Как восточноевропейские караимы утеряли свою еврейскую идентичность
Исторический пример караимов не вписывается во многие этнографические парадигмы. Караимизм возник в раннесредневековое время на Ближнем Востоке как оппозиционное движение, в качестве противовеса раввинистическому иудаизму — доминирующей форме еврейской религии. В более позднее время, на рубеже Средневековья и Нового времени, дисперсные караимские общины уже существовали не только на Ближнем Востоке, но и в странах Восточной Европы, в Северной Африке, османской Турции и Крымском ханстве. В настоящий момент общины караимов проживают во многих странах, но преимущественно на территории Крыма, Украины, России, Польши, Литвы, Турции, Израиля, Франции и США. Любопытно, что на современном этапе различные ветви этого народа, называя себя одним и тем же этнонимом, имеют различную самоидентификацию. Так, большинство караимов восточноевропейского происхождения (проживающих в основном на территории Крыма, Литвы и Польши) считают себя народом тюркского происхождения, в то время как караимы Израиля, Египта, Турции и США причисляют себя к представителям еврейского населения. Сейчас во всей Восточной Европе проживает около 1500–2000 караимов, из них значительная часть в России.
В разные эпохи и в различных географических регионах на становление этнического самосознания караимов повлияло не только обособление от остальных представителей еврейской диаспоры, но и влияние окружавшего их мусульманского и христианского мира. В случае с крымскими караимами на формирование их самоидентификации повлияли такие факторы, как наличие тюрко‑ и русскоязычного населения (последнее — после присоединения региона к России в 1783 году). Польско‑литовские караимы, сохраняя привезенный ими, по‑видимому, из Золотой Орды тюркский караимский язык, начиная с периода позднего Средневековья формировались под этнокультурным влиянием как соседствовавших с ними славянских народов (поляков, русских, белорусов и украинцев), так и литовцев и местных евреев‑ашкеназов.
Восточноевропейские караимы, сохранившие свою этническую самостоятельность до наших дней, предоставляют исследователю редкую возможность подробно изучить процессы, протекавшие внутри этой сравнительно немногочисленной этно‑конфессиональной общности и прийти к содержательным выводам относительно самоидентификации восточноевропейских караимов на различных этапах существования этноса.
Процитирую два караимских источника, один — 1825 года, другой уже наших дней, конца ХХ века. Первый из них представляет собой прошение караимской общины Крымского полуострова российскому императору Александру I и говорит следующее о происхождении этой этно‑конфессиональной группы:
Мы все караимы, потомки одного древнейшего Еврейского поколения (выделено мной. — М. К.), которое более четырех веков поселясь в Крыму в последствии вместе с прочими Крымскими народами поступило под благословенную державу Ва[шего] Императорского Величества (сохранена орфография подлинника. — Ред.)».
Второй, написанный одним из лидеров крымских караимов в 1990‑х годах, трактует этнические корни и время появления караимов в Крыму иначе:
Крымские караимы‑тюрки (караи) (выделено мной. — М. К.) — потомки ветви древних караитов, входивших в гуннский и хазарский племенные союзы, ассимилировавших в Крыму сармато‑алан и, частично, готов. В их состав вошли и представители более поздних родственных тюркских племен, половцев.
Даже две эти, взятые достаточно наугад, цитаты из караимских авторов наглядно демонстрируют радикальные перемены, произошедшие в менталитете и этнической самоидентификации восточноевропейских караимов в XIX–XX веках.
«Караимский вопрос» возник в качестве одной из вариаций т. н. «еврейского вопроса», с которым столкнулись правительства европейских стран в XVIII веке. Обобщая сущность проблемы, можно сказать, что в тот период перед правительствами европейских стран остро встал вопрос относительно того, как поступить с довольно многочисленными и влиятельными еврейскими общинами, до тех пор сохранявшими свой особый, «чуждый» для остальных граждан статус, как интегрировать эту важную и влиятельную часть населения в европейское общество. Пытаясь интегрировать евреев, правительства впервые столкнулись с караимами, сильно отличавшимися как внешне, так и своей религиозной традицией от остальных евреев. Караимы не верили в Талмуд — и это было очень важно для христианских властей того времени, видевших в Талмуде «корень зла» и «испорченности» еврейского народа.
Становление караимской национальной идеологии и этнического самосознания в XVIII–XIX веках наиболее результативно можно проследить по сформулированной А. Тойнби системе «вызова‑ответа». Так, в ответ на первый вызов их национальному благополучию — екатерининский указ 1794 года о двойном налогообложении, уравнивавший их в гражданском статусе с евреями‑талмудистами, — караимы ответили рядом прошений, петиций и даже посольством к императрице Екатерине II. В результате действий лидеров караимской общины в 1795 году российское правительство освобождает караимов от двойного налогообложения, распространявшегося на все еврейское население империи. (Подобного рода прошения были поданы и несколько ранее, в 1774 году галичскими караимами, а в 1790 году — караимами города Луцка. Подробнее об этом см. в статье «Изобретение караимов»).
Следующий «вызов», указ 1827 года об обязательной для евреев‑раввинистов и караимов службе в армии, вызвал еще более сильную реакцию: новое, более представительное посольство было отправлено к Николаю I с целью добиться признания исключительного, особого статуса караимов и выделения их из числа остальных представителей иудейского вероисповедания. И вновь действия караимских лидеров увенчались успехом: в 1827 году караимы освобождаются от несения всеобщей воинской повинности. А евреи‑раввинисты начинают тянуть нелегкую лямку военной службы в империи.
Однако самым серьезным вызовом, потребовавшим от караимов конструирования целостной картины этнической истории, достаточно убедительной, чтобы не вызывать более у власть имущих никаких сомнений относительно их особого национального статуса, явился рескрипт графа М. С. Воронцова (1839) с рядом детальных вопросов относительно прошлого караимов и времени их появления в Крыму, что в целом сводилось к одному, главному вопросу: необходимости предъявления серьезных доказательств нееврейского статуса караимов. Дать ответ на эти вопросы было поручено самому известному — несмотря на противоречивый характер его известности — караимскому лидеру и собирателю древностей А. С. Фирковичу (1787–1874). Авраам Самуилович с блеском справился с поставленной задачей, предоставив столь желанные для правительства исторические сведения, которые оправдывали юридическое и правовое отделение исповедовавших «древнебиблейскую» веру автохтонных евреев‑караимов от всех «пришлых» и «испорченных Талмудом» евреев‑ашкеназов. Увы, в процессе создания своей исторической концепции Фиркович не погнушался подлогом и сфальсифицировал как надгробные надписи, так и рукописи, тем самым удревняя время появления караимов в Крыму и датируя этот факт VI (!) веком до н. э.
Концепция Фирковича произвела должное впечатление, и российская администрация больше не тревожила караимов каверзными вопросами. В 1843 году на караимов распространяется указ о почетном гражданстве «без ограничений, для евреев установленных». И, наконец, в 1863 году караимы окончательно уравниваются в правах с православными подданными Российской империи. А евреи‑раввинисты продолжают облагаться бесконечными налогами, ограничениями, запретами, процентными нормами и пр.
Именно в то время, в процессе создания идеологической и исторической базы для обоснования своей этнической «особости», караимы начали утрачивать многовековые представления о нерасторжимом культурном и этническом единстве с евреями‑раввинистами, которых еще совсем недавно, в конце XVIII века, они называли «ахейну а‑раббаним» — «собратья наши раввинисты».
Если говорить о процессах романтизации и «забывания» этнического прошлого, неотъемлемых составляющих становления национального самосознания любого этноса, то они четко прослеживаются и в процессе формирования самосознания крымских караимов. Так, различного рода романтические теории о происхождении караимов от утерянных колен Израиля или праведников (цадиким) эпохи Второго храма, циркулировавшие в их среде в XVII–XIX веках, в первой четверти XX века предаются «забвению» и подменяются детально разработанной хазарской теорией, ставшей основной национальной теорией для восточноевропейских караимов.
Согласно этой теории, караимы являются не народом семитского происхождения, а тюрками‑хазарами, принявшими в VIII веке неталмудический иудаизм караимского образца. Впервые предположения о хазарском происхождении караимов были выдвинуты еще в первой половине XIX века, однако подробно развиты в 1896 году С. М. Шапшалом (1873–1961), ставшим в 1915 году главой крымских караимов. Опровергнуть эту теорию не составляет труда: караимы появляются в Крыму лишь в XIII веке, то есть два‑три века после развала Хазарского каганата, и не имеют к хазарам никакого отношения. К тому же не вызывает сомнений тот факт, что иудаизм хазар был талмудического, а не караимского извода. Тем не менее в хазарскую теорию происхождения караимов начали верить не только сами караимы, но и ученые.
Шапшаловская псевдоисторическая концепция стала окончательно утверждаться в караимской самоидентификации после вступления С. М. Шапшала в должность польско‑литовского хахама (главы общины) в 1927 году. Позднее, в межвоенной Польше с ее антисемитскими настроениями, эти «прохазарские», деиудаизационные тенденции набирают силу, достигая апогея во время Второй мировой войны и Холокоста. По ряду причин, о которых надо говорить отдельно, нацистская администрация поверила псевдонаучной хазарской теории и признала караимов неевреями. В результате, пережив Холокост практически без потерь, караимы еще сильнее стали бояться слова «еврей» и всех связанных с ним коннотаций.
Запущенный Шапшалом механизм деиудаизации (то есть утраты еврейской идентичности) и тюркизации караимской общины продолжает действовать до сих пор, приобретая в последнее время совсем гипертрофированные формы, когда караимские авторы Польши, Литвы, России и Украины нередко именуют себя тюрками‑караями и указывают в числе своих предков не только хазар, но и половцев, гуннов, монголов, кераитов, сармато‑алан, а также различного рода алтайские народы. Тем не менее надо отметить, что среди проживающих в Крыму караимов, особенно тех, что живут в Евпатории и Феодосии, можно заметить следы возрождения религиозной традиции и интереса к изучению иврита. Так что, в известной степени, хазарская теория начинает сбавлять обороты — и, возможно, спустя какое‑то время караимы начнут возвращаться к иудейским корням своей религии и самоидентификации.
Комментариев нет:
Отправить комментарий