Живописный перекресток. Художник Фальк и "сталинский сокол"
"Роберт Фальк", монографическая выставка в Государственной Третьяковской галерее (Москва).
"Ученик Фалька – генерал Юмашев", выставка в Музее русского лубка и наивного искусства (Москва).
…Была авиационная выставка в Париже… Тогда приехали наши прославленные летчики. Один из них оказался любителем живописи. Познакомившись с ним, я предложила ему посмотреть работы Фалька. Так началось знакомство Фалька с А. Юмашевым, перешедшее впоследствии в дружбу. Фальк всегда охотно и щедро показывал свои работы, не выбирая. Мы пробыли у него почти целый день. Хотелось еще и еще смотреть, но уже темнело. Так вспоминала художница Татьяна Верховская о начале неожиданной, но долгой и крепкой связи между двумя знаменитостями – художником и летчиком. Встреча эта произошла во Франции, где Фальк прожил десять лет, а Юмашев был в командировке. Верховская жила в Париже с мужем – советским дипломатом Евгением Гиршфельдом. По возвращении в СССР Гиршфельд был арестован в 1939 г., а 27 июля 1941 г. расстрелян в Коммунарке, на одном из "спецобъектов" НКВД-КГБ. Вполне можно допустить, что и вернувшийся из Франции в конце 1937 г. Фальк разделил бы судьбу Гиршфельда (как и многих других), не помогай ему Юмашев – один из "сталинских соколов".
Становление Фалька пришлось на годы расцвета постимпрессионизма, но потом он повернул к неоклассицизму
Место Фалька в истории российского искусства ХХ века напоминает мне место паука в центре паутины. Роберт Фальк (1886–1958) учился в МУЖВЗ у Коровина и Серова; вместе с Куприным, Рождественским и другими активно участвовал в деятельности "Бубнового Валета"; после революции десять лет преподавал во ВХУТЕМАСе – ВХУТЕИНе, где на факультете живописи его учениками были С. Чуйков, Н. Ромадин, Г. Нисский. В 50-е годы Фальк успел косвенно повлиять на Э. Булатова и А. Зверева (последнего привел А. Румнев, хранитель традиции пантомимы). Елена Левина вспоминала, что маэстро играл с молодыми художниками в шахматы.
Становление самого Фалька пришлось на годы расцвета постимпрессионизма, и он органично воспринял идеи и технику Сезанна и кубистов, даже северных символистов (Мунк), а потом, как многие из них, например Дерен, повернул к неоклассицизму. Связи Фалька с искусством космополитического межвоенного Парижа в целом и с русскими эмигрантами художниками в частности еще более укрепились в то десятилетие, что он прожил во Франции (1928–1937). Есть замечательный портрет рано умершего художника-эмигранта Абрама Минчина, известен и словесный комментарий Фалька к нему: А все-таки мне нравится его смерть – умер он, идя с работы, неся в руках неоконченный холст (письмо Р. Идельсон, 6 мая 1931).
Быть может, Фальк сознавал себя одиноким королем?
Фальк смолоду был искусным мастером портрета, как живописного, так и графического. Кроме того, он создал впечатляющую серию автопортретов, продолжая традицию Рембрандта и Ван Гога; в свою очередь, последователем Фалька в этом направлении стал Зверев. Известно 33 автопортрета Фалька, самый ранний был написан в 20-летнем возрасте, самый поздний – за год до смерти. Автопортреты – это фактическая и эмоциональная биография художника, и можно без труда заметить, как жизнь опечалила мастера Роберта. Вдова художника, Ангелина Щекин-Кротова, вспоминала о последнем автопортрете: Фальк долго откладывал работу и вдруг нашел среди привезенных из Парижа старых галстуков, мелочей, очевидно, хранивших в себе дорогие воспоминания, малиновую турецкую феску, купленную на блошином рынке. В Париже он не раз писал себя в этой феске – уж больно нравился ему ее "малиновый звон". Но там она служила красочным пятном, цветовым акцентом. А здесь – корона ссыльного короля? Терновый венец? Тиара как торжественный убор непокорного одиночества? Портрет этот смутно напоминает мне то гордый и горестный профиль короля Руо, то печальную торжественность папы Иннокентия. Быть может, Фальк сознавал себя одиноким королем? Портретная галерея – это и семейная история. Фальк был четырежды женат, в т. ч. на художницах Потехиной и Идельсон, на дочери К. Станиславского; существует парижский групповой портрет нескольких жен, родственниц и детей. Его сын Валерий также занимался живописью, жил с отцом во Франции, болел туберкулезом, мемуаристы считают, что Фальк вернулся в СССР во многом для того, чтобы лечить сына. Увы, тот стал жертвой войны: Валерий умер в госпитале от ран в 1943 г.
Портретная галерея – это и дружеский круг Фалька. В 1920-е годы он сотрудничал с ГОСЕТом, оформлял постановки И. Кролля "Испанцы" (по Лермонтову) и А. Грановского "Ночь на старом рынке" (символическая пьеса в стихах М. Переца). Позже, во Франции, Фальк с сыном делали эскизы костюмов к экранизации Грановским "Тараса Бульбы" (1936) с Д. Дарье и Ж.-П. Омоном: моя работа в кино продолжается… Мною очень довольны. И заработаю столько, что смогу потом вместе с Валериком месяца полтора-два где-нибудь хорошо отдохнуть. Мне он по-прежнему очень помогает делать рисунки для синема. Дружба с С. Михоэлсом продолжалась до убийства последнего чекистами, и Фальку принадлежат несколько портретов большого артиста, один из которых – символический, с голубем и розой вместо модели. Галерею униженной и репрессированной советской властью отечественной культуры продолжают портреты искусствоведа и коллекционера А. Габричевского (которого на допросах били так, что он частично ослеп) и В. Татлина (в грустном старике трудно узнать романтика авангарда и изобретателя Летатлина).
За статуей Сталина полукругом были сделаны колонны из светлой ткани, освещенные очень искусно изнутри
Официозных портретов советских деятелей Фальк не писал, зато известен анекдотический случай с портретом московского нищего 1924 г. Модель была невероятно похожа на только что умершего вождя революции. Сходство подметил советский дипломат Я. Суриц (отец замечательной и здравствующей поныне переводчицы) и приобрел для представительства СССР во Франции. Правда, потом от греха подальше "нищего Ильича" сняли. Заказной работой можно считать разве что участие Фалька в оформлении советского павильона на Парижской выставке 1937 г., где он помогал комиссарам павильона Межлауку и Гиршфельду: Роберт Рафаилович работал в зале, где он с замечательным вкусом развесил всевозможные ткани. Как раз продолжалась двадцатая годовщина Советской власти. За статуей Сталина полукругом были сделаны колонны из светлой ткани, освещенные очень искусно изнутри (Татьяна Верховская).
Совсем иной была траектория жизни Андрея Юмашева (1902–1988). Родился он в Петербурге, учился в реальном училище, а в 1915–1918 гг. в Обществе поощрения художеств. Во время Гражданской войны служил в артиллерии, а с авиацией связал свою жизнь в 1922 г. Юмашев был выдающимся планеристом, сконструировал самостоятельно летательный аппарат, впервые осуществил парение в термическом потоке. Советские планеристы испытывали машины в Коктебеле, и там Юмашев познакомился с Волошиным, не только поэтом, но и художником. С 1927 г. Юмашев стал летчиком-испытателем ВВС, до 1941 г. провел государственные испытания восьми опытных самолетов, исследовал "штопор". Прославился он в июле 1937 г. после совершения рекордного беспосадочного перелета из Москвы через Северный полюс в Калифорнию (экипаж Громова – Данилина – Юмашева). Летчик получил звание Героя Советского Союза, орден Ленина, его выбрали депутатом Верховного Совета СССР.
Такая живопись нужна Советской стране, советской общественности
Более чем вероятно, что Фалька, вернувшегося на родину в самый разгар Большого террора, спасло покровительство Юмашева. Елена Левина, чью маму Фальк учил во ВХУТЕМАСе, вспоминала: Страна была скована страхом, и вот тут важную роль в жизни Фалька сыграл прославленный летчик Андрей Борисович Юмашев. Он с детства рисовал и хотел стать художником, но увлекла авиация. Ранней весной 1938 года Юмашев пригласил Фалька в Крым, себе на дачу. Почти весь год они провели вместе: путешествовали по Крыму, жили в Алупке, всю осень провели в Средней Азии и вместе писали одни и те же сюжеты, рисовали друг друга, ставили натюрморты, беседовали. Андрей Борисович получил хорошее обучение у Фалька. Так прошел 1938 год. Фалька не тронули. В 1939 г. прошли две выставки Фалька, и 27 ноября на вечере в Доме работников искусств, где была вторая выставка, Юмашев произнес важные в те времена слова: Мне нравится живопись Фалька как настоящая хорошая советская живопись. Такая живопись нужна Советской стране, советской общественности. Приходится пожалеть, что в настоящее время наши художники-студенты не имеют возможности учиться у Фалька. По возвращении из-за границы Роберт Рафаилович сделал меньше, чем мог бы сделать, т.к. условия его работы не позволяют ему выполнить все его замыслы, условия его работы не такие, какими они должны быть. Наши художественные организации недостаточно уделяют внимания творчеству такого замечательного художника, как Фальк. Юмашев помог, по сути, бездомному художнику получить квартиру-мастерскую в знаменитом доме Перцовой на Кропоткинской, по соседству с товарищами по "Бубновому валету". Владельцы строили этот дом как доходный, чтобы сдавать в нем жилье одаренным людям; Бунин поселил в нем героиню "Чистого понедельника".
Юмашев продолжал учиться у Фалька живописи и после войны; он почти одновременно вышел в отставку и был принят в Союз художников. Женой летчика была Кира Володина-Юмашева, искусствовед, соученица Ирины Антоновой, много лет возглавлявшей ГМИИ имени А. С. Пушкина. Володина защитила диссертацию об итальянских пейзажах Александра Иванова. Со временем Юмашев преодолел влияние своего учителя; дружил он, в частности, со Стерлиговым. Пожалуй, работы 1950–1960-х гг. имеют общее с живописью зорведов. Как известно, Матюшин ратовал за развитие "затылочного зрения", думаю, что Юмашеву здесь очень пригодился опыт летчика-испытателя. Коллекционер и политический заключенный Владимир Мороз, с молодости хорошо знавший Юмашева, как раз поздние его работы называл той ступенью в искусстве, которая дает Имя художнику.
Выставку, да и то крохотную, устроили, когда он уже лежал смертельно больной в госпитале
Что касается Фалька, то он и после войны зачастую сидел без работы и заказов, особенно в годы борьбы с космополитизмом: глава советских художников Александр Герасимов слыл антисемитом еще с дореволюционным стажем (был в рядах Союза Михаила Архангела). Жили Фальк с женой в мансарде, а крыша дома пострадала от бомбардировки: потолки протекали, в углах появились грибы, стены покрывались инеем. Несмотря на неоднократные просьбы Фалька, выставка его работ все откладывалась. В 1957 г. знаменитый пианист, друг художника и сам художник-любитель Святослав Рихтер организовал в своей квартире выставку 17 работ Фалька. Наконец, с 17 по 27 мая 1958 г. прошел последний прижизненный показ живописи и графики маэстро, но он почти не покидал после тяжелого инфаркта больницы и смог лишь однажды выбраться в залы на улице Жолтовского. Илья Эренбург писал в мемуарах: Выставку, да и то крохотную, процеженную, в старом помещении МОСХа устроили, когда он уже лежал смертельно больной в госпитале. И в то же унылое помещение МОСХа вскоре после выставки привезли Фалька – в гробу.
Фальк был большим умельцем. Он органично впитал различные влияния и направления живописи, он с одинаковым одушевлением писал сельские и кафейные сценки, натюрморты и костюмы, портреты близких и любимых и портреты незнакомых. А его наследие оказалось своеобразным портретом русского изобразительного искусства как минимум половины прошлого века.
Комментариев нет:
Отправить комментарий