Прыжок в высоту
Столетие со дня рождения доктора Гавриила Абрамовича Илизарова отмечает весь мир. Лечения у волшебника из Кургана терпеливо ждали тысячи людей — от колхозников до спортивных звезд. Он был обладателем бесчисленных званий и наград правительств и академий разных стран. Не самая обычная судьба для еврейского мальчика из многодетной семьи «врага народа». Наш журнал вносит посильную лепту в увековечивание памяти об этом потрясающем человеке
И вовсе не Абрамович
О детстве будущего светила долгие годы предпочитали не распространяться даже члены его семьи — уж слишком плотно семейная история сплелась с кровавой историей страны. Так, мало кто знает, что отца доктора Илизарова звали вовсе не Абрам, а Мордехай. Сменить отчество его детям пришлось в 1930-х, чтобы не нести на себе страшного клейма «семьи врага народа». Мордехай Елизаров происходил из азербайджанского села Кусары (теперь Гусар), расположенного по соседству с Губой, — пожалуй, крупнейшим в Азербайджане поселением горских евреев.
Когда началась Первая мировая, Мордехая призвали в армию и отправили на западный фронт. Попав после одного из боев в плен, он оказался на территории Польши. Пленных водили на работы, во время которых Мордехая заметил местный состоятельный коммерсант Абрам Розенблюм. Для управления большим хозяйством ему требовались помощники, и толковый Мордехай, не боявшийся никакой работы, пришелся ему по душе. Розенблюм выкупил его из плена, и скоро бывший солдат стал правой рукой коммерсанта. Розенблюму настолько понравился смышленый юноша, что он предложил ему в жены свою старшую дочь. Но Мордехай уже всё решил сам: он с первого взгляда и взаимно влюбился в младшую из дочерей, 16-летнюю Голду. И хотя по семейной традиции не принято было выдавать младшую дочь замуж раньше старшей, молодые сумели уговорить Абрама Розенблюма.
Молодая семья осела в родном городке Голды Беловеж Белостокского воеводства. Вскоре у Елизаровых родился первенец, Гавриил. Затем с небольшими перерывами появились еще пятеро детей — три мальчика и две девочки. Семья жила дружно, но бедно. Мордехай перебивался случайными заработками. Когда старшему сыну исполнилось семь лет, отец решил перебраться в родные Кусары. Брат Исаак выделил семье Мордехая комнату в своем доме. И хотя помещение было невелико, да и сам дом представлял собой мазанку с глиняным полом, семья радостно начала обживаться на новом месте и изучать язык горских евреев, непривычный для говоривших на идише детей.
Но покой оказался недолгим: уже начинались 1930-е. Приезжие из Польши кому-то в селе показались подозрительными. На Мордехая написали донос, и вскоре он был арестован. Именно в это время в документах у его детей появилось новое отчество — все они стали Абрамовичами, по деду, да и первая буква в фамилии изменилась. Позже появилась официальная версия, согласно которой отцовскую фамилию «Елизаров» в документах Гавриила Абрамовича изменил невнимательный сельский писарь. Таких «случайных ошибок» во времена Большого террора было немало.
В жизни семьи началась черная полоса. Никогда не работавшая Голда осталась одна с шестью детьми. Исаак, опасаясь обвинений в связях с семьей «врага народа», выгнал ее из дома. Никто не хотел предоставлять кров зачумленным, и Голда с детьми поселилась в заброшенном доме на окраине села. Семья голодала. Чтобы прокормиться, дети пасли овец и коз, косили траву, собирали в лесу хворост и продавали его или обменивали на еду. Даже самым младшим приходилось трудиться с утра до вечера, просто чтобы выжить.
Разумеется, ни о какой учебе для детей не могло быть и речи. Наверное, Гавриил Илизаров так и остался бы сельским пастухом, если бы не случай, в корне изменивший его жизнь. Лет в девять он сильно отравился грушами, обработанными от вредителей медным купоросом. Обезумевшая от страха мать вызвала местного фельдшера. Его манипуляции показались Гавриилу, никогда не видевшему медиков, священнодействием. Фельдшер заставлял мальчика без конца пить воду, смешивал лекарства, наполнял шприц… После промывания, лекарств и уколов Гавриилу сразу стало лучше. Завороженный увиденным впервые в жизни медицинским таинством, мальчик поклялся себе: он станет врачом!
Добиться этого, однако, было непросто. Приходилось учиться каждую свободную минуту. Но настойчивость, природная любознательность и несомненные способности сотворили почти невозможное. В школу Илизаров пришел в 11-12 лет (точную дату назвать, похоже, затруднялся даже он сам), но сумел сдать курс начальной школы экстерном: его зачислили сразу в пятый класс. За три года он прошел курс восьмилетки, еще за год одолел программу 9-10 классов и уехал учиться на медрабфак в дагестанский Буйнакск. Через год, в 1939-м, Гавриил Илизаров становится студентом Крымского медицинского института имени Сталина в Симферополе.
Сельский доктор
Война застала Илизарова на втором курсе. Его младшие братья Давид и Исай вскоре ушли на фронт. Воевать с фашистами рвался и Гавриил, однако студенты-медики — слишком ценный ресурс для воюющей страны. Илизаров вместе с институтом эвакуируется из Крыма сначала в Армавир, а затем в Кзыл-Орду, на территорию Казахстана. В 1944 году Илизаров получает медицинский диплом и просит, чтобы его направили на фронт военврачом, но получает отказ: и в военное время людей надо лечить, объясняют ему. Так в 1944 году Илизаров стал врачом в глухом селе Долговка Курганской области.
Долговка в то время была далека не только от фронта, но и от цивилизации. Голод, отсутствие дорог и коллег-докторов на многие километры вокруг. Ни о какой специализации и речи не шло: молодому врачу приходилось осваивать все медицинские профессии сразу, причем на практике: принимать роды, справляться с инфекциями, лечить травмы, ставить на ноги фронтовиков, комиссованных после госпиталя. Многое из того, с чем он столкнулся, в институте не преподавали. Пришлось заниматься самообразованием: закончив смену, Илизаров до поздней ночи читал медицинские книги, статьи, журналы, а чуть свет вновь был на ногах, готовый прийти на помощь пациентам. Сформировавшаяся в Долговке привычка работать круглые сутки с короткими перерывами на сон и отдых сохранилась потом у Илизарова до конца жизни.
В 1944 году к Гавриилу переехали мать и сестры. Молодой доктор обеспечивал семью, а они помогали ему вести хозяйство. У Илизарова на это просто не было времени: вскоре он уже обслуживал не только Долговку, но и близлежащие села. Машины доктору не полагалось: зовут к пациенту в дальнюю деревню — запрягай телегу. Рассказывают, что однажды зимой на дальнем выезде у саней сломалась оглобля. Помощи ждать было неоткуда, и находчивый врач нарубил веток, обложил ими сломанную оглоблю, туго замотал бинтом — и добрался до места. Позднее он вспомнит про эту конструкцию, работая над своим аппаратом, сращивающим кости. Впрочем, это лишь одна из версий. А вот то, что именно в Долговке Илизаров впервые заинтересовался травматологией, — факт. Благо практика у него была богатая: на селе переломы конечностей — не редкость, да и покалеченных фронтовиков после войны по домам возвращалось множество.
Занимаясь лечением травм, Илизаров всё чаще задумывался: почему, несмотря на богатейшую практику в этой области медицины, врачи так косны в вопросах лечения? Традиционные методы сращивания рук и ног предусматривали в основном долгую фиксацию гипсовой повязкой, изобретенной еще Пироговым в XIX веке и с тех пор практически не изменившейся. Молодой врач был убежден, что должны существовать более быстрые и эффективные методики.
В очередном научном журнале Илизаров увидел статью об опытном аппарате для сращивания костей. Он состоял из спицы, которую пропускали сквозь кость и фиксировали стержнями. Увы, авторы новой методики не добились успеха: при малейшей нагрузке кость снова ломалась. Но идея увлекла Илизарова: он стал пытаться создать более совершенный аппарат. Для этого доктор устроил в сарае целую мастерскую, изучал свойства металлов, консультировался со слесарями.
Вскоре на свет появилась первая, еще сырая конструкция, которая станет потом знаменитым аппаратом Илизарова. «Нулевым пациентом» Илизарова стал местный гармонист, много лет ходивший на костылях из-за разрушенного туберкулезом коленного сустава. Оперировать в условиях сельской клиники было рискованно, но, видимо, парень очень уж хотел отбросить костыли. И не прогадал: через пару месяцев он не только самостоятельно ходил, но и плясал на деревенских танцах, на которых раньше мог лишь аккомпанировать.
Народный целитель
В 1950 году молодого энергичного врача заметило руководство. Илизарова переводят из Долговки врачом-ортопедом в Курганскую областную больницу. Кроме того, он работает врачом санитарной авиации, вылетая в глухие степные районы на сложные случаи. Практики у него хоть отбавляй, и каждый случай убеждает его, что он на верном пути. Параллельно Илизаров дорабатывает свой аппарат: тщательно подбирает наиболее подходящую марку стали, расспрашивает заводских технологов об особенностях поведения металла, с помощью курганских умельцев вносит коррективы в конструкцию.
В 1952 году усовершенствованный аппарат был готов к использованию. Первой экспериментальной пациенткой стала женщина с туберкулезом коленного сустава. Уже через несколько дней после операции она смогла стоять на своих ногах.
Аппарат Илизарова оказался воистину гениальным изобретением. Он использовал собственные возможности человеческого организма, способствовал быстрому заживлению переломов, помогал вернуть рукам и ногам подвижность, ограниченную из-за неправильного сращения кости, и даже позволял изменять их длину. Последнее было очень актуально для пациентов, у которых из-за травм или заболеваний одна нога оказалась короче другой. Как и первый прототип, аппарат состоял из колец и спиц, пропущенных через кость и соединенных между собой штырями. Винты на штырях позволяли менять конфигурацию аппарата, по миллиметру вытягивая кость или, наоборот, содействуя компрессии. В том же 1952 году Илизаров подал заявку на регистрацию изобретения и два года спустя, 30 июня 1954 года, получил авторское свидетельство-патент.
В 1955 году Илизаров стал заведующим ортопедо-
травматологическим отделением в Курганском областном госпитале ветеранов Великой Отечественной войны. Через его руки проходили сотни пациентов. Доктор развивал свою уникальную методику компрессионно-дистракционного остеосинтеза, экспериментировал с аппаратом, подбирая режимы использования для разных конечностей и видов травм, создавал систему выхаживания и поддерживающего лечения. Сроки выздоровления у его больных сокращались до невиданных: люди с тяжелыми переломами через несколько дней вставали, опираясь на костыли, а через месяц уходили из больницы на своих ногах.
Поразительно, но, несмотря на выдающиеся результаты, Илизарова не спешили звать в столицы, а другие больницы не пытались перенимать его опыт. Напротив, официальная медицина приняла изобретение в штыки: его обвиняли в кустарщине и слесарничестве. Так, в 1956 году после доклада Илизарова об артродезе коленного сустава на научной конференции в Свердловске его оппонент, кандидат медицинских наук, а впоследствии профессор Алексей Чиненков сказал: «Илизаров заставляет больных уже на третий день ходить, забывая о необходимости элементарного покоя для оперированной конечности, игнорируя нарушения функции мышц, кровообращения и лимфообращения. Такой слесарный подход к хирургии нельзя считать полезным».
В том же духе об аппарате Илизарова высказывались и другие медицинские светила: слишком уж неортодоксальным казался им его подход. Но больным не было дела до светил. Слухи о враче, который ставит на ноги даже безнадежных инвалидов, быстро распространились сначала по Кургану, а затем и по всей России. Десятки, а потом сотни и тысячи людей, потерявших надежду ходить после переломов ног и позвоночника, ехали в Курган. Очереди к Илизарову растягивались на месяцы. Многие переезжали в Курган: у местных было больше возможностей попасть на прием к легендарному травматологу. Так, еще не получив официального признания, Илизаров стал в полном смысле народным целителем. Он добился главного признания — от пациентов.
…и не забыть принять в партию
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая профессиональная судьба Гавриила Илизарова, если бы в 1968 году ему не позвонил один из самых знаменитых его пациентов. Легендарный прыгун в высоту, мировой рекордсмен, олимпийский чемпион Валерий Брумель после мотоциклетной аварии оказался прикован к постели. 32 операции, помощь ведущих травматологов СССР и мира ни к чему не привели. Вердикт врачей гласил: до конца жизни 25летний парень сможет передвигаться лишь на костылях. В надежде на чудо Брумель обратился к Илизарову — и через год лечения в его клинике вышел оттуда на своих ногах, а еще через полгода возобновил тренировки. Спустя два месяца он взял высоту 205 см.
Этот момент стал поворотным для Илизарова. Брумель написал письмо в газету «Правда», где рассказал о спасшем его чудо-аппарате и его создателе. Такой сигнал не мог пройти незамеченным: Илизаровым заинтересовались в ЦК КПСС. Слухи о курганце уже просочились за границу, поэтому партия, хоть и слегка запоздало, стала демонстрировать свое покровительство врачу. В 1968 году в Перми Илизаров защитил кандидатскую диссертацию, обобщив в ней свой уникальный опыт лечения тысяч больных. По итогам защиты ученый совет принял решение сразу присвоить Илизарову степень доктора наук — ввиду особой значимости его научных достижений. Уже в 1969-м в Кургане появился филиал Ленинградского НИИ травматологии и ортопедии имени Р. Р. Вредена, заведовать которым назначили Илизарова. А в 1971-м филиал преобразуется в Курганский НИИ экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии во главе с профессором Илизаровым, теперь уже официально признанным в стране светилом и даже членом КПСС, куда доктора спешно приняли перед открытием института.
Знаменитых пациентов у Илизарова становится всё больше. Самым сложным, пожалуй, стал Дмитрий Шостакович, страдавший боковым амиотрофическим склерозом. Из-за атрофии композитор почти не владел руками и фактически не мог ходить. Поначалу Илизаров посчитал, что Шостакович не его пациент. Но другой великий музыкант, Мстислав Ростропович, который и привез композитора в Курган, сумел уговорить врача попытаться. Илизаров применил целый комплекс лечения, включая лекарства и даже психотерапию. Результат оказался поразительным: Шостакович вновь смог играть на рояле и сумел дописать свою последнюю, 15ю симфонию.
Институт Илизарова стал местом паломничества больных не только из разных уголков Советского Союза, но и со всего мира. Однако и тогда Гавриил Илизаров не позволил себе почивать на лаврах. Он по-прежнему интенсивно трудился, не делая себе скидок на возраст, продолжал разрабатывать устройства для лечения разных видов травм. К середине 1980-х годов число его изобретений превысило 200, а советские и зарубежные награды исчислялись десятками. Он был академиком РАН, членом десятка зарубежных академий, почетным гражданином многих городов. Особенно Илизаров ценил две свои награды — итальянскую Премию муз, присужденную в знак признания того, что его работа не только наука, но и высокое искусство, и орден Улыбки, которым наградили врача польские дети.
Гавриил Илизаров никогда не жаловался на здоровье. 24 июля 1992 года он скоропостижно скончался от острой сердечной недостаточности. Его именем сегодня назван курганский институт, которым он руководил, медицинский колледж в Дербенте, а с этого года и аэропорт Кургана.
Комментариев нет:
Отправить комментарий