Что американские президенты думали о расах?
Народы, как и отдельные люди, часто не все рассказывают о своем прошлом, и то, что они не упоминают, говорит о многом. Поэтому не случайно, что некоторые аспекты американской истории упорно игнорируются, как и тот факт, что многие из людей, которыми наша страна восхищается, были признанными «расистами». Мышление этих людей настолько предосудительно по сегодняшним меркам, что нужно обратиться к давно вышедшим из печати книгам, чтобы найти откровенное изложение их мыслей.
Книга «Американские государственные деятели о рабстве и неграх», опубликованная ныне несуществующим Arlington House, есть в большинстве хороших библиотек и иногда может быть найдена в магазинах подержанных книг. Это бесценный справочник о том, что наиболее влиятельные люди Америки думали о расах, а также поучительный итог многовековой борьбы за понимание вопроса, преследующего нашу нацию с самого ее основания: можно ли заставить работать многорасовое общество?
Как отмечают авторы, Соединенные Штаты унаследовали расовую проблему. Рабство негров существовало в южных штатах еще до основания нации. Фактически, вопрос о том, являются ли рабы людьми или собственностью, стал самой сложной проблемой на Филадельфийском конвенте (на картинке выше). Представители рабовладельческих штатов настаивали на том, чтобы рабы считались людьми при определения числа конгрессменов от штата, но чтобы они считались собственностью для всех других целей. Делегаты пришли к трудному и строго утилитарному компромиссу, согласно которому каждый раб считался тремя пятыми человека. Джеймс Мэдисон был не единственным делегатом, опасавшимся, что рабство станет величайшим источником национальных конфликтов в ближайшие годы.
Конечно, противодействие рабству – это не то же самое, что принятие черных как политически или социально равных. Почти все без исключения люди, выступавшие против рабства по моральным соображениям, были также убеждены, что черные – это низшая раса, которую никогда не следовало завозить в Америку.
Бенджамин Франклин был необычен для своего времени тем, что думал: черные не уступают в интеллектуальном плане белым. Как один из самых «либеральных» американцев, живших в то время, он, тем не менее, считал, что нация должна быть чисто англосаксонской, и выступал против иммиграции людей любой другой национальности. Он также думал, что черные непривлекательно выглядят, и только по этой причине он бы запретил им въезд в страну.
Колонизация
В тот период именно Джефферсон, Мэдисон и Монро лучше всего представляли то, что ведущие мыслители своего времени думали о черных и рабстве. Из этих трех Джефферсон написал о них наиболее подробно и с максимальной ясностью. Его наблюдения за черными убедили его, что они интеллектуально ниже белых, хотя он всю жизнь интересовался поиском выдающихся черных, которые могли бы доказать его неправоту.
Формулировку Джефферсоном расовой дилеммы, которая была распространена среди северян во времена Линкольна, можно резюмировать следующим образом: рабство было неправильным. Однако черные ниже белых и не могут быть свободными людьми в белом обществе. Поэтому черных следует освободить, а затем депортировать. Пока черные остаются в Соединенных Штатах, безнравственность рабства – меньшее зло, чем хаос смешанного общества.
«Мы держим волка за уши», писал Джефферсон, «и мы не можем ни удержать его, ни безопасно отпустить. Справедливость – это одно, а самосохранение – совсем другое». Расставание – единственное лекарство.
В то время в Америке имелось 750 тыс. черных, и Джефферсон был готов расширить полномочия правительства, если это требовалось для их изгнания. Он рассмотрел различные направления для «колонизации» и пришел к выводу, что лучше всего подойдут Африка или Вест-Индия. Он исключил Центральную или Южную Америку, потому что чувствовал, что белые в конечном итоге заселят Америку с севера на юг, и он не хотел чинить препятствия на пути этой экспансии.
Как и Франклин, Джефферсон находил черных нежелательными с эстетической точки зрения. Он писал, что так же, как для людей нормально отдавать предпочтение хорошему телосложению у своих лошадей и собак, естественно отличать неэстетичные расы от красивых. Как животновод Джефферсон знал, что молодые животные наследуют характеристики своих родителей. Он не видел причин, по которым евгенические принципы не должны применяться к людям, и заигрывал с идеей регулирования размножения людей.
Сегодня модно называть Джефферсона лицемером как потому, что он осуждал рабство, но владел рабами, так и потому, что считая черных неполноценными, он, возможно, имел черную любовницу. Авторы этой книги считают вполне возможным, что Джефферсон имел связь со своей рабыней Салли Хеммингс. Как они отмечают, она была, самое большее, на четверть черной и повсеместно описывалась как красивая. Роман мог начаться после смерти жены Джефферсона.
Американское колонизационное общество
Если не считать вопросов о Салли Хеммингс, на которые невозможно ответить, Джефферсон определенно не был лицемером по своим собственным стандартам. Если бы было возможно удалить всех черных из Соединенных Штатов, он бы пошел на значительные жертвы, чтобы добиться этого. Единственная реальная претензия к его честности может заключаться в том, почему он не сделал больше для достижения этой цели. Джеймс Мэдисон, последовавший за Джефферсоном на посту президента, также был ярым сторонником колонизации. По его оценкам, покупка, транспортировка и колонизация всего черного населения Соединенных Штатов обойдется в 600 миллионов долларов, и он был бы готов продать от 200 до 300 миллионов акров государственной земли, чтобы собрать эту сумму. Однако он считал, что необходима поправка к Конституции, чтобы разрешить федеральному правительству переселить черных, и столкнулся с сильным сопротивлением со стороны рабовладельческих штатов.
Обществу так и не удалось убедить правительство сделать это, но именно благодаря усилиям его членов Либерия стала домом для освобожденных рабов. Президент Джеймс Монро был активным сторонником колонизации, и в 1824-м году либерийцы в знак благодарности назвали свою столицу Монровией.
Авторы этой книги ясно дают понять, что до гражданской войны разница в общепринятых мнениях заключалась не в том, должны ли негры быть рабами или свободными, а в том, должен ли они быть рабами или быть изгнаны из страны. Даже на Севере очень многие были совершенно довольны тем, что черные остаются рабами. Аболиционистов, которые не осмеливались даже показываться на Юге, на Севере также считали занудами и подрывными элементами. Их часто избивали, обмазывали смолой и вываливали в перьях.
В 1837-м году в Олтоне, штат Иллинойс, толпа убила редактора-аболициониста по имени Элайджа Лавджой. По сегодняшним меркам он не был эгалитаристом и утверждал, что одним из преимуществ освобождения рабов станет прекращение скрещивания рас, которое он называл «жалким, постыдным и грязным половым актом». Он был убит за то, что предлагал свободу расе, которую многие на Севере были бы счастливы оставить в прежнем состоянии.
“Великий освободитель”
Авраам Линкольн был последним большим поборником колонизации, но в своих отчаянных усилиях спасти Союз он принял меры, которые значительно ее усложнили. Пытаясь угодить мировому обществу и помешать европейским странам признать Конфедерацию, Линкольн издал “Прокламацию об освобождении”, которая неизбежно привела к отмене колонизации. Когда черные стали гражданами, а не рабами, принудительная депортация стала гораздо менее вероятной.
Если бы Линкольн не подвергался такому давлению на полях сражений, он, конечно, не попытался бы освободить рабов, не предусматривая депортации. До и даже во время войны он неоднократно заявлял, что отмена смертной казни немыслима без колонизации.
Вейл и Марина описывают многочисленные усилия, которые Линкольн прилагал для содействия колонизации даже в самые мрачные дни войны. Он убедил Конгресс выделить деньги, чтобы скупить рабов в округе Колумбия и отправить их из страны. Он пригласил в Белый дом делегацию видных черных – впервые черные получили такое приглашение – чтобы попросить их уговорить других черных уехать на Гаити или в Центральную Америку. Он даже думал сделать Техас убежищем для черных, чтобы остальная часть страны могла освободиться от них.
Если бы Линкольн не был убит, он вполне мог бы посвятить остаток своей жизни продвижению колонизации. После полной победы над фракцией сторонников рабства нация могла бы последовать желаниям президента. Вместо этого война и освобождение рабов, которые не произошли бы без воли Линкольна, привели к возникновению смешанного общества, которого он больше всего боялся.
После войны все президенты, кроме последних, изо всех сил пытались найти компромиссные решения проблемы рас – решения, которых, как были убеждены Джефферсон и Линкольн, не существовало. Вплоть до эпохи Эйзенхауэра это означало признавать неполноценность черных, но пытаться относиться к ним справедливо.
Теодор Рузвельт, например, считал черных «совершенно глупой расой» и гневно обвинял южан в том, что они заполонили ими страну. «Нет решения ужасной проблемы, которую представляет присутствие негров на этом континенте», писал он в 1901-м году; «Они здесь, и их нельзя ни убить, ни прогнать». Он также думал, что Гаити ужасно пострадала от независимого правления чернокожих и выиграла бы от еще ста лет рабства.
Тем не менее, черных нельзя было лишить всех прав. Рузвельт признавал, что некоторые из них способны и заслуживают того, чтобы занимать государственные должности. Он также считал, что некоторым черным нужно дать право голоса, хотя никогда не определял метод отбора.
Авторы этой книги отмечают, что ранние социалисты вряд ли придерживались либеральных взглядов на расы, которые мы теперь ассоциируем с левыми. Вот что они рассказывают:
В 1903-м году Второй Интернационал осудил Социалистическую партию за ее безразличие к безудержному насилию толпы против негров. Социалистическая партия ответила, что только отмена капитализма и победа социализма может предотвратить размножение «достойных линчевания дегенератов». Этот необычный ответ, кажется, удовлетворил международную социалистическую организацию.
На съезде Социалистической партии 1910-го года Комитет по иммиграции призвал к «безоговорочному изгнанию» китайцев и японцев на том основании, что они политически отсталы, и потому что Америка уже страдает от негритянской проблемы.
Позже, при Нормане Томасе, партия провела кампанию за расовое равенство, но это произошло намного позже пика популярности социализма в 1912-м году. Сегодняшние социалисты в основном интеллектуалы, но в начале века они были рабочими с обычными инстинктами трудящихся. В 20-х годах, когда партия ослабла, многие из ее членов присоединились к возродившемуся Ку-клукс-клану.
Вейл и Марина сообщают, что Вудро Вильсон был стойким сторонником сегрегации, который на посту президента Принстона использовал всякие уловки, чтобы не допустить зачисления черных. Как глава администрации, он приказал сегрегировать правительственные учреждения и был удивлен противодействием черных и либералов. Однако его публично поддержал Чарльз Элиот, президент Гарварда и, вероятно, человек с самым большим интеллектуальным авторитетом в стране. Великий мудрец заметил, что нельзя ожидать, что «цивилизованные белые люди» будут работать вместе с «черными варварами». Тем не менее, Вильсон действительно назначал черных на государственные должности, если считал их подходящими.
Уоррена Хардинга на протяжении всей жизни преследовали слухи о том, что его прабабушка была отчасти черной. Ему никогда не удавалось заставить замолчать своих критиков, поскольку он сам не был уверен в фактах. Авторы этой книги приходят к выводу: вполне вероятно, что слухи были правдивы. На посту президента Хардинг придерживался мнения, что черные и белые отличаются друг от друга и предпочитают жить отдельно. В одном из своих самых известных выступлений он сказал: «Черный не может стать белым… Он должен стремиться, и его следует поощрять к этому, стать лучшим черным, а не лучшим подражанием белому”. Он был одним из первых президентов, которые продвигали точку зрения, согласно которой черные могут иметь равные политические и экономические права, даже если им будет отказано в социальном равенстве.
Трумэн и Эйзенхауэр продолжали носиться с этой сомнительной идеей. Однако Трумэн в конце концов пришел к выводу, что, хотя частные граждане могут дискриминировать при приеме на работу, правительство – нет. Он интегрировал вооруженные силы, даже несмотря на яростные возражения военно-морского флота, тем самым навязывая другим социальное смешение, которого сам избегал.
Эйзенхауэр также считал, что, хотя у черных должны быть политические и экономические права, это не означает, что расы должны смешиваться, «или что негр может ухаживать за моей дочерью». Тем не менее, когда в 1957-м году губернатор Арканзаса Орвал Фобус отказался выполнять решение суда об интеграции школ Литл-Рока, Эйзенхауэр предпринял беспрецедентный шаг, послав федеральные войска для обеспечения выполнения этого решения. Школьная интеграция означала, что больше чернокожих будет ухаживать за дочерьми белых.
Современная эпоха
Кеннеди положил начало современной эпохе межрасовых отношений в США, и нация приступила к осуществлению своего наивного проекта, пытаясь построить общество, в котором раса не имеет значения. Если бы Джефферсон и Линкольн могли встать из могил, они бы не удивились, обнаружив, что современная эпоха стала эпохой постоянных трений и неразрешимых проблем. Конечно, в черных трущобах они нашли бы тот самый «негритянский ад», который многие противники рабства видели в качестве единственной альтернативы колонизации.
Однако Линкольн и Джефферсон были бы удивлены, обнаружив, что белые теперь пытаются решить эти проблемы, принимая законы, которые наказывают белых, чтобы продвигать черных. Они были бы удручены, узнав, что нация, которую они всегда представляли республикой белых, ввела иммиграционную политику, которая сделает белых меньшинством всего за несколько десятилетий. Они были бы сбиты с толку, обнаружив, что малейшее выражение их собственных глубоко продуманных взглядов на расы делает человека непригодным для государственной службы и подозрительным как гражданина.
Действительно, расовые отношения в США изменились. За последние двести лет расовые границы неуклонно разрушались. В следующие двести лет мы увидим либо их возрождение, либо полное расовое смешение, которое Джефферсон и Линкольн считали отвратительным.
Игорь Питерский
Мой перевод из What Did America’s Presidents Think About Race?
Неглупые были ребята, как в воду глядели…
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий