воскресенье, 21 июня 2020 г.

ДОРОГОЙ УЧЕБНИК НЕМЕЦКОГО

Дорогой учебник немецкого

Две сорокалетние подруги, образованные и полные творческих сил преподаватели киевских учебных заведений в конце грозного 1937 года попали под молох peпpecсий пресловутой кoнтppeволюционной пpoпаганды.
Весь XVIII–XIX века и в начале XX-го века в Российской науке и общественно-политической жизни всё более преобладало засилье иностранных, прежде всего немецких, учёных и специалистов. Это не удивительно, ведь именно технические достижения просвещённой Европы, научные открытия и современные технологии легко проникали сквозь любые границы. Из приглашённых с Германии специалистов складывались трудовые коллективы, а то и целые научные центры. Достаточно вспомнить Киевский университет: в конце XIX века среди сотрудников Университета св. Владимира насчитывалось 68 профессоров и 146 приват-доцентов немецкого происхождения.
Ситуация стала меняться после победы Советской власти. Беспощадная борьба с контрреволюцией, разорение обособленных «кулацких» хозяйств, подозрение антисоветских элементов и поиски «врагов народа» крепко подорвали межнациональный союз народов.
Педагог Элла Теодоровна Зейберт, уроженка г. Риги, немка, прибыла из Латвии в г.Киев в 1915 году. Имея высшее образование, устроилась в колу учителем немецкого языка, а в 30-е годы начала совмещать работу в Украинском институте повышения квалификации хозяйственников. Мать, отец, родной брат проживали в Польше, г. Лодзь, – с ними поддерживала письменную связь (!). Всё складывалось не плохо, да в декабре 1937 года управление госбезопасности НКВД заподозрило педагога в «контрреволюционных беседах» со своими коллегами. Ордер на арест и обыск был выдан 3декабря 1937 г. Киевским областным управлением НКВД. В протоколе обыска сохранилась опись имущества: стол письменный, кушетка, этажерка, пальто осеннее, платье батистовое и множество книг, но их не стали описывать и даже не сосчитали. 14 декабря оперуполномоченный Ружицкий выносит постановление о привлечении к ответственности Зейберт Эллу Теодоровну за то, что «систематически проводит контрреволюционные, фашистские беседы». Прокурор области диввоенюрист Калошин утверждает постановление и выдвигает педагогу подозрение в преступлении по ст. 54 – 6, ч.1 УК (Шпионаж)… (1) л.д. При допросе следователь добивался обозначить круг знакомств арестованной. И она их назвала: «Из числа близких и знакомых могу отнести Пляц Ирину Вильгельмовну, преподавателя немецкого языка Киевского пединститута; Бауман Екатерину Оттовну, учителя немязыка железнодорожной средней школы; учительницу Бенцановскую, работавшую в немецкоязычной газете „ Die Wahrheit “. (2) л.д. Сложно далось это слово следователю: тогда арестованная подошла и каллиграфическим почерком исправила название газеты.
От лица свидетелей в протоколе фигурирует директор школы №143 г. Киева Артём Демченко. Он испуганно даёт педагогу отрицательную характеристику: учеников обзывала бандитами, националистами и … фашистами. Грубо обращалась с коллегами, утверждая, что «немецкому языку могут научить только настоящие немцы»… ( 3 ) л.д. Это был смелый вызов! За такую дерзость она вскоре дорого заплатит.
Э.Т. Зейберт (вцентре) с выпускниками Киевской школы №143, 1937 г.
Обвинительное заключение, утверждённое пом. Военного прокурора, бездоказательно гласит: «Являясь по убеждениям ярым врагом Советской власти и приверженцем германского фашизма, – Зейберт на протяжении ряда лет и особенно после прихода Гитлера к власти в Германии, систематически проводила активную фашистскую пропаганду, агитируя против мероприятий Соввласти. Распространяла слухи об СССР, восхваляя фашистский строй. Отрицая свою принадлежность к шпионской деятельности, созналась в том, что полностью разделяла фашистскую идеологию и крайне враждебно настроена против существующего Советского строя. Обвиняемая Зейберт подлежит включению в Особый список на рассмотрение НКВД СССР». (4) л.д. Обвинение тяжёлое да ещё указаны «завербованные» лица – приятели.
Э. Т. Зейберт перед арестом.
Ближайшей приятельницей по «контрреволюционным беседам» стала Пляц Эмма-Ирина Вильгельмовна, из Лодзя, беспартийная, незамужняя, немка, преподаватель иностранных языков Педагогического института и сотрудник Института Красной профессуры. Работа в двух институтах и воспитание молодых студентов требовали значительной отдачи педагогических усилий.
Преподаватель Киевского пединститута Э-И. В. Пляц
Вместе с учительницей Э.Т. Зейберт они написали учебник «Немецкого языка» для средних школ. Он имел широкий успех и положительные отзывы педагогов. Но как только авторы книги попали под мнимое подозрение, их учебник запретили. В постановлении прокурора Киевской области от 15 декабря 1938 г. Пляц Э-И. В. подозревается в преступлении, предусмотренном ст. 54-10 Уголовного кодекса УССР: «проведение антисоветской агитации». (6) л.д.
В протоколе обыска указаны изъятые паспорт, профсоюзный билет, сберкнижка на вклад 1300 рублей, облигации 2-й пятилетки на 3385 рб., записная книжка и (Внимание!) книга на немецком языке „Синтаксис“. В новом уголовном деле подшита выписка из протокола допроса Зейберт: «Контрреволюционные беседы я вела со своей давней знакомой Пляц И.В. Она, так же как и я, полностью разделяет к/р фашистские идеи. Она говорила, что в Германии рабочие живут гораздо лучше, чем в СССР. Кроме того, Пляц неоднократно повторяла: «Всё, что пишут советские газеты – это неправда, в Германии жизнь лучше, чем в Советском Союзе. Выражая своё недовольство Советской властью, она говорила, что так дальше продолжаться не может, – должны быть перемены!»… (7) л.д.
На допросах преподавателя института следователи добивались признаний. На вопрос, знакома ли ей фамилия Зейберт?, следовал ответ: «Да, знакома. Но никаких личных счетов между нами не было и нет.» – Арестованная Зейберт показала, что она в вашем присутствии проводила фашистскую, к/р пропаганду. Действительно ли это?
– Нет, я это отрицаю. В моём присутствии никакой фашистской пропагандой она не занималась.
– Органы госбезопасности располагают достоверными материалами, что и вы проводили к/р пропаганду. Признаёте вы это?
– Нет, это отрицаю. Никакой к/р фашистской пропаганды я не вела.
– Вы говорите неправду. Следствием точно установлено, что вы, проводя к/р работу, всемерно восхваляли гитлеровский строй в Германии. Требую правдивых показаний!
– Я это категорически отрицаю! Никакой к/р пропагандой, повторяю, не занималась. А также никогда не восхваляла фашистской Германии.
– Вы изобличены как показаниями арестованной Зейберт, так и свидетельскими показаниями студентов. Предлагаю вам прекратить запираться и дать следствию развёрнутые показания о своей к/р работе. – Я никогда никакой к/р деятельностью не занималась. В предъявленном обвинении виновной себя не признаю !.. (8) л.д.
Хрупкая, cлабовидящая, одинокая женщина не сломалась, а мужественно держалась, никого не сдала. Непринятие обвинений, стойкость на допросах спасут Педагогу жизнь. Заключение Военного прокурора недовольно констатирует слабость следствия в том, что «В предъявленном обвинении арестованная виновной себя не признала и поэтому подлежит направлению на рассмотрение НКВД ».
В первом уголовном деле находим выписку из акта: «Постановлением НКВД СССР от 5.01.1938 г. (протокол № 20) Зейберт Эллу Теодоровну – расстрелять. Приговор приведен в исполнение 20 января 1938г. в 24 час., и подпись: комендант Киевского областного управления – Шашков. (5)л.д. Тайно захоронена в Быковнянском лесу в безымянной могиле.
В другом у/деле Постановлением НКВД СССР от 19 января 1938 года Пляц Ирина-Эмма Вильгельмовна за а/с деятельность (протокол №179) осуждена по 2-й категории сроком на десять лет ИТЛ. (9) л.д.
Студенты, под давлением оговорившие преподавателя, в 1940-м отказались от своих показаний. Будучи сами уже преподавателями, они осознали свой проступок. Аспирант и преподаватель КГУ Михаил Ольшанецкий признает: «Предмет свой она знала хорошо и подавала материал умело. В общественной жизни была аполитичной, а к партии – нейтральной. Подтверждаю: на своих лекциях Пляц И.В. никогда не вела с нами антисоветских или контрреволюционных бесед». (10) л.д. Но было уже поздно. Срок пошёл…
После отбытия срока наказания в 1948 г. Ирина Вильгельмовна обратилась в органы с просьбой вернуть ей не вещи, и даже не деньги, в которых так нуждалась после заключения, а Трудовую книжку и диплом об окончании курсов иностранного языка в Ленинграде. Но, увы – документов нигде не нашли. Никто не думал, что они ещё понадобятся. Больная, осунувшаяся, она так и не смогла вернуться на педагогическую работу. А когда в 80-е годы встал вопрос о реабилитации как невинно осужденной, то ни Пляц И.В., ни кого-то из родственников «установить не удалось». А нет человека, то и нет проблем. Не было и реабилитации.
Единственным памятником творческого тандема бывших коллег остался Учебник немецкого, который и теперь лежит в закрытых фондах научной библиотеки. Заботясь о судьбе родного языка, наблюдая, как коверкают его преподавание в школах, они профессионально создали интересный учебник. Он пошёл массовым тиражом. Но после арестов его изымают, а на свободное место находят авторов с большевистским мировоззрением.
А. Колос, историк
Киев
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Центральный Госархив общественных организаций Украины:
  1. Уголовно-архивное дело № 63 446 ф.п. Зейберт Э.Т., стр. 2.
  2. Там же, стр. 12–13.
  3. Там же, стр. 18–19.
  4. Там же, стр. 23–24.
  5. Там же, стр. 26.
  6. АМОНС А., «Биківнянська трагедія», К., 2006, стор. 274.
  7. У /архивное дело №62 836 ф.п. Пляц И-Э. В., стр. 4.
  8. Там же, стр. 11.
  9. Там же, стр. 14–20.
  10. Там же, стр. 33–35.

Комментариев нет:

Отправить комментарий