Что потеряли мизрахим и что нужно предпринять по справедливости
Материал любезно предоставлен Mosaic
Вначале 2020 года обнародована «сделка века» Дональда Трампа — это была новейшая попытка Америки продвинуть план примирения израильтян и палестинцев. В числе тех, кого потенциально затрагивало осуществление такого плана, одна группа людей в Израиле с особым интересом отслеживала происходящее : это евреи-мизрахим, выходцы из семейств, беспрерывно проживавших на арабских и мусульманских землях с библейских времен до конца 40-х годов ХХ века, когда они стали мишенью организованного насилия со стороны собственных правительств и в последующие годы подверглись огульному изгнанию из своих домов.
В этих древних общинах, чьи корни на Ближнем Востоке на тысячу лет старше, чем появление ислама, насчитывался без малого миллион человек. После 1948 года их изгнали — можно сказать, вырвали с корнем — из Египта, Ирака, Ливии, Сирии, Ливана, Йемена, Северной Африки и Ирана. Большинство нашли убежище в новосозданном еврейском государстве. Кнессет, первоначально не спешивший требовать компенсацию за то, что они потеряли, в конце концов постановил, что какое бы то ни было урегулирование спора с палестинцами неприемлемо, если в него не включат возмещение за объекты личного и общинного недвижимого имущества — их совокупная площадь оценивается в без малого 40 тыс. квадратных миль, примерно в пять раз больше территории Израиля, а стоимость в 150 млрд долларов, — конфискованные мусульманскими правительствами на Ближнем Востоке у их граждан-евреев.
Американский план и впрямь касался евреев-мизрахим. В плане отмечалось, что арабо-израильский конфликт «создал проблему и палестинских, и еврейских беженцев» и что количество людей, согнанных с насиженных мест, примерно одинаково с обеих сторон, а затем напрямик заявлялось, что «справедливое, честное и реалистичное решение» вопроса еврейских беженцев, «включающее в себя компенсацию за утраченное имущество», а также компенсацию Израилю за расходы на их интеграцию, должно быть «воплощено в жизнь посредством надлежащего международного механизма» отдельно от какого-либо мирного соглашения.
Конечно, все это относится к категории «поживем-увидим». А пока, вне зависимости от того, осуществится ли когда-либо вполне план Трампа (заметим, администрация Байдена от него не отказалась), история мизрахим заслуживает того, чтобы ее рассказывали снова и снова. Увлекательная книга Лин Джулиус, уроженки Британии из семьи иракских евреев, — «Выкорчеванные», вышедшая в 2018 году, — прекрасное введение в эту тему.
В начале «Выкорчеванных» перед нами мелькают экзотические группы евреев: многие босиком, в традиционных просторных одеждах и головных уборах; они словно бы соткались из мглы былого и беспорядочно пересекали границы Сиона с 80-х годов XIX века: именно тогда туда пришли пешком через пустыню первые мигранты-йемениты. Исход мизрахим длился больше века, вплоть до 80-х и 90-х годов ХХ века, пока в Израиль по двум дерзко организованным «воздушным мостам» не прибыли «эфиопские евреи».
Сама диаспора мизрахим возникла за тысячи лет до этого, вследствие победы Вавилона над Иудейским царством в 586 году до н. э., когда пленных иерусалимцев угнали в Месопотамию. Очевидно, новое место обитания оказалось не таким уж негостеприимным. Ведь, когда спустя полвека персидский царь Кир разгромил Вавилон и разрешил евреям вернуться домой и восстановить свой Храм, многие предпочли остаться в новых домах на плодородных землях между реками Тигр и Евфрат. Собственно, осталось столько народу, что к III веку н. э. Вавилон стал эпицентром еврейской мысли и обрядовости. Мало того, что сегодня самые разные евреи считают Вавилонский Талмуд (написанный между III и VI веками н. э.) основополагающим трудом, но на территории современных Сирии, Ирака и Ирана находятся, согласно традиции, захоронения, как минимум, семнадцати библейских персонажей.
Даже в начале ХХ века социально-культурная значимость евреев в арабских и мусульманских землях бросалась в глаза. Евреи были популярными певцами, актерами и спортсменами; первый роман, опубликованный в Ираке, написал еврей; первый национальный театр в Египте в 1870 году основал еврей; первую в истории Египта оперу в 1919 году написал еврей, евреи создали киноиндустрии в Египте и Тунисе и занимали в них доминирующие позиции; первый министр финансов Ирака, сэр Сассун Хескель, был евреем. Не далее чем в 1939 году багдадские евреи составляли ровно треть населения города: то есть пропорционально их было больше, чем тогда в Варшаве (29%) или в Нью-Йорке (27%).
К 2015 году в Ираке — во всей стране! — осталось лишь пять евреев. Остальных, как и почти всех евреев региона, изгнали. В каждой стране подробности разнились, но повсюду происходила, в общем, одна и та же история. Ее корни, пишет Джулиус, обнажает план, составленный Лигой арабских государств на заседаниях в Сирии и Ливане перед голосованием в ООН в 1947 году, где ставился вопрос о разделе Палестины на два государства. Как считает Джулиус, план Лиги предполагал создать движение с целью «ограбить евреев, пригрозить им тюремным заключением и изгнать их, вначале лишив имущества». Накануне голосования в ООН постпред Египта сурово предостерег эту международную организацию: если за этот шаг проголосует большинство, утверждал он, «предложенное решение может подвергнуть опасности миллион евреев, живущих в мусульманских странах».
После голосования от намерений перешли к делу, когда план ЛАГ, говоря словами Джулиус, «стал в одной стране за другой образцом действий, которые привели к разорению еврейских общин на арабских землях, и вынужденного исхода, последовавшего за этим». Во всех странах, где происходили эти события, кроме Ливана и Туниса, евреев лишили гражданства. Во всех странах, кроме Марокко, имущество евреев арестовали, а их недвижимость конфисковали на основании законов в духе Нюрнбергских. В Ираке, Ливии, Марокко, Сирии и Йемене ограничили свободу передвижения евреев. Во всех вышеупомянутых странах, а также в Египте и Ливане дискриминация при трудоустройстве вылилась в вытеснение евреев с рабочих мест. Сионистскую деятельность поставили вне закона, а всех евреев сочли сионистами.
К 1972 году 90% евреев, живших в арабском мире, бежали. Состоятельные люди с хорошими связями — их набралось около 200 тыс. — обычно направлялись на Запад, в Европу и США, оставшиеся 660 тыс. уехали в Израиль. (В Иране, не являющемся арабской страной, хронология несколько иная: около трети евреев уехали в 1948–1953 годах, а остальные покидали страну после Исламской революции 1979 года и до настоящего времени.)
Евреям недвусмысленно указывали на дверь как неистовые погромы, так и продолжавшиеся козни правительств, в том числе, как пишет Джулиус, секретные рекомендации ЛАГ с 1950–1955 годов, «призванные надавить на евреев, остававшихся в арабских странах, и вынудить их покинуть свои дома, “но так, чтобы не создавать впечатления, что их изгоняют”». Евреев Йемена и Ирака, чье положение становилось все тяжелее, в конце концов выкупил Израиль, а Всемирный еврейский конгресс в начале 1960-х выплатил Марокко по 250 долларов с носа за разрешение на выезд тамошних евреев.
Одна из главных целей Джулиус в «Выкорчеванных» — разоблачить лживое утверждение, что, пока не народился современный сионизм, отравляющий атмосферу, евреи под властью мусульман наслаждались долгим «золотым веком» толерантности и межрелигиозного взаимопонимания. Переняв мнение Бернарда Льюиса, что эта концепция мусульманской толерантности представляет собой — такой вывод делает Джулиус — «один из грандиозных исторических мифов, распространявшихся интеллектуалами XIX века», Джулиус перечисляет многочисленные массовые убийства евреев на протяжении всей мусульманской и арабской истории, и утверждает, что «в течение четырнадцати столетий жизнь беззащитного меньшинства была полна превратностей и небезопасна». В качестве наглядного примера она ведет нас в «еврейский квартал», чтобы показать, каково жилось зимми — людям с низким статусом, к которому отнесли монотеистов-немусульман по Договору Умара (по разным версиям, то ли VII, то ли IX века). Те, кто подчинился завоевателям-мусульманам и отказался от права носить оружие, получали гарантии безопасности, что спасало их от смерти, порабощения, требований заплатить выкуп или изгнания. Но, чтобы иметь статус зимми, надлежало платить грабительский налог и покорно вести жизнь гражданина второго сорта, полную глумления и унижений, причем «на самом деле никто не мог считать себя в безопасности». Зимми полагалось носить особую одежду и отличительные знаки, на улицах уступать дорогу мусульманам и безропотно сносить любые оскорбления и нападения, которым их подвергнут. Им запрещали строить жилые дома и культовые сооружения выше зданий, принадлежавших мусульманам, а также не дозволяли ездить верхом, жениться на мусульманках и давать показания против мусульман в суде. И на евреев, и на христиан постоянно давили, склоняя их перейти в ислам и тем спастись от обременительных налогов.
Институт «зиммитюда» сохранялся более тысячи лет, пока в XIX и ХХ веках европейские колониальные администрации не взялись ему противодействовать (хотя они и закрывали глаза на насильственные действия антисемитского толка со стороны мусульман). Но, уверяет Джулиус, представление, что евреи — люди второго сорта, было очень даже живо и служило мотивацией для выдворения евреев-мизрахим с арабских земель, да и сегодня сохраняется в виде упорного неприятия Израиля. По этой версии, злобная реакция арабов на сионизм на раннем этапе была мало, а то и вообще не связана с заботой о судьбе палестинцев (тогда они еще не отвергли раздел земли, где жили бок о бок с сионистами). Напротив, она была во всех отношениях связана с глубоко въевшейся ненавистью к евреям и возмущением тем, что такому низкому и презренному народу позволили утвердиться в качестве суверенного государства в самом (предполагаемо) сердце страны ислама.
Джулиус цитирует Виктора Хайуна, пережившего погром в Тунисе в 1941 году: он описывает непредсказуемые отношения между арабами и евреями в обществе, где сохранялось наследие зиммитюда: «Наши арабские соседи, чье обхождение с нами колебалось от искреннего братства до унижений и даже погромов… усилили мое детское чувство — ощущение, что “хозяева страны” нас лишь терпят и способны настолько рассердиться, что мое положение станет непрочным». Вот почему бунтующие толпы в конце 40-х годов ХХ века на улицах чуть ли не всех арабских стран скандировали «Итбах аль-Яхуд («Убивайте евреев») и «Яхуд клиб аль-араб» («Евреи — псы арабов»).
В «Выкорчеванных» Лин Джулиус не задавалась целью написать научный исторический труд в духе «В доме Исмаила» Мартина Гилберта или «Евреев ислама» Бернарда Льюиса. Не является ее книга и оригинальной журналистской работой. В отличие от таких мемуаров о еврейской жизни в арабских землях, как «Из Египта» Андре Асимана и «Человек в костюме из белой акульей кожи» покойной Люсетт Лагнадо, она не строится вокруг личной истории, которая двигает сюжет. «Выкорчеванные» — скорее глубоко личный крик души, попытка объяснить изнутри, через случаи из жизни и особенно через драгоценные отсылки к работам на французском, по большей части не переведенным на английский, опыт ныне утраченных еврейских общин, чьих членов несправедливо выдворили с земель, где они осели задолго до того, как Мухаммед продиктовал первую суру. Главным образом книга стремится загладить вину за то, что и в Израиле, и особенно за его пределами этот травмирующий опыт в основном встретило молчание.
В Израиле лишь изредка давали ход многократным попыткам мизрахим поднять вопрос о компенсации. Вместо того чтобы обращаться мыслями к трагическим потерям былых времен — к тому, чего лишились не только мизрахим, но и израненные европейские евреи, недавно интегрированные новым государством, нация сосредоточилась на задаче выковать современных израильтян из иммигрантов из более чем сотни общин из разных стран, из иммигрантов, среди которых было много неимущих и даже неграмотных. «Смиренный, рассыпающийся в извинениях еврей диаспоры, — пишет Джулиус, — должен был превратиться в гордого и мужественного израильтянина, владеющего ивритом».
Как хорошо известно, эти усилия повлекли за собой унижения и лишения особого рода. В классическом израильском фильме «Салах Шабати» (1964) сатирически, одновременно гомерически-смешно и печально, изображалась аскетичная новая жизнь, которая, как обнаружили мизрахим, ожидала их на новой старой родине. Сначала им пришлось свыкаться с полным уничтожением своего образа жизни, а теперь их возмущали палаточные лагеря и наскоро сколоченные хибары, где им пришлось жить слишком долго. Разумеется, имела место и дискриминация со стороны израильских ашкеназим, смотревших свысока на их «примитивные» обычаи.
В конечном счете переселение увенчалось успехом — или, по крайней мере, эта история завершилась более или менее счастливо. Израиль сделал то, ради чего был создан: стал убежищем для евреев, оказавшихся в опасности. Мизрахим, накануне Холокоста составлявшие лишь десятую часть евреев мира, сегодня составляют более половины еврейского населения Израиля, а доля смешанных браков между ашкеназим и мизрахим близится к 25%. Мизрахим существенно изменили страну, повлияв на политику, музыку, кухню и религиозные обряды.
Что касается реституции, тут ситуация менее благостная и никак не поддается урегулированию. Как возместить евреям утраченное имущество? С 1969 по 2009 год Министерство юстиции Израиля собрало 14 тыс. заявлений иммигрантов-мизрахим об их правах на недвижимость, но из-за отказа правительств арабских стран и Ирана предоставить реестры недвижимости или другую необходимую документацию дело застопорилось. Закрытость официальных архивов мешает получить доступ и к политическим решениям ЛАГ в 40–50-х годах ХХ века, направленным на лишение еврейского населения гражданских прав. Одно время Израиль обдумывал идею взаимозачета утраченного имущества мизрахим и ущерба, понесенного, по их заявлениям, палестинцами, но этому энергично воспротивились мизрахим, обосновавшиеся за пределами Израиля: они вопрошали, почему их иски о возврате конфискованной недвижимости должны использоваться для урегулирования спора Израиля с палестинцами.
А чуть позже, после интенсивных лоббистских усилий американских и канадских евреев, в том числе экс-министра юстиции Канады Ирвина Котлера, наметился перелом. После переговоров в Кэмп-Дэвиде в 2000 году президент Билл Клинтон предложил создать международный фонд для решения вопроса об ущербе обеих сторон; предполагалось, что в дополнение к вкладам Израиля и арабских стран в основном фонд будет финансировать международное сообщество. Но, чтобы осуществить эту инициативу, необходимо активно начать мирные переговоры.
В 2008 году конгресс США принял резолюцию, поручающую правительству включать во все официальные американские документы касательно палестинских беженцев «равно недвусмысленное» упоминание о еврейских беженцах. В 2014 году его примеру последовала Канада, заявив: то, что пережили еврейские беженцы, должно «быть учтено и стать частью любого справедливого и всеобъемлющего мирного договора». В Соглашениях в Осло заявлено: что касается беженцев с обеих сторон, вопрос об их статуте должен быть «решен окончательно» . Как мы уже видели, в плане Трампа формулировки похожие, но гораздо более конкретные.
В 2012 году Дани Аялон, заместитель министра иностранных дел Израиля (его отец родился в Алжире), председательствовал на международной конференции в Иерусалиме под названием «Справедливость для еврейских беженцев из арабских стран». В следующем году Рон Просор, в то время полпред Израиля в ООН, представил в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке фильм, в котором рассказывались истории евреев, изгнанных из своих домов в арабских странах. «С 1947 года было принято 687 резолюций (ООН), касающихся израильско-палестинского конфликта, — сказал он слушателям, — и все же на сегодняшний день ни в одной резолюции не сказано ни слова о еврейских беженцах» — хотя Верховный комиссар ООН по делам беженцев признал, что евреи, бежавшие из Египта и Ливии, подпадают под принятое организацией понятие «беженец».
Тем временем какие бы шаги к признанию этой проблемы ни предпринимались, многие — если не почти все — страны арабского мира, выдворив своих евреев, теперь стремятся изгладить все следы их былого, такого яркого присутствия. (Марокко — исключение.) Джулиус упоминает об одном памятнике с особенно тяжелой историей — гробнице Йехезкеля в Кифле на юге Ирака. В 598 году до н. э. этого библейского пророка и священнослужителя увели вместе с царем Йеояхином в Вавилон, где он провел всю оставшуюся жизнь и был погребен. В 1170 году путешественник Биньямин из Туделы побывал в Кифле и сообщил, что нашел там синагогу времен Первого и Второго храмов. В XIX веке 5 тыс. евреев ежегодно посещали гробницу на праздник Шавуот. В 1910 году багдадский библиофил Давид Соломон Сасcун написал об этом месте:
«Чудесное здание над могилой — чрезвычайно древнее, сложено из очень больших камней, и, как говорят, это дело рук царя Йеояхина. Над дверным проемом была табличка с датой 1809/10, на ней написано: “Это гробница нашего господина, пророка Йехезкеля, сына коэна Бузи: да оградят его достоинства и нас, и весь Израиль, подобно щиту”».
Теперь это еврейское историческое место стало мечетью, со всем, что положено, в том числе с громкоговорителями, созывающими мусульман на молитву. Поскольку тут нет евреев, которые могли бы их защитить, ивритские надписи, описанные Сассуном, находятся под угрозой, а министерство наследия и туризма Ирака, по-видимому, уступило контроль над объектом и управление им шиитскому вакфу . Джулиус предостерегает, что сходные захваты происходят «при помощи ООН» (под этим она подразумевает безразличие и/или молчаливое содействие ООН) с целью изгладить или поставить под сомнение доказательства еврейского происхождения многих исламских исторических мест на арабских землях. Как хорошо известно, сходные попытки исламизации продолжаются относительно еврейских исторических мест и в самом Израиле, в том числе Гробницы патриархов в Хевроне, Гробницы Рахели в Вифлееме и Храмовой горы.
Обращаясь к западным либералам, Лин Джулиус остерегает их от соблазна утверждать или полагать, что Израиль создали во искупление грехов Европы за Холокост. Нет, Израиль следует воспринимать как родину коренного и когда-то находившегося под угрозой народа, который не понаслышке знает о подлинном характере арабо-мусульманской власти, народа, который возвратился на свою родину, а с недавних пор заговорил в полный голос о своих правах.
«Большинство израильских евреев, — пишет она о мизрахим, — никогда не покидали Ближнего Востока; они лишь перебрались из одной части региона в другую». Благодаря им и их значимости, обусловленной уже самой их численностью, любая попытка без их активного участия и одобрения добиться мирного договора в регионе зайдет в тупик.
Оригинальная публикация: What the Mizrahim Lost, and What Fairness Demands Be Done About It
Комментариев нет:
Отправить комментарий