В.Дымарский― Добрый вечер, это действительно, программа «Западный рубеж», мы в прямом эфире, мы ведущие постоянные: Петр Меберт и я Виталий Дымарский, добрый вечер.
Петр Меберт― Добрый вечер.
В.Дымарский― Рады представить вам сегодня нашего сегодняшнего гостя, давно мы с вами не были… «Цену победы» забыли, Марк Солонин, историк, публицист, писатель, и он еще просил отдельно вас сегодня представить как авиаинженера профессионального.
М.Солонин― Что есть совершеннейшая правда.
В.Дымарский― У нас сегодня такой, специальный выпуск программы «Западный рубеж», он выбивается из наших обычных программ, но раз уж «Западный рубеж», мы передвигаемся сегодня на самый западный рубеж России, под Смоленск, правильно? Это же запад России и обращаем наше внимание на происшествие, которое произошло уже достаточно давно, но стараниями нашего сегодняшнего гостя Марка Солонина, человека, который часто расследует разного рода то ли загадки, то ли загадочные события, происходящие в нашей истории, стараниями Марка Семеновича эта тема сегодня очень активно обсуждается, и мы решили, что аудитория «Эха Москвы» заслуживает того, чтобы тоже узнать аргументы Марка Солонина. Я сразу конечно оговорюсь, я даже позволю себе сказать за Петра Меберта, если он не возражает, что мы конечно не авиаинженеры, мы в данном случае чисто как журналисты, задающие те вопросы, которые у нас, как у журналистов, или как у простых людей, обывателей есть, там когда речь будет заходить о глиссадо и т.д. здесь не рассчитывайте на наше полное понимание.
П.Меберт― Виталий Наумович, хочу оговориться, что все-таки по первому образованию, по базовому, я физик, и инженер-машиностроитель.
В.Дымарский― Так что у нас Петр будет…
П.Меберт― У нас два инженера в студии
В.Дымарский― Марк, если разрешите, Петр, если вы вернее разрешите, я задам тогда первый вопрос: такой более общий, поэтому он просто меня интересует после того, как я сегодня изучил, как мне кажется, достаточно подробно аргументы. Марк, скажите пожалуйста, как я понимаю, вы опровергаете доклад МАКа, вот этого межгосударственного авиационного комитета? При этом есть два отчета, два доклада польских…
М.Солонин: Никакого другого объяснения этому явлению, кроме как взрыв внутри, придумать невозможно
М.Солонин― Один – комиссия Миллера, второй – Моцаревича.
В.Дымарский― Моцаревича – это уже поздний. Был еще, по-моему, то ли прокуратуры, то ли следственного комитета польского уже после доклада Миллера. И те доклады изучили, и вы также с ними не согласны и также опровергаете, как доклад МАКа?
М.Солонин― Абсолютно правильно мы делаем. Признаться, я так и хотел, что мы начинаем с источников. Я действительно по образованию авиационный инженер и работал в КБ авиаконструктором, однако я вовсе не специалист по расследованию авиакатастроф.
Мы базируемся на нескольких фундаментальных официальных документах. Один из них – это отчет межгосударственного авиационного комитета, в данном случае, он был представлен тремя государствами: Россия, Узбекистан, Азербайджан. Это 200 страниц текста, в 2011 году подготовлены и официально предъявлены, переданы в т.ч. и Польше. Есть параллельно отчет польской комиссии, ее тогда возглавлял тогдашний министр внутренних дел Польши Миллер, эти 2 документа в принципе говорят об одном и том же: польская комиссия Миллера полностью согласилась со всеми основными выводами докладов. Поэтому я их и объединяю как некое единое целое. После этого, в 2015 году, в Польше была создана комиссия, она точнее называется подкомиссия при сейме Польши во главе с Моцаревичем, этот человек тогда был министром обороны, сейчас он уже не министр обороны. Комиссия в 18 году представила доклад, который дальше будет называться докладом Моцаревича, и на основании этого доклада польский сейм официально заявил, что не согласен с выводами, которые были приняты МАКом и они намерены продолжать это расследование.
Таким образом, у нас есть один двуглавый документ, это отчет МАКа и первый польский отчет или отчет Миллера, и соответственно с ним принципиально не согласный отчет Моцаревича. А кроме того, есть некоторое количество, назовем их любительскими, хотя они сделаны гораздо профессиональнее самодеятельных отчетов, в частности есть некий – я об этом много раз говорил и еще раз повторю – то ли человек, то ли группа людей под логином Фланкин, которые подготовили тоже огромный на сто страниц доклад.
В.Дымарский― Это поляки или русские?
М.Солонин― Нет, это абсолютно наши люди. Фланкин наши люди. Просто название такое взяли. Моя роль в этом деле добросовестного и очень внимательного читателя, который прочитал эти документы много раз, и соответственно, пришел к определенным выводам. У меня есть следующее предложение по порядку, если вы не возражаете. Я хотел бы, чтобы мне дали минут 5-6 не для доклада, но для внятного изложения, а потом я готов отвечать на ваши вопросы. Годится?
В.Дымарский― Без проблем.
М.Солонин― Отлично. В таком случае, я прошу нашего уважаемого оператора показать публике картинку номер 1.
(картинка кликабельна)
Что мы делаем? Мы с вами не расследуем, но пытаемся изобразить как в кино детективном расследование преступлений. С чего начинается все дело? Дело начинается с осмотра места происшествия.
Вот место происшествия перед вами, но кто нас не видит, я все расскажу словами. Это подходы к аэродрому Север, он называется, это же тоже практически в черте города Смоленска. Улица там есть улица Кутузова, разделяющая эту зону. То, что справа от улицы – небольшой овраг. Небольшой – это значит 10 метров глубины на дистанции в сто, это уклон примерно 7 градусов, а дальше плоское ровное место. Обломки самолета разбросаны на дистанции от 400 м – 450 м. и главным образом, те кто видит картинку – видит вот эти желтые точечки, они сгруппировались, главным образом обломки лежат на ровном участке уже после дороги. То есть самолет летел справа налево по этой картинке. То есть, первые мы видим, обломки появляются еще с той стороны от дороги, справа, там где идет уклон, повторяю, 10 метров глубины, основная часть обломков лежит у нас соответственно на ровном месте. Теперь я прошу показать картиночку №5.
В.Дымарский― Марк Семенович, один короткий вопрос: расстояние между желтыми кружочками, сколько там? В метрах приблизительно.
М.Солонин― Сверху у нас шкала в метрах, я там показал красными линиями. …до 820. То есть, 400-450 метров общий разброс, но основная куча, наверное не то слово, но основная группа – это соответственно где-то 100-150 метров.
Теперь я прошу показать картинку №5.
(картинка кликабельна)
Это нехорошая картинка, это уже разброс фрагментов тел. Это, пожалуй, самая важная фотография, поэтому мы на ней остановимся. Круглые кружочки, мы говорим цинично, поэтому я больше не извиняюсь: круглые кружочки – это целые тела, а треугольные квадратики, ромбики и т.д. – это фрагменты.
М.Солонин: Абсолютно алогичный разброс — тела лежат не в той последовательности, в которой сидели в самолете
Во-первых, мы видим, что круглых не больше чем половина. Большое количество тел превратились в фрагменты. Далее очень важно: зеленый цвет, желтый цвет и красный. То есть тела и фрагменты людей, которые летели в переднем салоне – это президентский люкс, зеленые, тела и фрагменты желтые в хвостовой части, скажем так, простые люди. Эти значки зеленые и желтые лежат естественным нормальным порядком. Как было по ходу движения: сначала зеленые, потом желтые. А есть еще красные – которые покрывают всю картинку. То есть люди, которые сидели в небольшом, там 17 мест, третьем салоне, это между президентским люксом и хвостовой частью, люди эти превратились во фрагменты тел, которые разбросаны полностью по всей зоне крушения. Здесь разброс где-то метров на 200-300. Они опередили тех, кто был в начале, и они отстали от тех, кто был сзади. По большей части, видите, это треугольнички и квадратики, т.е. это уже фрагменты и что очень важно, на что обращаю внимание, там обведено эллипсом, часть вот этих фрагментов тел людей, которые были в третьем салоне, они оказались в воздухе, а потом и на земле раньше, чем на землю упали части самолета. То есть эти фрагменты людей вылетели раньше, чем самолет рассыпался. Это картинка №5.
Далее, чего нет на этих фотографиях, чего я не буду показывать, хотя такие фотографии есть, люди, которые были в этом салоне, которые превратились во фрагменты, разбросанные на 200 метров, они голые. Голые полностью, без белья. Люди или тела, фрагменты тел голые без белья.
Далее я прошу показать фотографию №2, мы закончили с осмотром людей.
Теперь продолжаем осматривать безжизненные предметы, и что мы видим? 70 метров показано и какие-то красные точки. Самое прочное, что есть в самолете, прочнее некуда – это центроплан, центральная часть крыла. Туда сходятся и сгибающие моменты с левой половинки крыла, с правой половинки крыла, это самая прочная часть самолета. В ТУ-154 это 50 сантиметров, такой двутавр. Двутавр – это по-человечески говоря, рельс. Три таких рельса мощные, которые держат весь изгибающий элемент со всех крыльев. Вот элементы этого самого мощного участка самолета разбросаны в виде фрагментов с разбросом 70 метров.
Пожалуйста, картинку 3.
На картинке 3 мы видим что-то похожее на птицу, которая легла на землю и взмахнула крылами. Это хвостовая часть фюзеляжа, это последний пассажирский салон. Его хвостовые части вывернуло наружу какой-то непонятной силой, оторвало, вывернуло, да еще и подняло вверх. Как птица взмахнула крыльями.
И картинка №4.
На картинке № 4 мы видим – левая пассажирская дверь. Та самая дверь, которая рядом с тем салоном, отсеком №3, который разлетелся вдребезги. Дверь вышла под воздействием какой-то силы, вылетела из фюзеляжа вместе с креплениями и вонзилась, влетела в землю, закопала сама себя вертикально на всю глубину, ножом в землю, то есть примерно на 1 метр. По расчетам у нее была скорость порядка 500 км в час, чего конечно у самолета не было.
Вот собственно говоря то, что мы видим. Это не гипотеза, это не оценочное суждение, это совокупность фактов. Наблюдаемые факты, тела, с которых слетела почему-то одежда, превращение тел во фрагменты и разброс этих фрагментов на дистанцию сотни метров абсолютно алогичный разброс, т.е. тела и фрагменты лежат не в той последовательности, в которой они сидели в самолете. А один из салонов превратился во фрагменты, разбросанные на сотни метров, вздутые бока фюзеляжа, разбросанный центроплан, на мой взгляд, никакого другого объяснения этому явлению, кроме как взрыв внутри, придумать невозможно.
Вот это такое короткое представление ситуации. А теперь я внимательно слушаю ваши вопросы.
В.Дымарский― Один такой, я бы сказал, уточняющий вопрос: правильно ли я вас понял, что вы доказываете взрыв от обратного? Отметая все другие возможные версии, да? Самих доказательств взрыва нет. Взрыв, потому что не может быть все остальное.
М.Солонин― Методология такая: мы произвели осмотр места происшествия. Мы осмотрели состояние останков людей и остатки железных предметов, алюминиевых, неважно, предметов безжизненных. И приходим к выводу, что нет другой физической причины, по которой, еще раз повторяю, тела голые, тела превращаются во фрагменты, тела людей, которые были в одном из отсеков из салонов, разлетелись, опережая те и другие, появились раньше, чем обломки самолета на земле и т.д. И вошедшая в землю дверь. Ни один из этих, перечисленных уже в третий раз фактов. Я не понимаю, какое другое явление материального мира могло…
В.Дымарский― И еще по поводу взрыва. Это рукотворный взрыв, или это мог взорваться, как бывает… например керосин?
М.Солонин― Я об этом ничего не знаю. Комиссия Марцевича прикладывает в фотоотчете, у них там даже фотография они делали натурный эксперимент, т.е. они сделали один к одному вот эту часть фюзеляжа плюс баки на центроплане и убедились, что, во-первых, трудно произвести детонацию керосина, керосин – это все-таки не бензин, не очень-то он хочет взрываться. Но когда они его произвели, то получился совсем не тот эффект. А вот когда они туда заложили нормальный боеприпас объемного взрыва, там и фотографии есть, наверное у себя на канале я ее выложу, там очень похоже на то, что произошло.
В.Дымарский― И последний мой вопрос, я сейчас дам слово Петру, по поводу взрыва, есть ли какие-то указания или доказательства того, что на останках самолета, на останках людей есть следы взрывного вещества?
М.Солонин― Комиссия Моцаревича утверждает, что они дали поручение различным лабораториям, университетам и т.д. и что они из нескольких стран, если я не путаю, там была упомянута Италия, упомянута Англия, это продолжалось на протяжении нескольких лет, если я не путаю, с 17 по 20 год, периодически сообщали, что вот еще и вот эта лаборатория подтвердила наличие тротила-гексогена но я как вы заметили совершенно об этом нигде не говорю, эту тему не акцентирую, поскольку может быть я ошибаюсь, я не химик, может быть, я зря так, но мое представление такое, что через 7-8 лет, я вообще не понимаю, что они обследовали, когда обломки самолета хранятся в России. Что они обследовали, я не очень понимаю, что-нибудь они может быть утащили с поля… Может быть химики скажут, что я неправ: найти следы сложно, это всегда будет подвергнуто сомнению, понятно, что там найдут 3 грамма не 3 грамма, а 3 молекулы, и будет бесконечная дискуссия. И тем не менее комиссия Моцаревича заявила, что там несколько, не одна, а несколько лабораторий нашли следы взрывчатых веществ.
В.Дымарский― Петр, я не хочу монополизировать интервью. Петр, вы слышите нас?
П.Меберт― Прошу прощения. Марк Семенович, можно вернуть первую картинку, где есть профиль и разброс?
М.Солонин― Пожалуйста, включите первую картинку.
П.Меберт― Я с удовольствием смотрел ваш рассказ об этом, и у вас там есть график, самописца, видимо, черного ящика. И в какой-то момент времени, когда теряется, когда происходит какое-то событие, там очень серьезные вертикальные колебания с большой амплитудой. А вот в какой момент, где находился самолет на этой картинке, когда это произошло?
М.Солонин― Если вы и та наша почтенная публика, которая видит картинку, это в начале. То есть мы смотрим с вами справа налево, вот там на картинке вертикальную красную линию я провел, там надпись, эта же картинка отчета МАКа, там надпись «столкновение с деревьями», на мой взгляд, не было никаких столкновений с деревьями.
П.Меберт― Там ведь береза стоит?
М.Солонин: Это не гипотеза, это не оценочное суждение, это совокупность фактов
М.Солонин― Да-да, по их мнению. Но именно вот там вот и происходит это самое событие. Вы совершенно правы, я могу сказать, это 41 минута 03 секунды, 10.41.03 когда происходят события ТАВС-38. ТАВС – это так уж по-русски произносится, название этой системы, а система зафиксировала 38-е событие, это что такое? В этот момент автоматика фиксирует обжатие стоек шасси. То есть как будто сел – и шасси сжались. Но как я думаю, шасси на ТУ-154 многие видели – легкая береза их не сожмет. Одновременно с этим в этот же самый момент запись в магнитофоне в кабине летчиков это польское ругательство и какой-то треск. Вот это происходит в этот самый момент, по мнению Фланкера, которое мне представляется абсолютно правильным и обоснованным, именно в этот момент происходит первый взрыв. У самолета отрывается левое крыло, после того, он еще продолжает лететь 2 секунды, через 2 секунды в 10.41.05 мы имеем следующее: в кабине нечеловеческий вопль, пропадает питание на всех приборах, и это уже там, где слева, левее дорога Кутузова, основная группа вот этих обломков, которые сгруппированы на местности. Еще раз, события ТАФТ-138, который справа, это действительно датчики перегрузок показывают, т.е. что-то встряска очень мощная, перегрузка прыгает вверх-вниз, она меняется с положительной на отрицательную, и вертикальная и боковая перегрузка. У самолета отлетает крыло. Самолет делает крен в темпе 30 градусов в секунду. Это лучше, чем МИГ-29. Понятно, что такая маневренность возникла только потому, что исчезло одно крыло, как видите сразу меняется траектория. Ну понятно, он уши в крен 60-градусный, условия изменились, он пролетел еще 2 секунды 140 метров, после чего происходит второй основной взрыв и все превращается в то, о чем мы говорили.
В.Дымарский― Марк, а можно еще такой вопрос не чисто технический? Судя по тому, что я читал давно вас, еще когда это все произошло, очень много ссылок на переговоры с авиадиспетчерами, на переговоры с кабиной, очень много ссылок, если обобщать, что называется на человеческий фактор. Вы его совершенно исключаете, если не считать, что человек получил какой-то взрывное вещество на устройство?
М.Солонин― Во-первых, вы абсолютно правильно описали ту ситуацию, которая существует в публичном поле. Да, действительно, публичное поле, сразу после того, как это произошло, на 99 и 999 процента заполнены разговорами про туман, пьяного генерала Бласика…
В.Дымарский― Извините, это моя ошибка. Сейчас просто выпуск новостей.
НОВОСТИ
В.Дымарский― Еще раз добрый вечер, мы продолжаем программу «Западный рубеж», который у нас сегодня проходит, этот рубеж, я еще раз напомню, около Смоленска, там где разбился самолет польского президента, Петр Меберт и я Виталий Дымарский, мы ведущие. И у нас сегодня в гостях историк, публицист и авиаинженер Марк Солонин, мы пытаемся разобраться в этой ситуации. Марк, мы прервались на том, когда вы говорили о проблеме человеческого фактора.
М.Солонин― Я говорил о том, что публичное поле с самого начала заполнялось сплошняком разговорами про туман, пьяного генерала и ошибками экипажа, я действительно стараюсь не тратить время, тем более время нашего эфира ограничено, на обсуждение людей, не имеющих отношения… Однако есть одна чрезвычайно важная вещь, на которую, я считаю, необходимо потратить время, и очень прошу нашего почтенного оператора показать картинку. Потому что, вы никогда мне не поверите, пока ее не увидите.
Картинка №14 это скриншот с официального сайта межгосударственного авиационного комитета.
18 февраля 2011 года был помещен тот текст, то заявление, сообщение МАК, которое сейчас перед вами на экране. Там сказано, что же, собственно, говоря, сделал плохого генерал Бласик, генерал Бласик летчик первого класса, 1200 часов налета, летчик-инструктор, летал на МИГ-17, потом СУ-22 и потом дослужился до командующего ВВС, так вот, вам достаточно ткнуть в интернете или в гугле сказать: генерал Бласик, и вам расскажут, что пьяный генерал нажрался на лошади, ворвался прямо в кабину, махал шашкой, наорал на экипаж и довел дело до того, до чего довел.
Читаю вслух, что же сделал плохого генерал Бласик по мнению МАК: «Безучастность командующего ВВС А.Бласика к разрешению возникшей крайне опасной ситуацией оказало влияние на формирование решение командира судна». То есть он, оказывается, не стучал ногами, не махал саблей — он проявил безучастность. А принимая во внимание, что никто не должен принимать участие в работе командира воздушного судна и второго пилота, то генерал Бласик оказывается виноват в том, что он делал именно то, что и надо делать: безучастно людям не мешал.
В.Дымарский― И вообще, как безучастность может оказать влияние?
М.Солонин― И вот человек, у которого осталось двое детей, осталась вдова, вот так вот его полощут.
Идем дальше. Эта же самая страница, только следующий абзац. Читаю для тех, кто его не видит: для подтверждения факта нахождения в кабине (вообще, он там был) для подтверждения факта нахождения в пилотской кабине генерала Анжея Бласика, техническая комиссия в своей работе использовала результаты судебно-медицинской экспертизы трупа.
В.Дымарский― А каким образом это доказывает?
М.Солонин― 11 лет… вы задаете прекрасные вопросы сегодня, Виталий Наумович. 11 лет нам рассказывали, что он топал, кричал, орал, и это записано. И экспертиза звука подтвердила, что это голос генерала Бласика. А теперь нам говорят, что оказывается, факт наличия, не теперь, это 11 год, это уже тогда было сказано. Но тролли продолжают кричать и рассказывать нам, а факт его наличия в кабине установлен не тем, что его голос там услышан, а тем, что разглядывая расположение трупов на местности, они решили, что вот этот труп, оказавшийся вот в этом месте, наверное, был в кабине. Вот такое вот я никак иначе как скотство и свинство назвать не могу.
М.Солонин: Дверь вышла под воздействием какой-то силы, вылетела из фюзеляжа вместе с креплениями и вонзилась в землю
В.Дымарский― Но крик-то был записан чей-то?
М.Солонин― Крик… вы понимаете, что крик умирающего человека трудно идентифицировать.
Теперь рассказываю предысторию, откуда взялось вот это 18 февраля, что произошло? А произошло то, что у МАКа появился оппонент. Не противник, не оппонент, а оппонентик. Маленький оппонентик. Адвокатская контора, которая представляет интересы вдовы генерала Бласика, которая выразила протест и сказала: почему моего мужа полощут, и рассказывают со всеми подробностями состояние его тела и т.д. После этого стало выясняться, что там был реально зафиксирован за 15 или 20 минут катастрофы голос, там приложено на 20 страниц экспертное заключение, я его тоже прочитал, это голос шеф-протокола, есть такая должность, шеф-протокола, который зашел в кабину и произнес 2 фразы. Одна: «Получается, у нас проблема?» И второе: «Президент еще не принял решение».
А по поводу генерала Бласика они даже не смогли ничего вытянуть. Поэтому никакого экспертного заключения о том, что в кабине был хотя бы голос генерала Бласика, нет. Отступая, как тараканы, назад, они сказали, что там вроде бы кто-то читает высоту. Там кто-то, какой-то голос все время читает высоту. Пьяный генерал ворвался, чтобы читать высоту. Но и это не прошло, это оказался голос штурмана. После чего осталось писать то, что мы написали: он безучастно не мешал экипажу, и вот таким образом, из-за этого все и превратились во фрагменты тел.
В.Дымарский― Если уж говорить о человеческом факторе, обвинения были и в адрес диспетчеров, и в адрес экипажа?
М.Солонин― С диспетчерами у нас все интересно, но уважаемый Виталий Наумович, я все-таки смотрю на часы. У нас остается 20 минут, поэтому я готов, там очень много есть что сказать, но я прошу вас и Петра, если у вас есть какие-то другие вопросы, не связанные с диспетчерами…
В.Дымарский― Хорошо. Тогда у меня другой вопрос: с человеческим фактором разберемся. Тогда у меня такой вопрос, вы как специалист: если бы не было этого взрыва, самолет был все равно обречен?
М.Солонин― На момент тот самый, когда ТАФС-38, когда автоматика обжатие стойки в кабине пилотов слышно слово «курва», на этот момент, что делает самолет: самолет набирает высоту, самолет поднимается, он не врезается в землю, он не летит вдоль земли, он набирает высоту он даже угол наклона горизонта продольно оси самолета по-моему, 16 с вертикальной скоростью, плюс, если я не путаю, 4.8 м в секунду самолет каждую секунду на 4.5 метра удаляется от земли, и если бы не произошло взрыва, то он бы просто от земли ушел, и то, что произошло, называется предпосылка авиационного происшествия.
Да, не надо конечно выделывать таких кренделей в 12-15 метрах от земли, вопросов нет, но он уходил. Он уходил, и траектория удалялась и вертикальная скорость, направленная вверх, положительно этот самолет поднимался. Самолет поднимался. Более того, последняя запись открытого микрофона, что значит «открытый микрофон»: в комнате, которая называется «диспетчерская вышка», там где находится группа руководства полетов, по правилам стоит микрофон открытый, который записывает все звуки, все слова, реплики, кашель, который там звучит. Так вот, последняя запись в официальной распечатке этого открытого микрофона, она такая: «начал уходить на второй круг и исчез». Вот последняя фраза, которую говорит там кто-то из руководства полета. Та запись на польском языке, которая переговоры в кабине, там «отходим», записи черного ящика параметрические показывают, что командир воздушного судна берет штурвал, пересиливанием, есть такой термин, т.е. тянет его на себя, автоматика видит, что человек взялся, пересиливанием отключается автопилот, начинается увеличение угла тонгажа самолет отходит, двигатели переводятся, и это тоже видно, на максимальную мощность, и вот в этот момент с криком «курва» отлетает левое крыло.
П.Меберт― Я бы хотел тогда вернуться к крылу, если позволите. Версия, которая в МАКе, это то, что крыло отлетело, потому что было срезано березой. Отсюда несколько вопросов. В версии, о которой вы говорите, где-то в то же самое время, когда он пролетал березу, в нем что-то взорвалось в крыле, и крыло это отвалилось, и 1⁄3 крыла ушла. Значит, какой-то заряд должен был быть заложен в крыло в этот момент. То есть, центроплан был цел и невредим в этот момент, и самолет стал подниматься и одновременно вращаться в левую сторону с угловой скоростью.
Вопрос номер 1: Если действительно, был взрыв крыла, то обломки, которые лежат в начале вот этих желтых точек должны состоять только из обломков крыла и больше ничего, потому что, это единственное, что отлетело в тот момент.
Второй момент: совпадает ли высота, на которой находился самолет, с той высотой, на которой отломилась береза.
Третий момент: есть ли какие-то доказательства взрыва крыла? То есть, оно должно быть вывернуто наизнанку, а не отрезано.
И последний, самый очевидный вопрос: возможность отрезать крыло самолета с лонжеронами из доралюминия и чего-то еще березой можно во-первых, подсчитать, а во-вторых, можно проверить. Можно взять березу – и старое крыло сломать березой.
М.Солонин― Ясно, Петр, и вы хотя бы если запомнили ваши вопросы, я начинаю на них отвечать.
Береза не может перерезать крыло. Береза перерезать крыло не может, потому что этого не может быть никогда. Потому что это прочная штуковина, высотой 50 сантиметров, 3 мощнейших лонжерона, а также большое количество стангеров, обшивка и т.д. Это не может быть, потому что не может быть никогда, однако комиссия Моцаревича заказала это исследование, абсолютно издевательское, оно у меня есть, мне его прислали на английском языке, там много картинок. Все это делали: стреляли, ломали березу, есть сверхскоростная графика, как она раскалывается, эта береза, есть компьютерное моделирование, что происходит с крылом.
М.Солонин: Люди, которые превратились во фрагменты, разбросанные на 200 метров, они голые. Голые полностью
Небольшая вмятинка, сразу отвечаю – небольшая вмятинка на верхней и нижней полке переднего лонжерона. Все. То есть, конструкция вообще как была, так и есть, но конечно, динамика уже попорчена, потому что помят носок крыла.
Далее. В тот момент, когда произошло событие ТАФС-38, самолет был на высоте порядка 15 или более метров, а береза перерезана по отчету МАК на высоте 5 или 6 метров. То есть этого просто не было вообще.
Далее, первое по ходу движения самолета по картинкам, которые вы видели, справа налево, первые фрагменты обломки крыла появляются, если мне память не изменяет, за 40 метров. То есть, отлетели маленькие куски в результате взрыва до березы. Далее, обломок березы упал, это единственное польское слово, которое я знаю – просто падло – то есть перпендикулярно, т.е. почему-то она не упала не вперед, как ее били, не вбок, как его отталкивало стреловидное крыло, а почему-то вбок, а далее, следом за березой нету ни одного поврежденного дерева, т.е. по мнению авторов вот этого МАКовского доклада, отрезанная часть крыла отрезалась и упала. Как физик, вы, я думаю, понимаете: она отрезалась и упала. А то, что она до этого летела со скоростью, скоростью очень хорошего гоночного автомобиля, эта энергия куда-то пропала и исчезла эта энергия.
Должен заметить, что этот враг России, этот враг народа, он где-то засел у вас в Москве. Этот же враг сделал то же самое, когда они моделировали сбитый Боинг МН-17. Помните, они привязали неподвижную боеголовку ракеты Бук и взорвали ее около самолета, забыв о том, что вообще-то она движется. И вместе с ней все движется. И есть силы энергии, и все это продолжает лететь дальше. Вот какой-то враг народа, который забыл про существование закона сохранения энергии и закона сохранения импульса, он все время гадит официальным российским отчетам.
Далее, откуда мы знаем, что за взрыв? Есть фотографии, я их показывал у себя в ролике, здесь покажу, когда начну его готовить. Есть фотография – выкладка обломков самого левого крыла. Вот там, где якобы была береза, там буквально такой аккуратненький обрез, скорее всего, просто болгаркой распилили. Кстати, есть замечательные видеоматериалы, буквально еще день-два даже несколько часов после аварии, там работает МЧС, кстати, их полным-полно в интернетах, и работает МЧС, пилами пилят обломки, таскают тракторами, кранами, мужики ломами бьют с вещественными доказательствами обходятся замечательно: мужик бьет ломом, выбивает ломом какой-то кусок из фюзеляжа, потом улыбается и так вот машет оператору. А ближе туда, то есть к крылу, реально оторвало почти у корня крыла, т.е. там, где плечо, рука у человека плечо крепится.
В.Дымарский― Там, где центроплан крепится.
М.Солонин― Это не центроплан, это то, что буквально внутри фюзеляжа. Так часть крыла, которая проходит через фюзеляж. Там есть стык, она называется отъемная часть… вот ближе туда, к этому стыку, и там просто видно: мелкие-мелкие обломки, вот там и прошел вот этот взрыв. Самое примечательное, это то что есть фотография носка, т.е. передняя часть крыла, вот этого уровня взрыва, где вывернута наружу очень характерный вид, такими лепестками, лоскутами обшивка выкручивается и еще поворачивается больше, чем 90%, то есть, ее ударила взрывная волна, и она вывернулась.
Что же касается вашего самого первого, Петр, вопроса, если я его не забыл, почему все сразу не упало, но мы-то с вами физики и понимаем, что оно летело со скоростью 70 метров в секунду, и оно исчезнуть не могло, это скорость, они по инерции перелетели, но они рассыпались на местности еще раз повторяю, обломки крыла появляются уже именно в этом районе.
В.Дымарский― Спасибо, понял. Пока вы здесь отвечали, я читаю, что нам пишут на Ютьюбе, в частности, наши зрители. Здесь чего только не пишут, но многие видимо ожидали сегодня дискуссии, я сразу говорю: это не дискуссия, это интервью, и я бы конечно хотел, как Марк это говорил на своем Ютьюбе, чтобы была действительно реальная дискуссия с людьми одного уровня технической подготовки с Марком Солониным. Мы журналисты не претендуем на это. Поэтому, у меня вопросы скорее не технические, а здравого смысла.
М.Солонин― Пользуясь случаем, я подтверждаю, что я конечно, готов и если меня пригласят на дискуссию…
В.Дымарский― Надо найти оппонента. И на мой взгляд, конечно, должен МАК ответить. Со своими экспертами, но они молчат.
М.Солонин― Это было бы просто замечательно.
В.Дымарский― Поэтому у меня вопросы скорее здравого смысла, а не технические. Не кажется ли вам, я понимаю, что я вас пытаюсь сейчас ввести в политику в какой-то мере, что если я правильно понимаю, то самолет бы разбился и так, и так, без взрыва фактически. Нет?
М.Солонин― Нет, и я отвечал на этот вопрос. Он поднимался в этот момент. Он поднимался.
В.Дымарский― Он же землю задел.
М.Солонин― Нет.
В.Дымарский― Ну как же? Я в вашем отчете видел?
М.Солонин: Публичное поле с самого начала заполнялось разговорами про туман, пьяного генерала и ошибки экипажа
М.Солонин― Нет. В момент первого взрыва, в момент первого взрыва, т.н. событие ТАФС-38, когда в кабине звучит «курва мама», он поднимался вверх, у него тонгаж вверх, вертикальная положительная скорость, самолет уходил от земли, самое нижнее минимальное расстояние этого самолета до земли то ли 12, то ли 15 метров. От этой отметки он начал уходить, и он бы ушел, если бы первый взрыв в 41.03 не оторвал крыла, и через 2 секунды второй, основной взрыв, который был в районе 3го салона не превратил людей в то, во что он превратил. Там интервал 2 секунды во времени и 40 метров полета.
В.Дымарский― Я очень плохо представляю себе, но это вы сказали, что это все-таки скорее всего рукотворный взрыв, не слишком ли сложная нрзб. с запуском как вы говорите специальной установки, которая туман нагоняла, которая вообще-то должен был какой-то еще и запах извергать этот туман. А если бы в этот день было солнце? И т.д. и т.д. Мне кажется, что это слишком сложная комбинация, для того, чтобы, извините за цинизм, для того, чтобы прийти к довольно простому результату…
П.Меберт― И позвольте один вопрос в пандан. Бог с ним, с МАКом, но комиссия Миллера, это министр внутренних дел, опытный криминалист из Польши, они то как-то прокомментировали, что если все настолько очевидно не соответствует их выводам, они что говорят по этому поводу?
М.Солонин― Что они по этому поводу говорят… Пожалуйста, покажите публике картинку №15, там дословно сказано, что они говорят.
Картинка №15 – это фотография с сайта «Газета.ру». Это через 2 года, по-моему, 12 год, но это непринципиально важно, где-то через год-полтора-два после трагедии. В российском интернете какая-то женщина или мужчина, в общем, она себя женщиной называет, опубликовала фотографии тел погибших. Тел, фрагментов и т.д. Это немедленно было удалено. После чего происходит то, что я специально сфотографировал, сделал скан, и сейчас читаю вслух: глава польской комиссии по расследованию причин катастрофы, бывший министр внутренних дел Польши Ежи Миллер заявил, что его коллеги по комиссии не причастны к этим фотоснимкам, Миллер добавил, что находясь на месте крушения, Они не стремились фотографировать тела, так как не считали такие карточки будут полезны для расследования. Кавычки открываются, прямая цитата из пана Миллера: «Я не видел этих фотографий, не хочу их видеть и тем более, комментировать». То есть главный по расследованию, министр внутренних дел, главный полицейский страны прибыл на место трагедии, место гибели людей, и говорит: я не извращенец какой-нибудь, чтобы разглядывать трупы. Зачем я буду трупы разглядывать?
В.Дымарский― А после того, как вышел доклад Моцаревича, который находит столько противоречий в Миллеровском докладе, он что-то прокомментировал?
М.Солонин― Миллер? Мне об этом ничего неизвестно. Мы я понимаю, плавно переходим к политике, но ничего сказать по поводу политики кроме того, что я ничего об этом не знаю и не понимаю буквально сегодня на моем, простите я не то чтобы пользуюсь моментом для рекламы, но просто объясняю: сегодня выложенном у меня на канале большое интервью с очень известным польским журналистом, у нее и отец 4 раза был сенатором Польши, там у меня с ней большое, на 55 минут интервью, где она рассказывает, что происходит в Польше. В двух словах прямая цитата из госпожи Ромашевской: в Польше холодная гражданская война, и те, кто когда-то были в солидарности, переводя на нашу российскую историю, были правы, были эсеры, которые воевали против царя, а потом были правые эсеры, левые эсеры, которые замечательно убивали друг друга. То есть, там дикая ненависть, отголоски этой ненависти докатываются и до меня. Я получаю письма от поляков, по крайней мере, люди заявляют, что они поляки, которые очень энергично объясняют, какой я плохой человек. Там острейший внутренний конфликт, вот это имеет место быть, поэтому, и такая фантастическая позиция министра внутренних дел, который не хочет разглядывать тела погибших, потому что, ну зачем это?
В.Дымарский― Марк, такой вопрос: а доклад этого Моцаревича вообще существует?
М.Солонин― Существует. Он в интернете есть. Конечно, на польском языке, на английском языке. Он есть большой, все там есть, все можно читать.
В.Дымарский― Что вас подвигло вообще к этому расследованию? Доклад Моцаревича, по-моему, они начали в 2017 году.
М.Солонин― Я вам скажу. Когда все это произошло, я вполуха что-то слушал, но когда мне на глаза попал именно отчет Моцаревича, и я увидел то, что первым показал вам – вот этот разброс фрагментов тел, и с этого момента у меня пропали последние сомнения, потому что вот эта картина человеческих фрагментов, которые разлетелись на сотни метров вполне определенной зоны тут не о чем спорить. Голые тела, 35 тел раздетых догола. Ну какая сила раздела людей, кроме взрывной волны?
М.Солонин: Моя роль в этом деле — добросовестного и внимательного читателя, который пришел к определенным выводам
В.Дымарский― А в данном случае вот эта волна, тут надо специалиста, конечно, коим я в данном случае совершенно не являюсь, эта картина, которую вы видели, она типична для после взрыва? Там был ли пожар…
М.Солонин― Пожара там не было. Тем не менее, на некоторых фрагментах и на некоторых телах есть значительные ожоги, как сказано в отчете Моцаревича, до 40% поверхности тела. И какой еще вы задали вопрос?
В.Дымарский― Картина при взрыве?
М.Солонин― Там один человек летел назад, то есть не по ходу движения самолета, как если бы самолет, ну, автомобиль, трамвай, что угодно, человек летел назад, и его тело влетело в стенку заднего туалета, причем летело с такой силой, что обернуло ее вокруг себя. Еще одно тело, женщина, вероятно, девушка-стюардесса, его простите раздуло, то есть, это как раз эффект от взрывной волны, тем более, если это был объемный взрыв, человека как раз раздувает. И т.д.
В.Дымарский― Увы, наше время истекло. Я понимаю, что об этом можно еще долго говорить. Спасибо, Марк, за участие и до новых встреч. Я думаю, что мы еще можем продолжить этот разговор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий