Живописец иудейского мира Вениамин Клецель
Словосочетание «еврейское изобразительное искусство» в какой-то мере вгоняет в ступор: хотя среди выдающихся живописцев вспоминается не так мало людей еврейского происхождения – от Камиля Писарро и Исаака Левитана до Макса Либермана и Марка Ротко – пытаться найти в их творчестве «еврейские мотивы», не только непосредственно этнографические, но и метафизические, крайне сложно. Внеся значительный вклад в мировое изобразительное искусство, эти художники очевидно обогащали другие культуры, яркими представителями которых они являлись, будь то французская, русская, немецкая или американская. Не раз и не два все мы сталкивались с одной и той же проблемой: желая подарить кому-либо из близких альбом еврейского художника, мы раз за разом покупаем наборы репродукций Марка Шагала, поскольку больше купить почти что и нечего.
Так сложилось, что еврейские национальные мотивы и в израильском искусстве никогда не доминировали: в годы между Первой и Второй мировой войной определяющее влияние на эрец-исраэльских художников оказывали традиции французского и немецкого экспрессионизма и фовизма, окрашенные специфическим левантийским колоритом, а после 1948 года ведущее положение заняли художники группы «Новые горизонты», ориентировавшиеся на доминировавший в американском искусстве абстрактный экспрессионизм. В последние десятилетия работающие в разных жанрах израильские художники куда больше внимания уделяют реалиям арабо-израильского противостояния и социальным конфликтам в израильском обществе, чем отражению традиционных национальных мотивов. У Марка Шагала, Натана Альтмана, Мане-Каца и других художников, холсты которых, собственно, и составляют золотой фонд еврейского искусства, в современном Израиле практически нет духовных наследников.
Одним из очень немногочисленных исключений является живущий вот уже четверть века в Иерусалиме Вениамин Михайлович Клецель – пожалуй, наиболее иудейски ориентированный из всех работающих ныне в столице еврейского государства художников. Клецель прошел значительный творческий путь и до эмиграции в Израиль, начиная от учебы в юношеские годы у мастера «Гранатовой чайханы» Александра Волкова и заканчивая положением признанного мастера портрета и пейзажа в Самаре, где в областном художественном музее и поныне хранится представительное собрание его работ. Однако в Израиле у Клецеля открылось новое дыхание, расширившее и тематику его полотен, и их стилевое разнообразие. Сам Клецель не ведет образ жизни верующего иудея, на его автопортрете голову не покрывает кипа, но именно на его полотнах этот образ жизни нашел наиболее эмоционально глубокое выражение.
Тема иудаизма – религии, которая веками сплачивала еврейский народ, давала ему утешение в изгнании, благодаря которой он сумел, несмотря на все тяготы, сохранить свою культуру, язык, память и самосознание – является в последние четверть века центральной в творчестве Вениамина Клецеля. На полотнах художника значимое место занимают не только сцены молитв и ритуальных трапез, но и портреты людей, сохранивших верность вере своих предков.
В. Клецель. Читающий Тору, 2014 г.
Так, на картине «Читающий Тору» художник изобразил старца, погруженного в изучение священного текста. Его иссушенное годами, немного вытянутое, серьезное лицо кажется застывшим в торжественном молчании: глаза опущены к книге, словно прикрыты, поредевшие седые пряди, жесткие и непослушные, увенчанные белой кипой, спускаются к плечам. Бережно, обеими руками, почти прижимая к груди, держит он Писание, в котором – мудрость и память веков, духовное богатство и сила его народа. А сам старец словно принимает облик пророка, стоящего над временем, непоколебимого и несломленного.
Размышления о вере предков вдохновили художника и на цикл полотен «Перед Судным днем». Судный день, на иврите – Йом-Кипур, это день искупления и скорби. В центре одной из картин, входящих в этот цикл, – пожилой иудей в шляпе и плаще, бредущий на ослике по пустыне, держа перед собой раскрытую книгу со священным текстом, а сбоку сжимая в руке жертвенного петуха (см. выше). На лице путника – торжественная, выдержанная, возвышенная скорбь, его покрытый талитом стан ровно и прямо возвышается над песками пустыни. Во всей его фигуре чувствуется скромное, но непоколебимое достоинство. Серенький ослик, очевидно уставший от тяжелой ноши, напряженно собирает в себе последние силы, уверенно шагая вперед, вытягивая шею и не сгибая спины.
Но, присмотревшись внимательнее, мы увидим за всей внешней торжественностью и религиозным рвением глубоко скрытую, но не ускользающую от глаз художника горечь странника. Возможно, дело не только в скорбном значении Судного дня. Старик бредет по голой пустыне совсем один, никто больше не готов разделить с ним его путь, и все необходимые верующему иудею атрибуты религиозного действа он везет на себе. Вера предков больше не нужна потомкам – по крайней мере, видимо, его внукам безразлично, чем живет сердце дедушки. И сами фигуры старика и ослика, выписанные мимолетными белесыми пятнами, неровные, непрочные, кажется, вот-вот готовы исчезнуть среди этой бурой бесплодной земли и матового темно-синего неба, подобно тому, как исчезает память, бережно хранимая веками, как ветер заметает следы на песках пустыни.
В. Клецель. «Лехаим», 2002 г.
Еще одна яркая работа Вениамина Клецеля на религиозную тему – «Лехаим» – светлое, радостное полотно, созданное в 2002 году. «Лехаим» означает «За жизнь!», с этими словами иудеи пьют ритуальное вино за праздничным столом, напоминая о «пьянящем вине Торы». В этих словах, в этом коротком воззвании – сила несломленного духа еврейского народа, его надежда на лучшее «завтра», которая давала ему силы на протяжении тысячелетий изгнания. На картине – несколько мужчин в строгих религиозных одеяниях. Кто-то держит в руках шофар, кто-то внимательно читает текст молитв или допивает тост, а некоторые зачарованно смотрят на небо и любуются полумесяцем, который висит над всей сценой. Вокруг стола не видно ни стен, ни мебели – такое ощущение, что он находится где-то прямо на небе, осененный лишь его золотисто-бурыми сводами, отражающими свет праздничных свечей, и тонким серпом луны, повисшим над празднующими.
В. Клецель. К молитве, 2011 г.
Особое место среди работ В.М. Клецеля занимает картина «К молитве». На улице завывает непогода, и почти все жители попрятались от ветра и проливного дождя за стенами своих домов. И только трое верующих, завернувшись в талиты, защищаясь от шквалистых порывов, медленно, но уверенно идут в синагогу. Небо полыхает красными, желтыми зарницами, исходит синими клубами облаков и бурыми клочьями тяжело нависших туч. Мостовая стала почти непроходимой от наполнившихся водой канав и трещин, и черные ручьи текут по земле, преграждая путь молящимся. Но эти трое, опираются на посохи, продолжают идти. От непогоды их защищают только талиты. А откуда-то сверху, слева, на стену высокого дома уже слабо падает отражение далекого луча – конец ненастья ближе, чем кажется на первый взгляд. И именно навстречу этому свету идут молящиеся, подобно тому, как их далекие предки веками шли к своей древней родине и возрожденной вере, и, в конечном итоге, сумели заново обрести свою Землю обетованную.
В. Клецель. Еврей с Торой, 2014 г.
Но портрете «Еврей с Торой» перед нами предстает седовласый старик со свитком Писания на руках, Пурпурный чехол священного свитка отражает цвета неба, пылающего желтыми и багрово-зелеными красками. Старик прямо стоит во всю высоту картины. Это умудренный годами старец, который сосредоточенно и глубоко изучает священные тексты, а потом передает людям их скрытые смыслы. В самой его фигуре, в его доброжелательном и спокойном, обращенном к зрителям взгляде есть что-то возвышенное, словно он, исполнившись священного духа бессмертной Книги, взирает на нас с поднебесных высот. Держа свиток Торы, он напоминает о том, как важно хранить и беречь в своем сердце веру.
Картина «Еврей с Торой», благодаря усилиям искусствоведа Галины Подольской, попала в собрание Уманского художественного музея. Хочется верить, что и в Израиле работы Вениамина Клецеля, неоднократно представлявшиеся на персональных и групповых выставках, попадут в музейные собрания.
Автор: Алек Эпштейн
Автор выражает благодарность художнику Андрею Кожевникову за большую помощь в работе над этой статьей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий