Дружба сильнее смерти
Пандемия Коронавируса заставила меня оглянуться на полвека назад в далекий уже 1970 г. Тогда в мой родной город Одессу неожиданно пришла холера.
Город закрыли на карантин. Некоторые жители попытались прорваться через оцепление, а все остальные бросились в магазины за продуктами и в аптеки за тетрациклином. Этот антибиотик в качестве профилактического средства мы поглощали тогда пачками.
Однажды мы вместе с мамой пошли навестить ее родителей – дедушку Соломона и бабушку Рахель и заодно принести необходимые им вещи и продукты.
Как только мы вошли, бабушка и мама сразу отправились по своим женским делам на кухню, которая находилась в глубине коммунальной квартиры, а мы с дедушкой остались в комнате вдвоем. Мой дед, очень умный и проницательный человек, посмотрел на меня через свои круглые старомодные очки с толстенными стеклами и спросил:
– Ну рассказывай, Мишук (так он меня почему-то называл), что случилось?
– Ничего особенного. С чего ты взял? – дед не стал вдаваться в объяснения, а сразу взял, что называется быка за рога.
– Ты поругался с мамой?
– Да нет. Просто мне сказали, что заболел Вадик.
– Вадик? Это твой лучший друг, с которым ты к нам несколько раз приходил? А что с ним?
– Не знаю. Он не выходит из дома.
– Так сходи к нему или позвони. У него же есть телефон.
– Я не могу.
– Почему?
– Потому что мы с ним поссорились.
Дед вдруг очень напрягся, а его левая щека задрожала.
– Ты не должен с ним ссориться. Особенно сейчас, когда в городе эпидемия холеры, – таким взволнованным я никогда в жизни его не видел.
– Я тебе расскажу одну историю, но прежде запомни, что я тебе уже сказал. Нам, – он многозначительно посмотрел на меня, – нельзя ссориться. Особенно сейчас.
Эти, сказанные дважды, слова деда пригвоздили меня к стулу, а он между тем продолжал.
– Около двух тысяч лет тому назад жил один знаменитый учитель. Это был величайший мудрец поколения. Его звали рабби Акива, и у него было 24 тысячи учеников. Главное, чему он их обучал – любви и уважению. Но ученики его не послушали. Они переругались между собой, пришла эпидемия, и они начали один за другим умирать…
Мне было только одиннадцать, и рассказ деда меня очень напугал. Я почувствовал, что падаю со стула. Дед еле успел меня подхватить…
Когда я пришел в себя, я выскочил в коридор, туда, где находился телефон, и позвонил Вадику. В ответ я услышал только длинные гудки…
Вечером я позвонил уже из нашего домашнего телефона. Трубку поднял мой друг.
– Вадик, как ты? Я тебе сегодня уже звонил.
– Так это был ты? – закричал от радости Вадик, – ты не представляешь, что произошло! Когда зазвонил телефон, как раз пришел доктор. Первым делом он поставил мне термометр, и оказалось, что у меня нет температуры!
– Так это же хорошо.
– Да, но как раз перед приходом доктора мама измерила мне температуру, и она была очень большая…– я уже не слышал, что говорит мой друг, – меня переполняло счастье…
Через неделю мы опять пришли к бабушке и дедушке. Дед встретил меня с улыбкой, он уже знал, что мой друг выздоровел.
– А знаешь, Мишук, ведь та история, которую я тебя рассказывал, осталась не законченной.
– Как не законченной? Ведь они все умерли.
– Не совсем так. Дело в том, что пять учеников рабби Акивы, которые сумели преодолеть взаимную вражду, остались живы. Да. И вот еще что. Все пятеро потом стали такими же знаменитыми, как и их учитель, – дедушка, как и в прошлый раз, многозначительно посмотрел на меня…
С тех пор много воды утекло. Эти слова деда автоматически всплывают передо мной всякий раз, когда я вспоминаю своего друга детства Вадика – кандидата на получение Нобелевской премии…
М. Бруштейн
Комментариев нет:
Отправить комментарий