Пропаганда насилия и ограничения на нее
Сейчас цензуре со стороны частных компаний придумали “новое” оправдание. Нужно подвергать цензуре: банить, запрещать на какое-то время публиковать посты и комментарии, временно или насовсем блокировать аккаунты и группы, если там есть “призывы к насилию”.
Разберемся в оправданности (не правомерности, права, как оказалось, в этой сфере нет вообще) и осмысленности такой практики.
Начнем с теории.
1) Что такое “призыв” к чему-либо?
Я сказать не могу. Потому что это не объективное явление. Текст как-то действует на конкретного читателя, и действие это в большей степени зависит не от самого текста, а от восприятия его читающим субъектом.
Старый уже, никем не опровергнутый принцип Юма: “Между объектом и его восприятием нет никакой логической связи”. В логике принцип действует, в качестве одного из законов, при попытках сопоставить действие формальной описательной и оценочной логик.
Описательная логика описывает объект, оценочная – его восприятие. Связи между ними нет; один и тот же объект оценивается разными людьми по-разному, вплоть до диаметрально противоположного отношения.
2) Можно ли какой-то текст однозначно трактовать как “призыв”?
Все “призывы” в любом случае формулируются на каком-либо естественном языке – английском, немецком, русском и т.п.
Не существует однозначного толкования высказываний на естественных языках. Это настолько важная проблема, что ее исследование является официально признанным предметом нескольких научных специальностей: философии, филологии, отчасти психологии и т.п. Например, в России исследование проблемы толкования текстов на естественном языке входит отдельным пунктом в паспорт (описание предмета исследований) научной специальности “Филология”.
Для примера. Мне как-то довелось присутствовать в судебном процессе по делу об “экстремизме” – решалось, нужно ли объявить некий текст “экстремистским” и на этом основании запретить (чтобы не было сомнений – в качестве научного помощника стороны, возражавшей против этой затеи). Эксперт-филолог, доктор филологических наук, на вопрос “Содержатся ли в тексте призывы к чему-либо?” обоснованно ответила “Можно считать, что да, можно считать, что нет: вопрос неопределенный”.
Текст Декларации независимости США, та его часть, где говорится о праве и обязанности народа свергнуть тираническое правительство – это призыв к насилию? Не просто призыв, а по сути указание, практически приказ на осуществление этого насилия. Запретить, и удалять любой пост, ссылающийся на Декларацию независимости?
Вторая поправка к Конституции США, о праве народа хранить и носить оружие – призыв к насилию? Можно и так трактовать, оружие для того и нужно. Запретить? Вот прямо часть текста Конституции?
Событие 2020 года: толпа погромщиков идет по улице, всё крушит; ломает забор частного дома; из дома выходит семейная пара, владельцы, муж с автоматической винтовкой, жена с пистолетом. Пыл у погромщиков, естественно, сразу иссяк – исчезла безнаказанность, было четко продемонстрировано намерение применить ответное насилие. Действия семейной пары пытались объявить незаконными; не удалось – то есть они были в рамках закона, правомерны. Рассказ об этом можно трактовать как призыв к насилию? Вполне. А высказывание “Поступайте как они”? С еще большим основанием. Но ведь это призыв к законным действиям.
Какой-то левый мудак (а, да, интеллектуал) в газете “Вашингтон пост” потребовал считать всех сторонников президента Трампа террористами, все поддержавшие Трампа издания террористическими. Это призыв к насилию? Вполне; есть основания считать, что это так, поскольку термин “террорист” эмоционально воспринимается враждебно, как требующий насильственных действий.
Таких примеров можно привести очень много. И в каждом не будет однозначного суждения, является ли фраза, высказывание, текст призывом.3) Может ли письменный текст кого-либо подтолкнуть к совершению действий?
Нет, такой связи психология не признает. Сошлюсь на книгу В. Крысько (классика психологии) “Психологическая война”, автор указал, что книга может использоваться в качестве учебника.
Никакой письменный текст не способен стать достаточной причиной для каких-либо действий (привет всяким экспертам по “экстремизму” и жуликам, продающим умение писать “продающие тексты”). Текст может послужить побудительным мотивом к каким-либо действиям только если у воспринимающего субъекта уже есть мотивация и психологическая установка на совершение этих действий и никак иначе. Сначала есть психологическая готовность к действию, и сформирована она вовсе не прочитанным текстом.
Прослушанный текст уже может к чему-то побудить, послужить причиной действия. К собственно тексту добавляются интонация, паузы, смысловое выделение некоторых фрагментов, ритм – довольно много дополнительной информации. Но лишь при умелом произнесении текста специально обученным оратором. Любому, произвольному, человеку такое воздействие на слушателя недоступно.
Что не менее важно, при чтении письменного текста у читателя нет ограничений во времени – можно подумать, вернуться назад и что-то перечитать. У слушателя такой возможности нет, поэтому психологическое действие прослушанного текста намного сильнее, чем у прочитанного.
При просмотре видео с текстом добавляются фоновые картины, мимика, жестикуляция – еще больше эмоционально окрашенной интонации. Ограничение по времени сохраняется. Психологическое воздействие выше, но, напомню, лишь при очень умелом форматировании текста, встречающемся довольно редко.
В любом случае, нет прямой связи между каким-либо высказыванием и непосредственным действием воспринимающего это высказывание субъекта.
4) А почему, собственно, “призывы к насилию” однозначно трактуются как нечто нехорошее?
Существует всего два способа разрешения любых конфликтов: договоренность и насилие (В. Лефевр, “Алгебра конфликта”).
Достаточно очевидно, что сторона, использующая оба способа, по меньшей мере имеет преимущество над стороной, от одного из способов отказавшейся или не имеющей возможности использовать насилие в качестве средства разрешения конфликта. Заметим, что против переговоров как средства разрешения конфликта, никто не возражает.
И обычно не права как раз сторона, в средствах себя не ограничивающая. Ограничений она требует в отношении другой стороны, тем создавая себе преимущества.Вор после кражи или бандит после ограбления становятся горячими противниками применения насилия – по отношению к себе, само собой. Противниками примененного ими самими насилия они очевидно, по их действиям, не являются.
Государство в РФ является убежденнейшим противником насилия, но только в отношении самого себя и своих представителей. Само оно насилие применяет широко, демонстративно и с удовольствием. Дурацкие репрессивные законы, бессудные аресты и ограничение свободы оппонентов режима, регулярные уже и жестокие избиения протестующих против произвола, неправосудные судебные решения, и вплоть до убийства политических оппонентов – это насилие, и никакие фиговые листки с надписями “законность” и “так положено” не делают его ненасилием.
Американские “демократы” горячо поддерживали, одобряли и поощряли “протесты” откровенно террористических группировок “антифа” и BLM, с погромами, избиениями и убийствами; вплоть до прямого нападения на резиденцию президента США (Трамп был вынужден эвакуироваться в убежище) и помилования террористки, взорвавшей бомбу в Капитолии. Волна террора – запугивания населения – широко практиковалась “демократической” партией США в качестве подготовки к выборам президента США: вполне нормой стали поджоги автомобилей с наклейками за Трампа, например. Дошло до угроз сенаторам, конгрессменам, судьям, юристам, выступавшим на стороне Трампа – вплоть до необходимости предоставления официальной государственной защиты одному из представлявших Трампа адвокатов (а может, и не одному).
Зато, получив желаемое, “демократы” немедленно стали горячими противниками насилия, в том числе ответного. Всё то же, что в путинской РФ: бессмысленные уголовные дела против участников фейкового, не имевшего места в реальности “штурма Капитолия”, 25 000 солдат, оккупировавших столицу США на месяц, действия формально негосударственных организаций против политических оппонентов правящего режима.
Насильственное свержение тиранического правительства – это плохо? Нет. это право и даже обязанность народа, по Декларации независимости США. А призывы к этому обязательному и правомочному действию – это почему вдруг плохо?
Отдельно следует рассмотреть ограничение доступа к информации и искажение информации путем монополизации СМИ и введения цензуры в альтернативных каналах распространения информации, в том числе в соцсетях. Искажение информации, ее тенденциозная передача – это обман.
В практике психологической войны обман рассматривается как разновидность насилия.Уже упомянутый классик русской психологической науки Крысько, например, в своей “Психологической войне” перед описанием методов ведения такой войны (т.е. методов обмана) прямо предупреждает: “Всякий применяющий описанные методы должен осознавать, что он тем самым совершает насилие, такое же, как если бы оно просто ударил противника или выстрелил в него” (не дословно, цитата по смыслу).
И все “противники пропаганды насилия” в соцсетях – как раз сторонники безграничного обмана пользователей СМИ и соцсетей, искажения информации, т.е. на деле сторонники насилия. Они противники насилия только против себя, сами они насилием вовсю пользуются.
Единственная на сегодняшний день успешная цивилизация на планете Земля – европейская христианская. Все остальные цивилизации успешны ровно в той мере, в какой они копируют достижения европейской цивилизации.
Эта цивилизация основана на идее равенства людей.
Равны стороны, имеющие возможность причинить друг другу одинаковый ущерб.
Вот при таких условиях придется решать конфликты путем переговоров. Иначе одна из сторон будет применять насилие, не боясь ответа. И запрещать его другой стороне.
Насилия в результате такого запрета станет больше. Безнаказанность, отсутствие страха перед возмездием (ответным насилием), порождает возможность насилия.
Благие призывы “Давайте жить мирно” работают только в случае, когда не мирно жить не выгодно ни одной из сторон конфликта.
Теперь разберем сложившуюся практику цензуры в социальных сетях, в том числе по признаку “призывы к насилию”.
1) Кто определяет правила, на основании которых осуществляется цензура?
Компания – владелец социальной сети (мессенджера и т.п.).
Такая практика заведомо ущербна. Обычно разнообразные правила взаимодействия людей вырабатываются самими людьми в процессе взаимодействия. Правила появляются по причине их необходимости, улучшения с их помощью этого взаимодействия – оно становится более безопасным, приятным, эффективным (люди взаимодействуют зачем-то).
Произвольное установление правил одним участником не приводит ни к приятности, ни к эффективности взаимодействия. Для этого участника взаимодействие может стать более выгодным, но лишь за счет остальных участников.
И уж тем более произвол не делает взаимодействие лучше, если произвольные нормы устанавливает даже не непосредственный участник взаимодействия, а участник косвенный: сам он участия не принимает, но делает взаимодействие возможным или более удобным. В последнем случае введение произвольных правил взаимодействие более удобным вовсе не делает, наоборот.2) Имеет ли владелец площадки для общения законное право устанавливать произвольные, не оговоренные законом правила?
Очевидно нет. На частной территории все же действуют принятые в стране законы, и владелец территории не может установить противоречащие этим законам правила.
Компания-владелец предоставляет услугу. Предоставление услуги не может быть обставлено какими-либо условиями.
Магазин не может отказать в обслуживании покупателю, потому что он негр (еврей, увечный, рылом не вышел).
Телефонная сеть может отключить абонента за неуплату или по решению суда. Но никак не на основании того, что ее владельцам не нравятся слова, произносимые по телефону.
Недостаток законодательного регулирования вовсе не означает, что владелец может творить всё что захочет, при этом нарушая дух закона (свобода слова отсутствует в законодательстве только совсем уж диких стран).
И предоставляемая для публичного использования площадка перестает быть частным пространством, становясь пространством публичным.
Кстати, в США, где действует прецедентное право, такого рода судебные решения были.
На заре интернета были приняты правильные законы, определяющие, что владелец какой-либо сети (площадки, мессенджера) не несет ответственности за размещаемые пользователями материалы. Но начиная как-то вмешиваться в процесс общения, размещения материалов, тем более произвольно удаляя материалы или требуя их редактирования, владелец сети тем самым берет на себя ответственность. Теперь он уже не стороннее лицо, а в некоторой степени участник процесса. Этого наши любители цензуры, насколько можно судить, просто не понимают. Полагаю, им вскоре это разъяснят: национальные законодательства начинают дополняться такого рода законами.
3) Соответствует ли процедура ограничений принятым в нашей цивилизации нормам?
Нет.
Правила, в том числе ограничения, должны быть внятно сформулированы, в идеале в терминах, исключающих двойное толкование.
В ограничениях, принятых в соцсетях, это не так. Внятных правил нет вообще. Ссылки на никому не известные “нормы сообщества” безосновательны; общаясь с кем-либо, я вовсе не вхожу в какое-то абстрактное сообщество.
Толкование высказываний, определение их смысла, соответствия нигде не опубликованным нормам совершенно произвольны.
Поскольку ошибки или злой умысел возможны, должна быть внятная и открытая процедура оспаривания решения о нарушении правил.
Такой процедуры нет. Никто не выясняет, верно ли забанили человека или нет, да и правил (“верно” предполагает наличие правил) нет.
Должно быть ясно, кто принимает решения, и этот кто-то должен нести ответственность за свои неправильные действия.
Решения принимает неизвестно кто, ответственности он, естественно, не несет. Это открывает возможность полнейшего произвола.
По сути, для соблюдения этих норм компании-владельцы соцсетей (мессенджеров и т.п.) должны создавать аналоги судов, с рассмотрением каждого случая. А зачем? В любой стране есть суды, к чему дублировать их функции, тратить на это ресурсы? Да и дублирование судов в любой стране незаконно.
Возможно ли индивидуальное рассмотрение случаев нарушений в сети с сотней миллионов пользователей? Нет, это невозможно в принципе – не хватит ни персонала, ни ресурсов. Ну так и незачем начинать то, что сделать хоть сколько-нибудь удовлетворительно всё равно невозможно.
В отдельных чатах, каналах, пабликах и т.п. есть свои администраторы, свои владельцы, устанавливающие какие-то нормы: вот об этом здесь писать нельзя, запрещены оскорбления и т.д.
Практика показывает, что этого вполне достаточно; и такая практика вполне соответствует нормам нашей цивилизации.
На уровне соцсетей в целом такая практика совершенно бессмысленна, беззаконна и вредна.
4) Часто решения о цензурировании принимают даже не люди, а программные средства (боты, “искусственный интеллект”).
Программные средства и убогий на сегодняшний день ИИ в принципе не способны оценивать контекст какого-либо сообщения и тем более понимать его смысл. Они действуют на основании достаточно корявых формальных правил, что приводит к многочисленным и принципиально неустранимым ошибкам.
То какие-то боты выискивают совпадения букв и либо не дают опубликовать текст с такими буквами, либо заменяют буквосочетания точками, звездочками и т.п.
В русском языке такими буквосочетаниями стали “бл” или “еб”. Получается бред, особенно когда заменяются буквы в многочисленных словах с такими сочетаниями.
То в Фейсбуке блокируют фото картин великих мастеров – там же голые сиськи!
Запретили даже изображение распятия Иисуса – одного из ключевых символов цивилизации. Это же демонстрация жестокости! Жаль, что никто не додумался натравить на идиотов из Фейсбука церковь – тут бы им не помогли никакие деньги и коррупционные связи, влияния у церкви побольше.
В ю-тубе некоторые передачи оказываются удаленными из поискового алгоритма еще до своего выхода в свет. Аргументация: поступило много жалоб. От кого? Ну вообще жалоб, анонимных. Обычно это относится, в России, а теперь уже и в США, к публикациям, критически описывающим происходящее в стране, политику власти, разнообразные безобразия, злоупотребления и преступления.
Не далее как 24 января в считавшемся свободным Телеграме вдруг были забанены сотни пабликов, размещающих оппозиционные российской власти материалы.
Объяснение: сбой или неправильная настройка какого-то бота.
Кто-то (очевидно, что российская власть) организовала поток жалоб на каналы и паблики, и никто не стал разбираться с каждым отдельным случаем – просто скопом запретили всё.
Потом пришлось рассматривать отдельные случаи и восстанавливать доступ. И к чему всё это было?
Также вчера в одном из оппозиционных телеграм-каналов какой-то забежавший юзер быстро написал несколько призывов “убивать ментов” – и практически сразу каналу было вынесено администрацией Телеграм предупреждение о недопустимости пропаганды насилия на основании многочисленных жалоб. Ясно, что призывы публиковали те же субъекты, которые потом на них и жаловались.
К чему создавать правила, позволяющие неизвестно кому с любой целью вмешиваться в чье-то общение?
Оставьте людей и их возможность общаться в покое.
Цензура всегда осуществляется в нехороших целях. Цензура всегда осуществляется в политических целях. Цензура незаконна, она нарушает важнейшее основание нашей цивилизации – свободу выражения своего мнения.
Разрушите цивилизацию – вас ведь тоже не будет; высокотехнологичные системы невозможны в варварских сообществах.
Иван Петров
https://t.me/Be_free_in_unfree_world/29
Комментариев нет:
Отправить комментарий