Языческие предшествия базисных христианских верований и обрядов которые предпочитают скрывать
Юрий Магаршак
Январь 2020
Христианство впитало в себя не только иудейские верования, составляющие большую часть Священного Писания христиан, но также и верования языческие. Влияние которых на католическую и православную доктрины (разделившиеся примерно через полтысячелетий после того, как христианство стало Государственной Религией Римской Империи) не афишируется, а чаще всего скрывается. При этом еврейские корни христианства (поскольку священные книги евреев составляют больше половины Священного Писания католиков, православных и протестантов) преподаются открыто. В то время как говорить и писать об обрядах и верованиях Христианства, заимствованных у языческих религий Греции и Рима, считается неприличным и даже почти кощунством. Хотя в отношении Рима и Греции в христианстве установлено уважение и почитание, в то время как антисемитизм был сделан частью Веры богопослужного христианина. Настоящая небольшая заметка попытается хотя бы частично восполнить этот парадоксальный пробел.
Девственность Девы Марии, остававшейся девственной вплоть до рождения Младенца, в Христианстве является священным чудом, являющимся одной и первооснов Веры. При том что о том, что в языческой мифологии тоже была богиня, остававшаяся девственной не только до рождения своего ребенка, но даже после его рождения, не только не говорится, но сознательно не афишируется (или, если использовать житейскую терминологию засекречено. Притом засекречено высшей формой секретности). Меж тем преемственность верования в девственность Девы Марии, восходящей к предшествующей ей веры в девственность девы и одновременно матери богини Деметры, абсолютно бесспорна.
Богиня Деметра согласно мифологии Древней Греции считалась одновременно матерью и девственницей. Подобно последовавшей через тысячелетие веры в девственность Марии, родившей Иисуса Христа, будучи девственной. Отличие христианского мифа от мифа языческого (сравнительно с чудом рождения Божества отличие небольшое) состояло лишь в том, что Мария родила Сына, а Деметра родила дочь. А также дополнительное отличие – Деметра (согласно греческой мифологии) оставалась девственной даже после рождения дочери Персефоны. Не делая операцию по восстановлению девственности (обычной для женщин 21-го века в странах и верованиях, в которых сохранение девственности до брака имеет колоссальную роль) а естественным, точнее сверхест
ественным, образом.
Ввиду важности понимания того факта, что вера в Деву, родившую Божество, предшествовала христианству в язычестве, повторим. Девственность Деметры согласно верованиям Древних Греков еще более девственна, чем девственность пресвятой Девы Марии, так как Деметра согласно греческим верованиям оставалась девственной даже после того, как родила Персефону. Став или (что в веровании грека и римлянина было одно и то же) оставшись девственной после выхода Божественного Младенца из столь же священной Утробы. И тем не менее греки в Девственность богини урожая Деметры (матери Персефоны, богини следующего урожая и следовательно следующей Весны: при этом Деметра и Персефона, мать и дочь, нередко изображались тождественными, как лето прошлого года и лето следующего) неукоснительно верили, так же как христиане веруют в девственность девы Марии во время беременности Христом. Но, разумеется, не в девственность Пресвятой Девы после рождения Ею Младенца. До такого невероятного верования, нормального для древнего грека, Христианство не доходило и не доходит.
Однако возникает вопрос: почему и зачем греки, даже в проствещенную эпоху Платона и Аристотеля, верили в девственность богини Плодородия не только после рождения ею дочери, но даже после ее рождения? Символика греческих мифов прекрасна и очевидна: каждую весну растительность обновляется, становять столь же чистой и девственной, как цветы и листья предшествующей весны. При этом богиня-мать Деметра становится богиней собранного урожая, богиней которого весной являлась её дочь Персефона, поскольку (в отличие от рождения человека) флора (растительность) с каждой весной обновляется и рождается либо заново (как на травах), либо на тех же кустах и деревья, распуская свежие листья, неотличимые от прошлогодних.
Как только появляется урожай следующего года, его покровительницей становится Персефона, передавая покровительство ранее собранного урожая матери. На дочь неотличимо похожей. Сюрреализм, от которого у человека Нового Времени кружится голова, но для грека и римлянина был само собой разумеющимся и идеально логичным, так как соответствовал тому, что происходит в живой природе.
Наследие главной идеи известного всем грекам и римлянам мифа о рождении Дочери Девой-Матерью в преломлении христианской религии не вызывает сомнений.
Слева - Элевси́нские мисте́рии (елевзинские таинства) (др. -греч. Ἐλευσίνια Μυστήρια) — обряды инициации в культах богинь плодородия Деметры и Персефоны, которые проводились ежегодно в Элевсине (около Афин) в Древней Греции и из всех древнегреческих обрядов считались наиболее важными. Справа - рождение Иисуса Христа девой Марией.
Другим заимствованием христианством базисных греческих верований в Олимпийских Богов, существовавших в Риме и Греции за столетия до рождения Иисуса, является Евхаристия. Во время священных таинств Диониса приверженцы Диониса, желавшие отождествить себя с Богом Виноделия, Опьянения и Веселья, ели мясо жертвенного животного – тело Диониса, и пили чашу вина – кровь Диониса. При этом были религиозно уверены, что вино превращается в кровь диониса, а мясо – в тело Диониса. Греки, принявшие христианство, перенесли это языческое (термин, которого кстати сказать, в императорском риме до принявшего крещение Константина не было) таинство с веры в Диониса в веру в Иисуса. С бога разврата и пьянства – на идеально нравственного Божественного Христа! Создав священный для каждого верующего христианина обряд Евхаристии. Отличающейся лишь тем, что вместо превращения в тело Диониса мяса жертвенного животного, превращающимся в тело Христа является хлеб. По сути отождествив верования в Бога Вина и Веселья с Богом Истины и Доброты, облегчив тем самым переход из веры в Олимпийских Богов в веру в Иисуса для древних римлян. И “посрамив” иудейские корни христианства. В котором каждую неделю, в субботу освящается хлеб и вино. Но о том, чтобы поедать тело Бога не могло – и по сей день не может – быть речи.
Слева - Евхаристия - священный христианский обряд, во время которого вино превращается в плоть Христа, а хлеб в тело Христа. Справа - Дионисии, на которых выпитое вино превращалось в кровь Диониса, а съеденное мясо - в тело Диониса.
Вспомним также, что рождество (точнее праздничная восьмидневка с Рождения Христа до обрезания Спасителя) было перенесено с весны (когда в действительности родился Иисус, так как в священном писании говорится, что в то время, когда Младенец был в яслях, на пастбища выгонялись стада, чего в зимнее время в Израиле не происходит) на конец декабря, чтобы заменить языческий праздник Сатурналий, самый любимый римлянами, на Христианские Праздненства, длящиеся примерно такое же время. А главным праздник Христианства, с которого берет начало не только Новых Год, но и Новая Эра – Отцами Церкви было назначено не рождество, произошедшее на восемь дней раньше, чем празднование Нового Года, а Обрезание Господне, которое над еврейскими мальчиками производилось на восьмой после рождения день, и именно с момента Обрезания человек (согласно иудейской, а также раннехристианской религиям) становился единым с Богом. Факт, известный служителям церкви, а в течение первой тысячи лет Христианства и всем христианам. Но по мере усиления глобального юдофобства, ставшего составной частью Верования, скрывающийся все больше и больше.
Слева - Янус с двумя ликами, старым лицом смотревший в прошлое, а юным смотревший в будущее, олицетворявший наступление Нового Года для древних Римлян. Справа - Обрезание Господне, праздник отмечаемый в Новогоднюю Ночь у католиков 1 января, у православных 14 января. С которого начинаются Христианский Новый Год и отсчитывается христианское летоисчисление.
Три приведенных примера использования в христианстве языческих верований и обрядов достаточны, чтобы сделать обобщающий вывод. То, что корни христианских обрядов и верований являются ветхозаветными (еврейский Танах и писания еврейских пророков являются неотъемлемой честью Библии христиан) общеизвестно и не скрывается. Но то, до какой степени христианство впитало в себя языческие культы древних Греции и Рима, практически неизвестно. И поражает!
Комментариев нет:
Отправить комментарий