Досье на макушке
В новейшие времена, когда защита персональных данных становится глобальной задачей, мир не замечает, что носитель этих данных порой расположен прямо на виду.
Тюбетейка – всем шапкам голова
Чтобы добыть эти данные, не надо быть хакером – он изначально оставлен без работы. Любой интересующийся биографическими данными, в том числе местом жительства, социальным и финансовым состоянием и даже интимными частностями, может осуществить свое намерение самым простым способом – внимательно взглянув на голову собеседника, который является носителем информации.
Но – стоп. Перед тем, как подробно рассказать об этом, упомяну обстоятельства одной встречи, которая состоялась более двадцать лет назад в Дуйсбурге, где в районе Майдерих в ту пору располагалось общежитие для контингентфлюхтлинген – под этим словом подразумевались тогда прибывшие на ПМЖ в ФРГ евреи.
– Я, наконец, узнал, – сказал однажды сказал мой земляк Нюма из упомянутой общаги, – как определяют экономическое положение государства. По обилию на улицах головных уборов! В журнале прочитал. И, заметь, никакой разницы, каких именно уборов – шляп, цилиндров, кепок. Лишь бы была защита от солнца, дождя, снега. Есть чем голову народу покрыть – цветет страна.
Нюма все еще жил ощущением, что на его шляпную мастерскую в центре не то Самарканда, не то Андижана, не то Коканда вот-вот грянет шквал модниц. Но, при всем уважении к профи, его утверждение я близко к сердцу не принял.
Получается, говорю, что все 28 миллионов жителей из милого нашему с тобой сердцу Узбекистана – вполне зажиточный народ. Это при среднемесячном уровне зарплаты, стипендии или пенсии в 15–20 евро (наш разговор с Нюмой, напоминаю, состоялся в начале 2000-го). Кстати, такую сумму надо было тогда выложить, чтобы приобрести фетровую кепку, сверху обтянутую джинсой или кожей. Фирменное изделие предприятия «Щелковский фетр». Выходит, говорю Нюме, нашим с тобой согражданам по той жизни заработанного за месяц и хватило бы лишь на покрытие исключительно головы, но не ежемесячного расхода.
– Кепка-шмепка, – вздохнув, согласился Нюма. – Но как же быть с остальным мировым населением? Ведь не я же выдумал – экономисты.
Нюма, как спец, был близок к другому открытию. Но почему-то его не сделал. Все вышеназванные головные уборы произошли от тюбетейки. «Как это?» – опешил Нюма. Я продолжил: «А что? Кепка – тюбетейка с козырьком. Шляпа – тюбетейка с полями. Цилиндр – тюбетейка с полями и верхом, сохраняющим заданный диаметр. Об этом даже Зайцев с Юдашкиным и Васильевым, которые все про моду знают, не подозревает».
– Выходит, азиатский регион стал родоначальником мировой моды, оказался обделен славой! – ахнул Нюма.
– Ну да! Не обидно ли? – поддакнул я, тоже обидевшись за державу. – Любая шляпка или ушанка начинается с куска материала, на который нашивается верх. Но начало-то этой шляпки, а заодно цилиндра и заурядной шапки-ушанки – все та же. Тю-бе-тей-ка.
– А шляпа, – сказал дрогнувшим голосом Нюма, – в которой Людмила Путина ездила на прием к королеве Великобритании? Та, кстати, тоже не без шляпных закидонов…
– Чем это, – ядовитенько так спрашиваю, – шляпы высшего света из плебейского ушаночного ряда выбиваются? Вся Европа, считай, тюбетейкой накрыта! Сколько повторять? Сначала шьется тюбетейка. Потом пристегивается все остальное. Мне ли тебе, бывалому шляпофилу, технологию втолковывать?
Нюма злорадно улыбнулся: «А абако – тоже?» Я никогда не слышал про такой головной убор.
– Это не убор. Так дерево африканское называется, из коры которого, предварительно обработанного на манер лыка, легкие дамские шляпки мастерят.
– Не знаю про абако. А то, что тюбетейка – всем шапкам голова, как божий день, ясно. Я тебе сейчас расскажу про то, что я вычитал.
Головной убор на Востоке
Ритуальные магические узоры на классической мужской тюбетейке из Ферганской долины – одновременно оберег и напутствие в семейную жизнь с обилием детей. На это указывают узор в виде четырех расшитых белой нитью стручков перца «калампир» – они, если верить легенде, охраняют с четырех сторон здоровье мужчины, а шестнадцать узорных арочек, расположенных в ряд по кромке изделия, выражают пожелание быть большой и дружной семьей и иметь шестнадцать детей. Именно такая семья по традиции считается полноценной.
– А я-то, дурень считал, что у меня перебор, – не выдержал Нюма, кивнув на игровую площадку, где резвилась его лихая мальчишечья троица, разбавленная двумя хорошенькими девчонками. – Значит, мне еще пахать и пахать. Слышишь, дорогая, мы еще оказывается, в начале большого пути…
– Но это по восточной шкале ценностей. А мы – без пяти минут жители Германии. Хотя участие твое в демографической картине страны прибытия уже и с тем человеческим ресурсом, который накоплен, весьма впечатляющий, – отозвалась с кухни его жена Раечка, искусствовед с 15-летним опытом. – Но твое участие… как бы сказать, что не совсем обидно было… чисто формальное. Все остальное, как ты заметил, доделываю я.
– Не слушай ее, – покраснел шляпник с чайником в руке, от волнения промахиваясь струйкой мимо пиалы. – Ты, знаешь, за пловом следи. Тюбетейка тюбетейкой, а обед по расписанию. Говори дальше.
– Узор «калампир» на самом деле – местная интерпретация древнейшего на Востоке символа. А именно единства мужского и женского начала «инь – янь».
Единство мужского и женского начала пламеннее всего проявляется в известном народном обряде – на свадьбе. И тут надо склонить голову перед великим мастером кинематографа Федерико Феллини. На 45-й минуте его фильма «Голос Луны» (Voce della Luna) в сцене свадьбы Несторе и Маризы у микрофона появляется певец в … чустской тюбетейке. Напомню, что «Голос Луны» создан в 1990-м, за три года до смерти режиссера, и расценивается искусствоведами как фильм-завещание Ф.Феллини. Стало быть, и чустскую тюбетейку, из-под которой льется сладкий италийский голос, следовало бы рассматривать в том же завещательном аспекте. Он вторит первоисточнику (плодитесь и размножайтесь!) и актуальности своей, особенно на Востоке, не теряет.
Бухарская шапочка с растительным или геометрическим орнаментом, с бахромой и нарядными кисточками, своим золотым шитьем намекает на торжественность момента: ее обладательница – накануне свадьбы или вот-вот станет невестой. Причем, мастерами золотошвейного производства в этом регионе много веков являлись именно мужчины. Они только век назад подпустили к этому ремеслу женщин.
– Ну да! – воскликнул Нюма, отвернув голову в сторону кухни. – Мне и дедушка о том же твердил, когда оставлял в наследство мастерскую. Дескать, на Востоке никого не удивляет мастеровой с иглой.
Тюбетейка полна волнующих символов, понятных только посвященным. Ясное дело, прежде всего – женщинам, которые вышивают различные узоры, в которых угадываются цветы, травы, животные, птицы. В эти орнаменты женщины вплетают свои надежды, тревоги, верования. Надевая тюбетейку новорожденному, родители благословляют его – дескать, будь всегда здоров.
Волнообразный стебель вьюнка, который «струится» в нижней части тюбетейки, означает богатство и жизнеспособность. Иногда на ней появлялась яркая пестрая птица: петушиные и фазаньи перья применялись для защиты от «сглаза». Узор «илон изи» (след змеи) предназначался для той же цели. Символическое изображение бараньих рогов олицетворяло силу и мужество, а рыб – плодовитость женщины.
Порой не узор, а сама тюбетейка служила семейным талисманом. В Узбекистане широко известны истории, случающиеся на свадьбах. Фрагмент веселья – танец «Ол туппимни» (подними тюбетейку), исполняемый мужчинами. Они танцуют вокруг тюбетейки. Затем каждый, по очереди, наклонившись, пытается надеть ее на голову, но не касаясь тюбетейки руками. Победитель дарит головной убор девушке, на которую положил глаз (понятно, при условии, что та благосклонно согласилась верно расшифровать его горящий взгляд). После этого следует цветочно-конфетный период, затем свадьба и семейная жизнь, охраняет которую та сама тюбетейка, которая отныне висит на стене, рядом с портретами близких родственников.
Иногда в узорные композиции включались целые фразы. Надпись на одной из мужских бухарских тюбетеек начала прошлого века гласила: «Пусть кулох (это иное название тюбетейки) останется на голове, а враги провалятся сквозь землю».
Вообще мужчин в тюбетейке можно встретить на улицах узбекских городов чаще, чем женщин. Почему в новом тысячелетии, когда и на Востоке все чаще ходят с непокрытой головой, необходима тюбетейка? Дань традиции? Не только. Есть и суеверные опасения. Недаром аксакалы на Востоке так объясняют ее необходимость: «Чтобы шайтан в башку не залез».
– Вот-вот, – подхватила тему Раечка. – Похоже, нюмину башку уже не спасешь. Вбил себе в голову: дескать, я со своим ремеслом в Германии не пропаду и буду не хуже Бена. Это его двоюродный брат, который подался в Израиль, тоже шляпник, который шьет на заказ меховые шапки для ортодоксов. Ну и где эти толпы заказчиков тут, в Германии? Кого ты хочешь обшить, шлемазл?
Вершина в любом случае
Я постарался сгладить семейный скандальчик продолжением моих интернет-изысканий. Еврейская тема отступила под напором центрально-азиатской.
Тюбетейка, которая в основе названия несет тюркский корень «тюбе» (вершина), – продукт особенный. Ну сам, Нюма, посуди, говорю, тюбетейка – от тюркского корня «тюбе». Вершина. Это как хочешь понимай. Вершина тела. Вершина мысли.
Мысли рождаются в голове. Если она выпуклая, то тюбетейка должна быть соответствующей. Конечно, может быть и выпуклой, если мыслей недобор. Главное – покрыть бесценную колыбель идей и удержать их.
Но ведь мыслями богат не только Восток, но и Запад. Он тоже умеет мыслить образно. Ты согласен, Нюма? Так вот, форму тюбетейки мир увидел в тюльпане. Видимо, не случайно созвучны корни: тюркский «тюбе» и латинский «Tulipa». Последний и дал жизнь немецкому Tulpe и французскому tulipe. Примечательно, что оба этих слова женского рода. То есть дамской своей сущностью к тюбетейке ой как тяготеют!
По-английски тюльпан tulip. Но вершину, как, кстати, и макушку, причастную, как мы знаем, исключительно к голове, на английском обозначает еще и слово top.
Попробуй, Нюма, по-английски воспроизвести слово «тюбетейка»: top-е-take. В нем top – вершина, е – начальная буква слова «Восток», take – взять. Топэтэйк. Получается зашифрованное сообщение, что-то вроде приказа: взять вершину Востока.
Правда, каждый восточный люд эту самую вершину по-разному кличет. В Туркмении, например, – тахья. Здесь ее кроят с круглым или квадратным донышком. Затем пришивают околыши. Узор и цвет вышивки на тахье зависит от этнической принадлежности. Обычно это геометрический орнамент с классическим сочетанием красного, белого, черного и желтого цветов. Поверх тахьи туркменской девушке надевали серебряное навершие, часто украшенное птичьими перьями – гупба. Это – традиционный информатор. Вот, скажем, решился было юноша на главный разговор. А та выходит в гупбе с особым дизайном. Без перьев. Что означает: все, парень, опоздал. Сосватана твоя зазноба. Очень удобно. Ни слова, ни полслова.
По тюбетейке определяли не только гражданское состояние, как в Туркмении, но и место жительства – как, к примеру, в Таджикистане. Особенность узора и главные цвета об этом говорили. Вышита геометрическим узором – значит, «родом» с Памира. Богата расцветкой – выткана мастерицами Ура-Тюбе. А самые популярные в республике – мужские черно-белые тюбетейки под названием «чусти», от названия города Чуст в Узбекистане. Они вышиваются белым шелком на черном фоне. Узор вышивки чусти традиционен: это каламфур (стручок перца). Квадратна по форме, заканчивается узким бархатным кантиком черного цвета. Тюбетейка «чусти» очень изящна и отличается простотой и тонкостью вышивки.
Причем, убор для мужчин и для женщин украшен по-разному. К примеру, у уйгуров более привлекателен тот, что для сильного пола. Зимняя тюбетейка для мужчин делается из меха, а летняя – из шелка и впереди украшается птичьими перьями.
Вместо картин в уйгурском доме висят тюбетейки. Да какие! Расшитые золотой и серебряной нитью, бисером, цветной нитью, пейзажами. Глаза разбегаются. Ну а остановился на такой-то картине взгляд гостя – забирай! Обычай такой. Восток.
Подарок казахской невесте в той-дорба – специальном свадебном мешке. Собраны они у казахов по украинскому принципу «Що бог дав – усе в торбу!». «Усе в торбу» по-русски означает, правда, весь запас овса в мешке, подвешиваемом к морде лошади, а по-тибетски (thor bu) – собрание разрозненных и незаконченных мелких сочинений.
Той-дорба – свадебный мешок, в котором упрятаны надежды казахского жениха на благосклонность невесты. И будь он трижды лисьими шкурами наполнен, дар все равно не засчитывается, если нет там тюбетейки.
Куда ни глянь – тюбетейка
Тюбетейкой пронизан Восток, ибо все там несет ее форму.
Синий свод неба, под которым рождается и умирает человек. Юрта – огромная тюбетейка, где он живет. Пиала, из которой пьет чай. Каса, из которой он ест шурпу (суп) или плов. Купола мечетей, где отмаливает грехи. Каменные тюбетейки прикрывают здания старинных рынков. Куда ни глянь – тюбетейка!
Особое место занимает тюбетейка в жизни узбека. Она становится не просто частью одежды, а даже… мерой объема. Вот встречаются старые друзья, и кто-то обязательно в шутку предложит: «Дуппидай ош килайлик!», что означает: «Сделаем плов размером с тюбетейку!» И это не оттого, что на поднос выложат относительно небольшую горсть риса. Причина – в форме: плов будет традиционно повторять образ горы.
– И я тебе сейчас докажу, что мы осилим эту гору! – крикнул хозяин дома, который, как и я, пребывал в предвкушении застолья по-узбекски. – Раечка, ты следишь за часами? По-моему, плов поспел. Если так, то я иду разделывать мясо… Вай-дод! – на восточный манер Нюма кричит, поскольку мысли его, как рисинки в казане, пребывают в ожидании освобождения. Восклицание вполне цензурное – среднее между «Боже мой!» и «Аза юр оф мир!» – Я не про плов. Про тюбетейку! По твоему выходит, что если бы рядовой бюргер надел бы тюбетейку, демографическая проблема в Германии как бы разрешилась сама собой…
Дать по тюбетейке!
Вот до каких социологических изысков обычная тюбетейка довела бывшего узбекистанского шляпника! «Ну, это если бы Европа была накрыта тюбетейкой…» – говорю я и осекаюсь.
Потому что вспоминаю: однажды наткнулся я на одном из интернетовских сайтов на заметку под названием «Тюбетейки – в Европу!» Речь шла о костанайском фестивале в Казахстане, где демонстрировали шедевры ручной работы. Причем, оценивались не только красота узоров, но и быстрота исполнения. Конкурсную победу одержала мастерица, которая на глазах у всех изготовила и расшила тюбетейку золотой и серебряной нитью за два дня. Хотя, говорят, есть и более шустрорукие.
«Дадим Европе по тюбетейке!» – сам собой возник и понесся над казахстанскими юртами боевой клич мастериц-надомниц. По слухам, скоро он достигнет Старого Света, если это уже не случилось. И тогда – шляпки долой. Надевай, Европа, тюбетейку – то, в чем ты всегда будешь полна восточного шарма.
Но реальность иная. И шляпник Нюма это нутром чует. Но пока (напоминаю, дело было 20 лет назад) успех Бена жег нутро его родственника по крови и ремеслу. Получится это у Нюмы или нет? Нюма, как и все ремесленники, оставляет амбиции и переходит на дипломатический язык, мудро резюмируя:
– Знаешь, что я понял? Была бы голова, а уж всегда найдется тот, кто, глянув на тюбетейку, узнает о человеке гораздо больше, не приставая с расспросами. Потому что тюбетейка – это вроде жесткого диска при голове. Я верно понял?
Александр МЕЛАМЕД
Комментариев нет:
Отправить комментарий