Как-то не осознается, что Петербург был столицей работорговли

29 июля 1792 года Екатерина II восстановила право помещиков продавать крепостных с публичных торгов. Во Франции провозгласили «Свободу, равенство и братство», а у нас «братьев во Христе» распродавали с публичных            торгов. «Если дворяне решают продать своих крепостных , они их выставляют вместе с жёнами и детьми в общественных местах и каждый из них имеет на лбу ярлык, указывающий цену и их специальность» ( Шантро Voyage philosophique).. Как-то не осознается, что Петербург был столицей работорговли! Существовали настоящие невольничьи рынки, где выставлялись на продажу крепостные. (В пушкинские времена один находился против Владимирской церкви. Другой — рядом с Поцелуевым мостом.) Рынки для продажи людей имелись также на Лиговском канале, у Кокушкина моста и в Коломне.. На Сенной площади существовал специальный «пятачок» для торговли людьми (он назывался «рабий рынок»). На российских работорговых рынках особенно хорошо шли молодые привлекательные рабыни, которых русские помещики покупали для «постельных утех и развлечений»… Гарем из крепостных «девок» в дворянской усадьбе XVIII-XIX столетий – это такая же неотъемлемая примета «благородного» быта, как псовая охота или клуб. Дети от крепостных были и у Тургенева, и у Толстого. Дворян не смущало то, что их дети               были рабами, подвергались телесным наказаниями, а при случае продавались. Когда Тургенев рассказал Виардо, что у него есть дочь от крепостной, та пришла в ужас: Твоя дочь — рабыня!?                         Хотела собирать деньги на выкуп, а наш гуманист-классик успокаивал, мол, не надо, она же наша крепостная. - Твоя дочь — твоя рабыня? - это очень трудно перевести не столько на иностранный язык, сколько на западное понимание. Сын Толстого от крестьянки был больше похож на отца,  чем законные дети, служил кучером в Ясной поляне. С. Л. Пушкин, отец поэта, подарил своей крестнице крепостную Пелагею Семенову. Рабами владела и церковь: православные продавали православных. «Российская империя — это сто тысяч семей, считающих себя чем-то, и 54 миллиона людей-скотов, которых, как лошадей и быков, продают, дарят, меняют и стегают». (Французский литератор Ж.-Б. Мей, 1829 год). «При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации» .                  (Валерий Зорькин , председатель Конституционного суда РФ, 2014 год).