ПО ВЕРЕ ВАШЕЙ, ДА БУДЕТ ВАМ!

Олег Аранович. ПО ВЕРЕ ВАШЕЙ, ДА БУДЕТ ВАМ!

кто-нибудь из режиссёров рискнёт?

(пьеса в пяти картинах)

ОТСТАВНОЙ МАЙОР
(сценография: актёр неспешно наливает себе бокал вина, выпивает, а затем так же неспешно стаскивает армейский китель с майорскими погонами и надевает адвокатскую мантию. В правом углу сцены располагается пока ещё пустующая скамья подсудимых.)

Господи, какого я свалял дурака, когда пошёл в армию! Да не просто пошёл, а полез на офицерские курсы. По молодости и глупости я думал, что задача офицера -
во-первых, родину защищать.
Во-вторых, заботиться о сохранении жизни своих солдат.
И только, в-третьих - заботиться о правах врага и мирном населении вражеской страны. Чтобы мирное население вражеской страны как можно меньше страдало.
Просто вспомнить страшно: какой я был дурак! Всё оказалось ровно наоборот:
во-первых, нужно заботиться о том, чтобы мирное население, из числа которого и набрана вражеская армия, не пострадало.
Во-вторых, ради этой "святой" цели разрешается, а точнее говоря, рекомендуется гробить своих солдат в любом количестве. За смерть своих солдат с офицера никто и никогда не спросит. А вот за смерть врагов придётся держать ответ перед судом. Может быть, даже перед международным. И уж там точно пощады не будет.
В-третьих, о защите родины и победе над врагом думать вообще не надо: не офицерского ума это дело. Офицеру нужно думать только об одном: как не попасть под суд. Потому что убивать врагов разрешается тол ько при услови, что НИ ОДИН мирный жит=ель в округе не пострадает. Иначе затаскают по судам. Когда я поумнел и всё это понял, то тут же из армии уволился.
Точнее говоря, сначала за счёт армии я выучился на адвоката, а потом быстренько уволился. Любое общество платит адвокатам лучше, чем защитникам родины. Так лучше быть преуспевающим адвокатом, чем боевым офицером, который всегда рискует угодить под суд.
Я теперь очень недурно зарабатываю: меня кормят врачи, а конкретно - онкологи. Я с них взыскиваю деньги за их неправомерные действия. Сейчас вы увидите, как это делается.
Я покажу вам, почтеннейшая публика и дорогие журналисты, что такое высокое мастерство адвоката в сочетании с выучкой и опытом боевого офицера.

(сценография: из-за кулис на сцену поднимаются три человека в белых халатах, закованные в кандалы, и рассаживаются на скамье подсудимых в напряжённых позах. Прожектор освещает всю сцену равномерно. Когда адвокат обращается к кому-либо из подсудимых, на лицо подсудимого наводится красный прожектор).

Представляете, господа: жила- была прекрасная страна, этакий прекрасный здоровый организм. И вот эти (жест на подсудимых) вдруг заявляют, что в организме появилась злокачественная опухоль и нужно срочно начинать лечение. А ведь организм - это целая страна. Допускаю, что там действительно есть какие-то злокачественные клетки. Даже не буду отрицать, что эта опухоль действительно вредит организму. Но должен напомнить, что вокруг злокачественной опухоли живут совершенно здоровые соседние такие клетки, как и те, из которых развилась опухоль. В сущности именно их дело призвать опухоль к ответу. Но они по разным причинам не спешат это делать. И тут приходят агрессоры - вот эти с позволения сказать врачи, и громогласно заявляют, что вылечат наш чудесный организм. Сделают нашу страну здоровой и счастливой. Они берут на себя обязательство: уничтожить опухоль и все её ростки в организме. Вроде бы - похвальное стремление, но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Давайте же все вместе посмотрим, что из этого получилось.
Согласно отчёту лаборатории вес удалённой опухоли составляет 40 граммов. Этакие 40 разбойников или 40 террористов. Для наглядности будем считать, что один грамм соответствует одному человеку. Я тут навёл справки: чтобы добраться до этих разбойников этот хирург (встаньте и покажитесь публике) уничтожил не менее 150 граммов здоровой ткани. Это же всё равно, что солдат будет стрелять в заложников, за спинами которых укрываются т.н. враги. Затем хирург иссекает ещё 200 граммов тканей окружающих опухоль. Это у него называется профилактика рецидива опухоли. Подведём первые итоги: ради уничтожения 40 бандитов уничтожено 350 ни в чём не повинных людей. Ну, как вам эта арифметика? В армии таких командиров называют мясниками и отдают под суд. И правильно делают! Дальше в дело вступает некто, именуемый себя специалистом по рентгенотерапии. Он направляет смертоносное излучение на район, где когда-то проживали бандиты. Нет, он не проводит никаких проверок - кто прав, а кто виноват, кто помогал террористам, а кто ни сном, ни духом. Он попросту проводит ковровую бомбардировку, в результате которой наш славный организм теряет в весе ещё килограмм. Поскольку никаких доказательств злокачественности уничтоженных клеток сей специалист не представил, давайте же соблюдать презумпцию невиновности в отношении погибших. Подведём второй итог: уничтожена ещё 1000 невинных соседей опухоли. Что это, как не военное преступление в чистом виде? А теперь обратимся к третьему специалисту. Он у нас занимается химиотерапией: втыкает несчастному больному в вену иголку и начинает заливку в организм ядов, которые убивают в организме всех подряд. Опять-таки без разбора на правых и виноватых. Извините, господа, но на языке международного права такие действия называются использование оружия массового поражения. Вы, врач, вам известно, какое наказание полагается за использование отравляющих веществ против мирных граждан? Господа! В результате действий этого подсудимого, мой пациент похудел ещё на пять килограммов. Я проконсультировался со специалистами: суммарный вес метастазов опухоли не превышал её собственного веса. То есть, чтобы уничтожить ещё 40 бандитов, этот каратель убил 4960 ни в чём не повинных людей. Плохо мы усвоили уроки Нюренбергского трибунала, господа. Даже эсесовцы не уничтожали заложников на оккупированных территориях в такой пропорции. И давайте же полюбуемся на окончательный результат: врачи утверждают, что на данный момент страна, именуемая организм, свободна от террористов, именуем8Bх опухолью. Им нет икакого дела до того, что человек, ранее здоровый и сильный превратился в инвалида. А ведь не вмешайся эти доктора в естественный ход событий, больной мог бы и самостоятельно выздороветь. Я навёл справки - медицине такие случаи известны. Что вы там бормочете, подсудимые?! Что значит, другого выхода не было? Значит, плохо искали, надо было искать лучше! Я здесь защищаю интересы пациента, которого вы сделали инвалидом. И выступаю от имени всех уничтоженных вами здоровых клеток. За вашу "святую цель" - уничтожить 80 бандитов заплатили своими жизнями, как минимум 6310 гражданских лиц. Это не считая того, что мощь организма, то есть страны, подорвана на многие годы вперёд. Я считаю, что таких врачей нужно вешать. Или, как минимум, приговаривать к пожизненному заключению. Чтоб остальным неповадно было.
И еще несколько слов напоследок. От имени моих коллег адвокатов, входящих в международную правозащитную организацию "Женевская инициатива", я требую запретить пересадку органов. Ни одна страна, пардон, организм не потерпит марионеточного правительства на своей территории. А то, что же получается: сперва такие вот агрессоры, военные преступники, ставят в организм, то есть страну своих марионеток, а потом всю жизнь травят несчастную страну химическим оружием, чтобы она марионеток выгнать не могла! Нет уж, каждый демократический организм, каждая страна имеет право самостоятельно решать свою судьбу! Верю, что вся либеральная интеллигенция, собравшаяся в этом зале и за пределами его, меня поддержит. Мы все воспитаны на идеалах уважения к правам граждан, к международному праву. А значит, клетки каждого организма, как и граждане каждой страны имеют право на независимое волеизъявление. Никто не вправе вмешиваться во внут ренние дела суверенной страны, ни под каким, даже самым благовидным предлогом! Если в стране появилась опухоль, которую мы считаем злокачественной, то только сами клетки, граждане этой страны, имеют право демократическим путём определять своё будущее. И в какие бы белые халаты ни рядились оккупанты, мы посадим их на скамью подсудимых. Право страны на самоопределение превыше всего! Никакие ссылки на заразность того или иного заболевания не могут оправдать иноземной агрессии! К ответу, господа! Я требую к ответу этих военных преступников в белых халатах! Пусть заплатят несчастной стране за якобы неумышленную смерть многих тысяч её мирных граждан. Страна стала инвалидом из-за благих намерений таких вот врачей-агрессоров. Пусть же они теперь за свой счёт восстановят пострадавшей стране её подорванное здоровье!
Всё прогрессивное человечество, все люди доброй воли осуждают любых агрессоров и верят в справедливость этих требований.
По вере вашей, да будет вам!

Занавес.

МАДОННА С МЛАДЕНЦЕМ

(сценография: в левом углу сцены располагается декорация изображающая оклад иконы Богородицы. Монолог главная героиня исполняет стоя на фоне, как бы внутри, оклада.
На руках у героини - младенец, которого она кормит, но не грудью, а из бутылочки)
Кушай, сынок, кушай. Я уже слишком стара и у меня не хватит молока, чтобы выкормить тебя. Но, хвала Аллаху, у нас есть молочные смеси. Кушай и слушай, мой родной, а я расскажу тебе славную историю. Нет, это не сказка, это самая что ни на есть правдивая история. Пусть у неё не слишком хорошее начало, но зато прекрасное продолжение, и непременно будет счастливый конец.
Когда Аллах решает наказать человека, или даже целый народ, он отнимает у него разум. Иногда наказанный может ещё сколько-то прожить, но погибает он всегда из-за собственного безумия. Наша семья, сынок, самая обыкновенная. По соседству - тысячи таких же семей с похожей судьбой. Я родила тебя поздно, потому что твой отец много лет провёл в тюрьме за то, что хотел сделать нас свободными и счастливыми. А ещё у тебя было три брата. Один, хвала Аллаху, жив до сих пор, но двое уже умерли. Умерли, как герои. Они были прекрасными мальчиками: очень сильными и храбрыми, но увы, не отличались большим умом. В то время израильские оккупанты держали наш народ в тисках бедности и бесправия, а твои храбрые братья хотели освободить наш народ. Поэтому они стали шахидами. Они надели пояса смертников и бесстрашно пошли на врага. Они взорвались, один на рынке, другой в кафе, и проклятые оккупанты дорого заплатили за их смерть. Каждый из твоих братьев убил по 10 оккупантов. Теперь именами твоих братьев названы улицы нашего города, а их фотографии и личные вещи навечно сохранятся в музее героев-мучеников. Мой третий сын родился маленьким мудрецом: он не пошёл записываться в шахиды. Он сказал мне: "Мама! Не беспокойся обо мне. Мы пойдём другим путём". И пошл, точнее, поехал учиться в Англию. Он получил там статус беженца, окончил школу и поступил на химический факультет университета. И с отличием его закончиBB. Именно он сделал прекрасную смесь, которая взорвала лондонское метро. Да, сынок, это сделал твой брат. Пусть не своими руками, но взорвал. Мы все гордимся твоим братом. Он напугал этих заносчивых британцев до мокрых штанишек. Они поняли, что с нами шутки плохи. И тогда обезумевший от страха английский народ собрал много-много денег и купил для нас много еды. Но ненавистные евреи не пропускали к нам караваны с эти м подарком. Тогда твой брат позвонил в канцелярию английского премьера и сказал: если палестинские дети будут голодать, я взорву у вас что-нибудь ещё. И, наказанные Аллахом недоумки, из которых состоит их правительство, надавили на евреев и заставили их пропустить гуманитарную помощь для голодных детей Палестины. Кушай сынок и помни: тебе есть чем гордиться. Аллах надоумил твоего брата: как накормить и тебя, и всех остальных палестинских детей. Кушай, сынок, эта английская смесь хороша для палестинских детей. Видишь, как Аллах смеётся над неверными: твой брат сделал смесь для англичан, а англичане сделали смесь для тебя.
Расти поскорее, мой родной. Я верю: ты станешь знаменитым писателем и известным политиком. Когда твой брат взорвёт эту знаменитую башню с часами в Лондоне, ты напишешь книгу, в которой расскажешь всему миру, что башня была взорвана по приказу евреев. Потому что бой часов нарушал святость субботы. А потом твой брат позвонит нескольким членам нобелевскоо комитета и спросит: "А почему за такую прекрасную книгу не дали премию? Может быть, нужно что-нибудь взорвать там, где её вручают?"
И тебе обязательно дадут э=у премию. А ты в своей нобелевской речи скажешь, что всегда восхищался Эйфелевой башней и от всего сердца надеешься, что французы сумеют уберечь её от еврейского влияния. Французы, сынок, хорошо понимают намёки. Они быстро соберут много денег и завалят нас продуктами и подарками. И тогда ты сможешь даже построить себе дворец, в котором у нас с отцом будет своя маленькая комната, или несколько комнат. И мы будем нянчить внуков - твоих детей и детей твоего брата. А ещё у нас будет несколько африканских служанок. Когда наши братья по воле Аллаха начнут очередное наступление на христиан в Африке, беженцы побегут гурьбой. Сначала - в Египет, но Египет бедная страна и к беженцам там относятся плохо. Тогда они пойдут в Израиль. Но бессердечные евреи к себе больше никого не пустят, и несчастные беженцы пойдут к нам. И мы не выгоним их. Мы дадим беженцам кров. И даже разрешим работать, как когда-то работали их предки в Америке. И не наша будет вина, что африканским беженцам придётся жить в палатках и сараях. В этом будут виноваты евреи. Ну что, сынок, наелся? Тогда спи, мой хороший. А мне пора готовить ужин для твоего папы. Он придёт очень усталый и голодный. Он сегодня утром ушёл на охоту. Если Аллах милостив, он поймал какого-нибудь европейского журналиста. Тогда мы получим выкуп, и дома наконец появятся деньги. Не очень много: ведь папа должен делиться с родными и друзьями.
А ещё нужно дать соседям, чтоб не болтали языками. А ещё - полиции, чтоб обходила наш дом стороной. Но и нам немножко останется. Охота - нелёгкое дело, сынок. Если бы твоему отцу везло, хотя бы раз в месяц, мы бы давно отложили деньги на твое обучение в Сорбонне. А так - по сей день и половины не собрали. Засыпай скорей, сынок, кажется, папа уже на пороге, и, хвала Аллаху, пришёл с добычей. Пора кормить нашего труженика. Спи, родной.
(сценография: прожектор переходит правый угол сцены. Там бородатый мужик в куфие втаскивает связанного пленника с мешком на голове. Толкает в угол и пинает ногой.
Мадонна кладёт младенца в колыбель и начинает собирать на стол. Кормилец семьи благословляет трапезу и преломляет хлеб. Обращается к жене с короткой фразой: отдашь потом этой неверной объедки. Её зовут Мишель. Семейный ужин продолжается под одноименную песню Битлз)

Контрапункт - продолжение.
(сценография: прожектор переходит на левую половину сцены, где уже сменились декорации. Самый угол сцены остается в темноте. Английская семья ужинает под ту же музыку, что и палестинская.)

Включи новости, дорогой. Может быть, покажут новый репортаж нашей дочери, нашей дорогой Мишель, из Палестины. Я так горжусь её работой, но ужасно беспокоюсь. Она ведь по сути на линии огня. Сегодня в полуденном выпуске сообщали, что сионистские бандиты снова открыли огонь по несчастным палестинцам. И опять отказываются пропускать гуманитарную помощь для голодающих палестинских детей.
Да, милая, знаю. У нас в университете даже прошёл небольшой митинг преподавателей и студентов в поддержку голодающих палестинских детей. Мы собрали уже более 2000 подписей под петицией к правительству: надавить на Израиль. Заставить его пропустить наши продуктовые посылки. А за нашу девочку не волнуйся: мы ведь купили ей прекрасный бронежилет, и ты сама видела в репортаже, что она его не снимает.
Всё равно боязно, дорогой. Ведь каждую секунду её может настигнуть пуля еврейского снайпера
А знаешь, дорогая, у меня есть для тебя сюрприз. Я купил икону. Мадонна с младенцем. По-моему, она будет хорошо смотреться в этом углу.
(сценография: когда глава семейства вешает приобретение, выясняется, что это та же самая мадонна, что в начале картины. Живая, хотя пока молчащая+)
Знаешь, дорогая, я подумал так: пусть мы не слишком набожны, но давай зажжём свечу и вместе помолимся, чтобы Мадонна с младенцем защитили нашу дочь от пули сионистского снайпера.
(сценография: супруги зажигают свечу, опускаются на колени и молятся. Музыка нарастает, затем внезапно обрывается)
Палестинская мадонна в окладе оживает и, глумливо усмехаясь, говорит: не беспокойтесь! Я укрыла вашу дочь от руки евреев.
По вере вашей, да будет вам!

Занавес



НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

(сценография: в правой половине сцены - декорации, изображающие развалины. Не то после землетрясения, не то после бомбёжки. На левой половине сцены - идёт банкет. Справа слышатся жалобные стоны. Обедающие периодически покрикивают в сторону развалин: Тише! Не мешайте! На сцене появляется за=оздавший гост8C, подходит к развалинам, наклоняется к телу, лежащему под развалинами, и что-то делает. Стоны тут же обрываются. Гость подсаживается к столу и поднимает бокал с вином)

Мир вам, достопочтенные. У меня много имён, но это не имеет значения. Каждое имя - смесь истины и лжи и, в сущности, не имеет ни малейшего смысла. Когда я был молодым врачом, то верил: человеческая жизнь священна и только Богу дано право отнимать её. И я сохранял вверенные мне жизни. Всегда и любой ценой - так меня учили. А потом я поехал разгребать руины землетрясения. И понял, что Богу нет дела до наших земных мучений, а учили меня неправильно. Да, человеческую жизнь сохранять нужно. Но не всегда и не любой ценой. Очень часто обстоятельства складываются так, что помочь ничем нельзя. Можно только продлить мучения. Эту тему не принято обсуждать вслух. Неудобная тема. Мы же не хотим причинить неудобство ни в чём не повинным людям? Так не будем же заставлять их думать. Это, знаете ли, негуманно. Большинство из них, из вас, в подобной ситуации пройдут мимо, втихомолку утрут слёзы жалости, и постараются поскорее забыть увиденное. Чтобы не мучила совесть.
А кто-то, жестокий и ужасный, не сможет пройти мимо. Остановится, подумает и найдёт в себе мужество, и поможет обречённому быстро и по возможности безболезненно умереть. Убьёт из милосердия. Только не дай ему Бог попасться на этом. Потому что упекут в тюрьму. И тогда в мире милосердия будет меньше, а страдающих - больше. Но об этом вы постараетесь поскорее забыть. Вы очень любите забывать неприятноB5. ЛюбитD0 забывать то, к чему сами приложили руку, если результат оказался, мягко выражаясь, так себе.
А я помню. Помню, как весь цивилизованный мир клеймил режим апартеида в Южной Африке? Ужасно кровожадный режим был: по тридцать убийц в год казнил. За пол столетия аж полторы тысячи покойников набралось. Цивилизованные люди такого терпеть не могут. Они выходят на демонстрации протеста и требуют от своих правительств: немедленно покончить с этим людоедским режимом! А правительства не могут игнорировать волю народа. И вот сбылась мечта всего прогрессивного человечества: режим апартеида рухнул. Ура, господа! Мы победили! В мире стало одной демократической страной больше. Ура!
Коренное население этой страны - племена хуту и тутси стряхнули с себя бремя жестоких белых колонизаторов: бояться стало некого. И радостно начали сводить старые счёты, чего жестокие белые колонизаторы делать не давали. За первые полгода - 20 тысяч убиенных, четверть из которых - дети. И что теперь прикажете делать, господа? Кто виноват в угнетении чернокожих африканцев всем известно, но с кого же будем спрашивать за 20 тысяч трупов? Не с тех же, кто годами добивался и добился отмены апартеида, и дал возможность начать эту резню? Это, как-то неполиткорректно: в среде воспитанных людей принято не замечать, что сосед пролил суп на скатерть. И упаси бог, сделать в подобном случае замечание.
Ладно, хватит о грустном. Будем продолжать наш банкет, как ни в чём не бывало! Давайте, будем веселиться! Будем разговаривать о чём-нибудь приятном и необрем=D0нительном. Серьёзные емы отбивают аппетит и нарушают здоровый послеобеденный сон. Знаете что, давайте я вам под десерт анекдот расскажу. Хороший, смешной анекдот из чёрного юмора. Называется сей анекдот "Достойная смерть"


Умирать, голубчик, следует весело и со вкусом.
Что-что? Достойно?
Так, по-вашму, умереть в борделе рядом с красоткой - это нехорошо?
А как нужно? А - ааа, в своей постели и окружении любящих родственников+ Как же, как же - слышали+Своим ушами+
Вот, помню, года полтора назад сосед мой, что напротив жил, очень достойно отошёл. Приехали они ещё в восьмидесятых. Всё чин-чинарём: работу он нашёл через три месяца. По любимой специальности и за хорошие деньги. Спустя год квартиру купил, жил себе поживал, по заграницам отдыхал, детей поднимал - слава Богу, на всё хватало. Квартиру четырёхкомнатную купил и за двадцать лет выплатил. Пенсию приличную накопил. Детей поднял по высшему классу: дочка университет закончила, да там же и п реподаёт по сей день. Сын в США подался, и, говорят, хорошо там развернулся на страховом поприще+
Но я, собственно, про Сергеича: лет пять тому назад нашли у него, бедолаги, рак. Прооперировали, химиотерапию прошёл, а через год - вот-те на: рецидив, да сразу и с метастазами. Пиши пропало, одним словом. Но тут-то ему как раз счастье и подвалило: в Америке шибко умные головы обалденное лекарство выдумали. Рак вылечить нельзя, но задержать пациента на этом свете очень даже можно+
Конечно, если деньги есть, но в такой ситуации, сами понимаете: не до грошовых расчётов.
Сколько стоит? 15 тысяч долларов за месячный курс, а принимать, сами понимаете, нужно безостановочно.
Короче говоря, за год пролечился Сергеич на всю накопленную пенсию, за второй год пенсию жены улетела, а следом, понятное дело и квартира. Тут-то Сергеич с женой в наш дом и переселились. Ну и что, что район - так себе: зато д=шево и сердито. Но ден=ьги, чай не резиновые, долго ли коротко, но опять к концу подошли, хоть дети и дали, сколько смогли+
В Хоспис они его сплавлять не стали, дома помирал.
Худого слова не скажу: достойно и в окружении любящей родни.
Морфий на него уже почти не действовал, так что орал он дней десять кряду.
Сын неделю около него безвылазно просидел, а через месяц в психушку угодил, с депрессией. Говорят, выходит теперь редко.
Жену, пардон, вдову, на третий день от похорон паралич разбил. Дочка её в хороший дом престарелых определила+ На какие шиши? А в счёт своей будущей пенсии. Так что бабка, при правильном лечении и хорошем уходе ещё лет двадцать, даст Бог, там проживёт, ежели дочка от всех этих прелестей жизни сама раньше мамы концы не отдаст.
Вот я и говорю: достойно помер Сергеич+цивилизованно.
Хорошее лекарство умные головы выдумали.
А, если б не выдумали?
Тогда, страшно сказать: помер бы Сергеич через пару-тройку месяцев, точно также, как и без умного лекарства, а вдова бы осталась в своей выплаченной квартире, при своей пенсии, да ещё и остаток пенсии Сергеича получила бы.
Да и с нервишками, как я подозреваю, у всех было бы сильно получше, а, случись что, и деньги на лечение были бы.

Что вы говорите? Я - против прогресса? Да никоим образом! Я всегда "ЗА!".
За людей.
За то, чтобы им жилось по человечески.
А, если ваш прогресс семью, и заметьте, не бедную, за три-четыре года по миру пускает, притом безо всякого толку, так на хер он кому нужен?! Чтоб умереть достойно? Нет уж, увольте!
Я, когда мой черёд придёт, лучше куплю ящик водки, да закуски повкусней. Посидим денёк-другой с друзьями, тряхнём стариной, а потом выпишу себе из борделя на часок-другой барышню посимпатичнее, оттянусь разок, и - общий привет.
До торжественной встречи на кладбище!
И обойдётся вся эта музыка самое большее в две месячных зарплаты.
И пусть потом родственники на могиле напишут: "НЕДОСТОЙНОМУ - С ЛЮБОВЬЮ" (от жены и детей).
И мне будет приятно, и им ненакладно.
А ваш любимый прогресс засуньте себе в задницу! Вместе с вашим достоинством!

Не понравился анекдот? Кажется, кто-то даже произнёс слово "БОГОХУЛЬСТВО"?
Ну что ж киньте в меня кремовым тортом и немедленно помолитесь, чтобы лично Вам Бог послал ДОСТОЙНУЮ СМЕРТЬ.
По вере вашей, да будет вам.



ГЕНИЙ
(сценография: тюремная камера. Врач меряет заключённому давление. Затем встаёт в позу услужливого официанта и записывает пожелания своего пациента.)

Так вот, любезный, как там тебя+
Таблетки у тебя горькие. Сделай так, чтоб были сладкие.
Постель жесткая, пусть ещё один матрас положат.
Курицу на ужин пусть жарят не с абрикосами, а с черносливом, как я люблю!
Почему журналы мне на стол кладут не в день выхода в свет, а на день позже?
И ещё запиши: что свидания с женой мне нужны два раза в неделю по три часа минимум.
Скажи, если не устроят - горько пожалеют. Всё, свободен. Проваливай
(сценография: заключенный даёт врачу шлепок по заднице, неспешно поправляет куфию, наливает бокал сока и поворачивается к зрительному залу)

Привет, уроды! Давно не виделись. Или забыли, кто я? На моём счету 36 ваших братьев по крови, из них 20 - дети. У меня пять пожизненных заключений, и пока вы надрываетесь в борьбе с экономическим кризисом, я спокойно сижу здесь. Со всеми удобствами. Вы меня кормите. И лечите, хотя я отродясь не платил вашим больничным кассам ни гроша. И не собираюсь. Вы за меня заплатите. А ещё я получаю высшее образование. Тоже за ваш счёт. Чтобы ко дню освобождения стать образованным человеком. А ваши левые политики, которым нужны арабские голоса, бегают ко мне перед выборами за консультацией: как лучше обратиться к арабской улице? Они давно готовы меня освободить, вопреки всем законам, в обмен на обещание мира и диалога. Но мне спешить некуда. Опять же третью степень надо закончить. Когда меня выпустят я, хоть и не своими руками, но убью ещё 360 ваших детей. С огромным удовольствием. И назову их жертвами мира. И меня выдвинут на нобелевскую премию.
Знаете, когда-то я уважал евреев. И даже боялся. Но уже давно перестал. Вас больше никто не боится и уважать вас больше не за что. Боятся сильных и принципиальных. Которые за свои убеждения готовы проливать кровь. А вы кровь проливать боитесь.
Даже чужую. И уважают в этом мире тех, кто доказал свой ум и свою силу. Вам можно безнаказанно плевать в глаза с трибун любых международных конференций. Вы утрётесь и демонстративно выйдете из зала. А потом на пресс-конференции будете говорить, что плеваться нехорошо. А завтра всё повторится сначала. Людей, которые сносят публичные плевки в лицо, уважать не за что.
Вашему государству, то есть вам 61 год от роду. Но импотентами вы стали уже к 45-и.
И не постеснялись публично это продемонстрировать, подписав соглашения Осло. С тех пор вы только и делаете, что покупаете виагру, но что толку? Кратковременная эрекция, да и только.
А попробуйте публично назвать импотентом уважающего себя мужика. Он вам тут же свернёт шею. И получит в суде условное наказание или полгода общественных работ. Импотентом можно безнаказанно назвать только дряхлого старика. Да и то, если у него нет молодых и крепких сыновей. Вот я вам в лицо говорю, что вы - импотенты! И что вы можете мне сделать? Уда ить меня в камере? Урезать питание? Не дать лекарств? Не разрешить свидания с жёнами? Да кто вам позволит? Вам вся международная общественность тут же напомнит, что импотенту полагается сидеть тихо.
А знаете, почему? Потому что у международной общественности с потенцией тоже давно большие проблемы. Они и сами не могут, и вам напоминают, что прошли те времена+
Во всём мире и во все времена люди уважали того, кто готов на самопожертвование. Не любили, но уважали. Не любили, потому что не каждый на такое готов. Но тем, кто свою готовность доказал, ставили памятники. Или называли их именами улицы, парки, школы.
Принято считать, что евреи - умный народ. Возможно, не буду спорить. Но, похоже, Аллах одним ударом отбил вам и яйца, и мозги. В сущности, лучшее, что вы можете сделать, это вернуться в страны, из которых когда-то приехали. А когда эта страна станет нашей, мы разрешим некоторым остаться в резервации. Как американцы разрешили индейцам. Бней Брак, я думаю, вполне подойдёт. Получится очень симпатичный этнографический музей, в который мы будем пускать туристов.
А вот с Иерусалимом, извините! В окрестностях великой мечети евреям жить не положено! Стену Плача мы вам впрочем, оставим. Во-первых, это хороший туристический объект, за вход на который можно брать неплохие деньги, а во-вторых, должны же мы оставить вам место для плача. Но поплакать у Стены - только за деньги.
И не надейтесь, что христианский мир сможет чему-то помешать. Пока в мире есть автомобили, всем нужна нефть. Так что христианский мир поморщится, но стерпит. Или даже не поморщится. А ваши умные "левые" профессора будут читать лекции в университетах всего мира. Что-нибудь вроде - "Крах сионизма, как националистической идеологии, не соответствующей нуждам постиндустриального общества". И издавать монографии на аналогичные темы. На такое святое дело мы им даже денег подкинем. Мы собственно и сейчас подкидываем. И ведь пишут! И с лекциями выступают! И в прессе выступают, да как! Ваш бывший глава Сохнута и спикер Кнессета, обосновавшись в Париже, выступил в прессе с очень правильным призывом: Евреи, запасайтесь вторым граждB0нством, чтобы иметь возможность быстро свалить из Израиля! Вы ему платите заслуженную пенсию. И мы платим: заслужил - получи! А где там наша славная еврейская девочка? Которая, будучи министром просвещения, потребовала разрешить в арабских школах отмечать День Независимости Израиля, как национальную катастрофу? Уже в американском университете преподаёт. Ничего, мы ей тоже заплатим! Не в шекелях, так в долларах. А она нам в подарок организует сбо80 средств на строительство палестинского государства. Так что не надо говорить, что я - антисемит. Я очень даже люблю евреев. Но не всех. Но я и женщин люблю не всех.
Я вот сейчас докторат пишу. По клинической психологии. Хотите знать на какую тему? "Выполнение любых требований шантажиста, как главная гарантия неприкосновенности заложника". У вас эта монография скоро войдёт в программу университетов. А избранные места - и в школьную программу. В еврейских школах, естественно. В любой арабской за такое утвержде ние учителя попросту засмеют.
Когда я допишу свой докторат, мои соратники прихватят несколько заложников и меня быстренько выпустят. В доказательство правильности основной идеи диссертации. А я в качестве жеста доброй воли даже подпишу обязательство: никогда не брать в руки оружия.
Да зачем оно мне?! Что я, - прыщавый подросток? Я - человек солидный. Без пяти минут профессор. Политик опять же+

(сценография: открывается дверь, надзиратель вводит в камеру двух полуголых девиц и ставит на стол бутылку шампанского и вазу с фруктами.)

На сегодня всё. Урок истории закончено. Мне пора: меня сейчас от депрессии лечить будут. За счёт организации "Эмнести интернешнл".
До новых встреч, импотенты! Верьте мне, люди, я принёс вам свет истины.
По вере вашей, да будет вам!



САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ
(сценография: из зала на сцену вспрыгивает молодой человек, распахивает куртку и всем видно, что на нём - пояс смертника.)

Привет, приговорённые! У вас есть несколько минут на отправку прощальных SMS-ок родным и близким. А я как раз успею сказать вам напутственное слово. Стрелять в меня бесполезно: я отпущу кнопку, и все вы отправитесь на небеса. А так, успеем хоть поговорить напоследок. Вы же обожаете разговоры и переговоры. Вот вам и выдался удобный случай. Ну, кто здесь главный специалист по уступкам? У меня есть деловое предложение: ваше правительство амнистирует всех арабских террористов и вашего убийцу премьера за компанию, а я всех отпускаю по домам. На пару часов у меня терпения хватит, а там уж не обессудьте. Звоните депутатам, господа: время пошло.
Знаете, в чём фундаментальное различие между нами? Совсем не в том, что мы по-разному именуем Бога. А в том, что ни ваши политические лидеры, ни ваша культурная элита не готовы отвечать головой за свои слова и дела. Вы готовы прощать даже заведомую ложь. Вы заботитесь о самых жестоких преступниках больше, чем о жертвах преступлений. Вы тратите на содержание одного убийцы, отбывающего пожизненное заключение, минимум 150 долларов в день. Многие ли из вас могут позволить себе ежедневно тратить такую сумму? Вы потратили на дурацкий и бесполезный забор безопасности астрономическую сумму. И что? Сильно он вам помог против миномётных и ракетных обстрелов?
Наша вера проста и понятна: каждый палестинец, павший от рук еврея попадает в Рай. Поэтому у нас нет и не будет недостатка в таких, как я. Однажды кто-то из ваших мудрецов задал страшный вопрос: а почему бы не переселить в Рай весь палестинский народ в полном соответствии с его верой? Вместо того, чтобы задуматься, вы тут же хором завопили: это - г=еноцид! Мы не можем уподобляться Гитлеру! А, в чём здесь уподобление? Ведь Гитлер убивал вас вопреки вашей вере, а вовсе не в согласии с ней.
Вы годами обсуждаете вопрос: можно ли умертвить безнадёжного и жестоко страдающего больного? Это, видите ли, не согласуется с вашими религиозными предс тавлениями и принципами гуманизма. То есть страдать можно сколько угодно. Ну так я предоставлю вашим близким столь желанную возможность. А рассказать вам, что вы сделаете в ответ? Ваш суд будет долго и обстоятельно решать вопрос: можно ли разрушить дом, где проживает моя семья. Согласуется ли идея коллективного наказания с принципами гуманизма? Забавно, что когда ваши банки потрошат и доводят до самоубийства гарантов по не возвращённым ссудам, у судей таких вопросов не возникает. А чем, собственно, одно коллективное наказание отличается от другого?
Вы судите бывшего президента за изнасилование, хотя всему миру понятно, что в его канцелярии работали записные проститутки. Сначала они высосали себе карьеру, а теперь пытаются урвать ещё что-нибудь. На память о хорошем рабочем месте. Я презираю Монику Левински, но у неё хотя бы хватило совести не обвинять президента в изнасиловании.
А знаете, почему в наших офисах такого практически никогда не бывает? Потому что каждый босс точно знает: случись что-то подобное и его ничто не спасёт. Его попросту пристрелят родственники секретарши. Да и ни один вменяемый судья не примет жалобу на преступление, якобы совершённое 5 лет назад и без единого свидетеля. Нет, я не критикую ваших судей. Нас, арабов, =D0ни более, чем устраивают, хотя и не мы их назначали.
Ответственность, господа евреи, ответственность. Там, где за поступок отвечают головой, преступления происходят гораздо реже. Вся история человечества подтверждает это правило.

(сценография: выкрик с места: Слава Богу! Дозвонился! Всё в порядке! Ваших отпускают через 2 часа, но Игаль Амир ни под какие амнистии не подпадает. Да и не нужен он вам. Согласны?!)

Вот я говорю, господа евреи: ваше общество прогнило до такой степени, что просто диву даёшься. То, что мои братья, освободившись по амнистии, опять начнут охоту за вашими головами, понятно любому ребёнку. И ваши эксперты по безопасности это знают, и весь ваш опыт это подтверждает. Но эта перспектива вас не пугает.
Вас пугает Игаль Амир. А ведь он, в сущности, просто рассчитался за расстрел экипажа Альталены. И за организацию импорта террористов в страну.
Мусульманина договор, заключённый с неверным, ни к чему не обязывает. Вы готовы отпустить врагов, но не готовы отпустить своего же брата.
В порядочность своего брата,Игаля Амира, вы почему-то не верите.
Вы верите в силу бумажки об отказе от терроризма, которую МОИ БРАТЬЯ-ШАХИДЫ подпишут в обмен на освобождение.
Что ж, будь по-вашему.
Ступайте с миром. И можете подтереться этой бумажкой.
По вере вашей, да будет вам!
AI&PIISRAEL