Кабул. Встреча Запада с Востоком. Часть третья
Кое-что из подзабытой истории, актуальное положение и его последствия
СМИ Западной Европы продолжают уделять афганской теме первостепенное место. Это связано с тем, что лидеры «Талибана» переориентировались. Теперь, когда США окончательно вывели из Афганистана своих военнослужащих, устами Байдена заявив о дальнейшей бесполезности их использования, талибы обращаются к европейскому лидеру. Они хотят дипломатического признания и денег от Германии на развитие здравоохранения, образования и сельского хозяйства, как заявил представитель «Талибана» Забихула Муджахид в интервью Welt am Sonntag.
Иными словами, новая/старая власть Афганистана заставляет Берлин вновь перечитать «Белую книгу», как была поименована много лет назад программа поддержки, придуманная по заданию бундестага немецкими экспертами. На основании «Белой книги», предусматривавшей исключительно созидательные задачи немцев (хозяйственное, культурное, образовательное строительство, а также реформирование и вооружение армии и полиции), действовали в Гиндукуше посланцы ФРГ. В ту пору, когда понятие «война» было в Германии и вообще, и применительно к Афганистану, в частности, табуировано и обнаружило себя лишь тогда, когда на летное поле аэропорта Кельн-Бонн стали выносить из транспортных самолетов гробы, в Германии постройка мостов, складов, школ воспринималась как вполне реальный вклад в светлое будущее страны, уставшей от опийных полей, тотальной коррупции и средневековой отсталости.
Правда, сами военнослужащие, сменив штурмовые винтовки на лопаты, недоумевали, зачем они тут нужны, если те же лопаты и военную технику, переориентированную на созидательные цели, можно отдать самим афганцам, которые мечтают о жизни в цивилизованном мире. Недоумение было понятно, учитывая ежедневное уплывающие в афганский песок миллионы евро и на стройматериалы, и на содержание армии, выполняющей отнюдь не боевые задачи. Бунденсверовцам вместе с уставом службы вручали цитаты из «Белой книги» и выдавали средства по устранению мозолей. До сих пор сотни немецких ветеранов афганского преображения не получили внятного ответ на вопрос, какими остались плоды их созидания в Гиндукуше почти тотчас же после перерезания красных ленточек приходили бандиты, превращавшие мосты, склады и школы в руины. «Что же мы делали в Афганистане, начиная с января 2002 года?»
Нынче талибы изображают из себя учеников, совершивших ошибки и готовых их признать (частично) и учесть (выборочно). Уж очень хочется заполучить немецкие деньги, которые можно использовать на якобы гражданское строительство. Но есть еще одно декларируемое громко желание – получить признание Запада. Он, по мнению талибов, должен признать власть убийц, насильников, мародеров легитимной.
И начать делать это – при наличии понятного отсутствия желания со стороны США, которые уже потратили, к примеру, почти миллиард долларов на программы помощи женщинам и девочкам Афганистана, – должна Германия. Не случайно талибы закрасили рекламные щиты, появившиеся в честь подписания договоренностей в Дохе в прошлом году между талибами и США.
Призыв из талибского Кабула Берлину о финансовой поддержке, гуманитарной помощи и сотрудничеству в сферах здравоохранения, сельского хозяйства и образования воспринимается как взятие главного бастиона Евросоюза, за которым должны, по замыслу «Талибана», последовать другие государства ЕС и остальной Европы, не очень большой, но очень состоятельной.
Понятно, что на фоне противоречивых заявлений талибов о будущем Афганистана, Берлин осторожничает. Министр иностранных дел ФРГ Хайко Мас, к примеру, выступает за переговоры с талибами и допускает финансовую помощь Афганистану при их власти, однако на определенных условиях. В частности, если в стране будут соблюдаться права человека и Афганистан не станет «оплотом терроризма».
Есть еще одно немаловажное условие. Если будет сформировано правительство, состоящее не только из талибов. А вот с этим как раз главная напряженка. Вариантов много. Есть даже экзотический (если не фантастический) – «Аль-Каида» вливается в «Талибан», образуется правящий альянс. Но дело происходит не в цивилизованной стране, а в государстве, которую раздирают деструктивные силы с непомерной амбицией. Как поведут себя сейчас «Аль-Каида», ИГ, другие группировки (в том числе созданные по этнографическому, родоплеменному, географическому, религиозному признаку)?
Сейчас, когда «Талибан» будет продолжать себя позиционировать как движение, сплачивающее население Афганистана, как собирателя земель, как единого выразителя воли десятков этносов, может разразиться новая фаза военного противостояния. Это подчеркивает председатель Комитета начальников штабов (КНШ) Вооруженных сил США генерал Марк Милли, считая вероятным начало гражданской войны в Афганистане на фоне вывода из этой страны иностранных военных миссий и захвата власти радикалами «Талибан». Об этом заявил Милли в эфире телеканала Fox News в субботу, 4 сентября. Это предупреждение он сделал, находясь на военной базе Рамштайн на западе Германии. Поэтому немецкие политологи окрестили это событие так: американский взгляд из центра Европы. «Может произойти так, что в ближайшие 12, 24 или 36 месяцев мы увидим, что начиная с этого региона вновь будет крепнуть терроризм», – указал он.
Британские приключения паранджи и верблюд в Европе
В принципе, платить талибам должны все. Прежде всего, платить покорностью, поскольку талибы представляют законную власть, хотя далеко не все о ее возвращении мечтали.
В числе первых должников – женщины. Им уже втолковали, в каком обличье они должны появляться на улицах. Жительниц Кабула и других городов, которые за долгие годы бесталибанья уже попривыкли к ярким одеждам и отсутствию паранджи, платков и другой одежды, предписанной шариатом, вновь вынудили надеть на себя ткани, скрывающие различные части тела, своим наличием вводящие несчастных мужчин в грех. Даже линией талии, которую предписывалось менять таким образом, чтобы верхние женские прелести не слишком выделялись. Смещение линии талии вверх на 5–7 сантиметров меняет образ женщины, мешкообразный покрой одежды скрывает не только черты лица, но и пол.
Сегодня обычным и давно забытым явлением стал вопрос талибов, патрулирующих улицы в поисках нарушительниц исламских норм, «почему вы путешествуете без махрама?». Иными словами, покинувшей дом без мужского сопровождения: махрам – близкий родственник, но не муж, с которым женщина, согласно представлениям талибов, может отправляться в дорогу. Другой важный вопрос (в том случае, если попадается сговорчивый патрульный, то есть взяточник, с которым можно столковаться о цене, и тот в ответ будет помалкивать, что нарушил предписание): «Как далеко вы собираетесь путешествовать?»
Эти реалии напомнили мне ситуацию, о которой писали в свое время почти все СМИ ФРГ. Вот фрагмент из моего дневника десятилетней давности:
«Я никогда не слышал, чтобы порядочность женщины соотносилась с километрами. Про сантиметры применительно к линии талии (о чем говорилось выше) я уже был осведомлен в подробностях. Но, оказывается, есть и километраж.
Преподающий ислам Амир Зайдан, бывший председатель исламской религиозной общины земли Гессен, придерживался тезиса о том, что «мусульманские женщины, совершающие многодневную поездку с ночевками вне родительского или супружеского дома, не имеют права оставаться там без сопровождения махрама, поскольку это идет вразрез с исламскими правилами». Порядочность даже взрослой мусульманской женщины, не говоря о девочках, он измерил в километрах – удаление ее от родного очага должно быть не более чем 81 км.
Оказывается, это то расстояние, которое может в среднем покрыть за сутки караван верблюдов в аравийской пустыне. Так неожиданно старинные ближневосточные мерки вошли в сегодняшние европейские реалии».
Добавлю, что актуальный километраж, с которого талибы судят об отсутствии женского целомудрия, мне неизвестен.
Вооруженные люди ведут себя неоднозначно. Иной патрульный в тюрбане и с Калашниковым наперевес приказывает одиноко путешествующей в такси звонить мужу. Если та говорит, что у нее нет с собой телефона, он командует водителю отвезти ее домой и вернуться с мужем, чтобы тот подтвердил свое разрешение перемещаться без махрама.
Но в любом случае все женщины поголовно покрыты черными платками, стараются не смотреть в глаза мужчинам, сигнализируя им о своей стыдливости, смирении и покорности. Талибы приветствуют ношение паранджи – этих передвижных тюрем, как назвала эти одеяния несколько лет назад депутат Европарламента от германской Свободной демократической партии Сильвана Кох-Мерин. Но так реагирует Европа. А в Афганистане паранджа вновь становится повседневным дресс-кодом: придерживающиеся его избавляют себя от лишних вопросов со стороны талибов.
ВВС сообщает о судьбе светских женщин, в числе которых оказалась Мариам Раджаи. 15 августа, когда улицы города наводнили боевики «Талибана», она проводила семинар для женщин-прокуроров в офисе генерального прокурора. «Мы должны продолжать занятие», уговаривали ее участницы семинара, когда она сообщила им о реальной угрозе. Но уже через считанные минуты все поняли, что Мариам не просто храбрится. «С тех пор Раджаи вместе с семьей – у нее двое детей – переезжает из одного безопасного места в другое». Потому что многих женщин, в том числе Раджаи, предупредили: «Не возвращайтесь в офис». «А как же призыв талибов к служащим – не бояться и возвращаться на рабочие места? – звонят Мариам участницы семинара. – Это что, ловушка?» Как глава отдела по правам человека и гендерным вопросам, она должна знать ответ.
Пока она знает одно: спасти семью. И еще: ни в коем случае не работать. Во-первых, она понимает, что она включена в черные списки талибов и обязательно будет убита. Во-вторых, работать нельзя, поскольку талибы отдали распоряжение закрыть банки и не выдавать денег, что автоматически лишает афганцев мотивации. В-третьих, стоит в банке заикнуться о том, чтобы воспользоваться долларовым счетом, как это мгновенно повлечет звонок в локальное отделение «Талибана» и последующий допрос: ах, вы хотите покинуть родину в столь тяжелый час с твердой валютой в кармане и при этом считаете себя патриоткой? И вообще, как измерить патриотизм по-талибански?
Те или не те?
Удавы, как мы помним, измеряются в попугаях. Целомудрие женщин – в километрах. Ну а женская форма патриотизма по меркам «Талибана» – в молчании. На появившейся в соцсети Twitter видеозаписи видно, как пытаются перекричать окруживших их вооруженных талибов женщины – участницы прошедших в Кабуле 2–4 сентября демонстраций активисток. Одна из участниц акции, обладательница трех университетских дипломов, возмущалась: «Вы требуете, чтобы я сидела дома и не претендовала на высокие должности». В том числе в новом правительстве Афганистана. Ну а чтобы таким «чересчур умным» активисткам молчать было сподручней, талибы применили слезоточивый газ, вызывающий приступы удушья. Пусть лучше откашливаются, чем голосят, решили талибы. У них свои оценки ситуации: женщины у мужчин хотят отобрать право первенства, дарованное Кораном.
На плакаты с лозунгом «Мы не те женщины, что были здесь 20 лет назад» талибы отзывались: «Как это не те? Разучились рожать, что ли?» При этом представители движения заверяют в многочисленных интервью, что они – совсем не те люди, которые захватили власть в Афганистане в 1996 году и пять лет строили почти никем не признанную жесткую религиозную диктатуру, пока их не изгнали военные силы США и союзников 20 лет назад.
Опасения, что мечта о женском присутствии в кабмине не сбудется, реальны. Как сообщает агентство AFP, «Талибан» уже ввел жесткие ограничения для женщин, желающих посещать вузы. Обширный список правил составлен наиболее радикальными лидерами «Талибана» из совета по вопросам высшего образования, на которое, как уточняют немецкие эксперты, и ждут талибы деньги из Германии.
Происходит дежавю. Талибами образца 1996–2001 гг. были урезаны права женщин. Им запрещалось работать, девочкам – посещать школы, многие из которых, напомним, были построены бундесвером. Еще один важный штрих: в Афганистане возникло множество частных высших школ и университетов именно во время пребывания в Афганистане международных вооруженных сил. Сейчас вузы, созданные с 2001 по 2021 годы, вынуждены менять свои уставы. И это – только начало преобразований по принципу «Снова вперед, в средневековье».
Самый характерный признак дежавю – насилие по отношению к женщинам. Талибы продемонстрировали это уже через считанные часы после того, как взяли Кабул. 19 августа в день независимости Афганистана от британского владычества в ряде городов прошли марши протеста. Протестующие несли флаги Исламской республики Афганистан, которые талибы в общественных местах уже сменили на свой – белое полотнище с черной шахадой. Патрули «Талибана» разогнали марши, что в ряде случаев привело к человеческим жертвам. В Джалалабаде талибы открыли огонь по демонстрантам, в результате чего погибли как минимум двое и были ранены еще не менее десятка человек. Примечательный факт: во главе демонстраций были женщины.
Можно, но нельзя
Объективности ради, скажем, что подавляющее большинство афганских мужчин, не только талибы, но и вполне светские, весьма тяжело переносят первенство женщин, их желание самим решать, участвовать ли в маршах протеста, где учиться, кем быть, кого любить, от кого рожать. (Уточним: в афганских деревнях никаких маршей нет. Там за последние 20 бесталибных лет ничего не изменилось, до сих пор выдают замуж девочек, едва достигших подросткового возраста).
Вот пример. Едва талибы без боя взяли афганскую столицу 15 августа, как первым интервью, которое представители радикального движения дали афганским журналистам в прямом эфире после захвата, стало общение с представителем боевиков Абдул-Хаком Хаммадом популярной ведущей TOLOnews Аргханд. Многие иностранные медиа да и жители Афганистана восприняли это, как подтверждение заверений «Талибана», который, дескать, вовсе не намерен ущемлять права женщин, как это было в формате Талибан 1.0.
Но считанные часы спустя работа 24-летней Аргханд на телеканале была ограничена. В интервью CNN она рассказала, что решила покинуть Афганистан, потому что боится талибов, «как и миллионы афганцев». Сведущие люди говорили о различных причинах такого заявления. В том числе была упомянута и такая: зависть коллег из числа мужчин. Так или иначе, через несколько дней после интервью с Хаммадом популярная ведущая покинула Кабул одним из эвакуационных рейсов вместе с членами своей семьи.
Между тем, пресс-секретарь движения Забихулла Муджахид (вероятный кандидат на пост министра культуры) в интервью газете The New York Times продолжает утверждать: «Талибан» помнит о правах женщин. В том числе и об их праве в публичном прослушивании музыки, хотя это и будет скоро невозможно: «Музыка запрещена в исламе».
Километраж для определения уровня целомудрия он отвергает, как и то, что женщин при выходе из дома должен сопровождать мужчина-опекун. «Если они идут в школу, офис, университет или больницу, им не нужен махрам», – сказал Муджахид. По его словам, требование о махраме относится только к поездкам сроком более трех дней. То есть, если следовать установке имама в ФРГ «удаление ее от родного очага должно быть не более чем 81 км.», караван (не в аравийской пустыне, а по горным кручам Гиндукуша) должен пройти более 240 км. Что нормально для афганского талиба, абсолютно исключено для имама в германской мечети.
Чуть позже мы поговорим о подобных разночтениях в трактовке исламских наставлений. А сейчас… Работать можно, но, как предупредил Забихулла Муджахид, лучше работницам Афганистана ради их же безопасности не покидать свои дома: боевики «Талибана» «не обучены тому, как вести себя с женщинами, как общаться с женщинами». Проще – не готовы уважительно относиться к женщине, даже если она – мать родная.
Непредсказуемость – важная особенность талибов по отношению к женщинам. Еще раз напомним, что «Талибан» объявил решительный бой наркоиндустрии. (Подробно эта тема рассматривалась в предыдуших частях этого цикла). По идее, тот, кто может помочь талибам раз и навсегда избавиться от клейма «Афганистан – мировой производитель и поставщик опиатов» – собрат в этом сражении, родная душа. Но нет, не будем торопиться.
Три месяца назад, в мае 2021 года в Москву на тренинги приехала, как сообщает «Медуза», 25-летняя Шарифа. Не одна – в составе группы афганских полицейских, на родине боровшихся с незаконным оборотом наркотиков. 15 августа узнала из интернета о захвате Афганистана талибами. Из сообщений местных журналистов выяснилось: талибы ходят по домам и разыскивают тех, кто работал на правительство. Главная их мишень – как раз военные, полицейские и всевозможные представители силовых структур. Включая и тех, кто мог бы им квалифицированно помочь с героиновой бедой. Сегодня сведения об офицерах с большой долей вероятности или могут попасть к талибам, или уже у них. «Если нас или членов наших семей поймают, нас убьют, – уверена Шарифа. – Просто убьют и все». Из-за отсутствия интернета в Афганистане Шарифе не удается узнать, жива ли родня.
Такая же неопределенность – и в речах Эми Феррис-Ротман (экс-корреспондентка Reuters и The Washington Post, работавшая в Кабуле, основательница некоммерческой организации Sahar Speaks), которая обучала журналистике афганских женщин. Они работали в местных СМИ, в кабульских бюро иностранных медиа. Насколько безопасна их деятельность после того, как «Талибан», который однажды уже запрещал телевидение и радио, а теперь вновь захватил власть?
Речь идет о выпускницах программы Internews и факультета журналистики Кабульского университета. Девушки знали, на что шли. «Это всегда считалось весьма рискованной профессией. Не в последнюю очередь потому, что она публичная». Женщин убивали первыми. Подтверждение из недавних времен: в марте 2021 года три афганских журналистки были застрелены в Джелалабаде.
Явно талибами, хотя лидеры движения предпочитают не комментировать этот факт. Почему? Потому что, по словам Эми, их наставники – эксперты из российского посольства в Кабуле – посоветовали талибам резко осовремениться. Сейчас «Талибан», который на словах изменился, утверждает, что не возражает против женщин-журналисток (при условии, что они будут носить хиджаб). При этом талибы в Герате и в Кабуле составляют списки женщин, которые работали в СМИ. Эми знает, что члены движения неоднократно подтверждали «дикую, показную жестокость – особенно против женщин» и при этом, выстраивая свой имидж (мы – образованные, умеренные, уважаем права женщин), трудно верить в их преображение.
– На улице я всегда носила платок – как и все афганские женщины, – рассказывает Эми. – Поэтому нас всех так сбило с толку недавнее заявление представителя талибов, который заявил, что журналистки могут работать, если они носят хиджаб. Но «хиджаб» – это общий термин для разных видов одежды: от простого платка, которым женщины прикрывают волосы, до полностью закрывающей тело и лицо паранджи. И афганкам непонятно это заявление – они ведь и так уже носят хиджаб в каком-то виде.
Но определенные изменения ко второму пришествию талибов есть. Афганские женщины в сельских районах знают о своих правах: свободе передвижения, праве на образование, на доступ к медицинскому обслуживанию. Насколько будет это учитывать «Талибан», вопрос.
Ханкали и женщины
«Талибан» на перепутье. Истинное лицо его сегодня еще не устаканено. С одной стороны, он должен показать лицо свое обновленное, умудренное прежним печальным опытом. С другой стороны, доказать приверженность шариату. Тем более, что шариат – составная часть системы законодательства, какое существует, кроме Афганистана, в других исламских государствах.
Школ шариата несколько. Все зависит от интерпретаций суннитами и шиитами главных книгш – Корана, сунны и хадисов, текстов о жизнеописаниях и высказываниях пророка Мухаммеда. Из пяти различных школ исламского права самой жесткой считается ханбали, которой придерживаются в том числе в Афганистане.
Безусловное следование ханбали и племенным правилам пуштунов, в которых положение женщины занижено – этим руководствуются талибы. Поэтому физические наказания, в том числе публичная порка, забивание камнями и ампутация конечностей не являются редкостью для афганцев. Как раз наоборот. Факт их применения доказывает приверженность ценностям ислама со стороны истинных поборников веры.
Но все опять-таки упирается в то, насколько авторитеты радикального движения «Талибан» считают уместность сочетания установок ханкали с демократическими правами.
К примеру, изначально считается, что в прелюбодеянии замужней повинна женщина, несмотря на то что основанием для наказания побиванием камнями является наличие четырех свидетелей, которые были бы очевидцами совершенного акта. Что, в теории, крайне маловероятно.
Но вот на практике все решается по принципу «Как карта ляжет»… Во время правления талибов в Афганистане в 1996–2001 годах бытовали сообщения о применении забивания камнями. Потому их нынешнее возвращение в афганскую власть вызывает озабоченность и тревогу афганских женщин.
Это при том, что Коран признает абсолютное равенство между мужчинами и женщинами, напоминает Асма Афсаруддин, профессор исламских исследований Университета штата Индиана в США. По мнению профессора исламских исследований Университета Глазго Моны Сиддики, к которому присоединяются Гутьеррес де Теран, директор департамента арабистики и ориенталистики Мадридского автономного университета, и другие исламоведы, из племенных обычаев идут некоторые правила, которые сегодня представляются многим отсталыми и даже варварскими. Например, определение положения женщины как собственности отца или мужчины-опекуна. А такие явления как «убийства чести» не имеют отношения к исламской практике и не основаны на шариате, указывают они.
Однажды в Гамбурге
Между тем, Ахмад-Зобар Обейди, как и его родня, по прошествии 13 лет с момента вынесения ему, в ту пору 24-летнему афганцу, сурового приговора (пожизненное заключение), считают, что все было по шариату.
Сразу уточняем: дело происходило не в Афганистане, а в Германии, в Гамбурге, где Ахмад-Зобар прямо в центре города хладнокровно расправился с сестрой, нанеся ей 23 ножевые раны. Шансов выжить у девушки не было.
Вот как сообщала об этом газета «Русская Германия».
Судебный процесс вызвал большой резонанс в мусульманских общинах Германии, поскольку речь шла о так называемом «убийстве во имя чести». Как же 16-летняя Морсаль унизила семью? Она приехала в Германию крошкой, выросла в немецких реалиях, дружила с теми, с кем было приятно общаться. Хотела стать обычной современной девушкой. Она даже получила премию Фонда Альфреда Тепфера (Alfred-Toepfer-Stiftung) за разработку проекта на тему толерантности взаимоотношений между школьниками.
Однако ее попытки жить по-европейски не встречали понимания у родных, которые считали, что она ведет себя не так, как подобает скромной афганской девушке. Из-за постоянных семейных ссор Морсаль не раз обращалась за помощью в социальные службы и в конце концов ушла из дома, где ее вынуждали жить по традициям своей родины. Быть незаметной, не выделяться, тогда как мужчинам все это позволено. Морсаль не хотела мириться с такой несправедливостью.
Как и ее 50 предшественниц-мусульманок, жившие в ФРГ, которые к тому моменту тоже поплатились жизнью за желание жить по европейскому стандарту. Ахмад-Зобар и до своего преступления был известен полиции – как участник многих потасовок. В отношении сестры он тоже распускал руки, и Морсаль однажды написала на брата заявление в полицию, но позже забрала обратно. Даже во время оглашения приговора подсудимый оскорблял прокурора, назвав его «сукиным сыном» (формулировка смягчена), а члены семьи Обейди устроили в зале суда дебош с оскорбительными выкриками, за которые их можно было бы привлечь к суду по статье «разжигание межнациональной ненависти». Участвовала в нем и мать убийцы, которая после убийства дочери признавалась в ненависти к сыну.
Примечательно, как отреагировал на судебный процесс руководитель эмигрантского объединения Netzwerk Afghanistan Info Рафик Ширдель. «Он считает приговор излишне жестким и политически мотивированным. Ширдель называет «избыточными» слова, с которыми председатель суда обратился к родителям обвиняемого, сказав, что они тоже несут часть моральной вины за это преступление. Своими методами воспитания старшие члены семьи фактически превратили сына в палача их собственной дочери. По мнению Ширделя, эта оценка оскорбляет всех афганцев».
Между тем Центральный совет мусульман Германии был иного мнения. «Я рад, что судья дал почувствовать обвиняемому всю твердость немецкого закона, – сказал генеральный секретарь ЦСМГ Айман Мазиек. – Убийство есть убийство, и оно не может быть совершено ни во имя чести, ни из каких-либо религиозных побуждений».
Тем не менее в афганской диаспоре нашлось немало экс-соотечественников, которые сделали из убийцы героя и мученика за веру. На форуме сайта газеты Hamburger Morgenpost неизвестные пригрозили убить прокурора Бориса Бохника в отместку за пожизненный приговор для палача Морсаль Обейди.
Подобных примеров афганского происхождения в Германии 2000-х становится с каждым годом все больше. Учитывая актуальное пополнение афганской диаспоры на десятки тысяч уже в ближайшие месяцы, ФРГ возьмет на содержание носителей диких племенных обычаев из доисламского периода, не имеющих ничего общего с шариатом. По данным немецких спецслужб, в самолетах, вылетевших в Германию из Кабула до 31 августа, таких носителей было немало. А значит встреча Запада с Востоком происходит уже не в Гиндукуше, а непосредственно на Западе.
Афганистан к своему криминальному портрету экспортера в страны Старого Света героина прибавляет еще и такой штрих, как распространение таких норм шариата, о которых не известно даже искушенным исламоведам.
Комментариев нет:
Отправить комментарий