Мухаммед ад-Дура – дубль 2?

 

Элиэзер Шаргородский

Мухаммед ад-Дура – дубль 2?

Смерть корреспондентки телекомпании "аль-Джазира" в Дженине – уникальная возможность понять то, в каком ракурсе наши враги стараются представить наш конфликт в глазах мира.

Дело не только в том, что лицо Ширин абу-Акле затмит в мировом сознании лица 19 израильских жертв арабского террора последних полутора месяцев. Дело даже не в том, что "аль-Джазира", один из главных рупоров арабского подстрекательства, несущий косвенную ответственность за смерть сотен евреев, выступает в роли жертвы и обвинителя, а солдаты Армии обороны Израиля – в роли убийц. Несправедливость, даже вопиющая, – это не новое явление в арабо-израильском конфликте. Дело в том, что на наших глазах разыгрывается современная версия кровавого навета. Абу-Акле в ней – прежде всего символ. Но перед тем как мы продолжим, стоит вспомнить о прошлом случае подобного навета в "наших палестинах".

30 сентября 2000 года, в ходе перестрелки на перекрестке Нецарим в Газе на глазах у телеоператора второго французского канала Талала Абу-Рахмы якобы погибает 12-летний Мухаммед ад-Дура на руках у своего отца. Смонтированные кадры и сопровождающие их комментарии, молниеносно распространившиеся по всем каналам мира, не оставляли сомнений: Мухаммед погиб от израильских пуль.

Через два дня после этого события телеоператор Абу-Рахма клятвенно заверил палестинскую организацию по защите прав человека, что ребенок был хладнокровно и преднамеренно убит израильскими солдатами. Позже различные расследования доказали, что смонтированный фрагмент из 27 минут видеоматериала был подделкой. Однако к тому времени ущерб уже был нанесен. На следующий день началась волна "октябрьских" бесчинств израильских арабов против евреев в смешанных городах и на дорогах Галилеи. 12 октября в Рамалле линчевали двух израильских солдат запаса, по ошибке заехавших в столицу автономии. Расправа происходила под возгласы "отомстим за Мухаммеда ад-Дуру".

Волна ненависти захлестнула мировые столицы. 7 октября в Париже прошла демонстрация, и среди прочих транспарантов на фоне фотографии Мухаммеда выделялись "Смерть евреям" и "За одного убитого палестинца – тысячу убитых евреев-нелюдей". Во французской столице сжигали синагоги и нападали на еврейских детей. В Израиле к тому времени началась небывалая волна террора, которая унесет жизни свыше тысячи израильтян. Ее формальным предлогом послужил поход главы оппозиции Ариэля Шарона на Храмовую гору, но ее флагом была фотография убитого Мухаммеда ад-Дуры, а боевым кличем – месть за Мухаммеда.

Вы скажете – при чем тут кровавый навет? А притом, что задействована очень похожая модель. Когда в 1144 году в английском городе Норич прозвучало первое обвинение евреев в ритуальном убийстве, это стало качественным скачком антисемитизма. В чем его новизна?  В том, что он превратил евреев – всех, а не часть, сегодня, а не когда-то – в убийц. В этом и есть главное отличие от прежних форм антисемитизма.

Философы древнего мира обвиняли нас в ненависти к человечеству – обвинение социального толка. Христианство добавило теологический элемент – обвинение в богоубийстве. Обвинение в ритуальном убийстве – это "два в одном": конкретное воплощение человеко- и богоненависти. Ведь убитый ребенок олицетворял одновременно самое невинное и чистое, что есть в человечестве, как и самого христианского спасителя. Он символ, на котором строится миф, который толкает к действию. Символ поруганного добра – мертвый ребенок; символ зла – евреи; миф – евреи в качестве дето- и богоубийц; действие – необходимость расправы над евреями, погром как профилактика. Действительно, за кровавыми наветами обычно следовали погромы от Норича и до Кишинева.

Нечто похожее произошло и с Мухаммедом ад-Дурой. Ребенок – в роли символа невинного и беспомощного "палестинского народа"; Армия обороны Израиля – в роли детоубийцы; миф – Израиль как государство-преступник, не имеющее право на существование; действие – легко догадаться.

Запомните имя абу-Акле – она на наших глазах становится символом. Ей хоть и не 12 лет, но у нее другие преимущества: она не только "палестинка", она журналистка (устами журналистов ныне глаголет истина), женщина, христианка и гражданка США. Она объединяет в себе "Палестину и прогрессивное человечество".

Но есть и хорошие новости: Норич и Кишинев – дело прошлого. Сегодня у еврейского народа есть свое государство, и поэтому главное зависит от реакции Израиля. Но об этом в другой раз.

9 канал, 05.202