Как Нью-Йорк использовал, а затем отверг политику “разбитых окон”

Опубликовано: 18.08.2020

В случае, если отряды бандитов, громящие Нью-Йорк и другие города, призовут меня к ответу и потребуют, чтобы я сказал хорошие вещи об их «движении», я готов. Я поблагодарю их за доказательство верности теории полицейской деятельности о «разбитых окнах».

Photo copyright: Gage Skidmore. CC BY-SA 2.0

Конечно, это не было целью, но хаос, устроенный мародерами и крикливыми политиканами, положил конец спору о том, были ли правы Джеймс К. Уилсон и Джордж Келлинг. Национальная катастрофа, разворачивающаяся на наших глазах, подтверждает их выводы о человеческой природе и здравом смысле.

Уилсон и Келлинг представили идею, которая произвела революцию в правоохранительной деятельности, в 1982-м году в журнале The Atlantic со следующим знаменитым резюме: «Социальные психологи и полицейские склонны соглашаться с тем, что, если окно в здании разбито и не ремонтируется, все остальное окна скоро будут разбиты. Это верно как в хороших кварталах, так и в неблагополучных».

Подразумевалось, что общественный беспорядок и мелкие преступления – мусор, граффити, вандализм – умножатся, если их не преследовать, и перерастут в грабежи, изнасилования и убийства.

Нью-Йорк при Руди Джулиани, избранном мэром в 1993-м году, и его комиссарах полиции, начиная с Билла Браттона, воплотил теорию в жизнь. В результате произошло такое резкое снижение преступности всех видов, что города по всей стране нанимали руководителей из Нью-Йорка, чтобы те принесли магию в их юрисдикции.

Магии не было. Скорее, похоже на то, как Томас Эдисон описал гениальность – 1 процент вдохновения и 99 процентов пота – применение теории “разбитых окон” требовало исчерпывающего внимания к деталям. Джулиани и Браттон говорили о возвращении города «квартал за кварталом» и, с помощью развития технологий, поставили на место начальников участков полиции Нью-Йорка, показывая им, какие преступления были совершены, когда и где.

Зацикленность Джулиани на «людях со скребками» легко высмеивалась, но все же отражала суть подхода. Агрессивные попрошайки загоняли людей в машины и заставляли их чувствовать себя в опасности.

В памятный момент незадолго до своего избрания Джулиани сказал на собрании редколлегии, что его волнует статистика, но реальной мерой будет то, действительно ли люди чувствуют себя в большей безопасности. По его словам, это будет окончательным тестом для полицейской службы и политического руководства.

Он сказал это в 1993-м году, когда в Нью-Йорке было в среднем 2000 убийств в год. В течение предыдущей четверти века, когда количество убийств в год увеличилось с 600 до более чем 2200 в 1990-м году, ни один комиссар полиции не был уволен из-за кровопролития. Так что подотчетность будет играть важную роль в новой политике.

Четыре года спустя газета New York Times сообщила о результатах на 1997-й год: «Уровень преступности в Нью-Йорке упал на 9.1 процента в прошлом году, а количество убийств упало до самого низкого уровня с 1967-го года».

Общее количество убийств в том году составило 767, что на 60 процентов меньше, чем в 1993-м году. Это было чудом, но даже это количество скоро будет сочтено слишком большим.

Джулиани и его преемник Майкл Блумберг продолжали оказывать давление, как и их комиссары. В последний год работы Блумберга, 2013-й, в городе с населением 8.5 миллионов человек было совершено 333 убийства.

Для сравнения: в Балтиморе, где проживало 620 тыс. человек, было 235 убийств.

Хотя периодически возникали споры и были случаи откровенно жестокого обращения со стороны полиции, жители Нью-Йорка широко отмечали успехи в борьбе с преступностью. В начале 2013-го года опрос показал огромную поддержку комиссара полиции Нью-Йорка Рэя Келли, который занимал этот пост все 12 лет при Блумберге. Общественность одобряла его работу с невероятным отрывом в 75 против 18 процентов, включая большинство представителей всех основных этнических и расовых групп.

Джулиани и Блумберг справедливо утверждали, что сосредоточение внимания как на мелких, так и на серьезных преступлениях спасло тысячи жизней, в большинстве молодых чернокожих и латинос. Кроме того, количество заключенных в Нью-Йорке сократилось из-за меньшего количества совершаемых преступлений.

Во многих отношениях 2013-й год стал высшей точкой политики “разбитых окон”. Нью-Йорк был самым безопасным крупным городом Америки, а Келли считался героем. Сенатор Чак Шумер надеялся, что Келли сможет руководить ФБР, а президент Обама подумывал о том, чтобы сделать его главой Министерства внутренней безопасности.

А потом пришел Билл де Блазио. Его кампания за пост мэра в том году использовала антиполицейские настроения среди крайне левых активистов и большей части средств массовой информации. Задействовав в рекламе свою двурасовую семью, де Блазио, по сути, назвал полицию Нью-Йорка расистской и пообещал резко сократить практику остановок, вопросов и обысков, которая была главной стратегией борьбы с оружием.

При низкой явке на праймериз Демпартии и всеобщих выборах де Блазио занял свой пост с весьма ограниченным мандатом. Несмотря на свою антиполицейскую кампанию, он вернул Браттона в качестве комиссара, что стало сигналом: он собирается реформировать полицию Нью-Йорка, не разрушая ее.

Вначале он так и делал, и количество серьезных преступлений, несмотря на периодические всплески, обычно оставались на низком уровне. В 2018-м году было совершено 289 убийств – наименьшее число за 70 лет.

Но де Блазио никогда не верил в “разбитые окна”, и он и все более радикальный городской совет начали связывать руки полиции. Они подорвали правоприменительную практику в отношении мелких преступлений и декриминализировали прыжки через турникет [в метро] и публичное мочеиспускание, а также другие нарушения, связанные с качеством жизни.

Окружные прокуроры усугубляли ситуацию, часто отказываясь возбуждать уголовные дела по делам о проступках, особенно связанных с марихуаной и небольшим количеством кокаина. Законодательное собрание штата, все более левое, «реформировало» систему освобождения под залог таким образом, что судьям стало практически невозможно арестовать даже рецидивистов.

Все чаще законы и правила ограничивали полицию, зачастую создавая впечатление, будто проблемой является она, а не преступники.

Вся эта снисходительность и антиполицейские настроения превратились в сухой трут, когда убийство Джорджа Флойда (см. Полицейские пытались спасти Джорджа Флойда) в Миннеаполисе потрясло нацию и вызвало повсюду беспорядки.

Три долгих месяца спустя стрельба, поджоги и нападения на полицию стали обычным делом. Полицейские, брошенные мэрами и губернаторами, которые практически все являются демократами, стали менее склонны к риску, стараясь защитить себя.

Так что политика “разбитых окон” практически мертва. Как прямой результат, мертвы и многие американцы.

Убийства происходят повсюду. К 9-му августа в Нью-Йорке было зарегистрировано 244 убийства, что на 55 смертей, или 29 процентов, больше по сравнению с тем же периодом прошлого года.

По всей стране сотни убитых были бы живы, если бы политический класс не сдался толпе.

Итак, мы дважды доказали, что политика “разбитых окон” работает, сначала используя ее, а затем от нее отказавшись.

Нам следовало бы ограничиться первым разом.

Мой перевод из How NYC championed broken windows policing and threw it away: Goodwin.

На фото – Руди Джулиани в 1993-м году.

Игорь Питерский

Источник