О проституции изнутри: в ежедневном аду

Категория:  Общественно-политическая жизнь в Израиле «Проституцию порождает не какая-то одна причина, а целый комплекс, великое множество факторов. Одна только бедность не толкает женщину на панель. Главное – то, что женщина нередко беззащитна. Впрочем, это касается не только женщин», – говорит адвокат Наама Гольдберг, основатель и бессменный руководитель организации «Не стоять в стороне». Пугающая статистика Согласно отчету министерства труда и социального обеспечения от 2018 года, в Израиле занимались проституцией около 14 тысяч женщин и мужчин. Из них 3 тысячи несовершеннолетние в возрасте около 14 лет. Женщина, занимающаяся проституцией, принимает в среднем 5-6 клиентов в сутки. Ежедневно в Израиле за секс платили более 26 тысяч клиентов. Индустрия проституции ежегодно приносит свыше миллиарда шекелей. Большая часть этих денег идет в карманы сутенеров. Правда, подчеркивает Гольдберг, с вступлением в силу закона, запрещающего приобретение секса за деньги, ситуация немного улучшилась. С 2010 года 104 проститутки были убиты. 62 процента женщин, оказывающих сексуальные услуги – матери, растящие детей. Три из каждых четырех опрошенных говорили, что порвали бы с этой работой, если бы подвернулась альтернатива. 71 процент респонденток уверяли, что пошли на панель из-за материальных проблем. Исповеди Р., пытается порвать с проституцией: Смотрите "Детали-ТВ"   00:00/01:30 «Сегодня моя смена началась с отвращения. Первый клиент был кошмаром. Второй тоже – вонючка. Казалось, он проник в мое тело, стал частью меня, сочился из каждой клетки моего тела. Я отправила его в душ. Вернулся такой же вонючий, потому что, наверное, не умел мыться. У него гнилые зубы. Он агрессивен. Пока я не закричала, он меня не выпускал. Лежал на мне, невзирая на то, что весил в тысячу раз больше меня. Он душил меня, щипал. Знаете, что он мне сказал? «Если ты заплачешь, я кончу быстрее». Он хотел, чтобы я страдала, и от этого только возбуждался. После того, как он ушел, я не переставала себя ругать. Я не умею определять проблемных мужчин, я – не психолог и не знаю, что с ними делать. Мне, видите ли, нужно быть равнодушной и не жаловаться. А я хотела заплакать и уткнуться в чье-то плечо. Но никого рядом не было. Этот запах. Мне не хватало воздуха. У меня было ощущение, что я умру от удушья. Самое страшное, что я не наркоманка. Преодолеть это все без того, чтобы не быть обдолбанной – настоящий ад». Организация «Не стоять в стороне» ведет закрытую группу в «Фэйсбуке», к которой можно присоединиться только по рекомендации и с разрешения модератора. Что понятно: вопросы, которые там обсуждаются, носят весьма щепетильный характер. К тому же на странице выкладываются свидетельства и признаниях людей, решивших завязать. Своего рода исповеди, чаще всего анонимные. П., 30 лет, проституцией занималась с 16 лет. «Я хочу исповедаться. Три года назад я приняла для себя решение: не хочу быть секс-рабыней. Честно говоря, до сих пор задаю себе вопрос: что именно погнало меня в эту профессию? Это уж точно не имело никакого отношения к детским и подростковым мечтам стать юристом, писателем… В результате, с трудом окончив среднюю школу, я очутилась в Эйлате. В те годы спрос на девушек был огромным. Там было множество иностранок. Деньги, которые мне посулили, были заманчивы, и я на них клюнула. А, возможно, потому, что казалась сама себе неуверенной, слабой, ничтожной.   Фото: Томер Аппельбаум   Словом, меня затянуло в этот мир, я стала чувствовать себя уверенней, деньги потекли рекой, сумасшедшие деньги. Но за все надо платить. Уверенность и деньги обернулись душевным кризисом: через какое-то время я почувствовал себя истощенной, а сил порвать с этим не было. Меня как будто не существовало. Мне казалось, что я там застряла и снаружи, в другом мире, меня уже ничего не ждет. Психическое состояние ухудшалось. Чтобы хоть как-то удержать себя на поверхности, я стала пить и колоться. Я употребляла наркотики в таких количествах, что, наверное, можно было убить слона. Нет, не слона – стадо слонов. У меня складывалось ощущение, что я стала разрушаться как личность, перестала быть милой и приятной, какой была когда-то, стала агрессивной и суетливой. А потом одна из немногих моих подруг по этому делу покончила жизнь самоубийством. Я не знаю, почему она это сделала, но я потеряла единственного друга. И сразу после этого контора, на которую мы работали, закрылась. Сил искать новое агентство не было, я просто ходила по улицам и предлагала себя, пока не оказалась на старой автобусной станции в Тель-Авиве. Это было настоящее дно. И только тогда я поняла, что мне надо что-то делать, вырваться оттуда. Я перепробовала бесчисленное количество реабилитационных центров во многих местах. Сегодня я понимаю свою беспомощность, вижу эту бездонную яму, куда я упала. Я каждый день плачу, потому что даром потратила самые лучшие годы, которые есть у женщины. И если бы мне предоставилась возможность повернуть колесо назад, чтобы стереть прошлое, я бы сделала это, не задумываясь. Снова и снова я спрашиваю себя: как я спалила двенадцать лет моей жизни. Зачем?!» Глобальный сутенер Известный израильский антрополог из университета им. Бен-Гуриона доктор Яэла Лахав-Раз отмечает, что в наши дни интернет стал своего рода «глобальным сводником». Для примера она ссылается на известный израильский секс-портал, на форумах которого зарегистрировано более 14 тысяч участников. А всего, по оценкам исследователя, услугами портала пользуется примерно 60 тысяч человек. Тут предлагаются различные сексуальные услуги, выкладываются фотографии полуобнаженных девушек, желающие могут найти для себя различные методы удовлетворения своих желаний: от садо-мазо до времяпрепровождения с трансгендерами или геями. На форумах клиенты проституток могут делиться своими впечатлениями, большинство форумов открыты, и с ними может ознакомится любой. Однако только зарегистрированным пользователям разрешено публиковать здесь сообщения. По мнению Лахав-Раз, форумы служат «современной исповедальней» для пользователей, а заодно «средой обитания» для проституток. На них можно получить самую подробную информацию по четырем вопросам: «где?», «когда?» «с кем?» и «почем?». Потребители затем расскажут о качестве обслуживания, отзовутся о внешности и умении проститутки. Кроме того, общение с другими пользователями, которые также покупали секс-услуги, служит им своего рода «моральной защитой», снимает психологическое напряжение, представляет содеянное чем-то нормативным и вполне приемлемым. Сегодня сетевая активность, связанная с проституцией, перемещается на более закрытые платформы, такие, как WhatsApp и Telegram. Их сложнее отслеживать, но полиция этим занимается. «Скорая помощь» – Мы как «скорая помощь», – рассказывает про свою НКО Наама Гольдберг. – Приходим по первому зову, будь то просьба помочь с одеждой или обувью, с горячей едой или записью ребенка в детсад, с обращением к стоматологу или медицинским обследованием. Иногда помогаем со съемом квартиры и обретением социального статуса. Нередко те, кто к нам обращаются, хотят сохранить дискретность. Это требует такта и доверия. Только на более позднем этапе мы привлекаем социальных работников, которых хорошо знаем и в чьей профпригодности не сомневаемся. Без них нашим подопечным не обойтись. Скажем, выясняется, что одной из наших подопечных, жительнице Афулы, нужна обувь для ребенка, а денег у нее нет. Выкладываем пост в группе в «Фэйсбуке», и когда участник группы, живущий в ее городе, находит нужную обувь, он доставляет ее прямо к двери просительницы. Оставит у порога и уйдет. Под патронажем нашей НКО сейчас около тысячи человек, из них 150 не имеют гражданства Израиля. Это жертвы торговли людьми, палестинцы, граждане других стран. Очень много матерей-одиночек. Мужские проблемы – В этой теме вообще нет смысла говорить о каких-то различиях между мужчинами и женщинами. Поверьте мне, на поверку мужчины, занимающиеся проституцией, столь же робкие, как и женщины, – говорит Нета Айзенберг, доброволец-сотрудник отдела обращений.  Волонтерство в организации «Не стоять в стороне» она совмещает с работой в хостеле для душевнобольных и учебой на социального работника. – В такой ситуации оказываются, в основном, гомосексуалисты или трансгендеры. Они тяжело переживают свое положение, возникают проблемы с психикой.   Фото: Мегед Гозани   Их меньше, чем женщин, но не очень мало. Разница в том, что женщины сильнее боятся огласки и связи с соцслужбами, когда имеют детей: боятся, что ребенка отберут, а если он в интернате, лишат возможности с ним видеться. У мужчин, как правило, таких проблем нет, поэтому они смелее идут на контакты с официальными организациями. У них общие болезни и отсутствие средств, вплоть до нехватки еды. Вот история одного беженца, которому я помогала. У него было временное разрешение на пребывание в Израиле, но не было разрешения на работу. Когда начались дожди, он поселился в хостеле, снимал там маленькую комнатку, подрабатывал «по-черному» как мог, в том числе и проституцией. За один месяц мы ему оплатили съем, за второй заплатила другая организация, и – все! Потом бедняга обнаружил себя на улице. Ни еды, ни денег, ни жилья. – Но, наверное, есть и те, чей выбор был осознанным, и они не особо страдают? – Я уверена, что вне зависимости от обстоятельств тут нет и не может быть выбора. Почти все занимающиеся проституцией в раннем возрасте подверглись насилию. Либо в семье, либо в школе, либо в йешиве. Как правило, речь идет о необратимых последствиях постравматического синдрома. Кроме того, многие никогда не знали, что такое внимание, тепло, любовь. Эти люди даже не представляли, что в этой жизни что-то можно получить просто так, безвозмездно. Да и тех, кто выбрал такой путь добровольно – единицы. Они не ищут жалости и вряд ли обратятся к нам. Хуже – когда проституция становится образом жизни. Я встречалась с девушками, у которых в свое время матери промышляли проституцией: из чего им было выбирать, если они ничего другого не видели? – Русскоязычные проститутки часто к вам обращаются? – Меньше, чем я думала: лично я сегодня веду 53 человека, из них 7 – русскоязычные. «Я все-таки стала другой» С., 22 года, в 15 лет ее изнасиловали: «...Три года, как я порвала с проституцией, благодаря помощи со стороны. Каждый день я благодарю людей, которые мне помогли, благодарю их за то, что жива. В 15 лет меня изнасиловали. Было следствие. Меня все время таскали в полицию на допросы. Мне казалось, что я схожу с ума, мне хотелось умереть. Я перестала ходить в школу. Я не хотела, чтобы на меня смотрели. Три месяца слонялась по улицам. А потом просто наложила на себя руки. Очнулась в больнице. Три месяца провела там. Захотела вернуться в школу. Но из-за суицида меня не взяли. Я сменила четыре школы, потом меня пристроили в школу-интернат. Я ни с кем там не хотела общаться, и через месяц решила бросить учебу. В результате оказалось предоставлена сама себе. Торчала дома с мамой, тремя сестрами и мужем сестры. Маленький дом, постоянные ссоры, особенно с мамой. И тут меня стало затягивать. Я сидела днями и ночами в интернете, пропадала в чатах, общалась в них постоянно с мужчинами, знакомилась с ними. Потом стала встречаться реально, каждый день – с новым, врала всем, что мне 18 лет, хотя мне было 16. Вначале просто спала с мужиками «из спортивного интереса». Затем мне это надоело и я стала спать за деньги. В конце концов, доходило до того, что я могла за день отдаться трем-четырем мужчинам, брала с каждого по 200-300 шекелей. Все это длилось полгода, пока на меня не запали лесбиянки. Я стала жить с ними. Там вообще все смешалось, какие-то оргии с мужчинами, женщинами, все вместе. И все это кончилось борделем. В нем я пробыла три года, с 16 до 19 лет. Может, была бы и дальше, если бы бордель ни прикрыли. Всех девушек арестовали и открыли дело о занятии проституцией. И снова полиция, допросы, когда тебя часами терзает следователь. Может быть, я снова попыталась бы свести счеты с жизнью, если бы не люди, которые пришли мне на помощь. Они вовремя оказались рядом. Я продолжаю проходить реабилитацию, и шрамы на сердце еще на зажили, боль не отступает. Но главное, что я все-таки стала другой, я сумела остановиться». На телефоне – легче...  Маша Бройтман, аналитик, отвечает на телефонные обращения. Говорит, что общаться приходится, по большей части, с женщинами старше 40 лет. – Я прежде сотрудничала с другой НКО, там мы имели дело с уличными проститутками. Навидалась всяких ужасов. Не видела ни одной с нормальной психикой, многие были наркоманками либо алкоголичками. В какой-то момент я почувствовала, что еще немного – и сорвусь: от общения с ними стало невмоготу. Сделала перерыв. Сейчас работаю на телефоне, – рассказывает она. – Бывают и недовольные вашей помощью? – Конечно. Электроприбор привезли, а он не работает, или одежда не по размеру… Мы не раздражаемся, стараемся понять. Как злиться на человека, зная его подноготную?! Скажем, я общалась с женщиной, которую в детстве многократно насиловал отец, и за каждый половой акт платил ей деньги. И она привыкла к тому, что можно себя продавать. – Не получается ли, что ваша организация подменяет государство? Вы делаете то, что должны были делать соответствующие государственные органы? – В каком-то смысле – безусловно. Но если искать, кто прав и кто должен, кто же тогда будет помогать людям? Наама Гольдберг говорит, что государство, наконец, проснулось. Во многом к этому подтолкнул принятый закон о запрете на приобретение сексуальных услуг. Министерство труда и социального обеспечения разработало специальную программу, направленную на борьбу с проституцией, в рамках которой будут выделены 37 миллионов шекелей на работу реабилитационных центров для жертв проституции. На специальных семинарах по реабилитации специалисты будут работать с клиентами, стараясь избавить их от привычки покупать секс. При первом нарушении штраф может быть заменен участием в таком семинаре, однако «серийные клиенты» могут быть даже направлены на лечение. Летом прошлого года были открыты два новых реабилитационных центра в Ришон ле-Ционе и Рамат-Гане, в дополнение к уже существующим в Петах-Тикве и Хайфе. Арендовано специальное жилье для женщин, решивших порвать с проституцией, у которых есть дети. Для помощи тем, кто пытается завязать, выделено 13 центров для подростков и молодых девушек, и еще 3 центра для взрослых женщин. Предполагается также оказывать всемерную помощь некоммерческим организациям. В их числе – «Не стоять в стороне», а также организации «Помочь с работой» (внедряет систему реабилитации и договаривается с работодателями, готовыми предоставить этим женщинам работу); «Колледж» (социально-реабилитационная школа, в которой бывшим проституткам дают новые профессиональные навыки); МИЯ – консультационный центр, где женщинам предлагают социальную поддержку, психологическую помощь, консультации гинеколога и психотерапевта;  «За радугой», в которой оказывают помощь трансгендерам. «В современном обществе подобный закон необходим. Он базируется на понимании того, что речь идет не об отношениях между равными, а об эксплуатации женщин и мужчин в сексуальных целях, – поясняет Нафтали Явец, руководитель департамента министерства труда и социального обеспечения. – Мы работаем со многими организациями, и всем ясно, что спрос на проституцию нельзя ликвидировать, не сформировав разветвленную систему реабилитации. Тех, кто, порвав с проституцией, лишится средств к существованию, важно вовлечь в реабилитационный процесс, который поможет им вернуться к нормальной жизни». Марк Котлярский, «Детали». Фото: Мегед Гозани, Томер Аппельбум˜