"Удобная мишень". Как и почему Макрон рассорился с мусульманами
Отношения Франции с рядом мусульманских стран, в первую очередь с Турцией, напряжены до предела. В истории нынешнего конфликта – жестокое убийство, массовые демонстрации, торговый бойкот и скандальные карикатуры. Что произошло и чего ожидать дальше?
Не ездите туда, а если вы уже там, будьте предельно осторожны, избегайте людных мест и массовых акций: враждебность к французам в этих странах сейчас весьма высока. С таким предупреждением 27 октября обратилось к согражданам Министерство иностранных дел Франции. Оно касается ряда исламских стран – Бангладеш, Индонезии, Ирака, Мавритании и Пакистана. С аналогичным предупреждением выступило посольство Франции в Анкаре. Ссора Парижа с исламским миром началась трагедией – убийством французского учителя юношей-экстремистом чеченского происхождения, – но продолжается отчасти как фарс с обидными картинками и пожеланиями подлечить больную психику.
Напомним, как развивались события.
16 октября в пригороде Парижа был убит 47-летний школьный учитель Самюэль Пати. Незадолго до гибели в ходе дискуссии о свободе слова он показывал ученикам карикатуры из сатирического издания Charlie Hebdo, изображающие пророка Мухаммеда. В связи с этим учитель получал угрозы – и наконец стал жертвой нападения 18-летнего уроженца Москвы, этнического чеченца Абдулаха Анзорова. В 2008 году семья Анзорова запросила во Франции убежище. Убийца успел выложить в твиттер фотографию обезглавленного Пати, заявив, что "казнил" его за оскорбление пророка. В ходе преследования Анзоров был застрелен полицейскими.
Убийство учителя вызвало во Франции волну возмущения – тем более что оно оказалось связано с карикатурами из Charlie Hebdo, послужившими, в свою очередь, причиной теракта в Париже в 2015 году: тогда в результате нападения исламских экстремистов на редакцию издания погибли 12 человек. Десятки тысяч людей вышли на акции памяти Самюэля Пати и в защиту свободы слова и принципа секулярности, который Французская Республика считает одним из важнейших. В Париже и ряде других городов были организованы световые проекции на стены частных и административных зданий портретов погибшего учителя, символов республики и тех самых карикатур на пророка Мухаммеда.
Министерство внутренних дел Франции распорядилось выслать из страны 231 подозреваемого в связях с исламским экстремизмом. 23 октября, выступая на траурной церемонии в память об убитом учителе, президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что ислам находится в состоянии кризиса, и призвал к защите светских ценностей Французской Республики от радикального ислама. "Мы не станем отказываться от карикатур и рисунков", – добавил Макрон.
Реакция на это заявление в исламском мире была бурной. В Бангладеш, Индонезии, Пакистане и ряде других стран прошли массовые демонстрации, их участники жгли флаги Франции и портреты Макрона:
В Иордании, Катаре, Кувейте и Турции на этой неделе был объявлен бойкот французским товарам, владельцы магазинов изъяли их из ассортимента. Во Франции в ночь на вторник десятки сайтов, в том числе органов власти, подверглись хакерским атакам исламистов. Там появились лозунги, призывающие к победе ислама и пророка Мухаммеда и гибели Франции, а также изображения президента Макрона в виде свиньи.
Лидеры многих исламских государств выступили с гневными филиппиками в адрес Макрона. Премьер-министр Пакистана Имран Хан даже обратился ко всем мусульманским странам с призывом бороться против исламофобии, которая, по его мнению, нарастает на Западе:
Не остался в стороне и глава Чечни Рамзан Кадыров. Он обвинил Макрона в том, что, поддерживая публикацию карикатур на пророка Мухаммеда, французский президент сам становится похож на террориста и "завуалированно призывает мусульман совершать теракты". Но дальше всех пошел президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, посоветовавший французскому коллеге "лечить психику".
Эти слова, как и призыв Эрдогана к бойкоту французской продукции, в свою очередь, спровоцировали хор возмущенных голосов из Европы. Еврокомиссия в специальном заявлении напомнила Анкаре, что "призыв к бойкоту товаров, произведенных в какой-либо из стран Европейского союза, противоречит обязательствам Турции перед ЕС". Речь идет о договоренностях, достигнутых при принятии турецкой заявки на членство в Евросоюзе (тогда еще Европейском сообществе), поданной в 1987 году. Предметные переговоры о турецкой евроинтеграции начались много позже, в 2005-м, но с тех пор из-за ряда политических пертурбаций и кипрской проблемы оказались фактически замороженными.
Солидарность с Эммануэлем Макроном выразили многие европейские политики – в частности, министр иностранных дел Германии Хайко Маас, сказавший, что Эрдоган "достиг дна", премьер-министры Нидерландов – Марк Рютте и Италии – Джузеппе Конте:
"Личные оскорбления не помогают установлению позитивной повестки, которую ЕС хотел бы иметь в отношениях с Турцией".
Франция 26 октября отозвала из Анкары своего посла. А в среду масла в огонь подлил тот самый Charlie Hebdo, вышедший с карикатурой на Эрдогана на обложке. На ней полуодетый президент Турции сидит в кресле с банкой напитка в руке, а другой рукой поднимает подол женщине в исламском платье и восклицает: "Ох, Пророк!" Подпись к карикатуре гласит: "Эрдоган в частной жизни очень забавен". Пресс-секретарь президента Турции Фахреттин Алтун назвал карикатуры "плодами антимусульманской программы" Эммануэля Макрона.
Политолог-востоковед из Университета Палацкого (Чехия) Люция Тунгул, много лет проработавшая в Турции, в интервью Радио Свобода отмечает, что нынешний конфликт между Турцией и Францией – далеко не первый. В "нулевые" годы, когда вступление Турции в Евросоюз казалось вполне вероятной перспективой, именно Франция выступала в качестве одного из главных противников этой идеи:
– Франция не считает членство Турции в ЕС выгодным для Европы: большая, относительно бедная мусульманская страна, которая, в отличие от Османской империи в былые времена, не имеет сильных культурных связей с Францией. С другой стороны, Турция со времен султанов считала себя в той или иной мере частью Европы. Она отвергла французское предложение – удовлетвориться вместо ЕС лишь членством в Союзе для Средиземноморья. Кроме того, во Франции есть сильная армянская диаспора. Когда в 2008 году, во времена так называемой "футбольной дипломатии", намечалась нормализация армяно-турецких отношений, эта диаспора была настроена скептически. Интересы Франции и Турции в Северной Африке и Восточном Средиземноморье пересекаются. С точки зрения исторической памяти для турок Франция – страна, которая после Первой мировой войны пыталась раздробить и уничтожить Турцию. Внешняя политика Эрдогана непопулярна в Европе, поэтому для Макрона удобно противопоставлять себя Турции якобы из принципиальных соображений, нередко скрывая за этим интересы Франции. Точно так же Европа сейчас непопулярна в Турции, действия Франции в Ливии (там Париж и Анкара поддерживают разные противоборствующие стороны. – РС) и на востоке Средиземноморья воспринимаются турками крайне негативно. Поэтому, в свою очередь, для Эрдогана Франция – удобная мишень.
Для Эрдогана Франция – удобная мишень
– Президент Эрдоган давно стремится выступать в роли своего рода протектора мусульман в разных странах. Но понимает ли он, что в данном случае жестокое убийство французского учителя – не лучший повод для выступлений в защиту прав мусульман в Европе? Или он действует так намеренно – если да, то почему?
– Эрдоган часто указывает на то, что Европа лицемерна, что она критикует ислам и мусульман, но при этом ведет себя по отношению к ним надменно, не давая им возможности реализовывать свою идентичность. Эти заявления адресованы в первую очередь самим мусульманам. В этом отношении они имеют смысл и сейчас, переводя внимание от акта насилия, совершенного мусульманином, к угнетению самих мусульман, о котором Эрдоган любит говорить. Его целевая аудитория – мусульмане, в том числе европейские, у которых действительно есть множество социальных проблем. Как раз Франция – пример страны, где успешная интеграция иммигрантов из исламских стран не удалась, и там многие из них позитивно воспринимают слова турецкого президента.
– Реджепа Эрдогана на Западе долгое время считали умеренным, в каком-то смысле "хорошим" исламистом. Он изменился в последние годы, стал радикальнее? Или радикальнее стала Европа в своем отношении к исламу?
– Эрдоган не изменился, его действия вызывали вопросы с момента его прихода к власти. Но он хорошо умел вписывать их в контекст и вдобавок использовал некоторые элементы демократизации турецкой политической системы для того, чтобы ослабить кемалистскую оппозицию, которая сама по себе не была демократической. Собственно, начиная с 80-х годов именно кемалистские генералы позволяли политическому исламу усиливаться в качестве противовеса радикальным левым. Поначалу взгляд Запада на Эрдогана был обусловлен, с одной стороны, недостатком знаний о турецком обществе и идеалистическим желанием видеть в Турции первую мусульманскую либеральную демократию, а с другой – большими способностями самого Эрдогана как политика. После 11 сентября 2001 года многие западные либералы искали "хороших" мусульман. В тот момент подходящим для этой роли выглядел Эрдоган.
Его цель – оставаться у власти и максимально усилить эту власть
Характерно, что тогда укреплению его репутации за границей помогло движение Фетхуллаха Гюлена, которое сегодня стало его главным противником. У него была своя система PR-работы с западными элитами, которая помогла создать Эрдогану репутацию хоть и консервативного, но демократического политика, готового к сотрудничеству с Западом. Эти люди хорошо понимали значение СМИ и их способность оказывать влияние на элиты. К тому же Запад игнорировал многие сигналы, предупреждавшие об эволюции Эрдогана и его режима. Сам нынешний турецкий президент при этом – прагматик, а не фанатик, его цель – оставаться у власти и максимально усилить эту власть. Надо заметить, что он сумел привлечь на свою сторону и многих секулярно настроенных турок.
– Политика Эрдогана в последние примерно пять лет весьма агрессивна. Он активно вмешался в войну в Сирии, сейчас помогает Азербайджану воевать с Арменией, заметно ухудшились отношения Турции с США, о сближении с Европой, похоже, можно забыть, были также конфликты с Россией и Израилем... Каковы, собственно, цели Турции при Эрдогане? Он не боится, что его страна окажется в полной изоляции?
– У Турции стратегически очень важное положение. Она важна для всех – Европы, США, России, и очень хорошо это сознаёт. Внешняя агрессивность Турции обусловлена прежде всего внутренними проблемами. Эрдоган утверждает, что причина этих проблем – происки внутренних врагов, которых поддерживают враги внешние. Кроме того, агрессивная внешняя политика обеспечивает президенту и его партии поддержку радикально-националистической Партии националистического движения (турецкая аббревиатура МНР), без которой в 2018 году невозможно было бы ввести в Турции президентскую систему и обеспечить победу Эрдогана на выборах уже в первом туре. Эти шаги в стране, где доминируют националистические настроения, помогают объединить народ, включая сторонников оппозиции. Скажем, его политику в отношении Кипра или вторжение в Сирию поддерживает большинство турецкого общества.
Его политику в отношении Кипра или вторжение в Сирию поддерживает большинство турецкого общества
– Реджеп Эрдоган посоветовал Эммануэлю Макрону обратиться к психиатру. А что известно о состоянии здоровья, в том числе психического, самого президента Турции? В 2016 году были сообщения о том, что он очень тяжело эмоционально перенес попытку военного переворота в Турции, вроде бы были и подозрения по поводу онкологического заболевания...
– Да, спекуляций на эту тему было много, но ничего конкретного на сей счет не известно, – говорит политолог-востоковед Люция Тунгул.
Многие эксперты указывают на то, что долгосрочное обострение отношений с Европой невыгодно Турции, чье экономическое положение совсем не блестяще. Рост ВВП в последние годы резко упал: с 7,5% в 2017 году до 0,9% в 2019-м, а в нынешнем году из-за пандемии коронавируса экономика вообще сократится. Курс турецкой лиры непрерывно падает – за три года национальная валюта подешевела на 90% – и как раз в эти дни превысил отметку 8 лир за $1.
Экономическую политику Эрдогана иначе как волюнтаристской не назовешь: она основана на раздаче выгодных контрактов и кредитов фирмам, "дружественным" правящей Партии справедливости и развития, отмечает журнал Foreign Policy. По одному из таких контрактов был построен крупный аэропорт Зафер в провинции Кутахья на западе Турции, введенный в эксплуатацию в 2012 году. Предполагалось, что за первые 7 лет его услугами воспользуются более 7,5 млн пассажиров. Реальная цифра составила 300 тысяч. Не помогают делу и специфические взгляды самого президента на экономическую политику: так, Эрдоган убежден, что против его страны действует финансовая "мафия ростовщиков", за которой стоит "еврейский капитал". Растущая недоверчивость турецкого лидера привела к тому, что на ключевой пост министра финансов он назначил своего зятя Берата Албайрака, известного своей некомпетентностью. После новости об этом назначении летом 2018 года турецкая лира за один день подешевела на 3,8%.
Рассуждая рационально, затягивать ссору с Францией, одной из самых влиятельных стран Евросоюза, важнейшего торгового партнера Турции, Эрдогану не с руки. Однако поведение турецкого лидера становится с каждым годом всё более непредсказуемым: у него всё меньше союзников и больше неприятелей, которых он с легкостью наживает сам – например, посоветовав им сходить к психиатру.
Комментариев нет:
Отправить комментарий