Война — это и есть ответ!
От переводчика
Трудно представить себе вменяемых, то есть не утративших способность различать «добро и зло» людей, которые не вздохнут с облегчением, узнав, что сон израильских детей не нарушит более отвратительный вой сирен противовоздушной тревоги. И все же существует другой, не столь радужный взгляд на проблему «бессрочного перемирия», нежели тот, что тиражируется сегодня большинством сочувствующих Израилю СМИ. Ведь как раз сегодня, вослед только что заключенному договору о прекращении огня, делается очевидно, что выводы, к которым пришел Даниел Гринфилд в своей работе «Война — это ответ», не только не устарели, а, напротив, подтверждены еще одним трудно оспоримым свидетельством.
В течение последних столетий самые блестящие умы человечества были озабочены проблемой «войны и мира». В те дни, когда Нобелевская премия мира еще не превратилась в посмешище, ожидалось, что технический прогресс неминуемо приведет к таковому же прогрессу в области отношений между людьми и народами. Ожидалось, что народы мира, приняв к обязательному следованию свод международных законов, придут к таким добрососедским и гармоничным взаимоотношениям, что, вместо войн на земле, будут проходить исключительно разного рода международные конференции. Взамен радужных ожиданий успехи технологического прогресса всего лишь позволили нам убивать друг друга еще более эффективными методами. Надо признать, что со времени написания Кантом трактата «К вечному миру» какие-то нововведения с целью улучшения морального климата планеты все-таки были предложены. К примеру, присвоить всем беженцам статус «гражданин мира», объявить все армии вне закона, а вопрос о военных вторжениях, жестокостях и все такое прочее возложить на Лигу Наций.
Надо заметить, что за два столетия, прошедших с 1795-го, т. е. с момента опубликования кантовского трактата, ничего более разумного на эту тему сказано не было. По меньшей мере, рассуждая об установлении мира между народами, Кант принимает в рассмотрение лишь те из них, которые стоят на одной и той же ступени цивилизации. Если бы этот же принцип действовал при приеме в ООН, она бы выглядела вполне приличной организацией. Вместо этого, она стала местом, куда заскакивают на денек, другой диктаторов со всего мира, чтобы произнести речь в защиту прав человека. В радиусе восьми кварталов от Broadway Comedy Club вы не найдете ничего смешнее и забавнее этой политической клоунады.
С тех пор как Лига Наций перестала существовать, к арсеналу средств взаимного уничтожения народов были добавлены атомная бомба, террористы-смертники, угон самолетов, управляемые на расстоянии ракеты, военизированные подразделения насильников, самодельные взрывные устройства и малолетние солдаты. За это время гуманисты уничтожили миллиарды деревьев, чтобы на изготовленной из них бумаге напечатать рулоны бесполезных соглашений, договоров, конвенций, а также публичных осуждений и порицаний. На эту гору макулатуры они сгубили больше деревьев, чем было потрачено на все книги, созданные человечеством до XIX века.
Не существует моральных способов предотвращения войны. Скорее, война — и есть та нравственная мера, которая, будучи правильно примененной, может привести к миру.
В своих неустанных попытках достичь мира путем избегания войны, господа гуманисты уперлись в тупик. Но, на самом-то деле, миролюбцы, которые носят перевернутую вверх ногами эмблему Мерседеса на лацканах своих пиджаков, не хотят мира. Часть из них рефлекторно ненавидит войну по причинам сентиментальной чувствительности, но их лидеры и большинство из «практикующих пацифистов» ненавидят вовсе не войны, а как раз тех, кто одерживает в этих войнах победу.
План бессрочного мира — это, в сущности, не что иное, как предпосылка для нескончаемой войны. Концепт «вечного мира» неизбежно приведет к коллапсу мировой цивилизации по следующему сценарию. Цивилизованные страны, накопив невиданный арсенал оружия, как потенциальное средство для ответа на агрессию, и, клянясь при этом, что никогда не станут его применять, пока глобальная угроза уничтожения цивилизации не заставит их на это пойти, в какой-то момент будут вынуждены «выложить карты на стол» (their bluff will be called). И тогда в любом случае участь их будет незавидна. Если они не ответят на этот вызов с помощью своего совершенного оружия — они погибнут. Но если они ответят и победят, гуманисты осудят их за эту войну, которая, по их глубокому убеждению, все равно, в любом случае хуже мира.
Также представляется совершенно неизбежным, то, что в ходе реальных войн, одна сторона свяжет себе руки применением точечных ударов, чтобы, уничтожая с их помощью исключительно вооруженных боевиков, нанести как можно меньший ущерб гражданскому населению. Стремление господ гуманистов к этому положению вещей неизбежно повлечет за собой противоположно направленные усилия другой стороны, которая сделает все возможное, чтобы уничтожение боевиков без нанесения удара по мирному населению стало практически невозможным.
Человеколюбивые побуждения одной стороны неотвратимо порождают решимость действовать античеловечными методами у другой. Чем более совершенные приборы мы используем для точечного поражения террористов, тем более изобретательно они смешиваются со своим гражданским населением, используя его в качестве щита. То есть, чем больше мы боимся причинить ущерб мирному населению противника, тем в больших количествах противник вынуждает нас это делать. Таким образом, формула человечности применяется нами и нашими врагами — с точностью до наоборот.
В Афганистане «Правила ведения боевых действий» были усовершенствованы таким образом, чтобы свести потери среди гражданского населения к абсолютно возможному минимуму. Небывалый успех этих усилий привел к заметному росту числа погибших американских солдат, так как им не было дозволено открывать огонь по противнику, пока тот не начнет стрелять первым. При этом число жертв среди простых афганцев, убитых нашими солдатами, заметно пошло на убыль. Это достижение посчитали великим триумфом. Но вскоре, к всеобщей печали, количество мирных афганцев, убитых Талибаном, увеличилось настолько, что это значительно превысило их число, спасенное от случайных пуль американских солдат, следующих модернизированному своду правил.
Вывод войск из Афганистана, объявленный Байденом, приведет к полной победе Талибана, что, в свою очередь приведет к небывалому росту жертв среди мирных жителей, когда радостно возбужденные бородатые мужики пойдут маршем на Кабул, убивая по дороге всех женщин, которые умеют читать. Но это все равно лучше, чем неприемлемый для миротворцев уровень числа жертв среди мирных жителей во времена Буша-младшего. Пусть лучше Талибан убьет столько афганцев, сколько ему заблагорассудится, чем американские солдаты разберутся по-настоящему с Талибаном, не скованные наручниками, которые надели на них господа гуманисты.
Жертвы среди мирного населения неизбежны, как в случае бомбежек американскими самолетами мест укрытия террористов, так и в случае, когда деревню захватывает Талибан и убивает там каждую десятую женщину. Таким образом получается, что иногда нужно «уничтожить деревню, чтобы спасти деревню».
И вот, после стольких трупов американских солдат, не открывавших огонь на поражение в сторону умельцев, устанавливающих в огородах, прямо на их глазах самодельные взрывные устройства, из боязни перепутать этих умельцев с честными афганскими крестьянами, проверяющими влажность почвы на своих наркомаковых полях, после всех реально убитых в результате этой морально порочной установки на бездействие мирных афганцев после всех этих неимоверных усилий по достижению «миру-мира», наши угрюмые сограждане, взыскующие вечного мира, все равно останутся недовольными. Так ничем нельзя удовлетворить каннибала, приглашенного на банкет, где подаются исключительно вегетарианские блюда. Потратьте на разговор с этими миротворцами пять минут своего бесценного времени, и все эти пять минут они будут пронзительно визжать о безнравственности использования беспилотников, об аморальности создания списка подлежащих к уничтожению террористов и о смертоносно зловещих свойствах западных военных технологий. Хотя усмотреть все эти грехи в крайне щадящих методах, которыми Запад воюет с террористами, можно только внезапно обратившись в ярого последователя Махатмы Ганди. Если есть что-либо в этом мире, что провозвестники мира ненавидят больше, чем бомбардировки Хиросимы, так это уничтожение террористов с воздуха при помощи американских беспилотников. Они оправдывают свое самодовольное презрение к военной машине тем, что войны приводят к массовыми потерям среди населения. При этом любая самая крошечная попытка найти моральное оправдание войне не только сходу отметается ими, но и вызывает с их стороны самую необузданную ярость.
В своем неустанном стремлении к миру Израиль передал жизнь миллионов людей под контроль террористической организации, воспитывающей своих детей в убеждении, что нет в их жизни цели более святой, чем погибнуть, убивая евреев Израиля.
Осло-аккорд превратил камнеметателей в террористов, самоубийц и бомбометателей. По этому соглашению тем самым людям, которых в соседних с Израилем мусульманских странах заперли бы в клетку, выбросив прочь ключи, этим самым людям не только позволили въехать в страну, но и отдали под их контроль экономику и вопросы школьного образования целого региона. Каждая голубка мира, каждая песня о мире, каждое мирное соглашение внесли свой посильный вклад в реки человеческой крови, которые являются абсолютно неотвратимым следствием этих песен и этих соглашений.
Десятилетиями, каждый раз, когда Израиль был уже совсем близок к окончательной победе над терроризмом, раздавались голоса с требованием заключить перемирие или мирное соглашение. Это требование неукоснительно выполнялось, и насилие продолжалось, что являлось прологом к следующей войне, которую Израиль в очередной раз не доводил до конца. Это напоминает футбольный матч между командой Израиля и командой террористов, проходящий всегда на израильском поле. Каждый раз, когда Израиль был готов забить последний, решающий, победный гол, судья останавливал его и объявлял, что игра начинается сначала. И этот дурной сон, этот нескончаемый абсурд длится уже больше тридцати лет (не существующая на русском языке бейсбольная терминология заменена переводчиком на футбольную — С. Т.). Любое «Соглашение о мире» не подразумевало никакого мира, а, напротив, укрепляло «мусульманских мучеников» в их нескончаемой решимости продолжать убивать и быть убитыми.
«Мир» означал, что война никогда не закончится. Вместо вечного мира это создавало условия для вечной войны.
В 1992 году Израиль депортировал 400 террористов ХАМАСа за пределы страны. Заметьте, он не уничтожил их, не рассадил их по запертым клеткам, и не запек их в праздничный пирог. Все, что сделал Израиль — он захлопнул дверь за теми, кто не признавал его права на существование, вышвырнув их за порог своего дома. Депортация хамасовцев стала доминирующей темой во всех имевших место в то время разговорах о правах человека. ООН единогласно утвердила резолюцию, осуждающую эту депортацию. Красный Крест обеспечил изгнанников байковыми одеялами. Популярный журнал «Newsweek» обвинил Израиль в статье под названием «Депортируя надежду на мир».
Израиль внял голосу прогрессивной общественности и позволил четырем сотням бандитов, олицетворяющих надежду на мир, вернуться в страну. Все последующие 20 лет эти головорезы занимались исключительно тем, что проливали реки человеческой крови, своей и чужой, что, казалось бы, должно было бы обратить в нелепость любые попытки говорить с ними о каком бы то ни было мире. Но не тут-то было. Господа гуманисты всегда имеют свое особое видение решения наболевших проблем. И, именно оно, это их особое видение, имело своим прямым последствием взорванные рейсовые автобусы и разрушенные кафетерии, террористов-смертников, взрывающихся на переполненных людьми молах, и матерей, любовно затягивающих на своих детях пояса смертников, набитые веществом, изобретенным когда-то Альфредом Нобелем. Но, как вы понимаете, все перечисленное — это незначительная мелочь в сравнении с неудобствами, которые пришлось бы претерпеть четырем сотням террористов, отогревающихся с помощью кофия и одеял от Красного Креста у подножия ливанских холмов.
У тех, кто очарован старой битловской песней Леннона о мире, нет сомнения в том, что мир всегда предпочтительней войны, и, что добрые намерения обязательно приведут к желаемым результатам. Чтобы добиться этого, надо только продолжать протягивать врагу руку, и делать это снова и снова, и никогда не прекращать делать это, независимо от того, какие усилия затратят доктора в этот раз, чтобы наложить швы, оставшиеся от предыдущего укуса.
До сих пор считается, что мир в любом случае предпочтительней войны. Вместо того, чтобы покончить с ХАМАСом раз и навсегда, выбирается ситуация, когда Израиль нескончаемо каждые три года вынужден вступать с ним (ХАМАСом) в микро-войны. Так стоило или не стоило, во избежание всего случившегося в последние 20 лет пойти на то, чтобы позволить 400 бандитам навсегда поселиться в Ливане, предоставив им работу по набиванию ливанских косяков безупречно халяльным гашишем?
Стая «голубей мира» летит в Израиль с предложением вовлечь ХАМАС в установление перемирия. При этом предполагается, что все сложности и последствия совместного проживания со своей, в прямом смысле слова, взрывоопасной невестой, должен взять на себя жених-Израиль. Все эти предложения призывают к многоступенчатому процессу, в результате которого ХАМАС полностью отойдя от терроризма, страстно вовлечется в дело мира, чтобы стать уважаемым членом международного сообщества. Верить в эти благоглупости нельзя запретить никому. Но при этом необходимо признать, что головы тех, кто мог клюнуть на эту липовую наживку, вместо мозгов набиты фасолевыми стручками.
ХАМАС не желает быть вовлеченным ни в какие «мирные» дела. Его цель — уничтожение Израиля. И эта позиция — не поза или временный маневр. Это также не реакция злобного негодования в ответ на блокаду Газы или возмущение по поводу результатов последнего раунда военных стычек с Израилем. На самом деле, эта цель и есть главная и неотъемлемая часть идеологии ХАМАСа, которая есть всего лишь производная от фундаментального принципа ислама, отводящего не-мусульманам, проживающим в мусульманском мире, «надлежащую» им роль. ХАМАС не заинтересован ни в создании «двух государств на одной земле», ни в программах для создания рабочих мест, ни в каких-либо других бессмысленных и блестящих погремушках, которыми размахивают перед ним наивные дипломаты Запада, приезжающие по «делу мира» в этот регион. Цель ХАМАСа — добиться в этом регионе полного доминирования ислама путем уничтожения единственного немусульманского государства, возникшего, к их досаде, на земле, которую они полагают неотторжимой частью исламского мира.
Понятие «прочного и постоянного мира» не применимо к таким конфликтам на уровне концепта. Таковой мир может рассматриваться только с равнозначными партнерами, которые способны предложить что-то взамен в ответ на уступки другой стороны.
Миротворчество — это не политическая установка. Это — религия, в постулаты которой нас обязуют слепо верить. Это безнравственный моральный принцип, который, как раз, и приводит к войне. Борьба за мир во времена Второй мировой войны стоила больше человеческих жизней, чем любой Гитлер мог бы записать на свой счет, не будь ее, этой борьбы.
Борьба за мир, на самом деле, есть индустрия смерти. За символом мира с изображением перевернутого лого Мерседеса, расстилаются цветочные поляны, где каждому из нас уготован могильный холмик. За мирным договором так же, как за Соглашением о прекращении огня притаился призрак следующей войны, худшей, чем была предыдущая.
Даниел ГРИНФИЛД
Перевод Сони ТУЧИНСКОЙ, Сан-Франциско
Комментариев нет:
Отправить комментарий