Однажды Ариадне Эфрон, дочери Марины Цветаевой...

 

Однажды Ариадне Эфрон, дочери Марины
Цветаевой, пришло письмо от Анны
Саакянц, исследователя творчества её
матери, в котором та жаловалась, что в
русском языке есть проблема — трудно
подобрать большое количество рифм на
"ща": "Сочиняю длинную поэму, девять пар
рифм уже есть, надо еще четыре". И
буквально за полчаса был написан ответ,
хотя их автор уже и сама забыла, когда в
последний раз писала свои собственные
стихи.

Сожравши макароны и порцию борща,
Сижу я над Скарроном, зубами скрежеща,
Сжигая папиросы и семечки луща,
Решаю я вопросы, душою трепеща:
Нужны ли сочиненья в честь шпаги и
плаща
При свете выступлений великого Хруща?
Нужны ль народу темы про даму и хлыща?
В век атомной проблемы нужна ли нам
праща?
Проходят по страницам, подолом полоща,
Испанские девицы, любовников ища;
Та — толстая как бочка, а эта — как
моща,
Толкаются по строчкам, болтая и пища,
Одна другой милее — но все ж не
клевеща,
Ведь каждая глупее свинячьего хряща!
А юноши не краше на заднице прыща,
Не сеют и не пашут, по принципу клеща.
Но их существованье, достойное хвоща,
Расходится в изданьях, хоть и по швам
треща.
"Искусства" и "Гослиты", свой опыт
обобща,
Пускают в свет пиитов, всю прозу
истоща.
Все это наш читатель приемлет не
ропща,
Театра почитатель сидит рукоплеща,
Любуясь, как на сценах средь лилий и
плюща
Купаются в изменах актеры сообща.
Гряди скорей, Софронов, комедию таща,
Гони взашей Эфронов — на них нужна
вожжа!
Итак, Анетке рыжей (пусть примет не
взыща!)
Нажив на этом грыжу, шлю тридцать рифм
на “ща”.

Источник