ШАФИРОВ И ЕГО ПОТОМКИ

 ШАФИРОВ И ЕГО ПОТОМКИ

Савва Дудаков

Русская интеллигенция в течение нескольких столетий большей частью происходила из дворянства – самого разноплеменного класса русского народа. Каких только кровей не намешано в нем! Россия, захватывая новые пространства, нуждалась в талантливых строителях империи. Хазары, половцы, татары, литовцы, поляки, немцы, французы, итальянцы, шотландцы, испанцы, грузины, армяне, – сыны Западной Европы и Азии, даже Африки и Америки прибывали в далекую Россию, где нередко им удавалась «ловля счастья и чинов», но не менее часто выпадала и плаха. Евреи в этом не исключение.

П. П. Шафиров.

Неизвестный художник XVIII века.

Наиболее интересный на мой взгляд документ, рассказывающий о евреях петровского времени, – донесения отцов-иезуитов папскому престолу в период с 1698-го по 1720 год. Следует отметить, что сведения иезуитов, (в силу известных особенностей этого ордена) отличались высокой точностью и скрупулезностью. Объясняя причины, из-за которых не удалось склонить московитов к заключению унии с Римом, в числе прочего они указали и на евреев: «Десятое затруднение – это могущество иудеев. Здесь находится весьма много иудейских семейств, прибывших из соседней Польши. Хотя они крещены, но справляют шабаш тайно, а то и довольно явно, как делали и прежде. И такие-то люди выдвинуты на первые должности. Один из них заведует канцелярией светлейшего князя, другой управляет несколькими главнейшими ведомствами, третий – самый главный управляющий у князя Меншикова, четвертый служит воеводой в Вологде... Они-то первые и, в сравнении с другими, самые жестокие враги Святой Церкви...

И теперь они всеми силами защищают ересь лютеранскую и кальвинистскую, а когда имеют возможность вредить нам, то, в свою очередь, не остаются без поддержки своих союзников». («Письма и донесения иезуитов о России конца XVII – начала XVIII вв. СПБ, 1904). Следует отметить, что заведующим царской канцелярией до 1718 года был Никита Моисеевич Зотов; главным управляющим Меншикова – Федор Соловьев, основатель дворянской фамилии Соловьевых; а управляющим несколькими главнейшими ведомствами – барон Петр Павлович Шафиров (1669-1739).

Дед Петра Павловича – смоленский еврей Шафир – после присоединения Смоленска к России крестился в 1654 году, получив имя Павел и отчество Филиппович. Сын новоявленного Павла, также Павел, знал несколько иностранных языков, почему и был приглашен на службу в Посольский приказ. А его сын (внук смоленского Шафира) стал при Петре Великом «тем самым» Шафировым.

Вклад вице-канцлера барона Шафирова в историю России сколь велик, столь и общеизвестен. Обилие наград, заслуженных им, однако же не обеспечивало неприкосновенности. Надо сказать, Шафиров, истинное дитя своего времени, не брезговал время от времени запускать руку в государственную казну ради собственной выгоды. В конце концов за мздоимство, а также за сокрытие своего еврейского происхождения он оказался на плахе. И лишь в последний момент, когда топор палача уже вонзился в чурбан рядом с шеей приговоренного, было оглашено всемилостивейшее решение: заменить смертную казнь на вечную ссылку. Оттуда опальный вельможа был возвращен лишь после смерти Петра и вновь вознесен высоко.

Между тем в противоположность сложной и неровной политической карьере семейная жизнь Шафирова была на редкость счастливой. Жена, Анна Степановна (Самойловна) Копьева, возможно, приходилась ему дальней родственницей. Она родила Петру Павловичу шестерых детей. Дочери, когда пришел их срок, сочетались браком с самыми аристократическими семьями, в том числе и Рюриковичей-Гедиминовичей. Что же касается сына Исая, он, похоже, был единственным огорчением родителей: пил, картежничал и умер, так ничем и не проявив себя в жизни.

Дочь Шафирова Анна вышла замуж за князя Алексея Матвеевича Гагарина и родила княжну Анну Алексеевну Гагарину (1722-1804), в замужестве ставшую графиней Матюшкиной. А графиня Матюшкина, внучка Шафирова, была первой статс-дамой императрицы Екатерины Второй, а затем обер-гофмейстриной при дворе императрицы Марии Федоровны. Ее дочь вышла замуж за польского графа Виельгорского. Их дети – знаменитые музыканты Матвей и Михаил Виельгорские – много сделали для русской музыкальной культуры. Старший брат – талантливый композитор, младший – выдающийся виолончелист и основатель Симфонического общества, первый директор и учредитель Русского музыкального общества, впоследствии – «Императорское Русское музыкальное общество». Братья оказывали всемерную поддержку Михаилу Глинке, покровительствовали Антону и Николаю Рубинштейнам. Они поддерживали знакомство с Александром Пушкиным, Николаем Гоголем, Францем Листом и многими другими деятелями русской и мировой культуры...

Вторая внучка Шафирова от дочери Анны – княжна Дарья Алексеевна сочеталась браком с фельдмаршалом князем Голицыным. Она оставила любопытное свидетельство о своей матери Анне Петровне, отважно отказавшейся принять от Великого Петра чару вина, что вызвало недовольство царя. Это же происшествие, только более детально описывает Историк К. Валишевский: «Дочь вице-канцлера Шафирова отказалась от чарки водки, поднесенной Петром, и он ей крикнул: “Злая жидовская порода, я тебя научу слушаться!” – и подкрепил восклицание двумя сильными пощечинами».

Другая дочь барона – Марфа Петровна (1697–1762) вышла замуж за князя Сергея Григорьевича Долгорукова. Из ее потомков в первую очередь известен граф Сергей Юльевич Витте (1849–1915), один из крупнейших государственных деятелей эпохи Александра Третьего и Николая Второго. Витте был выдающимся дипломатом и администратором, в нем более, чем в ком-либо, повторились черты характера его предка. Однако Шафиров трудился при основании Российской империи, а Витте при ее закате. Сергей Юльевич не пользовался расположением Николая Второго, не внявшего предупреждениям своей матери Марии Федоровны, вдовы Александра Третьего: «Во всем слушайся Сергея Юльевича». Граф Витте был последовательным сторонником еврейского равноправия, и в монархических кругах его иначе не называли, как «жидовский наймит».

Воспитывался Сергей Юльевич в доме дяди генерала Ростислава Фадеева, – того, который отличился при подавлении восстания горцев на Кавказе и получил в подарок от князя Барятинского, пленившего Шамиля под аулом Гуниб, боевое знамя мятежного имама. Генерал воевал и в Туркестане, и на Балканах, даже в Африке – командовал войсками египетского правителя-хедива. Для Салтыкова-Щедрина «беспокойный» генерал стал прообразом воеводы Полкана-Редеди...

Вошла в русскую историю родная тетка Витте – Елена Ган (1814–1842). Она известна как писательница, автор романтических повестей под псевдонимом Зинаиды Р-вой. Ее сочинения современники сравнивали с прозой Пушкина, Лермонтова, Жорж Санд. И все же слава ее дочери несомненно превзошла известность матери. Это Елена Блаватская, писательница и теософ. Есть мнение, что годами путешествуя по диким местам Тибета, Индии, Цейлона она, быть может, сочетала изучение восточной мистики с выполнением деликатных поручений российской разведки.

Другой потомок Шафирова по линии его дочери Марфы – знаменитый поэт Петр Вяземский (1792–1878), близкий друг Пушкина, один из столпов русской поэтической школы. Именно ему, потомку Шафира и Рюрика, принадлежит ставшее хрестоматийным выражение: «Что русскому здорово, то немцу карачун». А о себе он заметил: «Стыдно сесть в чужие сани коренному русаку». Тем не менее «коренного русака» серьезно интересовала еврейская тема. Ее разрешение он сравнивал с разрешением проблемы крепостного права. Думается, не случайно Вяземский предпринял и трудное по тем временам путешествие в Палестину.

Стоит упоминания и то, что на праправнучке Шафирова Екатерине Андреевне Колывановой был женат знаменитый историк и писатель Н.М. Карамзин. Ю.Н. Тынянов считал, что именно Екатерина Андреевна – та самая «безымянная любовь» Пушкина, которой он посвятил знаменитую элегию «На холмах Грузии лежит ночная мгла»... И, наконец, еще один интересный факт: М.Ю. Лермонтов по линии бабки Е.А. Арсеньевой приходится родственником Евреиновым, а Матвей Евреинов, основатель этого рода, – родственник П.П. Шафирова.

Третья дочь Шафирова – Наталья Петровна, вышла замуж за графа Александра Федоровича Головина, сына Федора Алексеевича – великого сподвижника Петра I, который самому Шафирову был и покровителем, и другом. В этой линии следует отметить адмирала Степана Лесовского (1817–1884). В 1863 году он командовал эскадрой, прибывшей в Нью-Йорк для поддержки президента Линкольна в разгоревшейся Гражданской войне. Советские историки склонны были считать, что внезапное появление эскадры Лесовского удержало Великобританию от вмешательства в войну на стороне южных штатов.

Четвертая дочь барона Екатерина Петровна была выдана заботливым отцом за князя Василия Петровича Хованского. К началу двадцатого века их потомство составило более четырехсот человек. Здесь следует отметить ветвь Самариных – один из них в 1915 году был оберпрокурором Синода, заменив на этом посту крещеного еврея В.К. Саблера. Гордый Самарин не удержался в Синоде из-за открытой вражды с всесильным Распутиным. Между прочим к убийству «святого черта» семя Шафирова имело самое непосредственное отношение... Кровь барона текла в жилах князя Феликса Юсупова-Сумарокова-Эльстон, знаменитого убийцы Григория Распутина.

Прямыми потомками Екатерины Шафировой и Василия Хованского были князья Трубецкие и графы Строгановы, один из которых – Павел Александрович – командовал сводной дивизией в битве при Бородино и проявил отменную храбрость. Русский писатель Алексей Николаевич Толстой тоже один из потомков Екатерины Петровны.

Мария Петровна, пятая дочь Шафирова, как и сестры вышла замуж совсем неплохо – за сенатора и президента Камер-коллегии Михаила Салтыкова, русского вельможу, корни которого тянутся к ханам Золотой Орды. Один из потомков этой пары – Александр Чичерин – посвятил себя военному делу, служил в прославленном Семеновском полку и погиб молодым в битве при Теплиц-Шенау в 1813 году. Он оставил интереснейшие дневники, в которых нескрываем острый интерес к еврейству – увлечение, куда как несвойственное русскому дворянину тех времен. Чичерин пишет о посещениях еврейских кварталов, синагог, о евреях, с которыми довелось познакомиться... Что здесь – только лишь природное любопытство или все же стойкая генетическая память?