Весна патриарха и осенний парад
16 апреля 2020
За сутки в России подтверждено 3448 новых случаев заражения коронавирусом в 78 регионах, умерло 34 человека. В Москве – 1370. После чреватых заражением утренних толп на входах в метро Москвы 15 апреля, когда полиции были даны указания, "чтобы муха не пролетела", столичные власти ослабили незаконно установленный пропускной режим передвижения по городу. Впрочем, мэр Москвы С.С. Собянин так и не извинился за содеянное.
Президент РФ Владимир Путин 16 апреля пообещал дотации на поддержку бизнеса. В частности, по 12 тысяч рублей на неуволенных сотрудников фирм, остановивших работу из-за "изоляции". Речь идет о переносе парада Победы 9 мая на осень.
Извлекает ли переживающий весенний кризис режим патриарха российской власти Владимира Путина уроки из своих ошибок? Обсуждают глава "Лиги пациентов" Александр Саверский, член Политкомитета партии "Яблоко", депутат Псковского областного собрания депутатов Лев Шлосберг, политолог и историк Николай Митрохин (Бремен, Германия), депутат Московской городской думы Екатерина Енгалычева.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Ведеоверсия программы
Михаил Соколов: За сутки в России подтверждено 3448 новых случаев коронавируса в 78 регионах, в Москве – 1370. Эпидемия продолжается. Сегодня президент России Владимир Путин перенес сакральный для него парад Победы. После опасной давки на входах в метро в Москве в час пик 15 апреля столичные власти чуть ослабили пропускной режим передвижения на входах в подземку, меньше останавливают транспорт. Какая-то нормализация на наших глазах произошла и некоторая обратная реакция на эти события, которые людей вчера сильно шокировали. Что вы скажете о событиях 15 марта, что произошло, кто, на ваш взгляд, в этом виноват?
Александр Саверский: Мне кажется, все понятно – это была ошибка расчетная. Первым делом, как мы привыкли в математике, надо сделать проверку решения задачи. Посчитайте пропускной режим, и все было бы понятно. Это как раз одно из тех решений, которое я отношу к антифазе всех решений, которые принимает государство. Они идут с опозданием, они неадекватны, они не просчитаны, поэтому каждое следующее решение приводит к очередному ухудшению ситуации, к росту эпидемии, пандемии. Вчерашние события совершенно явно повлекут за собой очередную вспышку заболеваемости, роста количества заболевших людей. Москве уже трудно будет обвинять москвичей в том, что шашлыков поели 15 апреля.
Михаил Соколов: На ваш взгляд, здесь ответственность чья больше – мэра, полиции?
Александр Саверский: У нас мэр возглавляет федеральный штаб по борьбе с коронавирусом. Чья тут еще может быть ответственность? На мой взгляд, все совершенно очевидно, конечно, ответственность за это несет мэр города, руководитель штаба. Как бы это решение ни готовилось, окончательное введение этого режима – он за него отвечает, он ввел режим ограничения, соответственно, он несет ответственность за все, что происходит в Москве, полностью.
Михаил Соколов: На ваш взгляд, эта пропускная система, от нее какой-то толк есть? Они объясняют это тем, что люди меньше будут двигаться, общаться, пересекаться и заражать друг друга.
Александр Саверский: Я очень критично отношусь ко всему, что происходит. Я считаю, что у нас эпидемия началась где-то с ноября – это подтверждается, во-первых, эпидемией пневмонии, которая была объявлена в России в ноябре. Очень много людей вокруг меня, буквально несколько десятков, которые за несколько недель говорили: да, мы зимой болели. Все болели непонятным затяжным ОРВИ с кашлями, то ли с бронхитами, то ли с пневмонией, никто не смотрел. В январе, по данным Росстата, у нас пневмонии было на 37% больше, чем в январе 2019 года. И Роспотребнадзор, и Голикова говорили, что среди случайно взятых людей у нас то ли 4%, то ли 5% уже выявляются антитела. Это пока еще не массовая проверка. 5% от народонаселения России – это, простите, 7 миллионов. Поэтому, когда нам сегодня говорят про три тысячи заболевших в день, я только пожимаю плечами. У нас гриппом сезонным болеют 20 миллионов в сезон, что там 900 тысяч. Те меры, которые принимает государство на сегодняшний день, они очень плохо вяжутся даже с теми цифрами, которые они сами дают. 200 человек погибло за два месяца, по их данным, хотя с какого момента считать. Если вы посмотрите выступление Голиковой 4 февраля, когда она жаловалась, что они не могут добыть оригинал вируса, поэтому не могут приступить к созданию тестов, что вообще позор и дипломатии, и нашему шпионажу, извините, за месяц не добыть штамм вируса, который угрожает государству. 4 февраля она сделала заявление, что у них уже есть два человека больных, но вирус там слабый, поэтому не могут выделить нормальный оригинал. Более того, информация об эпидемии была уже с 31 декабря в Китае, соответственно, времени было много для того, чтобы принять адекватные меры, подготовиться к заболеванию, сделать тонкое регулирование, использовать методологии Советского Союза, где эпидемиология была на высочайшем уровне по сортировке пациентов, по подготовке больниц к этому. У нас произошла простая вещь: на первом этапе вирус приехал то ли из Китая, то ли из Италии, привезли много сюда вируса, всех привезли, у меня есть скрин одной из больниц конца марта, где пациенты с коронавирусом лежат с остальными вместе. То есть они их не разделили, зная, что пандемия. Потом они все друг друга перезаражали, персонал все это понес друг другу на этажи. В апреле нам говорят: давайте мы будем считать все пневмонии ковидными. Сейчас говорят: давайте все ОРВИ считать ковидными. Надо сказать, что на этом фоне 24 марта произошло очень важное решение, Ракова как раз объявила о том, что за каждого ковидного больного московский городской фонд ОМС будет платить 200 тысяч рублей. То есть таким образом системе здравоохранения стало очень выгодно любого заболевшего считать носителем этого вируса. Считаю, что тем самым Москва простимулировала рост эпидемии. Те цифры, которые мы с вами видим, в большой степени связаны с этим событием.
Михаил Соколов: Екатерина, что вы скажете сейчас о деятельности столичных властей? Этот инцидент, который мы видели 15 апреля, затем мы видели всю эту суету с подготовкой к эпидемии, как-то все это выглядело не очень убедительно до последнего времени.
Екатерина Енгалычева: Абсолютно согласна. Считаю, что то, что произошло вчера, – это ошибка мэрии. Лежит ответственность за эту ошибку, естественно, целиком и полностью на мэрии. Все, что делается, мы наблюдаем, смотрим с коллегами, такое ощущение, что просто имитируют борьбу, а фактически борьбы нет. Вчера толпы народу заходят в метро. Кто все эти люди? Большая часть из этих людей врачи, курьеры, те, кто работает непосредственно и обязаны передвигаться по городу, но часть людей, и очень существенная часть, просто элементарно едет на какие-то заработки, подработки. Я знаю огромное количество людей, которые пропуска всяческими образами делают, как только ни выкручиваются, потому что людям не на что жить, у людей заканчиваются запасы. У нас мэрия и чиновники очень богатые люди, у них огромные зарплаты, естественно, у них большие запасы денежные. Основная часть москвичей, вообще жителей России не имеет каких-то сбережений, не имеет возможности прожить этот период даже до 30 апреля. Соответственно, людям сейчас, если мы хотим, чтобы люди сидели дома, люди готовы сидеть дома, мы увидели даже по первой неделе, как уменьшился пассажиропоток, освободились дороги практически, огромное количество людей остаются дома. Но вы этих людей, правительство, мэрия, поддержите материально, выплатите единовременно небольшую сумму. Мы фракцией КПРФ сформулировали целый перечень. Если мэрия сама не понимает, не догадывается, что нужно делать, мы целый перечень необходимых срочных мер им предоставили, пожалуйста, возьмите за основу наши предложения. В первую очередь поступите так, как поступают во всех цивилизованных странах. Извините, мы что, хуже? Нам очень часто с трибуны единороссы приводят в пример, что в Германии штрафы такие-то, в Америке штрафы сякие-то. Вы сначала поддержите как в европейских странах наше население, вы сначала выплатите им, я не говорю про тысячи долларов, евро, которые выплачиваются в европейских странах, но хотя бы есть какая-то небольшая сумма, на которую реально на сегодняшний день можно прожить. Мы предлагаем 20 тысяч рублей выплатить каждому москвичу, потому что мы Московская городская дума, соответственно, бюджетом Российской Федерации не имеем права. Более того, мы предлагаем не просто их откуда-то взять, какие-то запасы, мы предлагаем совершенно четкие нормальные предложения. Есть у нас плитка, бордюр, реновация та же, на все это уходят сотни миллиардов рублей. Сейчас, в нынешней ситуации, когда пришла эпидемия, такая ситуация сложная, реально тот самый черный день, нужно сегодня, сейчас поддержать людей. Что сейчас важнее – плитку класть, бордюры, дома строить по реновации? Я более чем уверена, даже те люди, которые поддерживают реновацию и хотят переехать из своей пятиэтажки в новый дом, даже им сейчас важнее выжить, дожить до того момента, когда их дом снесут и построят какой-то новый. Мы предлагаем сейчас приостановить временно эти траты совершенно ненужные, приостановить оплату коммунальных услуг, приостановить выплату по кредитам. Это все должны взять на себя власти в Москве, в других регионах местные власти. Это в первую очередь нужно сделать, тогда большая часть людей останется дома, соответственно, не будут толпиться перед метро, заражать друг друга. То, что сделано вчера, это, конечно, совершеннейшее безобразие. Мы изначально были против цифровых пропусков, потому что это безумие. Реально мэрия не просчитала. Это те люди, которые не ходят в метро, они не видят этого потока, когда стоит минимум десяток турникетов и одновременно проходит через каждый человек, ставят одного-двух полицейских.
И дело не в полиции, как мэрия говорит о том, что это ГУВД виновато. А вы ГУВД выделили новых несколько тысяч сотрудников, которые должны были встать в этом метро, или они должны задействовать тот состав, который есть? Вот и получилось, что получилось. Естественно, слава богу, быстро спохватились, эту безумную идею отменили. Даже на подъездах в город что происходит: стоит один сотрудник ГИБДД, останавливает каждую машину. Открываю я окошко, и этот один человек стоит и общается. Сколько через него поток проезжает – десяток, сотня, тысяча автомобилистов, – один из них может быть заражен, уже болеет. Соответственно он заразит прежде всего сотрудника, а потом сотрудник, который берет у меня документы, меня. Получается, что этими цифровыми пропусками мэрия напротив создает, увеличивает очаги распространения коронавируса. Может быть, действительно, если по 200 тысяч выделять на каждого, может быть, это вообще выгодно, чтобы побольше людей болело. На самом деле, если следовать логике, конечно, нужно делать все максимально для того, чтобы людей заболевших было как можно меньше. Медицина у нас, как бы ни говорило наше правительство, "Единая Россия", она, к сожалению, развалена, оптимизация была провальная, ее нужно было давным-давно отменить, остановить и вернуть все, что было. Но хотя бы сейчас остановиться, признать ошибки и начать восстанавливать медицину.
Потому что больниц не хватает. Несколько месяцев назад Собянин отчитывался перед Мосгордумой, на вопрос нашей фракции о плачевном состоянии в медицине он сказал: да мы ненужные места сократили, койко-места, больницы. То есть они считают ненужными больницы. Вот у меня недалеко от дома была больница огромнейшая на 20 тысяч квадратных метров, ее снесли, построили три небоскреба, коммерческое жилье, которое просто продают, зарабатывают. А больниц нет, их не хватает сейчас, они сами говорят, что на пределе работает система. Потому и работает на пределе, потому что вы закрыли сколько больниц, сколько медиков вы сократили, сколько людей осталось без работы. А сейчас, получается, ни койко-мест не хватает, ни больниц не хватает, ни врачей, ни медсестер. Благодаря кому не хватает?
Михаил Соколов: Я хотел бы послушать человека из Пскова Льва Шлосберга, который тоже следит за ситуацией. Что вы скажете, почему система Путина, теперь и Собянина, поскольку в Москве центр эпидемии, работает с такими огромными сбоями, хотя вроде теоретически авторитарный режим должен быть приспособлен для войны или для войны с вирусом, для чрезвычайных ситуаций, команда сверху – и все побежали, стали делать? Получается что-то совершенно иное, странное.
Лев Шлосберг: На самом деле ничего странного не получается, все очень логично. Система Владимира Путина настроена на политическую и административную монополию. Эта система предназначена для работы только в стабильных обстоятельствах, она во многом является имитационной. Ее мощь – это имитация, ее вертикаль – это имитация, ее качество принятия решений – это имитация. Когда на море штиль, эта система гордо показывает, как она хорошо пересекает большие пространство; когда море взбунтовалось – выяснилось, что этот корабль не может нормально плыть, потому что на нем нет нормального капитана, нет команды матросов и вообще сам по себе этот корабль нуждается в капитальном ремонте. Поэтому удивляться абсолютно нечему. Ситуация внезапного вызова, которая требовала мгновенной реакции, требовала реакции уже в январе, когда стало очевидно, что это не китайский вирус, а вирус мировой, нужно немедленно защищать людей, эта система два месяца переминалась с ноги на ногу, притом из-за всего лишь по сути дела одного вопроса – проводить или не проводить 22 апреля голосование по путинским поправкам в Конституцию о предоставлении ему возможности пожизненного правления. Пока сам Путин в безвыходной ситуации, будучи в тупике, не озвучил необходимость переноса этого голосования, система отказывалась признавать очевидную угрозу.
Совершенно ясно, что первые заболевшие в нашей стране были в январе точно, учитывая границу с Дальним Востоком, я предполагаю, что они были уже в декабре, если не в ноябре. Совершенно очевидно, что масштабы беды сейчас в полной мере неясны, потому что, чтобы эти масштабы выяснить, нужно такое же, как эта беда, масштабное и качественное, что очень важно, тестирование людей. Тесты дают сбои постоянно, очередь колоссальная на эти тесты. Я могу привести пример: в Псковской области чуть менее 630 тысяч жителей, за все время с начала исследований их проведено 4760 на утро сегодняшнего дня. При этом подтвержденных случаев коронавируса 33, госпитализировано было 20 человек, с подозрением сейчас находятся четыре человека, выздоровело 8 человек и скончалось, к величайшему сожалению, 5 человек, в том числе один человек вчера. Если взять соотношение на сто тысяч населения, наши показатели достаточно печальны. Для того чтобы вы осознали, что такое исследовать за более чем месяц 4760 человек, могу привести официальную статистику: только после 1 марта, с 1 по 26 марта – это данные начальника УМВД по Псковской области Алексея Овсянникова, он сказал, что только за эти 25 дней из-за пределов Российской Федерации, не считая республику Беларусь, с которой у нас никогда не было границы, вернулось свыше 7 тысяч человек. Большинство из этих людей были в тех странах, где уже к тому времени была диагностирована вспышка коронавирусной инфекции. У нас до сих пор не произведено полное тестирование этих людей. У нас только с прошлой недели в вынужденной отчаянной ситуации начали тестирование всех работников здравоохранения, потому что опыт всех стран, которые понесли колоссальный человеческий урон, самые значительные человеческие потери от коронавируса – это Италия, Испания, Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, показывает, что самые уязвимые группы для распространения болезни являются медицинские работники, которые первыми встают на пути коронавируса, первыми рискуют быть сами зараженными. Строго говоря, система, которая была рассчитана на безбедное нефтегазовое проедание доходов, оказалась абсолютно неспособна ни выдержать вызов, ни вовремя на него отреагировать.
Все, что сейчас делают российские власти, они делают с очень большим опозданием, это опоздание составляет 3–4 недели, по некоторым действиям свыше. Хотя нужно признать, что российский Минздрав уже в феврале месяце выпустил первую редакцию рекомендаций по коронавирусу, 8 апреля вышла пятая версия этих национальных рекомендаций. Нужно сказать, что специалисты с самого начала поняли, какая это страшная ситуация. Для того чтобы понимание специалистов перевести в политическое решение, необходимы компетентные действия высших должностных лиц государства.
Правительства у нас нет, это правительство Путина – оно техническое. Президент единственный человек, который способен принимать общенациональные политические решения. До 25 марта, когда уже стало очевидно, что 22 апреля ничего не может состояться, можно сказать, сквозь зубы отменили это голосование, страна поняла, что нужно каким-то образом искать правду.
Михаил Соколов: Обратите внимание, политическое решение сегодня принято, отменен парад, который действительно для Путина был крайне важен. Тоже с этим тянули, солдаты тренировались.
Лев Шлосберг: Только что прошла информация, что у 116 военнослужащих, участвовавших в репетициях парада Победы, предположение на коронавирус. Кстати говоря, самыми страшными источниками коронавируса сейчас будут, как и везде в мире, массовые скопления людей, где не соблюдаются правила личной эпидемической безопасности, – это стройки, которые не остановлены, это нелегальные хостелы, где проживают различные рабочие, это военные училища, это Федеральная система исполнения наказаний, которая вообще не приспособлена к диагностике, тем более к лечению.
Фактически от всех государств без исключения потребовалась мгновенная реакция. Если честно, сегодняшнее решение Путина было предопределено, было совершенно неважно, когда он об этом выскажется. Будет ли этот парад 24 июня или 9 мая следующего года – это сейчас не имеет для 99,99% никакого значения людей в нашей стране. Значение имеет одно – сколько людей выживет, сколько людей погибнет. И более важного вопроса сейчас нет. Очень медленно реагируют российские власти.
Система здравоохранения зачищена переходом на страховое финансирование. Даже в Москве она выглядит сейчас крайне бедственно. Сейчас только колоссальные ресурсы бюджета Москвы позволяют разворачивать дополнительные койки для того, чтобы купировать ситуацию. В Псковской области эти дополнительные койки могут быть развернуты только на действующих площадях больниц, но при этом дефицит врачей и вообще медицинских работников колоссальный. Совершенно очевидно, что система здравоохранения может справиться только с очень небольшим потоком больных. Если, не дай бог, начнется волна, то врачей просто не хватит.
Полный текст будет опубликован 17 апреля
Комментариев нет:
Отправить комментарий