ДАЛЁКОЕ И БЛИЗКОЕ

 

Михаэль Лобовиков.Далекое и близкое

Я человек нервный и беспокойный. Не совсем так чтобы полностью, иначе не мог бы быть долгие годы снайпером в полиции. Но временами меня можно взволновать и растревожить.
И сейчас это удалось резонансу наложившихся друг на друга волн моралистских помоев, захлестнувших нас на тему — сначала польского закона о Холокосте, а затем уже местного – о неожиданно открывшемся еврейском характере нашего государства. Но выслушивая и вычитывая рвущие душу пассажи поборников непрощения польским палачам и обличения расистов от сионизма, я почему-то все время думал про моего друга Бени.
Бени – это пожилой дядька, с белой бородой, вязаной кипой, дюжиной внуков, парой правнуков и неистребимым желанием помочь каким-нибудь евреям. Желательно в диаспоре. И привезти их в Израиль, т.к. алия, в его глазах — это одно из величайших благ нашей маленькой страны. Про благо для страны он точно знает – только недавно снял погоны подполковника-резервиста боевых частей, пройдя несколько войн начиная с Шестидневной. Но я думал больше про нынешнюю Бенину радость. Он в эти дни въезжает в новый дом.
Дома Бени ждал 13 лет. С того самого момента, когда его ровно в эти летние дни после 9-го Ава, в 2005 году, вывели из его дома в Неве-Дкалим и отправили на временное жилье в лагерь беженцев, т.е. выселенцев, из Гуш-Катифа. Ему обещали компенсации и скорое жилье – но в итоге Бени переезжает наконец только сейчас. Потеряв все свои сбережения, скудные компенсации и долгие годы, потраченные на выбивание обещанных прав.
И мне хочется спросить у булькающих и брызгающих праведностью «хранителей памяти жертв польских убийц» и «стражей ранимых душ угнетенных сионизмом нацменьшинств» — когда вы в последний раз интересовались бездомной судьбой 10 тысяч изгнанных из 24 поселений Гуш-Катифа и Северной Самарии? Ваших, простите, собратьев? Их разбитыми судьбами, материальными лишениями, ставших трудными от пережитой травмы детьми-подростками и всем остальным ужасом, и безысходностью их положения?
Как не стыдно это признать, но, как и у поляков, и у немцев – у нас тоже есть темные и грязные периоды в нашей истории. «Сезон», «Альталена» – и уже пережитый теперь нашим поколением позор преступления этнической чистки района Газы – города, бывшего в разные времена крупным центром еврейской жизни. Это позор предательства – сначала солдат ЦАДАЛа в 2000-ом, Шарлатаном Номер Один — Бараком. А затем уже своих, евреев — Шароном, в 2005-ом. В рамках окончательного разложения национальной нравственности после Ослиных «соглашений», 25-летие которых мы отмечаем через 2 месяца.
Именно задача честного, хоть и болезненного, изучения собственной — а не чужой — мерзости и вероломства должна стоять перед нами. Перед тем как кому-то захочется открыть рот и начать учить поляков сохранению национального наследия и его трагедий. У нас своих таких трагедий хватает – старательно «забываемых» под стол. А зря. Вытащенные за руки и за ноги из синагоги в Неве-Дкалим дети, и избитые ясамниками в Амоне подростки живут среди нас, и несут этот ужас в себе. Так и не получив объяснений, и тем более извинений.
Не осмыслив свое прошлое и не признав его ошибки – и преступления (а юденфрай Гуш-Катифа была таким преступлением — от коррупции, сопровождавшей ее, до невыполнения государством взятых обязательств) – мы никогда не сможем быть уверенными, что избежим их в будущем. У нас не может быть запретных тем для выяснений самих с собой, если мы не хотим, чтобы следующая ошибка оказалась роковой.
И это единственное, что должно нас интересовать, в исторической перспективе будущего. А поляки сами разберутся. Как и страдающие под своим национальным ярмом наши домашние анти-сионисты. Хотя этих можно как раз отправить обратно к полякам — и вернуться к главному – созданию единственного в мире полноценного еврейского государства. Мы не можем рисковать в нем ничем.
А Бени я желаю хорошего новоселья. У него наконец-то есть дом.