25 ЛЕТ СПУСТЯ

25 лет спустя

Марк Аврутин

(Сказка про белого бычка, или обновленная версия убийства Рабина)

События, которые предшествовало покушению на Рабина

Навязанное нации правящим блоком решение ближневосточного конфликта не дало положительных результатов. Обстановка в стране накалялась, рейтинг ПМ Ицхака Рабина и рабочей партии «Авода» неуклонно падал. Многие израильтяне требовали ухода Рабина в отставку. 5 октября 1995 года в Иерусалиме прошла массовая демонстрация, собравшая порядка четверти миллиона человек, которые протестовали против политики «мира», проводимой правительством Рабина.

Лидерам «Аводы» стало ясно, что без нанесения сильного удара по правому лагерю их партия скоро опять и надолго лишится власти. Шимону Пересу пришла в голову идея -для поднятия рейтинга Рабина организовать инсценировку покушения на него. Дальше Перес намеревался дискредитировать Рабина, слив информацию в прессу о том, что инсценировка покушения была проведена с согласия самого Рабина. Это повлекло бы за собой отставку Рабина, а вечно второй Перес стал бы первым.

В обществе начали нагнетать истерию. В процесс подготовки вовлекли, помимо СМИ, ШАБАК. Разработку сценария лжепокушения на премьера поручили главе ШАБАКа Карми Гилону, который с помощью средств информации начал готовить общественное мнение к возможности покушения на Рабина, одновременно внедряя профиль потенциального преступника - одиночного правого экстремиста. В качестве исполнителя был выбран Игаль Амир, житель Герцлии, религиозный студент Бар-Иланского университета.

Митинг в Тель-Авиве, отклонение от сценария

В качестве наиболее подходящей декорация выбрали митинг, организованный под лозунгом: «да – миру, нет – насилию». Амира на митинг должен был пригласить Авишай Равив, агент-провокатор «еврейского» отдела ШАБАКа под кличкой Шампанья. Он был внедрен в ряды противников соглашений Осло с целью скомпрометировать их созданием экстремистской организации «Эйяль». На случай, если что-нибудь сорвётся и информация просочится, прикрытием заговора должно было служить сообщение о проведении «учений ШАБАКа». 

Телохранители ШАБАКа незадолго до митинга получили «предупреждение» о возможности стрельбы холостыми патронами. Среди телохранителей распространили фотографию Игаля Амира. Рабин был также осведомлен о проведении учений. В соответствии с проведёнными тренировками, Игаля Амира должен был задержать телохранитель, который прикрывал спину Рабина слева.

 Исполнив свою роль Игаль Амир, должен был после задержания заявить о принадлежности к организации «Эйяль» Авишая Равива и попасть под арест на короткий период. Доказательства подстрекательства со стороны раввинов и правых деятелей, включая Нетаньяху, представленные адвокатом, послужили бы смягчающими обстоятельствами. Игаль Амир вышел бы на свободу как признанный правый экстремист, подвергшийся аресту, при согласии стать информатором-провокатором среди студентов Бар-Иланского университета и поселенцев Иудеи и Самарии.

Митинг в поддержку «мирного процесса» состоялся 4 ноября в Тель-Авив. Именно на этой дате настоял Жан Фридман - французский телевизионный магнат и друг Шимона Переса, хотя у Рабина на этот день было запланировано другое мероприятие. Но Жан  Фридман сумел скорректировать распорядок дня даже премьер-министра. Ему не только предоставили возможность организовать сам митинг, но и систему безопасности во время проведения митинга. На площади автономно действовала группа Фридмана, которая не подчинялась полиции, пограничной службе и ШАБАКу. Всё это, конечно, не может не вызывать удивления.

Число участников тель-авивского митинга оказалось вдвое меньше, хотя на митинг свезли тысячи членов молодежных и политических организаций. Примерно треть участников митинга составляли израильские арабы.  После выступления, когда Рабин подходил к своей машине, в него были произведены якобы три выстрела, хотя Игаль Амир мог сделать вообще только один выстрел, после которого его свалили телохранители Рабина. 

О следах трех ранений заявил журналистам Шимон Перес после того, как увидел труп Рабина в морге больницы. Позднее, когда в убийстве обвинили Игаля Амира, сообщив, что он дважды стрелял в Рабина, Пересу пришлось выдумать, что он был взволнован, и третье ранение ему могло просто привидеться: «Я видел Рабина, будто распятого. Вот почему я говорил о трёх выстрелах».

Итак, уже с самого начала обнаружилась несогласованность даже по вопросу о количестве произведенных Амиром выстрелов. Но сколько бы ни сделал Игаль Амир выстрелов, на фотографиях, запечатлевших этот момент, видно, что Рабин даже не вздрогнул, он лишь обернулся назад, чтобы посмотреть, кто в него стреляет. Если бы стреляли боевыми патронами, его должно было бы отбросить вперед, но этого не произошло.

Было сделано и видео, на котором Рабин невредимый садится в свою машину и его увозят с площади… в штаб ШАБАКа, где должны были прострелить его пиджак. Лею Рабин сотрудники ШАБАКа тоже везут в штаб, где они должны  встретиться. Игаля Амира телохранители не убивают, хотя обучены именно этому, а задерживают. На этом первая часть инсценированного покушения должна была завершиться и начаться вторая часть - суд и гонения на «правых».

Что же произошло в машине? Автор под псевдонимом Голеш Орах в статье «Разгадано убийство Рабина» пишет, что в отчёте Шамгара на стр.38 есть запись о происшедшем у Рабина кровоизлиянии в мозг, которое стало причиной его смерти. После того, как телохранители сообщили в штаб ШАБАКа  о том, что произошло с Рабиным, там было принято решение застрелить его, чтобы придать его гибели достоверный характер настоящего покушения на площади. 

Эта версия вызывает, как минимум два вопроса. Это ж какими познаниями в медицине должны были обладать сотрудники ШАБАКа, чтобы диагностировать обширный инсульт, после которого Рабин оказался уже «потерян для страны»? И кто ранил в машине личного телохранителя Рабина Йорама Рубина?

Кроме того, эта версия полностью оставляет в тени совершенно непонятную деталь, связанную с организацией митинга, а именно, почему право организовать митинг и обеспечить безопасность на время его проведения было предоставлено французу Жану Фридману. Руководитель же ШАБАКа Карми Гилон за двое суток до митинга срочно улетел в Париж.

Поэтому более достоверной представляется другая версия. Кто-то вмешался и по какой-то причине «подправил» сценарий Карми Гилона. Существует могущественная американская организация «Совет по вопросам международных отношений - Council on Foreign Relations (CFR)». Она была основанная в 1921 году и, предположительно, позже вошла в структуру ЦРУ. Сценарий, согласно которому Рабина должен был сменить Перес, мог не устраивать CFR: там хотели видеть  на месте премьера Эхуда Барака. По замыслу CFR убийство Рабина и последующее его расследование бросят тень на Переса, что позволит продвинуться в премьеры Бараку. 

Узнав о «спектакле», CFR  внесло в него свою «корректуру»: в машине Рабина оказался настоящий убийца. Киллер знал, что Рабин и его телохранитель готовились к «спектаклю», и поэтому на них нет бронежилетов. Выбрав момент на крутом повороте машины, он повернулся к Рабину и в упор выстрелил ему в грудь. Второй выстрел был предназначен Рубину, но тот успел выхватить свой револьвер. Два выстрела слились в один. Водитель остановил машину. На переднем сидении истекал кровью мертвый убийца, на заднем - Рабин. Йорам Рубин был ранен в руку. 

После доклада руководству вызвали «скорую помощь», переложили в неё Рабина и увезли его в госпиталь Ихилов с кислородной маской. Поэтому в записи приемного покоя госпиталя Рабин фигурирует как «неизвестное лицо» - его не узнали. Рубин повёз в указанное ему по телефону место труп киллера, а потом поехал в госпиталь.

Что происходило в госпитале «Ихилов»

Рабина доставили в приёмный покой с раной на груди справа, от одиночного выстрела, который раздробил позвонки D5-6 и вызвал паралич нижней части тела. После попытки реанимации и вливания восьми порций крови он умер через 40 минут в 22.32.

После смерти Рабина сотрудники ШАБАКа, оставленные охранять его труп, получили указание выстрелить дважды в спину трупа, чтобы характер смерти Рабина соответствовал уже сделанным сообщениям о стрельбе в премьера сзади.

Телохранители сделали два выстрела в тело Рабина пулями «холопойнт», которые не выходят из тела. После этого они приказали бригаде врачей вернуться к проверке трупа, чтобы в медицинских документах были зафиксированы два выстрела в тело Рабина.

 Труп перевезли в кабинет травматологии, влили 14 порций крови и прооперировали. Оперировал профессор Владимир Якиревич, который не был поставлен в известность о смерти Рабина в приёмном покое,  и поэтому он отказался отключить Рабина от приборов жизнедеятельности по окончанию операции. Врачи Гутман и Клугер, которые присутствовали на всех этапах медицинского обслуживания, отключили приборы и повторно засвидетельствовали смерть Рабина. ШАБАК конфисковал все оригинальные врачебные документы приёмного покоя и принудил доктора Гутмана переписать их заново.

Как всё освещалось в СМИ

Смерть Рабина вызвала шок в израильском обществе: «Еврей убил еврея!». Как будто бы такое не происходило со времен Каина, который убил Авеля. Да и сам Рабин руководил расстрелом «Альталены», доставившей европейских евреев, которые чудом выжили в Холокосте и хотели принять участие в войне за независимость.

Так что шок можно считать в значительной степени вызванным искусственно, чтобы повернуть общественные симпатии в сторону «Аводы». Не прошло и восьми часов после убийства, а по всей стране были расклеены сотни плакатов с надписью: «Рабин, с высоты твоих небес дай нам мир». Неужели никого не удивило, что так быстро сумели нарисовать, отпечатать и расклеить такое множество плакатов.

Убийство Рабина было использовано Пересом и левыми кругами Израиля для беспрецедентной травли участников поселенческого движения. Их обвинили в организации убийства и объявили «врагами мира». Рассчитывали, возбудив ненависть к правым, «убить двух зайцев»: повысить перед выборами 1996 года рейтинг «Аводы» и отвлечь общественное мнение от многих вопросов, связанных с обстоятельствами убийства премьера, правдивые ответы на которые могли бы привести к политической смерти социалистов. Споры вокруг вопроса «кто виноват» умело заглушили вопросом — «что делать»

Нетаниягу обвинили в создании атмосферы, приведшей к убийству Рабина. Вину одного еврея, которую до сих пор пытаются опровергнуть, по традиции возложили на весь правый, национально-религиозный лагерь, выступавший против «мирного процесса». Вдова Ицхака Рабина Лея Рабин, приняла в дни траура даже Арафата, но отказалась принять Нетаниягу . Через год, на церемонии в память о Рабине её участники обвиняли Нетаниягу , который был тогда уже премьер-министром, что это он создал в стране атмосферу ненависти. Нетаниягу же продолжал почему-то молчать, хотя имел, наверняка, информацию об убийстве, полученную от доверявших ему людей в ШАБАКе.

И до сих пор правительство скрывает правду об убийстве Ицхака Рабина. Не потому ли, что на самом высоком уровне в ШАБАКе был взят курс на дискредитацию поселенцев, чтобы заручиться поддержкой общественного мнения, когда на определенной стадии «мирного процесса» придется прибегнуть к их насильственной эвакуации, что и произошло через 10 лет.

 

Суд

А тем временем большая часть свидетелей убийства Рабина и служащих больницы «Ихилов», куда привезли труп «жертвы мира №1», вовлеченных в экспертизу, погибли или были покалечены в результате подозрительных «несчастий».  Другие были настолько шантажированы, что избегали прессы.  

И всё «дело» было шито такими «белыми нитками… Все врачебные документы, представленные суду, - это документы, переписанные постфактум доктором Гутманом на следующий день после убийства, вместо оригинальных документов, написанных врачами приёмного покоя Ниром Коэном и Анат Равид. 

Все рентгеновские снимки сразу же исчезли, так как они не соответствовали официальной версии отчёта патологоанатома, в который были внесены изменения под давлением ШАБАКа. Однако один из снимков по ошибке был опубликован проф. Хисом в ноябре 2005 года, и он полностью подтвердил оригинальный документ приёмного покоя, который был написан там тотчас же после смерти Рабина.

На суде Игаль  Амир заявил, что он хотел всколыхнуть общественное мнение, поскольку люди были равнодушны к тому, что правительство создаёт палестинское государство и армию вооруженных террористов. А Галаха предписывает «убить еврея, который отдает в руки врага свое государство и свой народ. И если глава правительства… жмет руку величайшему из убийц, освобождает из тюрьмы террористов и спустя несколько дней они убивают евреев, это не глава моего правительства».

Именно это заявление было официально признано судом при вынесении приговора Игалю Амиру. Всё остальное – от видеоматериалов с митинга, которые видело множество людей, до оригинальных медицинских документов из госпиталя, - что не подтверждало признание Амира, было отвергнуто следствием и не принято во внимание судом. 

Судья Леви даже не счел нужным заниматься опровержением утверждений адвоката о том, что Рабин не погиб из-за выстрелов Игаля Амира, - он просто отринул их, как надуманные, опираясь на признание самого обвиняемого. Суд не исследовал детали и подробности убийства. Даже не выяснил, холостые, или боевые патроны были в револьвере Амира. Рабину в приемном покое было перелито восемь порций крови. Значит, у него было обильное кровотечение. Однако на мостовой, где в него стреляли, не было обнаружено ни капли крови.

Сотни четко сформулированных принципиально важных вопросов остались без ответов, что, естественно, не могло не вызвать недовольство израильской общественности. Так профессор Элиав Шохетман, преподаватель юридического факультета Еврейского университета в Иерусалиме, заявил: «Я требую настоящего расследования, такого, которое раскроет всю правду, но наши власти в этом не заинтересованы, они стараются все скрыть».

Выборы

29 мая 1996 года на выборах победил Нетаньяху. Перес не использовал в полной мере возникшие сразу после убийства Рабина растерянность и смятение в правом лагере, чтобы пойти на досрочные выборы. Вместо этого он занялся омоложением правительства и укреплением своего влияния в нем. Потеснив «рабиновских министров», Перес двинул вперед «третье поколение» (Барак, Рамон, Бейлин). 

В результате произошел второй мирный политический переворот. Но, в отличие от 1977 года, линией раскола теперь стало отношение к мирному процессу. Другим бросающимся в глаза результатом выборов стало усиление религиозных партий в Кнессете.  Сефардские ортодоксы (ШАС) прибавили 4 мандата, религиозные сионисты (МАФДАЛ) — 3, ультраортодоксы (Агудат ха-Тора) — 4. 

Узнав о результатах выборов, Арафат пережил шок. Было созвано экстренное заседание палестинского парламента, на котором все-таки выразили надежду, что стратегическая линия израильского правительства останется в силе. По просьбе Арафата арабские страны оказали давление на Нетаньяху. 

Правительство Нетаньяху и проводимая им политика 

(глазами Александра Бовина, посла РФ в Израиле)

Нетаньяху поначалу не хотел иметь в правительстве независимо мыслящих, способных противостоять ему людей. Отсюда долгое хождение вокруг Шарона, Эйтана, Меридора, Бегина. Эти зигзаги премьера оставили тяжелый след у «принцев Ликуда». В конце концов, состав, правительства оказался довольно стандартным. Хотя появились новички - министры от «русской» партии: Натан Щаранский (министр промышленности и торговли) и Юлий Эдельштейн (министр абсорбции). 

Либермана Нетаньяху назначил Генеральным секретарем партии. Занимаясь наведением порядка в партии, Либерман нажил себе много врагов среди «ликудовской знати». Как один из главных архитекторов победы Ликуда в мае 1996 года, Либерман стал врагом левого, традиционного истеблишмента. Как только его ни называли: Распутин, «человек КГБ», «безжалостный манипулятор», «кукловод», «мафиози» и. разумеется, «серый кардинал». 

Непрекращавшиеся нападки на Либермана воспринимались многими «русскими» как стремление зажать, поставить на место неугомонных репатриантов, борющихся за место под солнцем. Но Либерман , действительно, пробиваясь к намеченной цели, решая поставленную задачу, наступал окружающим на мозоли, не всегда учитывал сложившийся баланс амбиций. Он предпочитал «не лаять, а кусать». Не всем нравилось, что, работая на Нетаньяху, он отжимал от власти «наследных принцев» Ликуда. Нетаньяху долго отбивал атаки на Либермана пока обстановка не накалилась до предела к осени 1997 года. На партийной конференции Ликуда жесткая манера Либермана вызвала бурное возмущение ликудовской гвардии, которая предъявила премьеру ультиматум, и Нетаньяху сдался. На выборах 1999 года Либерман создал свою партию и прошел в Кнессет.

Ни Рабин, ни Перес, начиная мирный процесс, не считали возможным в начале переговоров сформулировать «конечные» цели, опасаясь того, что палестинцы откажутся от участия в них. Конечно, палестинцы отказались бы от таких условий: «нет» — суверенному палестинскому государству; «нет» — разделению Иерусалима; «нет» — возвращению беженцев; «нет» — ликвидации поселений; «нет» — возвращению к границам 1967 года.

Однако, не формулируя конечные цели, начав решать промежуточные, частные вопросы израильтяне обманывали самих себя. Эта тактика перешла по наследству правительству Нетаньяху. Но многие новые люди в правительстве требовали точно определить «глубину» дальнейших уступок. Настаивали на решении тактических задач в рамках общей стратегии, а не наоборот.

Рафаэль Эйтан, заместитель премьера, министр сельского хозяйства и экологии, в октябре 1996 года заявил о невозможности строить свою политику на основе «Осло-1» и «Осло-2». В то же время он призвал вести переговоры с теми же палестинцами, но при этом не уступая стратегических позиций и не раздавая страну по частям. 

В декабре 1997 года правительство приняло «карту стратегических интересов Израиля», содержащую принципы окончательного урегулирования. В связи с активным обсуждением сегодня «сделки века» Трампа имеет смысл освежить в памяти эти принципы. 1. Израиль не может согласиться с существованием в непосредственной близости полностью суверенного палестинского государства. По крайней мере, в военно-политической области Израиль должен сохранить свой контроль. 2. Израиль готов передать палестинцам не более 30–40 % территории «Западного берега». Остальная его часть будет находиться под полным контролем Израиля. 3. Поселения сохраняются. Предусматривается возможность их развития «по вертикали» (увеличение числа жителей, строительство новых зданий, но без расширения общей площади). Безопасность поселений обеспечивает армия Израиля. 4. Полное и автоматическое возвращение беженцев не допускается. Проблемы будут решаться строго конкретно, исходя из соображений безопасности и демографического равновесия. 5. Единый и неделимый Иерусалим остается столицей Израиля. Израиль гарантирует доступ к святым местам представителям всех конфессий.

Перед выборами Нетаньяху, как и весь «национальный лагерь», говорил о безопасном будущем, но обещал обезопасить и настоящее тоже. Выступал за мир, но против уступок и против переговоров с террористами. Заявлял, что никогда не будет встречаться с Арафатом! А уже 4 сентября 1996 года на КПП «Эрез», на въезде в Газу, состоялась его первая встреча с Арафатом. Хотя никаких решений принято не было, но одного рукопожатия оказалось достаточно, чтобы правые в Ликуде взбунтовались. 

Возмущенный лидер движения «Моледет» Рехавам Зеэви заявил: «Мне не остается ничего другого, как пойти к избирателям и попросить у них прощения за то, что я призывал их голосовать за Нетаньяху. По-моему, встреча Нетаньяху с Арафатом - это предательство, которому нет прощения. Никогда не думал, что Нетаньяху будет стоять в одном ряду с предателями. Рукопожатие Нетаньяху и лидера всех террористов Арафата, руки которого по локоть в еврейской крови, было моим страшным сном. Сегодня я спрашиваю себя, чего же мы добились, сменив власть? Какая разница между Нетаньяху и Пересом? И тот, и другой — предатели».

8 октября президент Вейцман принимал Арафата в своем доме в Кейсарии. Разговор, как считал президент, получился. Арафат дал обещание не использовать насилие для решения спорных проблем. Левые, естественно, одобрили инициативу президента. Правые негодовали. Рехавам Зеэви писал, что переговоры на КПП «Эрез» и кофепитие в Кейсарии не принесли до сих пор никаких результатов, и новая интифада может вспыхнуть в любой момент».

1 января 1997 года израильский солдат в Хевроне стал стрелять в арабов, ранил шесть человек. Свой поступок он объяснил стремлением сорвать соглашение по Хеврону.  Нетаньяху в тот же день позвонил Арафату, принёс свои извинения и выразил соболезнования (Арафат или Абу Мазен когда-либо извинялись в подобных случаях?).

В ночь с 15-го на 16-ое января правительство после бурных дебатов 11-ю голосами против 7-ми утвердило передачу Хеврона. 

На следующий день израильская армия покинула Хеврон. Арафат появился там 20-го января. Хамасовский Хеврон встретил раиса сдержанно, не так, как когда-то встречала его Газа. Выступая на митинге, Арафат заявил: «Теперь, когда Хеврон освобожден, мы продолжим наш путь к Иерусалиму».

Бени Бегин в знак протеста подал в отставку.  Рехавам Зеэви заявил: «Правительство Нетаньяху, вы лжецы, вы трусы и слабаки, вы бесхребетны, вы не знаете, что вы хотите, кроме одного, -  власти!»

Итог

 

«Мирный процесс», инициированный правительством Рабина/Переса, к сожалению, не был прерван правительством Нетаньяху и не превратился ни в криминальный процесс над его «изобретателями», ни в «просто мир». Порожденная тогда «Автономия» почти уже превратилась для палестинцев в государство. Все территориальные уступки, на которые шли израильтяне, ради обеспечения безопасности своих граждан, воспринимались палестинцами, как возвращение того, что им принадлежит по праву.

Смягчения радикальных позиций палестинских арабов, на что рассчитывали архитекторы «Осло», не случилось. И сегодня, как и 25 лет назад, еврейские жители Иудеи и Самарии, а также южных районов Израиля шокированы перспективой создания предлагаемого палестинского государства. Поскольку наивно полагать, что причина конфликта заключается в отсутствии палестинского государства. Истинная причина состоит в намерении истребить еврейское государство.

Марк Аврутин 

Книги Марка Аврутина «Белые пятна великой войны», «Война. Между мифом и реальностью», «Катастрофа – это наше прошлое или будущее» можно заказать по E-mail: redaktion@cdialog.org