5 декабря 2020, 11:05
Человек выбирает яд
Цифровое слабоумие и цифровой аутизм — это уже реальность сегодняшнего дня, интеллектуальная функция попросту атрофируется, считает психотерапевт Андрей Курпатов
О том, как пандемия, изоляция и уход в «цифровой формат» влияют на психику человека и его мозг, «Росбалту» рассказал в закулисье конференции Вrain 2020 научный руководитель лаборатории нейронаук и поведения человека ПАО «Сбербанк», президент Высшей школы методологии, основатель интеллектуального кластера «Игры разума» Андрей Курпатов.
— Андрей Владимирович, человечество сегодня живет в состоянии непрекращающихся стрессов, усугубляющихся пандемией и самоизоляцией. Сказывается ли это на росте числа психозов, панических атак? Существуют ли какие-то механизмы психологической защиты от этого разрушающего воздействия?
— Проблема психических расстройств, связанных с ковидом, и прежде всего с изменением в жизни людей из-за него, действительно существует. Пандемия стала испытанием нашей адаптивности, готовности к изменениям. И это непростое дело, поэтому сейчас наша психическая адаптация находится под угрозой. Согласно расчетам (а реальной статистики пока просто нет), порядка 20% людей — пятая часть населения — из-за этого стресса будут испытывать или уже испытывают те или иные психические расстройства пограничного спектра — неврозы, депрессивные состояния, посттравматические расстройства, панические атаки и т. д.
Сказать, что до коронавируса в нашей жизни стрессы отсутствовали, конечно, нельзя. Но с ним возникает эффект «последней капли»: человек держался, кое-как справлялся своими силами, а тут: раз — и та самая капля! И все — происходит слом. Это не стыдно и не зазорно — все мы живые люди, все нуждаемся в поддержке, а иногда и в психотерапевтической помощи. Это здравый и цивилизованный подход.
Существует целый ряд психотерапевтических техник, позволяющих справиться с чувством тревоги, с паническими атаками, с раздражительностью и другими негативными переживаниями. О них я уже 20 лет рассказываю в своих книгах, а сегодня они оказались как никогда актуальны. Главное в этих техниках, то, что все они универсальны, выполнить их может любой человек. Нужно честно себе признаться: должным образом о нас не позаботится никто, кроме нас самих. Так что психогигиена и психопрофилактика — это то, что должно стать частью жизни каждого образованного человека.
— В цифровую эпоху человек все больше уходит в виртуальность — общение с собеседником в любой точке мира, мгновенное получение нужной информации. Как это сказывается на работе мозга. Получаем ли мы дополнительное развитие или, напротив, угнетение его функциональности?
— Дело в том, что мы очень стремительно прошли целых два фазовых перехода. Философ Элвин Тоффлер говорил о трех цивилизационных волнах — аграрной, промышленной и информационной. Каждая, как мы понимаем, радикально меняла не только окружающий человека мир, но и его самого. Апогей третьей, информационной волны, по Тоффлеру мы должны достигнуть в 2025 году. Но великий футуролог не смог предсказать экспоненциальный эффект развития нашей цивилизации: мы уже прошли информационную волну и вступили в четвертую — цифровую.
Переход в цифровую эпоху сказывается на всех сферах нашей жизни, и на работе нашего мозга в том числе. Мы меняемся: цифровая зависимость, цифровое слабоумие, цифровой аутизм — это уже реальность сегодняшнего дня.
С мозгом большинства наших современников происходит примерно то же самое, что и с телом космонавта, который многие месяцы находился в невесомости: у него атрофируются мышцы, а у нас — интеллектуальная функция. Но что будет, если «посадить мозг в экзоскелет», предоставив нам всю массу информационных и цифровых сервисов? Эта атрофия станет нормой.
Нужно помнить, что больше — это далеко не всегда лучше. Еще Парацельс говорил: все есть яд и все есть лекарство — разница в дозе. Переизбыток информации и сервисы, позволяющие нам не думать, не задумываться — это то, что, извините, расслабляет мозги. В результате мы потеряли перспективу, ведь способность строить перспективные планы — навык, который легко утрачивается, если им не пользоваться.
У нас теперь нет времени думать о будущем. Да и смысла в этом мы особого не видим: во-первых, все так быстро меняется, что сложно предсказать, что будет дальше, а во-вторых, оно, как мы видим, полно сюрпризов.
Но самое печальное и опасное, что мы разучились строить жизненные планы — даже в мелочах: мы больше не думаем о предстоящем маршруте, садясь в машину, и о той сумме, которую нам с собой надо захватить, выходя из дома. Кажется — мелочь, но из этих мелочей и строится здание действительного мышления.
— В пандемию гаджеты стали единственным средством социализации. С ноутбука или телефона люди работают, общаются с друзьями, ходят на конференции. Новостные интеграторы формируют реальность человека, а соцсети составляют практически его единственную экосистему. Насколько это опасно для психики?
— Надо сказать, что люди по-разному переживают самоизоляцию и переход на такое, сугубо виртуальное общение. Согласно нашим исследованиям, порядка 20% людей вполне благополучно переносят подобный режим работы и общения — им, что называется, нормально. Однако для 20% людей такая жизнь буквально физически невыносима. Остаются еще 60%, которые двигаются, так сказать, короткими перебежками — то в онлайн, то в реальное живое общение. В результате им и там хорошо, и здесь — неплохо.
Но в перспективе все это не вызывает у меня особого оптимизма. Во-первых, виртуальное общение бедное. Большую часть информации — до 80% — собеседник передает нам невербально (жестами, позой, мимикой, другими реакциями), а это, согласитесь, существенно.
Во-вторых, благодаря исследованиям профессора Массачусетского технологического института Алекса Пентленда мы знаем, что реальная социальная коммуникация существенно увеличивает производительность производственных команд.
И наконец — в-третьих, поскольку это уже моя специализация: отсутствие физических контактов и групповых социальных контактов приводят к психофизиологическому стрессу и снижению когнитивных функций — грубо говоря, человек становится менее психически адекватным и плюс ко всему откровенно глупеет.
— А как цифровизация влияет на молодое поколение? Сильно ли «цифровые дети» отличаются от своих родителей? В чем плюсы и минусы жизни без отрыва от компьютера? Правы ли родители, жестко ограничивающие время, которое ребенок проводит в Сети, или вообще запрещающие гаджеты до определенного возраста.
Воспитание ребенка — это, конечно, непростое дело и большой труд. Но в условиях цифровой среды положение родителей стало куда более отчаянным: велико искушение использовать гаджет в качестве бебиситтера для своего ребенка, поскольку это работает, а у нас самих дел, как нам кажется, невпроворот.
Тут, впрочем, сразу начинаются крики: мол, а что в этом плохого? Это развивает! Да и как он потом будет среди других детей, если они умеют пользоваться гаджетами, а наш не сможет?
Прежде всего — не развивает, доказанный факт. До трех лет вообще только тормозит, но и дальше не сильно лучше. Во-вторых, всем, кто боится что ребенок отстанет от «массового сознания» цифрозависимых и потому неумных детей, я рекомендую вбить в Яндексе или в Google «обезьяна смотрит Инстаграм» — и насладиться.
Поверьте, ваш ребенок мгновенно освоится с гаджетом, потому что с этим справляется обычный примат. В этом нет никакой хитрости, он специально так сделан, чтобы быть интуитивно понятным. А вот тот шлак, который заполнит голову ребенка, бесконтрольно использующего интернет, вы уже никуда из его головы не выкинете. Более того, этот шлак еще будет определять его поведение в будущем.
Проблема, конечно, не в интернете и цифре как таковых. Проблема в содержании. Нет ничего плохого, если ребенок учится с помощью технологических устройств по специально созданным для этого программам. Плохо, когда он завороженно смотрит на визуальный хаос в YouTube. Или когда этот хаос преподносится под видом реального обучения (а такое тоже случается: заявляют обучение, а по факту — вредительство).
— Чем может быть опасно цифровое обучение для школьников и в чем может быть его польза?
Сейчас проблема детей не в цифровом обучении как таковом, а в режиме самоизоляции. По данным специальных исследований, в начале пандемии примерно у 82% детей отмечались те или иные дезадаптивные психические реакции — апатические, депрессивные, тревожные. У 50% детей были нарушения сна, головные боли, нарушение общего режима.
Это не проблема цифрового обучения, которое тогда еще было совершенно юмористическим. Это проблема общего стресса, самоизоляции, растерянности родителей, которые не привыкли столько времени находиться в одних стенах со своими детьми. Вот в чем причина психологического кризиса детей.
Онлайн-образование в целом может быть достаточно эффективным, но только в том случае, когда контент является адаптированным к психологии возраста ребенка, и когда включены все необходимые реперные точки — объяснение, демонстрация, проверка знаний, повторение, выполнение самостоятельной работы, снова проверка. И я не могу сказать, что весь онлайн-контент, который сейчас используется в образовании, отвечает этим требованиям. Но это и естественно, ведь никто не был готов к такому 2020 году.
С другой стороны, мы должны понимать, что психическое развитие ребенка — не то же самое, что его образование. Образование — только фон, на котором происходит куда более масштабный, глобальный и важный процесс: формирование мозга ребенка, а затем и подростка, и молодого человека.
Наш мозг формируется с зачатия до 25 лет, причем в процессе его формирования есть много критических фаз, каждую из которых необходимо учитывать. Но самое главное в этом процессе — социальное взаимодействие, именно от него зависит успешность развития базовых, самых важных с точки зрения высшей психической деятельности мозговых структур. Например, подвижный интеллект, который нужен для принятия решений и ориентации в ситуации, формируется только в общении с другими людьми. Способность видеть ситуации объемно, системно, умение строить перспективные планы, рассчитывать свои силы и т. д. — все это зависит от социального взаимодействия.
Поэтому, конечно, нам нужны комбинированные программы, где какие-то знания давались бы онлайн, а вот сам мозг и мягкие навыки — коммуникация, лидерство, выражение собственного мнения — формировались в традиционной, оффлайн-среде.
Беседовал Иван Петраков
Комментариев нет:
Отправить комментарий