Когда Пекин бросит на Москву голодный взгляд?
Отношения нынешнего российского режима и Китайской Народной Республики и вправду — образец даже не дружбы, а просто нежной любви. И уж точно без всяких кавычек — глубокого взаимопонимания. В том смысле, что некоторые принципиальные для них вещи лидеры КНР и России не просто понимают и принимают. Они думают и чувствуют в унисон.
То, что на самом деле объединяет сегодня Москву и Пекин, сводится к совсем небольшому набору основополагающих принципов.
Невмешательство во внутренние дела
В реальности этот принцип означает свободу рук авторитарного правителя по отношению к собственному населению. Путин полностью признает свободу рук Си Цзиньпина и его КПК по отношению к китайскому народу. В свою очередь Си Цзиньпин всецело за такую же свободу Владимира Путина и российской партии власти по отношению к народу российскому. Никаких претензий по части нарушения прав человека. Мои люди — что хочу, то с ними и делаю.
«Суверенная демократия» по-российски и по-китайски
В России существующая политическая система с некоторых пор называется «суверенной демократией», в Китае — «демократией по-китайски». Однако если отбросить словесную шелуху и приглядеться внимательней, то мы увидим, что политические системы двух государств очень похожи. Функционируют китайская и российская системы, правда, немного по-разному.
В Китае официально одна правящая партия. Плюс восемь партий-сателлитов, признающих верховенство КПК и имеющих за это консультативные полномочия.
В России тоже одна партия власти. Правда, здесь номинально в Конституции все еще имеется пункт о многопартийности. Но по факту в стране существует одна большая партия власти — Партия Путина. Эта правящая структура делится в Госдуме на четыре фракции. Однако смысл этой конструкции тот же, что и в Китае: один лидер — одна партия. Навсегда.
На деле правящие режимы как в России, так и в Китае озабочены одним — самовыживанием. Их волнует сохранение систем, существующих в их странах, поскольку они гарантируют благополучие, процветание правящих семейств, а также представителей созданных ими элит и многочисленных категорий силовиков, обеспечивающих это выживание физически — всей мощью имеющегося в их распоряжении оружия и спецсредств.
У современных России и Китая один враг на двоих — Америка и ее евроатлантические союзники. Вместо того, чтобы умиляться неповторимым колоритом «суверенных демократий», американцы и европейцы делают немыслимо чудовищные, с точки зрения Кремля и Пекина, вещи — говорят им о нарушении каких-то там прав человека. Например, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР или в российской Чечне. Или вот еще (додумались же до такого!) — Вашингтон заявляет, что нельзя травить и сажать в тюрьму оппозиционеров, силой разгонять мирные митинги протеста.
Все эти возмутительные вещи сплачивают Москву и Пекин еще теснее, чем раньше и еще больше толкают в объятия друг друга. Естественным образом возникает трогательный и одновременно могущественный альянс несменяемых в своих странах режимов. Однако это то, что лежит на поверхности.
Но все же, если копнуть поглубже, то мы увидим, что китайско-российский альянс — это союз тигра и шакала. Какое-то время эта пара, безусловно, может наводить ужас на соседей: все-таки и тот, и другой хищники. Однако, с учетом того, что один неизмеримо сильнее другого, такой дуэт с самого начала чреват некоторыми неприятными последствиями. При определенном стечении обстоятельств младший союзник может пойти на обед старшему.
Кто в трогательном альянсе Пекина и Москвы старший партнер, а кто младший, понятно, если посмотреть макроэкономические показатели двух стран. Так, по предварительным данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2020 году объем номинального валового внутреннего продукта (ВВП) Китая составил $14,7 трлн, в России — в десять раз меньше — $1,4 трлн. При этом ВВП России за прошлый год сократился на 4%, а ВВП КНР за тот же период вырос на 2,3%.
Больше того. За десять лет (с 2010 по 2020 годы) ВВП РФ сократился с $1,6 трлн до $1,4 трлн, в то время как за то же десятилетие валовый внутренний продукт КНР увеличился более чем вдвое — с $6,5 трлн до $14,7 трлн.
Экономический гигант — Китай — стремительно разрастается, усиливая свое влияние по всему миру. Что касается постсоветского пространства, то экономическая экспансия Пекина ощущается здесь практически повсеместно — от Белоруссии до бывших республик советской Средней Азии. Так, еще в 2017 году информационное агентство KAZINFORM отмечало, что «общий ежегодный товарооборот Китая со странами Центральной Азии за 25 лет вырос в 60 раз — с 500 млн долларов до 30 млрд долларов».
В постсоветских государствах Центральной Азии, которые Россия громогласно объявляла зоной своих интересов, китайцы строят дороги, скупают рынки, торговые центры и так далее. По мнению ряда экспертов, китайские инвестиции только в Казахстан, Узбекистан и Туркменистан превышают российские в десять раз.
Понемногу кое-где в собственность КНР уходят уже даже части территории этих стран. Еще в 2019 году СМИ сообщали, что Таджикистан передает под контроль китайским компаниям свои недра (в частности, золотые рудники) в обмен на инвестиции, а также в качестве оплаты долгов.
Пока Пекин территориальных претензий к РФ официально не предъявлял, но это дело времени. Население Китая растет, а территория остается прежней. Только за последний «ковидный» год число жителей КНР увеличилось на 4 млн человек — с 1,439 млрд до 1,443 млрд человек. За тот же год население России уменьшилось почти на 600 тысяч человек. При этом в пограничных с Китаем регионах Сибири и российского Дальнего Востока, по меркам КНР, людей практически вообще нет…
Проблема еще и в том, что свои исторические претензии к России в Пекине никогда не снимали. Дело в том, что основополагающие российско-китайские договоры о границе, подписанные в середине XIX века — Айгунский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.), в китайской историографии до сих пор официально считаются неравноправными, навязанными Российской империей.
В тот момент Поднебесная подверглась интервенции Англии, Франции и США, которые потребовали от нее возможности открытой продажи опиума в Китае. Китайское правительство воспротивилось этому и начались первая, а затем и вторая «Опиумные войны». Именно в этот тяжелый для Китая момент Российская империя под угрозой присоединения к коалиции западных держав, войска которых уже находились недалеко от Пекина, предъявила ему значительные территориальные претензии.
В безвыходной ситуации Пекин был вынужден пойти на подписание этих договоров. В итоге к России по Айгунскому и Пекинскому договорам перешли китайские земли, которые в основном совпадают с территорией нынешних Приморского края, Амурской области, Еврейской автономной области и почти половины Хабаровского края. В общей сложности это около 950 тыс. кв. км (чтобы было понятнее — это примерно в полтора раза больше территории Франции).
Пока Китай демонстрирует показное дружелюбие к Российской Федерации. Наиболее острые политические и экономические противоречия у КНР сейчас с США. Однако это не мешает Пекину наращивать свой ракетный потенциал, так или иначе способный угрожать соседней России. Этому вообще невозможно помешать — у Москвы нет никаких инструментов, чтобы заставить китайцев подписать хоть какие-то вменяемые договоры об ограничении стратегических вооружений. Остается лишь верить Пекину на слово, что все ракеты нацелены на Америку, делая хорошую мину при плохой игре, и вместе с китайскими руководителями ругаться с Вашингтоном.
Комментариев нет:
Отправить комментарий