четверг, 15 августа 2019 г.

Walla: Нетаниягу назвал возможных преемников

Walla: Нетаниягу назвал возможных преемников

время публикации: 16:46 | последнее обновление: 17:09
блог версия для печати фото
Walla: Нетаниягу назвал возможных преемников
Йоси Коэн
Рон Дермер
Как сообщает сайт Walla, глава правительства Биньямин Нетаниягу в беседах с приближенными назвал имена своих возможных преемников. Названные им кандидаты не входят ни в руководство "Ликуда", ни в правительство.
По его словам, два человека способны возглавить Израиль после того, как он завершит политическую карьеру: глава "Мосада" Йоси Коэн и посол Израиля в США Рон Дермер. И если переход Коэна в политику ожидаем, о политических амбициях Дермера известно не было. Walla отмечает, что оба они пользуются полным доверием премьер-министра.
48-летний Дермер был стратегическим советником председателя Еврейского агентства Натана Щаранского, политическим советником Нетаниягу и уже более шести лет занимает пост посла в США, играет ключевую роль в отношениях правительства Израиля и американской администрации.
57-летний Коэн, возглавивший "Мосад" в 2016 году, считается одним из наиболее успешных руководителей за всю историю израильской внешней разведки. Он центральная фигура в противостоянии иранской угрозе. В политической системе говорят о том, что после ухода в отставку в 2021 году он намерен претендовать на пост в руководстве страны.
Отметим, что глава правительства обошел вниманием возможных преемников среди нынешней верхушки "Ликуда". Основными кандидатами на председательство в партии считаются Гидеон Саар, Гилад Эрдан и Исраэль Кац.
Согласно опросу, проведенному Новостями 12-го телеканала несколько дней назад, Саара хотели бы видеть во главе "Ликуда" 22% опрошенных, Эрдана – 12%. Каца поддерживают 9%, председателя Кнессета Юлия Эдельштейна – 6% респондентов. Опрос, проведенный недавно редакцией NEWSru.co.il, показывает, что на посту главы "Ликуда" и правительства 25% наших читателей хотят видеть Саара, 18% – Эдельштейна, 15% – Каца. В этих опросах имена Йоси Коэна и Рона Дермера не упоминались.


- Обсудить на странице NEWSru.co.il в Facebook

США СОЗДАЛИ РАКЕТУ ПРОТИВ КОМПЬЮТЕРОВ


>
>   США создали ракету против компьютеров
>
>   Фантастика вторгается в область реального иногда с фанфарами и
> трубами , а иногда как - то совершенно незаметно , хотя появление
> некоторых вещей меняет или может изменить картину мира довольно
> радикально .
>
>   Подразделение компании Boeing Phantom works по заказу Пентагона
> последние четыре года занималось проектом CHAMP или The
> Counter-Electronics High Power Microwave Advanced Missile Project, что
> можно перевести примерно как « Продвинутая мегаракета с микроволнами
> высокого напряжения » . Несколько дней назад состоялись испытания , и , по
> сообщению разработчиков , CHAMP готова к труду , обороне и нападению .
>
>   Рабочий образец оружия выпустили на полигоне в штате Юта . Ракета
> должна была поразить направленным микроволновым излучением электронику
> в нескольких зданиях . В результате были сожжены все компьютеры ,
> системы управления и связи , вырубилась даже камера , которая записывала
> результаты испытаний . Ни на чем другом эта атака вообще никак не
> отразилась .
>
>   Едва сдерживая ликование , Кейт Коулман из Boeing сказал : « Мы поразили
> все цели , которые собирались , сегодня мы превратили научную фантастику
> в научный факт » .
>
>   Собственно , в первую очередь это оружие планируется применять против
> современных суперсложных пассивных радаров . Ими пользуются и Россия , и
> Китай , и многие другие страны . В отличие от активных радаров ,
> пассивные засекают объект , не выдавая своего присутствия на больших
> расстояниях . Именно они позволяют довольно эффективно обнаруживать
> американские stealth- истребители , даже новейшие безумно дорогие F-35.
> Однако залп микроволн из CHAMP сможет запросто вывести систему
> обнаружения из строя , не причинив никому вреда .
>
>   Это , конечно , еще не радиоэлектронная бомба , но уже близко .
> Высокогуманное оружие будущего позволит разгромить врага без жертв и
> разрушений . Ведь практически все современное вооружение работает на
> чипах и микросхемах . И достаточно действительно сжечь всю электронику
> в Иране , чтобы загнать его если не в каменный век , то обратно в
> середину двадцатого , а большего , в общем , и не надо .
>
>   От   этой   информации   дух   захватывает !
 


Virus-free. www.avast.com

Психологический прогноз: катастрофические последствия плана "размежевания"

Вадим Ротенберг

Психологический прогноз: катастрофические последствия плана "размежевания"

Как учит нас история, в отношениях между нациями, как и в отношениях отдельных людей, психологические факторы иногда играют решающую роль.
В этой связи мне хотелось бы показать, что, наряду с очевидными нарушениями прав человека и очень серьезными последствиями для безопасности, экономики и даже экологии страны, намеченный правительством Шарона план размежевания, окажет, в случае его реализации, огромное воздействие на психологический климат в Израиле и во всем внешнем мире.

Безопасность

1. После многих лет мусульманского террора и на фоне его продолжения ликвидация любых еврейских поселений однозначно воспринимается нашими врагами как проявление слабости и признак капитуляции и усиливает их энтузиазм. Напротив, решительность в борьбе со всей структурой террора (от которой Израиль фактически отказался после договора Осло) и расширение поселенческого движения весьма эффективно снижает энтузиазм террористических банд. Даже после операции «Защитная Стена», весьма ограниченной по своим задачам и не рассчитанной на ликвидацию всей структуры террора (т.е. администрации Палестинской Автономии), уровень террористической активности существенно снизился, и не столько из-за уменьшения числа террористов, сколько из-за общей их деморализации вследствие последовательного их уничтожения. Разрушение же любых еврейских поселений повысит и этот энтузиазм, и престиж террористических организаций в глазах палестинского населения, укрепит их позиции в административной структуре Автономии, уничтожит в зародыше те слабые ростки недовольства террором, которые стали появляться у части арабского населения из-за падения уровня жизни.
Энтузиазм этот распространится и на израильских арабов, которые постепенно втягиваются в антиизраильский террор. К тому же у террористов откроются новые возможности тяжелого вооружения и его использования против городов внутри зеленой черты, о чем постоянно предупреждают силовые структуры.

Силовые структуры

2. Необходимо учитывать неизбежную деморализацию всех силовых структур, и армии, и полиции которым предстоит прямо или косвенно участвовать в выселении евреев из их домов. Израильская армия – настоящая народная армия, мотивированная на защиту граждан, а не на их подавление. За исключением ничтожного меньшинства асоциальных психопатов и садистов, которые попадаются в любом сообществе, все, кому будет поручено ликвидировать поселения, переживут тяжелый эмоциональный шок, если им действительно придется делать то, к чему их сейчас готовят: бить ни в чем не виновных людей, включая стариков и женщин, выворачивать и ломать им руки, вырывать детей у матерей – словом, вести себя как погромщики, так, как еврейские солдаты никогда не были готовы вести себя даже по отношению к заведомо враждебному населению Автономии, поддерживающему террор. Руководители силовых структур осознают эту проблему и пытаются предотвратить эту психическую травму методом психологических тренингов. Но такие вещи никогда не удаются. Никакая психологическая помощь не в состоянии скомпенсировать угрызения совести и чувство вины, вызванное собственным аморальным поведением, даже если оно вынуждено. И эта психологическая травма, этот эмоциональный шок произойдет не только у тех, кто будет непосредственно занят выселением, но и у тех, кто будет в оцеплении охранять ликвидаторов от протеста рвущихся в поселения десятков тысяч благородных людей, готовых собственным телом защищать поселенцев, лишь бы не допустить победу зла и несправедливости. Результатом неизбежно станет тотальная деморализация армии, которая потеряет представление, во имя чего сражается и что защищает. Это особенно опасно для израильской армии, чей боевой дух держится не на высоких окладах наемников, а на ощущении высокой миссии защиты своего народа. Деморализация влечет за собой снижение боеспособности. В свете предстоящего после ликвидации поселений обострения военного противостояния с арабами (как об этом предупреждают и армия, и Шабак) такое снижение морального духа и мотивации может вести к фатальным последствиям.

Психологическая атмосфера в Израиле

3. Жителей поселений, преданных Земле Израиля и еврейским ценностям, до сих пор не удалось запугать ни арабским террором, ни предательским поведением военного руководства, оставляющего их без защиты, ни беспрецедентным нажимом правительства, готовящего для них тюрьмы и зондеркоманды. Не удалось их купить и обещанной компенсацией. Их вера в свою миссию и в свои идеалы так велика, что вопреки постоянным угрозам неизбежной депортации они продолжают сельскохозяйственные работы. Израильский истеблишмент, озабоченный только сохранением своей власти, хорошо понимает, что не сможет сохранить свою власть в стране, когда такие люди, как эти поселенцы, живут нормальной жизнью и сохраняют чувство собственного достоинства. Израиль с таким населением, как жители Гуш-Катифа, им не нужен вообще. Именно поэтому устроители и энтузиасты трансфера готовы пойти на риск в отношении безопасности страны и даже на гражданскую войну, лишь бы сломать это невыносимое для них самосознание, основанное на духовности и самоуважении. (Именно стойкость и верность духовным ценностям вызывают особенную ненависть мафиозных организаторов трансфера. Эта ненависть всячески культивируется всеми израильскими СМИ, которые не гнушаются клеветой и занимаются по отношению к ним пропагандой, по всем параметрам напоминающей антисемитскую.) Если трансфер все-таки произойдет и если он вызовет у поселенцев чувство отчаяния и безнадежности (что, по моему глубокому убеждению, и является истинной сверхзадачей трансфера), это нанесет громадный моральный ущерб гражданам страны.

Реакция внешнего мира

4. Наконец, насильственное изгнание еврейской армией и полицией евреев из своих законных домов, с освоенной ими земли окажет очень негативное влияние на отношение к евреям во всем мире. Уже начиная с процесса Осло, освободившего Израиль от права и обязанности бороться с террором, защищать свои интересы и свое чувство собственного достоинства, наблюдается неуклонный рост антисемитизма в мире. Унизительная позиция смирения перед злом, впервые занятая Израилем за все время его существования, играет в этом росте антисемитизма решающую роль. Если план депортации реализуется, евреям станет плохо всюду – ибо если они могут сами изгонять своих братьев из домов и совершать над ними насилие, если евреям можно отнимать еврейских младенцев у еврейских матерей, что может помешать другим народам вернуться к практике тотальных погромов? Поэтому те израильтяне, у которых есть тайная надежда, что в крайнем случае им удастся спастись и другие страны (например, США) предоставят им убежище, должны ясно осознать ложность этой иллюзии. Даже тем евреям, которые находятся в галуте и чувствуют себя полноценным гражданами своих стран, придется очень несладко в обстановке всеобщего презрения, легко переходящего во враждебность. Помимо прочего, евреям не простят и того, что их политика усиливает позиции мирового терроризма, ибо вместо совершенно доступной Израилю и достойной борьбы с террором идет заигрывание с террористами и торговые сделки с их идеологами, и одновременно жестокая борьба с теми, кто не желает террору уступать. Этого Израилю, а заодно и всем евреям, не простят даже наши потенциальные союзники и доброжелатели.

Что можно сделать?

5. Необходимо сделать все возможное, чтобы предотвратить катастрофические последствия намечающегося еврейского погрома в Израиле.
Мне, кажется, что сегодня мы все в гораздо большей степени готовы остановить осуществление программы размежевания. Молодежь, группирующаяся вокруг движения «Байт Леуми» (Еврейский национальный дом), выросшая во времена Осло, решительна и самоотверженна, и опирается на духовные ценности. Этих ребят не обмануть и не запугать. Их десятки тысяч, и их становится все больше. Они надежда страны. Когда они перекрывают шоссе и идут потом за это в тюрьму, они тем самым голосуют против трансфера евреев тем единственным способом, который им оставили правительство и Кнессет, отказавшись от референдума по этому жизненно важному для страны вопросу. Они демонстрируют готовность ценой собственной свободы встать на дороге зла и не позволить ему быть безнаказанным. Правительство может игнорировать слова и настроение населения, но оно не может выстоять в ситуации, когда против него встает большая масса людей и вся организационная структура, направленная на «размежевание», перестает функционировать. Чем более широкую поддержку получат акции «Байт Леуми», тем быстрее мы можем остановить сползание нашей страны к крушению.
Несколько часов, проведенных в пробке, с ощущением причастности к сопротивлению злу и к защите страны – не слишком большая плата за возможность продолжения нормальной жизни в еврейской стране, за восстановление духовных и моральных ценностей. Если же в людях в этот критический момент возобладают мелкие сиюминутные интересы, на что очень расчитывает мафиозная и коррумпированная власть, то это быстро закончится катастрофой для всего еврейского народа, как в Израиле, так и в диаспоре. 

(Вадим Ротенберг - д-р психиатрии, профессор )
29.06.2005



ПОРТРЕТ КЛИНТОНА В ЖЕНСКОМ ПЛАТЬЕ В ДОМЕ ЭПШТЕЙНА

В доме Эпштейна найден портрет Клинтона в женском платье




11:10
В доме Эпштейна найден портрет Клинтона в женском платье
Фото: lenta.ru

Во время обыска, проводившегося в особняке покончившего с собой в нью-йоркской тюрьме американского финансиста Джеффри Эпштейна полицейские обнаружили необычный портрет бывшего президента Соединенных Штатов Билла Клинтона.

Как пишет Daily Mail, экс-президент запечатлен на картине в синем платье и красных туфлях на шпильках.

На картине, которая была найдена в особняке Джеффри Эпштейна, бывший американский президент Билл Клинтон, развалившись в кресле, сидит в Овальном кабинете. Улыбаясь, президент показывает пальцем на зрителя. При этом бывший лидер США в синем платье, похожем на то, которое в 2009 году надевала его супруга Хиллари Клинтон, и одновременно визуально напоминает одежду Моники Левински, замешанной в сексуальном скандале с экс-президентом.

Газета отмчает, что полотно было создано художницей Петриной Райан-Клейд. Висит ли в особняке Эпштейна оригинал либо это копия, пока не уточняется.

Напомним, несколько дней назад обвиненный по нескольким статьям Эпштейн совершил самоубийство в исправительном центре в Нью-Йорке. Миллиардер был задержан в минувшем июне, как только вернулся в США из Парижа, прибыв на личном самолете.



Автор: Злата Богатова
Прочтений: 11

"ШАРОН УСТРОИТ ЦУНАМИ"

Ася Энтова

«Шарон устроит цунами!»

У меня зазвонил телефон… Надо сказать, что трубку я всегда беру со смешанным чувством. В среднем на каждый звонок друзей и родственников, которым я искренне рада, приходится по два звонка, которые просто отрывают от дел. Это всяческие официальные инстанции, опросы, на которые я не люблю отвечать, реклама услуг и просьбы о пожертвованиях.
Звонки друзей тоже делятся на несколько категорий, начиная от приятных приглашений на дни рождения, свадьбы и бар-мицвы и до взволнованных «где вы все, а то там взорвалось!».
Отдельная категория - это звонки  озабоченных положением в стране. Действительно, положение такое, что жить спокойно можно только без радио, газет, телефона и телевизора. Эти звонки в свою очередь варьируются от «Ой, что будет!» до «Я точно знаю, что нужно делать!». В последнем случае почему-то хотят, чтобы это сделала именно я, и, каюсь, у меня не всегда хватает терпения спокойно убедить человека, что это а) не нужно, б) если и нужно, то не сейчас, в) если нужно и сейчас, то не я.
Звонок, о котором я хочу рассказать, только частично принадлежал к категории «Я знаю, что ты должна сделать», так как звонивший кричал, что делать ничего не надо.
«Перестаньте устраивать демонстрации, снимите эти дурацкие оранжевые шарфики – символ протеста. Забудьте о референдуме, успокойте ваших «мятежников» в Ликуде. Отшлепайте отказников, заприте в синагоге протестующих раввинов и выходите из Гуш Катифа не дожидаясь выселения! Слушайте Шарона, он все правильно делает, развяжите ему руки!  Просто вы еще не знаете всей правды, он просто ее не может сказать!»
Такое начало меня слегка удивило, так как звонят мне в основном единомышленники. Да и сам звонивший мне знакомый, назовем его условно Сергей, еще совсем недавно не испытывал восторга от плана Шарона. Или теперь, когда  он принят официально, он решил изменить свое мнение? Понял, что сделать ничего нельзя, и решил сдаться заранее? Уловив мое недоумение, Сергей воскликнул:  «Меня озарило! Я все понял! Я еще тогда, когда видел это по телевизору, сразу заподозрил что-то в этом роде!»

«О чем ты?», - все еще ничего не понимая спросила я.
«Цунами!» - торжествующе воскликнул Сергей. – «Видала по телевизору? Вот, и  у нас так же будет. Сколько там у них утонуло? 120 тысяч? Нам даже такое большое цунами не к чему. У арабов в Газе скученность большая. Там даже маленькое цунами снесет все к ядрене фене. А кто спасется, так жить там с видом на море ни за что не захочет. Им, как жертвам катастрофы, международное сообщество сразу деньги выделит и место безопасное найдет. А мы тогда там обратно все теплицы Гуш-Катифа отстроим и заживем. А пока уходить надо оттуда, убегать, бросать все к чертовой бабушке и срочно перебираться вглубь страны!»
- А кто сказал, что у нас тоже будет цунами? И как же тогда Ашкелон и Ашдод?
- А цунами будет маленькое, узко направленное. Я уже со знакомым физиком советовался. Доктор наук, в лазерах понимает, про бомбы всякие мне рассказывал, хоть про обычные, хоть про атомные. Подводный направленный взрыв, говорит, сделать, как нефиг-нафиг. (Надо сказать, что тут мой собеседник употребил куда более крепкое выражение). Он говорит, что бомбы такие специальные есть, называются - кумулятивные. Современная наука может на компьютере точно рассчитать, чтоб волна слизнула всю Газу точно от Дир аль Балаха до Джебалии. Ну Хан-Юнес и Бейт-Ханун может и останутся, но не важно, не мелочись…Но вот Алей Синай и Гуш Катиф надо выселить, а то  наука же не все может учесть, направление ветра там или еще что. Да и фронт должен быть достаточно широкий, чтобы волна была мощная. А там, южнее, Египет, тоже можно не жалеть, пусть промокнут.  А наших надо быстренько эвакуировать, а то не дай Бог…
- Так Шарон получил сведения о цунами или сам его делать будет?
- Ну выглядеть это будет как стихия – комар носа не подточит. Шарон уже уроки Сабры-Шатилы усвоил. Мало того, чтоб он сам был не причем, так надо чтоб вообще люди в этом не участвовали. А с моря какой спрос? Стихия! Может ему сообщили, что осенью нас опять трясти будет, так он и собирается под это дело… Видишь как спешит, чтоб к лету все было кончено. Ни перед чем не останавливается! Да если б он потерпел, наши СМИ смогли бы за  год-два всех так уговорить, что это б на референдуме прошло с офигительным перевесом. Но некогда ему, нет времени ждать и уговаривать. Видишь, ни одного довода в пользу отступления приводить не хочет, потому что секрет. Только и твердит, что скорее надо, чтоб дети с сентября в новые школы пошли. Как же, в школах тут дело… Не иначе как боится момент пропустить. Да и вторая его каденция уже почти в середине. А тут нужно еще время, чтоб после того оставшихся арабов эвакуировать куда подальше, подождать, пока земля просохнет, берега там укрепить и всякое такое. А потом он евреев заселит обратно. Заселять – это он умеет! Вон Иудею-Самарию тогда заселял – любо-дорого посмотреть! Скомандовал: «Ребята, захватывайте холмы!», потом караванчики подвез, а потом уже и разрешение на строительство потихоньку поспело. Шарон – он такой! Он все может: и Суэц форсировать и Бейрут занимать. А потом он уже ставит начальство перед фактом. Так, мол, и так, мацав нашетахе уже схвачен, так что ничего вам не остается, как одобрить задним числом. Сейчас он конечно сам себе начальство, но и над ним есть всякие ООН, Америка, суды гаагские. Только он плевать на них хотел, даже если что где вскроется, он сам  готов под суд пойти, чтоб нас тут обустроить. Все равно возвращать уже будет некого, это тебе не трансфер с беженцами, которые все 50 лет только и  делают, что размножаются и ключами от оставленных домов трясут. Конечно, ущерб природе будет, там загрязнение, эпидемия. Ну, на это у нас передовая техника есть, справимся.
- Но как можно, хоть и арабы, но люди все-таки?
- Да какие это люди – террорист на террористе! Видела по телевизору  как они там голыми руками готовы нас на части рвать? Стреляют каждый день по Сдероту -  вот недавно девочку там хоронили. Да они просто другого выхода Шарону не оставили – выселять нельзя, наказать нельзя, даже тех что сидят – пачками отпускают. Да он бы эту Газу за полдня бы занял  и без потерь, только что дальше с ней делать? Помнишь как он в начале, когда пришел к власти, входил-выходил хоть в Шхем, хоть в Газу, хоть в Дженин. Но не получается, тюрьмы переполнены, высылать не дают, трансфер – ни-ни. Присоединить – так они все сразу на пособие от Битуах Леуми сядут, а у нас и на своих не хватает. На нового начальника надеяться – так Абу Мазен уже не хуже Арафата умеет нам говорить одно, а делать другое. Нет, только такой выход и возможен. И потом, мы тоже идем на жертвы. Подумай, все, что человек строил всю жизнь – дом, деревья, теплицы, все пойдет псу под хвост. Смотри что делается: брат нам брата идет, солдаты уже почти готовы в поселенцев стрелять, один уже стрелял недавно, когда караваны из Ицхара вытаскивали. Про моральные травмы я уже не говорю. Тут и без обычного мордобоя не обойтись, несчастные случаи там всякие, руки-ноги поломают. И это в лучшем случае. Поселенцы-то обещают быть безоружными, но если у солдат случайно выстрелит…  Если уж Шарон на такое против евреев готов пойти, то с арабами он точно церемониться не станет.
- Но зачем тогда Самария: Ганим, Кадим, Санур?
- Это для отвода глаз. Он специально выбрал поселки маленькие, чтоб не жалко. А то, если только в Газе – то могут догадаться. Так что давайте, сворачивайте быстро свое сопротивление, и двигайте из Газы дружными рядами, а то только хуже будет. Только ты смотри, никому ни слова, а то если это в прессу просочится, то на этом плане можно ставить крест. Или могендавид. Ясно?

Мне было все ясно. Сергей знает, что говорит. Он тут 25 лет, не то, что я – «Кама зман ата баарец?*» И техника уже на всякие чудеса способна, а цунами – так вот оно, только что было. А уж арабы как всех достали! И Шарон –  генерал и старый лис, ни разу еще не объяснил куда и зачем мы опять отступаем.  Все правда! И себе спокойней – ничего не делать, всегда проще, чем наоборот.
Ведь если верить в цунами, то сразу становится легко. Можно не тратить зря время и не ходить на демонстрации, ведь все уже решено. Не нужно подписывать письма протеста и носить вызывающую оранжевую звезду. Не нужно ни доказывать другим, что бывают приказы, которые нельзя  выполнять, ни самому готовиться лучше сесть в тюрьму, чем стать соучастником преступления.  Если верить в цунами, то сразу перестаешь бояться и представлять себе, как на страну обрушивается катастрофа. Пусть евреи будут выволакивать других евреев из их домов, пусть будут ломать им руки и ноги и  даже стрелять – поселенцы сами виноваты, надо было понимать намеки и выселяться быстро и добровольно. Только нужно очень захотеть поверить в цунами. Ведь если не протестуешь против выселения, пусть даже без видимой пользы, то сам становишься его соучастником. 

--------------------------------
* «Сколько лет ты в стране?» – распространенный в Израиле вопрос.
24.02.2005

ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ШАРОНА

  

Кэролин Глик

Перед падением Шарона

Всем предназначением правительства является осуществление программы размежевания. Поэтому все удары, обрушивающиеся на правительство, и ощущение утери власти, ведут к возрастанию общественного сопротивления этой программе, как было выявлено в телевизионной программе «Мишаль хам». Называется это эффектом пчелиного роя.
Об этом можно уже объявить официально: правительство потеряло устойчивость. За последние 2 недели правительство потеряло общественную поддержку, в результате чего оно действует, словно охваченное безумием. Возникает большое сомнение относительно возможности правительства уцелеть с тем, чтобы осуществить программу отступления и выселения из Азы и с севера Самарии. Трудно определить точную дату, когда произойдёт переворот в положении правительства во главе с Ариэлем Шароном. Процесс нарушения устойчивости не является линейной функцией, выраженной прямой линией, привязанной к оси времени, а результатом небольших и средних ударов, получаемых Шароном и его правительством со всех сторон. Словно рой пчёл сыплются на Шарона удары изо дня в день, в результате чего страдают доверие к нему, представление о нём, его программа и его правительство. Т.е. это означает потерю доверия со стороны общественности и нарушение устойчивости правительства. Как сказал Натан Щаранский, когда уходил в отставку из правительства в прошлом месяце, осуществление проекта размежевания – это единственная причина существования правительства. В свете этого, всё, что происходит внутри Израиля и, относительно него, на региональном и международном уровнях, так или иначе относится к этому проекту. Поэтому любое снижение статуса Израиля в мире, любое нарушение его безопасности а также любое отрицательное явление, происходящее в стране, в общественном сознании увязывается с программой размежевания.

Нападение роя

С момента избрания впервые в правительство в январе 2001 года, устойчивость правительства и его руководителя обосновывается почти исключительным образом на представлении о Шароне, как о сильном и надёжном правителе. Когда он принял предложенную Амрамом Мицна программу одностороннего размежевания, то получил поддержку публики, вытекавшую из поддержки публикой руководства Шарона. Пока его в глазах общества воспринимали как сильного и устойчивого руководителя, была также и поддержка надёжного и стабильного проекта. За последнее время, когда на него один за другим сыплются удары, положение Шарона пошатнулось. Это привело к продолжительному и последовательному процессу снижения общественной поддержки программы отступления за последние 2 месяца, пока в среду общественный опрос, проведенный «Маагар мохот», в телевизионной передаче «Мишаль хам» не обнародовал свои результаты, которые показывают, что поддержка общества опустилась на уровень ниже 50%, составляя сейчас 48%. Факторы, вызвавшие это, разные и не всегда связанные один с другим. Причиной того, что все факторы не связаны между собой и всё же подрывают устойчивость правительства, подвергая опасности его существование, вытекает из того, что всей целью существования данного правительства является осуществление проекта размежевания. То что мы видим – это феномен роя, или «swarming», на английском. Это явление природы, похожее на нападение миллионов муравьёв на медведя; во время такой атаки муравьи способны уничтожить животное. В области военного искусства таким же образом способны небольшие силы партизан или эфемерные политические силы привести к поражению таких больших армий, как американская во Вьетнаме, или привести к поражению правительств, что происходило в результате действия движений против глобализации. Большие управленческие органы имеют хорошую возможность для производства ряда действий, но их огромность мешает их гибкости и не позволяет перехватить инициативу у «роя муравьёв», целью которого является нарушение баланса и, таким образом, приведение к разрушению. Как и обычная армия, действующая против партизанских сил, правительство реагирует на всё возрастающее давление истерическим образом. Естественным результатом является дополнительное снижение общественной поддержки правительства и вызывает всё возрастающее ощущение, что правительство во главе с Шароном, сильной личностью, потеряло устойчивость и не способно выполнять свои обязанности.

Окружен фокусниками и «Касамами»

На международном уровне последние месяцы характеризуются опасным снижением поддержки правительством Буша Израиля на фоне всё возрастающей поддержки палестинского руководства. Это является прямым следствием проекта отступления и выкорчёвывания поселений. Оттого, что Шарон должен оправдать этот проект, он расхваливает председателя палестинского руководства Махмуда Аббаса (Абу Мазена), несмотря на его открытую явную поддержку террористов, нападающих на Израиль, и несмотря на участие вооружённых сил этого руководства в террористических действиях. В свете публичной поддержки Шароном Аббаса, американцы требуют от Израиля укрепить его положение, а все «неудачи» Аббаса по борьбе с террором сваливают на недостаток помощи со стороны Израиля, а не на поддержку самим Аббасом террора. Палестинцы же видят в этом слабость правительства и уже действуют для того, чтобы бегство Израиля из Газы и с севера Самарии происходило под огнём. Палестинцы так или иначе нападали на Израиль и пытались усилить свою возможность нападения, независимо от существования программы отступления. Но оттого, что существование правительства целиком и полностью связано с программой размежевания, то защита этой программы становится более важной, чем защита жителей страны от ракет и мин, падающих на гражданские поселения. Поэтому правительственные органы пытаются умалить важность угрозы, как сделал адвокат Дов Вайсглас на прошлой неделе, назвав ракеты «Касам» «летающими предметами». Когда на прошлой неделе эти «предметы» разрушили дом в Сдерот, общественность не могла не заметить разрыв между существующей реальностью и реальностью, которую пытается внушить «правительство размежевания».

От Яалона до Бейлина

Несмотря на желание защитить Шарона и его программу, СМИ уже не могут проигнорировать всё усиливающийся протест против него. В интервью, которое дал уволенный нач.генштаба Буги Яалон журналисту газеты «А-Арец» Арье Шавиту в прошлую пятницу, Буги описывает реальные угрозы, являющиеся следствием осуществления проекта размежевания. Также во вторник в газете «Маарив» публикация о том, что многие общественные деятели, такие, как Йоси Бейлин, Шабтай Шавит, Эфраим Алеви, Шломо Газит и Узи Даян - против проекта отступления, разрушила лживое утверждение, что единственные противники размежевания это «идеологические» фанатики. На первый взгляд всё увеличивающееся количество сообщений о проявлениях жестокости в израильском обществе не имеют отношения ни к действиям правительства, ни к проекту отступления и выселения. Как бы нет связи между убийством детей на улицах или драками учеников в школах и программой размежевания. Однако из-за этой программы полиция занята на учениях, в подготовке выселения евреев из своих домов и поэтому не может придти на помощь для задержания преступников в случае необходимости, так увязались эти события в общественном сознании. Кроме того, без всякой связи, сообщения о проявлениях жестокости в школах и на улицах городов способствуют всё возрастающему чувству беспорядка и развала в общественной жизни. Подобные чувства привели к падению правительств Барака и Нетаниягу. Также нет никакой связи между описанным выше и между организованными на разных уровнях действиями против проекта размежевания – от сопротивления жителей Газы и севера Самарии подписать договоры с правительством путём до подачи исков в БАГАЦ (Высший суд справедливости) и действиями, производимыми на улицах. Но все эти события, вызывающие ощущение потери власти правительства, увеличивают легитимность сопротивления и общественную поддержку ему. Если полгода тому назад СМИ могли игнорировать массовые выступления противников размежевания на городских площадях, зачеркивать важность «Юридического форума за Израиль» и производить демонизацию жителей Иудеи, Самарии и Газы, то сегодня им это трудно сделать. Причина: на фоне падения своего авторитета, правительство реагирует жестоко и нелогично, пытаясь отбиться от критики и вновь овладеть распорядком общественной жизни. На фоне этого публикация меморандума главы Совета национальной безопасности, генерал-майора запаса Гиоры Айленда, в которой он характеризует как «бардак», происходящее с решениями проблем поселенцев Иудеи, Самарии и Газы, произвела тяжёлое впечатление на общество. Ответом кабинета главы правительства на эту публикацию было решение – произвести в среду открытое для СМИ заседание министров на тему отступления и выселения – что является само по себе «бардакистской» реакцией, указывающей на растерянность и потерю власти. Перед падением его правительства Барак замучил общественность в продолжительных появлениях в СМИ, понизивших его рейтинг; похоже, что решение Шарона сделать заседание открытым для СМИ вызывает подобную реакцию, пробуждающую недоумение и отвращение, как в обществе, так и в СМИ. Ко всему этому ещё добавляется предложение государственного прокурора забрать у родителей детей, участвующих в политическом протесте. Это создаёт картину бесчеловечной юриспруденции, в которой нет и намёка на уважение к семье и правам человека. В газете «Маарив» было опубликовано, что тот, кто по собственному желанию не выселится из своего дома, будет оштрафован на 40000 долларов, - ещё одно истерическое действие правительства, не способного справиться с простым фактом: жители Гуш-Катифа и севера Самарии просто-напросто не хотят быть выселенными из своих домов и поэтому не собираются устроить правительству «лёгкую жизнь» и согласиться покинуть места, в которые они вложили так много, без борьбы.

Армия проявляет признаки слабости

Даже Армия, единственный орган в стране, готовый для осуществления программы размежевания, проявляет признаки слабости и неуверенности перед его осуществлением. Неясность, каким образом относиться к солдатам и офицерам, не желающим участвовать в осуществлении выселения, также как и намерение произвести тотальную мобилизацию солдат и офицеров запаса, более всего остального указывают на широкое общественное сопротивление проекту размежевания. Это также просматривается в подготовке как регулярной армии, так и воинов запаса, к вероятности производства выселения под огнём. Всё то, чему мы являемся свидетелями, это - эффект роя, который приведёт к падению правительства Шарона. Шарон и его правительство характеризуются исключительным образом проектом отступления и выселения. Поэтому они совершенно не проявляют гибкой реакции по отношению к критике. Они не могут изменить свои шаги в то время, когда реальность с точки зрения безопасности, дипломатии и внутренних дел страны требует этого, потому что вся цель правительства – это осуществление программы, в которой отсутствует логика со всех точек зрения: безопасности, международной и внутренней ситуации. Быстро струится песок в песочных часах, отсчитывающих время существования этого правительства. Единственный вопрос только в том, что произойдёт раньше – падение правительства или осуществление проекта размежевания. Если размер и количество ударов, сыплющихся на правительство за последние недели, будет продолжаться в том же темпе и с такой же силой, возрастает шанс, что Шарон уйдёт раньше, чем ему удастся выселить жителей Гуш-Катифа и севера Самарии из их домов.
         Перевел с иврита: Р.Ш. , МАОФ
"Макор Ришон" , 10.06.05

ЗАСЕДАНИЕ ШТАБА

Мири Яникова

Заседание Штаба

      Тали Хатуэль (34), на восьмом месяце беременности, ее дочери Хила (11), Адар (9), Рони (7) и Мейрав (2) (да отомстит Вс-вышний за их кровь) погибли, защищая границы Эрец Исраэль.
Председатель "Штаба по борьбе против плана отступления" обвел глазами собравшихся. На этот раз пришли все. Дело было слишком серьезным. Это понимали мужчины и женщины в зале, бросившие ради этого заседания свои дела, понимали это и дети, оставившие игры и кучкой сидящие в задних рядах, тихо перешептываясь и стараясь не мешать взрослым.
Впрочем, в какой-то момент один из мальчиков не выдержал:
- Мои мама и папа придут к избирательному участку и будут там стоять с плакатами! - крикнул он.
И тогда еще несколько детей гордо произнесли вслух:
- И мои родители тоже!.. И моя мама!.. А мои пойдут всей семьей!
Взрослые обернулись к детям с печальными улыбками, некоторые незаметно смахивали слезы. Несколько человек хором заговорили:
- Молодцы! Молодцы ваши родители!
Потом слово взял председатель Штаба.
- Друзья, мы все знаем, зачем мы сегодня собрались. Нам легче быть вместе в этот судьбоносный день, который решит судьбу поселений, ставших родным домом и делом жизни некоторых из нас. Мы не можем принять участия в самом голосовании. Более того, мы знаем, что, как ни странно, если бы мы провели такое голосование среди нашей общины, его результаты, возможно, не так уж сильно отличались бы от результатов проходящего сегодня настоящего голосования.
- Отличались бы, - раздалось несколько хмурых голосов с места.
- Да, пожалуй. Процент проголосовавших против передачи поселений врагу среди нас был бы выше. Но все равно не сто процентов. Тем не менее, в этом зале сегодня собрались те из нас, кому хотелось бы узнать, как мы можем поддержать тех, кто борется против отступления и передачи врагу наших поселений. Кто хочет что-нибудь сказать?
- Мы сделали уже все, что могли, - мужчина, сидящий в первом ряду и держащий на руках маленького мальчика, встал, осторожно посадил сына на стул и вышел на сцену.
- Я не хочу много говорить, просто хочу подчеркнуть, что даже те из нас, кто совершенно об этом не думал, уже невольно внесли свой вклад в эту борьбу.
- Ничего себе вклад! - возразила одна из женщин. - Точно так же можно истолковать все наоборот - нам невольно удалось помочь тем, кто любит переворачивать все с ног на голову, то есть использовать любые аргументы для доказательства того, что им выгодно, пусть даже это противоречит здравому смыслу.
- Наверно, вы правы, - тихо и грустно сказал оратор. - Я не знаю, что вам возразить. Я вообще не мастер выступать. Знаете, я очень скучаю по своей жене. Вот уж кто умел, когда мы были вместе, правильно выражать мои мысли.
Выступающий спустился с трибуны. Он прошел на свое место, сел и взял на руки малыша. Мальчик заплакал.
- Я хочу к маме! Я хочу к маме сейчас!
- Ну-ну, успокойся, - сказал ему отец, прижимая к себе черноволосую головку. - Я же тебе говорил, что мама на работе. У мамы очень много работы. Она не может прийти к нам, пока всю ее не сделает.
- А когда она ее сделает? - хныкал мальчик.
- Я не знаю. Но пусть лучше она ее делает так долго, как надо.
Тем временем, на сцене слово вновь взял председатель Штаба.
- Совершенно правильно было замечено, что мы уже сделали все, что могли. Сейчас слово за теми, кто может действовать. К сожалению, к нам это уже не относится. У нас больше нет возможности ничего изменить.
- Нет. У нас есть такая возможность.
Голос, произнесший эти слова, прозвучал от двери. Весь зал одновременно охнул и обернулся.
У входа стояла женщина в окружении четырех девочек в возрасте примерно от двух до десяти лет. Она держала на руках младенца, запеленутого в голубое одеяльце.
Воцарившуюся на несколько мгновений тишину разорвал крик:
- Что случилось? Что с вами случилось? Почему вы здесь?
К стоящей у дверей группе бросилось несколько человек. Двое или трое женщин кинулись, плача, обниматься с вновьприбывшими.
- А где их папа? - спросила одна из них.
- С ним все в порядке. Слава Богу, он не был с нами.
После этих слов на глазах всех четырех ее дочерей навернулись слезы.
Тишина в зале установилась через полчаса. Женщина с ребенком, закутанным в голубое одеяльце, вышла на сцену.
- Вы говорили, что у нас нет возможности ничего изменить, - сказала она. - У нас есть такая возможность. Разве мы не присутствуем на каждой демонстрации в защиту нашей земли и наших домов, и будущего детей - тех детей, у которых это будущее не отобрали?
- Мы присутствуем. Да. К сожалению, мы не можем инициировать ни одной такой демонстрации. Такая работа нам не под силу, - ответил ей кто-то из зала.
- Папа, эту работу делает моя мама? Поэтому у нее так много работы? - громко спросил черноволосый мальчик, сидящий на руках у отца в первом ряду.
- Да, малыш, - ответила ему женщина на сцене. - Эту работу делает твоя мама, и ее делает папа моих дочек и моего сына. Эту работу делают и многие из тех, кому посчастливилось не иметь близких родственников среди нас. Им всем очень тяжело. Им невероятно тяжело. Но они справятся со своей работой, потому что мы в них верим. И они знают это...
- И они знают это... - эхом отозвался кто-то в зале. - Действительно знают?
- Знают, - твердо ответила женщина на сцене. - Ведь мы - часть их души.
05.2004

ДЕПОРТАЦИЯ ОКОНЧЕНА. ЗАБУДЬТЕ?

Евгения Кравчик

Депортация окончена. Забудьте?

Правительство записало в свой актив убедительную победу: 60-тысячному корпусу ликвидаторов удалось в рекордный срок и с нулевыми потерями депортировать порядка девяти тысяч еврейских поселенцев и сравнять с землей их дома
В последовавшем за депортацией обращении к нации Абу-Мазен подчеркнул: «Мы отмечаем историческое событие: отступление ЦАХАЛа и поселенцев из сектора Газы. Это отступление стало результатом самопожертвования палестинского народа - «шахидов» и заключенных... Завтра они (израильтяне - Е.К.) отступят из Дженина, а затем - со всего Западного берега реки Иордан и из Иерусалима».
«Малый джихад завершен, начинается - большой», - добавил Абу-Мазен.
Все израильские телеканалы тем временем транслировали... развлекательные программы! Буквально через неделю после уничтожения Санура и Хомеша 2-й  канал в течение целого дня готовил народ к выдающемуся событию - рождению звезды. Не небесной - земной. А точнее - новой звезды самодеятельной израильской эстрады.
10-й канал поставил на размежевании жирную «точку» 31 августа в авторской программе Рино Црора. Подводя итоги успешной военно-полицейской операции, ведущий проинтервьюировал девушку с лицом мадонны (столь классически красивых, одухотворенных, сияющих каким-то особым светом лиц не увидишь ни в сериалах о манекенщицах, ни даже на всемирных конкурсах красоты).
Видеоряд был смонтирован грамотно: первый кадр - оранжевый (мадонна обливается слезами в синагоге Неве-Дкалим). Следующий - темно-синий, почти черный: та же девушка, но дома, в сугубо светском, казалось бы, Гиватаиме, на фоне полки с молитвенниками в золоченых переплетах.
«Неужели, молясь, вы верили, что размежевание в последний момент сорвется?» - допытывался Црор.
«Мы молили Всевышнего до последней секунды, до самого конца», - отвечала мадонна со смиренной улыбкой.
«Но ничего не добились», - злорадствовал Црор.
«Главное - просить, - объясняла девушка терпеливо. - Всевышний может ответить: «Да». На сей раз он ответил: «Нет»...
«Чувствуете ли вы себя обманутыми, подавленными?» - торжествовал ведущий.
«Нисколько. Мы не подавлены и не сломлены. Мы сделали всё, что в наших силах».
Голос девушки утонул в громе аплодисментов и выкриках «Биби! Би-би!!!», огласивших страну по случаю возвращения на политический Олимп экс-министра Нетаниягу, заново претендующего на пост главы «Ликуда» и очередного  премьера Израиля.
«Палестинское государство де-факто уже существует», - предупредил в парадной речи грядущий премьер, четыре раза проголосовавший за отступление из Гуш-Катифа и демонтаж еврейских поселений на севере Самарии.
«Часть поселений наверняка придется ликвидировать ради сохранения крупных узлов», - буднично сообщил за день до «камбэка» Нетаниягу нынешний премьер Ариэль Шарон, добавив: Биби возглавлять правительство не в состоянии, так как не выдерживает оказываемого на него давления.

Зомбирование или массовая амнезия?

Лежа сутками непролет у экрана «черного ящика» (в день начала насильственной депортации у меня предательски хрустнула и сломалась нога), я судорожно пыталась обнаружить на лицах ведущих хотя бы намек на то, что ощущала сама и что наверняка испытывало большинство моих вменяемых соотечественников. То была не только нестерпимая боль, но и чудовищный стыд. Стыд за себя (сошла с дистанции на самом ответственном этапе). Стыд за нацию, которую лукавые правители «сделали, как ребенка»: вначале - в течение 38 (тридцати восьми!) лет всячески стимулировали поселенческое движение, убеждая народ, что на контролируемых Израилем территориях селятся самые бесстрашные, самые любящие, самые достойные - соль земли. А потом, когда стало очевидным, что «война Осло» проиграна, те же (горькая ирония судьбы) правители при поддержке ангажированно-услужливой прессы объявили соль земли - мусором. Обузой. Чуть не врагами народа. Запугали. Зомбировали. Бросили за решетку кричащих от отчаяния подростков и «болтливых» интеллектуалов, свалив на инакомыслящих «мятежников» собственную импотентность и бесхребетность. Подкупили сговорчивых министров (бескомпромиссные были выдворены из кабинета еще в июне прошлого года). Сменили начальника Генштаба и главу ШАБАКа на более покладистых. На всякий случай (чтоб неповадно было) разыграли перед телекамерами пару-тройку показательных военно-полицейских учений. Пригрозили «отказникам» из числа солдат и офицеров выдворением из армии. Посулили и отстегнули щедрую надбавку полицейским-ликвидаторам. Заклеймили позором раввинов. Внесли раскол в ряды самих поселенцев, проведя в кнессете (у большинства избранников рука не дрогнула!) закон, на основании которого евреи, отказавшиеся после вручения им ордера на депортацию добровольно убраться с взлелеянной ими земли, будут лишены третьей части полагающейся им денежной компенсации.
Лично меня шокировал не столько банальный, с точки зрения экс-советского человека, ассортимент репрессивных мер, использованных для подавления естественной для любой демократии воли к легитимному протесту, сколько другое: полное отсутствие реакции на этот беспредел молчаливого  большинства. Четверть миллиона демонстрантов на площади Рабина? Неужели лишь у четверти миллиона болит душа от одной мысли об унизительном - под грохот ракетных обстрелов Эйлата и Сдерота - бегстве из Гуш-Катифа?! Ведь если в столь молодом (во всемирно-историческом разрезе) государстве, как наше, сломлена коллективная воля к победе над одним-единственным реальным врагом - новым поколением палестинских террористов, зато врагом народа объявлены люди, считавшиеся солью этой истерзанной террором земли, - значит, и существование самого государства остается под вопросом. Рано или поздно мы окажемся в ситуации, при которой отступать некуда: за нами - только море!..
С такими невеселыми мыслями я наблюдала за политико-развлекательным шабашом, устроенным «властителями дум» после депортации еврейских поселенцев и разрушения основанных ими цветущих поселков.
Неужели народ до такой степени зомбирован, что впал в состояние амнезии?!
Прикованная к постели проклятым переломом, я начала судорожно обзванивать тех, чьи номера телефонов попались на глаза первыми.

Юрий Штерн: «Стойкость и вера»

В день депортации поселенцев из Неве-Дкалим депутат Юрий Штерн (НДИ) находился среди «оранжевых» в синагоге.
- Поначалу мне удалось попасть на женскую половину, - рассказывает он. - Видели бы вы, сколь достойно держались молоденькие девушки, почти дети! Стойкость, вера, готовность при любых обстоятельствах отстаивать свои убеждения - просветленные, одухотворенные, божественно красивые лица... Девочки до последнего момента пытались повлиять на солдат, распевали хором полные грусти и надежды песни. Атмосфера была потрясающая, как будто ты - в Храме. Так продолжалось до тех пор, пока в синагогу не вломились солдаты. Теперь уже я находился на мужской половине. Молодые ребята сидели на полу, взявшись за руки, чтобы их было трудно разнять. Когда в огромном зале появились военные, люди стали нараспев скандировать: «Еврей еврея не депортирует!» Выкрики перемежались молитвой. Атмосфера достигла наивысшего эмоционального накала...
Увидев начальников, командовавших операцией, я пробрался вперед:  «Остановитесь! Одумайтесь!» - продолжает Юрий Штерн. - Командиры молча кивнули, после чего несколько молодчиков начало  выталкивать меня прочь. Кто-то окликнул военных: «Что вы делаете? Это - депутат кнессета, вы не имеете права на рукоприкладство». Тогда - уже не руками, а плечами - меня вытолкали из синагоги. То же проделали с Аюбом Карой, депутатом от «Ликуда». Ощущение было тяжелейшим. Я пытался войти в синагогу вновь, но мне не позволили: внутри уже вовсю шла бойня...
Штерн позвонил начальнику отдела безопасности кнессета, чтобы проверить, вправе ли полиция не пропускать депутатов в то или иное место. Тот ответил: «Во время проведения военных или полицейских операций вправе - во имя  безопасности самого же депутата».
- Можете ли вы представить себе аналогичную операцию, которая проводится в отношении израильских граждан-арабов? - спрашиваю я.
Нет, такое невозможно... - констатирует Штерн. - В споре со мной по этому поводу мой сын привел бесхитростный аргумент: родители вправе наказать СВОЕГО ребенка, но не могут тронуть чужого. С другой стороны, арабы - такие же граждане, как мы... Значит, с точки зрения нынешнего правительства, травля представителей титульной группы населения допустима, зато права национальных меньшинств - святы.
- Разве это нормально?
Вся ситуация с депортацией евреев ненормальна, - говорит Юрий Штерн. - Правительство и пресса подняли чудовищную шумиху по поводу «акции гражданского неповиновения»: стронники поселенцев незаконно проникли в Гуш-Катиф, несмотря на комендатский час, а сами поселенцы заперлись в своих домах, отказавшись «депортироваться» добровольно. При этом мало кому из пропагандистов Шарона пришло в голову, что акции такого рода являются абсолютно легитимной частью идеологической борьбы в демократическом обществе. С другой стороны, реакция многих военнослужащих на «операцию», в которую они были втянуты, свидетельствует, что и их души останутся в кровоточащих рубцах: многие девушки-солдатки обливались слезами при виде своих ровесниц, отчаянно цепляющихся за землю, на которой они родились и выросли.
Буквально через пару дней после сноса поселений Штерну пришлось (на сей раз - в парламентской комиссии по вопросам суда и законодательства) бросить все силы на защиту виднейших «русских» интеллектуалов, угодивших под превентивный арест.

Михаил Шовман: «Последний путь - он трудный самый»

- У народа короткая память? Вы правы, - соглашается Михаил Шовман, основатель Иерусалимского клуба политической песни «Зимрат ха-Арец». - Если кадры депортации сменяет на экране футбол, значит, кому-то это необходимо. Народу усиленно навязывают амнезию - таков, видимо, социальный заказ. С другой стороны, телевидение отнюдь не является источником полной и объективной информации. Я, например, уже года полтора-два прекрасно без него обхожусь и не испытываю по этому поводу никаких неудобств.
Шовман предпочитает активные действия праздному сидению у экрана пресловутого «ящика». 1 сентября он отправился к столичному «Машбиру», а оттуда - на Масличную гору, где проходила церемония перезахоронения  останков 14-ти поселенцев Гуш-Катифа.
- В толпе я встретил многих из тех, с кем митинговал в Кфар-Маймоне и в Неве-Дкалим, - рассказывает Михаил. - Человек не может постоянно находиться в состоянии глубочайшей депрессии, в которой мы были в первые дни после депортации. Казеные психологи обещали правительству, что обойдется без массовой госпитализации: состояние тяжелой депрессии продолжается не более двух-трех дней, болезненные воспоминания преследуют потерпевших еще месяц, но время делает свое - и психологическая травма вытесняется новыми впечатлениями и насущными заботами.
- Расскажите о похоронах, - прошу я.
- Народу было море, - говорит Михаил Шовман. - В громадной толпе, растянувшейся на всей протяженности улицы Яффо, преобладали оранжевые футболки. Явственно - на физическом уровне – ощущалась пропасть между двумя сторонами:  властями, организовавшими трибуну и охрану участников скорбного шествия, и собственно участниками.
Михаил приводит крайне нехарактерный для нашей страны факт: государственные флаги Израиля развевались только над трибуной - в руках людей, вторично провожавших в последний путь своих соотечественников из Гуш-Катифа, никаких знамен не было.
- На мой взгляд, это ужасно, - замечает Шовман. - Не наблюдались на похоронах и активисты левых организаций, помогавшие депортировать жителей Гуш-Катифа. Я, по крайней мере, никого из них не заметил. Собралась та же публика, которая участвовала во всех акциях «оранжевых».
- Присутствовал ли кто-либо из министров?
- Кроме председателя кнессета Реувена Ривлина, никаких представителей  истеблишмента не было, - говорит Михаил Шовман. - Честно признаться, я не прислушивался к произносившимся речам - жил жизнью толпы. И в результате стал свидетелем не менее унизительных сцен, чем те, которые мы видели в процессе депортации.
- Что вы имеете в виду?
- Когда процессия свернула на улицу, ведущую к Яффским воротам Старого города, около стоящих там домов собралось несколько десятков арабских подростков. Судя по выражению лиц, похоронная процессия их очень забавляла. Не скрывая радости, мальчишки кричали, свистели, улюлюкали, скандировали: «Огнем и кровью освободим тебя, Палестина!» Кое-кто из участников шествия обратился к оцепившим толпу полицейским: «Нельзя ли прекратить это надругательство?» Однако виденный мною полицейский стоял безмолвно, как робот. На заданный мною вопрос, почему он ничего не делает, ответа я не получил. Пришлось обратиться к двум другим стражам законности с тем же вопросом: «Почему вы ничего не делаете?» Те, глядя мне в глаза, сообщили, что... нет у них средств связи! Я протянул свой мобильник. Однако звонить по нему полицейские наотрез отказались: они, мол, предпочитают дождаться, чтобы мимо прошел начальник - от него и получат указания. Я постоял, подождал. Однако начальника всё не было. Находившиеся на возвышенности арабские молодчики продолжали улюлюкать. Внизу продвигалась еврейская похоронная процессия... Мне показалось, что единственной задачей полиции было направить поток людей в правильное русло, чтобы участники скорбной процессии, не дай Б-г, не огорчили тех, кого повторное захоронение нисколько не трогает...
Мой собеседник цитирует рава Исраэля Меира Лау, сказавшего на церемонии буквально следующее: «Провожая в последний путь на Масличную гору 14 соотечественников, депортированных из Гуш-Катифа, мы де-факто прощаемся и с самим Гуш-Катифом, оставшимся даже без покойников. Покойные представляют Гуш-Катиф точно так же, как живые: они принадлежали к разным этническим группам, были верующими и светскими, говорили на разных языках. Мне жаль, что среди тех, кто пришел проводить их в последний путь, я не вижу представителей разных слоев населения Израиля».
А еще рав Лау сказал: «Пусть оставшиеся в Гуш-Катифе синагоги станут тамошним музеем «Яд ва-Шем».
Впрочем, судьбу синагог, как водится, решает Высший суд справедливости. И он, БАГАЦ, повелел государственной прокуратуре обратиться к палестинцам с нижайшей просьбой сохранить синагоги на дарованной им земле. Прокуратура, однако, ответила, что с такой просьбой к добрососедям обращались уже дважды, но - тщетно...

Йоар Галь: «Заказное беспамятство»

- Ошибается тот, кто считает, что у народа патологически короткая память, - отозвался на мой звонок штурман истребителя Ф-16 полковник-резервист Йоар Галь. - Ведь если мы с вами вновь и вновь возвращаемся к депортации и наши близкие постоянно о ней говорят, это означает одно: рана открыта, она кровоточит. Другое дело - как можно узнать, что в своих ощущениях мы не одиноки, что стыд и боль объединяют сотни тысяч здравомыслящих соотечественников? Узнать об этом можно только из публикаций прессы. Но прессу сегодня интересует совсем иное: Арик-Биби, Биби-Узи Ландау, Перес-Барак плюс... «рождение» новой звезды!  Депортация никого из журналистов уже не волнует: она прошла бескровно, а прессе для создания эффектного сюжета требуется кровопролитие. Сегодня куда интереснее двадцать раз показать, как Барух Хазан, активист «Ликуда» из Нетании, чуть не сорвал пресс-конференцию Биби. Такова уж природа прессы, ее естество: ей требуется сенсация. На сострадание и боль СМИ неспособны.
- А у меня создалось впечатление, что не только пресса, но и народ страдает патологической амнезией...
В ответ на это Йоар Галь приводит такой факт:
- В один из дней, когда полицейские и солдаты выбрасывали из домов поселенцев, мне потребовалось съездить в торговый центр «Азриэли». Застав там толпы праздношатающихся, я был шокирован: неужели часть народа настолько далека от разыгрывающейся на наших глазах общенациональной трагедии?! Тем, кто заказывал суши или стейки в кафе и ресторанах, было абсолютно все равно, изгоняют ли поселенцев из дому и рушат ли их дома. Так что вы по-своему правы: видимо, общество докатилось до такого уровня аморальности и бездуховности, при котором единственное, что его волнует, - деликатесы, развлечения и новые способы личного обогащения. Кстати, именно в дни депортации десятки тысяч израильтян в массовом порядке отправились за границу.
- Значит ли это, что еврейский народ перестала волновать судьба отдельно взятых евреев?
- Увы... Видимо, массе наших соотечественников куда важнее вкусно поесть, выгодно сделать покупки и на славу поразвлечься.
- Сможет ли государство Израиль выжить в условиях массового «пофигизма»?
- Выжить Израиль сможет лишь в одном случае: если мы вновь обретем духовную силу, единство и несгибаемость. Ведь вокруг нас ровным счетом ничего не изменилось: террористы остались теми же террористами, а враги - теми же врагами, но – злорадствующими,  торжествующими... 


Фото автора.

"Новости недели", 8.09.2005



ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Ася Энтова

Исторический эксперимент

«…Я была тогда с моим народом,
Там где мой народ к несчастью был»
А.Ахматова
    Основа этой статьи была записана в блокнот непосредственно под воздействием происходившего в поселке Неве Дкалим и на берегу моря в Шират а-Ям в течение нескольких жарких августовских дней. К сожалению, впечатления от свершившей на наших глазах трагедии долгое время подавляли желание вернуться к работе над данным материалом. И только теперь, по прошествии двух лет, появились силы доработать статью и привести ее в окончательный вид. Произошедшее в те несколько дней слишком трагично, слишком значительно задевает всех нас и влияет на нашу дальнейшую жизнь, чтобы его можно было так просто начать анализировать всерьез. Сначала необходимо отстраниться и победить боль и страх иронией. Фотографии автора демонстрируют нам то, чего уже два года не существует. 
Каждый знает, что для того, чтобы лучше понять значительные исторические события необходимо вжиться в эпоху, перейти от постороннего наблюдения к сопереживанию.
К сожалению, на обычных школьных уроках истории это происходит крайне редко. Для того, чтобы пробудить у детей интерес к родной истории, их возят на экскурсии по стране и в музеи, но не так уж интересно стоять на жаре перед какой-нибудь развалиной и слушать как экскурсовод бубнит о героях Массады.  А поездки заграницу, по мемориалам бывших гетто и лагерей уничтожения давно уже приелись и не достигают поставленной цели. Зачастую школьники воспринимают их как развлечение и посещают заодно и пабы со стриптизом и казино, что идет абсолютно вразрез с познавательной  частью поездки.
Министерство просвещения, а за ним и правительство, подняло  вопрос о том, что дети, да и многие взрослые, плохо знают и понимают не только древнееврейскую историю, но и события времен последнего заселения Палестины, освободительной борьбы с английскими мандатными властями и уничтожения европейского еврейства. Для исправления ситуации была назначена комиссия, составленная из педагогов, историков, психологов и других специалистов, которая приняла за основу американские методы ролевых игр, включающие активное участие и сопереживание. Так, например, Американский музей Катастрофы отличается от Иерусалимского не только своими гигантскими размерами, но и тем, что посетитель  там находится неперед экспозицией, а внутри нее: в вагоне для перевозки с шумом стучащих колес, в переполненном бараке гетто, с шепотом и стонами с нар и криками полицаев за окном и т.д.
В результате работы комиссии было предложено улучшить обучение при помощи более полного вживания в ситуацию. На специальном заседании узкого правительственного кабинета решено было провести недолгий, но грандиозный и запоминающийся  всеизраильский аттракцион.  По замыслу устроителей, это экспериментальное представление должно было, как в машине времени, перенести участников к важнейшим событиям еврейской истории, причем для всех участников, кроме узкой группы разработчиков, этот эксперимент должен представляться естественным течением сегодняшней израильской жизни. Эксперимент был призван проиллюстрировать периоды изгнания времен Древнего Царства, погромы и скитания евреев рассеяния, а так же трудности нелегальной алии в Палестину во времена Британского мандата и во времена Катастрофы. Представление решено было запланировать на время летних каникул и отпусков, чтобы в нем приняло участие как можно большее количество детей и подростков и их родителей. Местом эксперимента  избрали несколько поселков Сектора Газа и Северной Самарии, с одной стороны ограниченных и удаленных от больших городов, с другой - достаточно близких, чтобы до них можно было добраться за час-два из большей части страны.
Подготовка к Эксперименту (так его стали называть, с заглавной буквы) длилась более года. Главную трудность вызвали два отличия данного Эксперимента, от других, подобных ему, ролевых исторических игр. Во-первых, предполагалась массовость – вся страна, а так же евреи диаспоры, должны иметь возможность принять в этом участие. Во-вторых, было поставлено требование сохранять естественность происходящего для большинства участников. Поэтому в истинные цели и задачи Эксперимента была посвящена только узкая группа специалистов и несколько самых ближайших приближенных главы правительства, а остальные, по замыслу авторов Эксперимента, должны были воспринять происходящее всерьез, не как ролевую игру, а как происходящее на самом деле. Поэтому, кроме задачи разработки подробного сценария, выделения средств, обучения и подготовки статистов (в данном случае задействовали армию и полицию), встала и проблема обеспечения «политического прикрытия» происходящих событий. Чтобы они казались правдоподобными и естественными, требовалось подготовить общественное мнение, принять соответствующие решения в Кнессете, защитить его в Верховном суде, и др. Не смотря на все трудности, опираясь на авторитет главы правительства, всего лишь за год удалось всерьез утвердить этот внешне абсолютно абсурдный план. В его поддержку премьер высказывал только самые туманные соображения о безопасности, но его уверенный тон говорил сам за себя. Премьеру так же легко удалось мобилизовать членов оппозиции на поддержку плана вопреки мнению коалиции. А после того, как он решительно переформировал правительство, существенных проблем внутри страны уже практически не возникало. Внешний мир либо воспринял происходящее в Израиле с легковерным энтузиазмом, либо отстраненно наблюдал за вечным отличием поведения евреев от здравого смысла других народов.
Задачу финансирования тоже решили относительно легко. Проводимая в это время экономическая реформа существенно укрепила экономику Израиля и сократила его внешний долг, что позволило выделить для целей Эксперимента дополнительные миллиарды,  не предусмотренные  в бюджете.  Поскольку основная цель Эксперимента была образовательная, а бюджет этого министерства сильно урезали, то главные, необходимые для Эксперимента средства, списали по ведомству обороны и внутренней безопасности, благо расходы на эти цели очень трудно критиковать. 
Решено было проводить Эксперимент в несколько этапов, что бы хоть как-то уменьшить смешение всех исторических времен и стилей.
1 этап – «осада»: Определенная область страны объявляется «закрытой военной зоной», куда разрешен въезд только ее жителям. Вокруг нее выстраивается «санитарный коридор», где правила ограничения слабее, но массовый въезд посторонних тоже не допускается. Этот этап предназначен для имитации нелегальной алии в турецкую и британскую Палестину.

2 этап – «гетто»: Многочисленные «нелегалы» и местные жители должны были решать проблему выживания многократного увеличившегося количества народа на ограниченном пространстве и, одновременно, испытывать давление со стороны солдат и полиции, изображающих чужеродный и угрожающий выселением элемент. Эта часть Эксперимента должна была продемонстрировать что такое скученность средневекового  и нацистского «гетто», чем объясняется поведение юденрата, которому были обещаны всяческие поблажки за сотрудничество, за поддержание порядка и отсутствие сопротивления, за выдачу определенных групп населения («нелегалов», больных, детей и др).
3 этап – «погром»:  Силовые структуры переходили к выселению и зачистке территории. Цель двояка – внутри «гетто» продемонстрировать как легко подавляется законопослушное и истощенное гражданское население при помощи силы («шли как бараны на бойню»), снаружи – дать пример распада гражданских связей в тоталитарном государстве и сознательного отстранения и безразличия большинства («мы ничего не знали», «мы ничего не могли сделать»). Изображаемый исторический период – от Вавилонского изгнания и до «окончательного решения».

По мере развития событий вся пресса: радио, телевидение и газеты, израильские и иностранные, тщательно готовилась широко освещать происходящее и вести передачи в прямом эфире. Проходившие по всей стране массовые волнения в связи с подготовкой Эксперимента мало отличались от привычных для израильской жизни секторальных забастовок с ограниченными требованиями, касающимися той или иной профессиональной, социальной или этно-религиозной группы. Поскольку на роль главных страдающих лиц ставящейся драмы была избрана самая законопослушная, идеалистическая и совестливая прослойка общества, то долгое время массовые демонстрации проходили спокойно. Несмотря на всю свою  многочисленность (дело доходило до четырехсот тысяч, что составляет более 6.5 процента всего населения Израиля), акции протеста, в большинстве случаев не сопровождались насилием и нарушением общественного порядка и не доставляли проблем ни гражданам, ни правоохранительным органам. С теми же, кто пытался всерьез проводить политику гражданского неповиновения и позволял себе выходить за установленные правила (перекрывал шоссе, призывал не выполнять армейские приказы и др.) расправлялись быстро и жестко, но гуманно. Целый корпус главной тюрьмы страны был  отдан в их распоряжение. «Плевать на формальности, хватай всех – и под арест», - провозгласил начальник внутренней безопасности, посвященный в цели Эксперимента. «Эти хорошо знают историю, им участвовать не обязательно, пусть отдохнут и не мешают другим учиться», -  добавлял он в узком кругу посвященных. Но сильнее всех арестов на юных бунтарей подействовало отрицательное отношение к их действиям со стороны «своих». Их сопротивление прекратилось сразу после того, как поселенческий истеблишмент (которому премьер-министру только чуть намекнул на свои истинные планы) обрушил на юных бунтарей уничтожающую критику.
  Надо сказать, что даже не посвященные в план Эксперимента судьи и правозащитники с редкостным пониманием отнеслись к требования премьера упростить судебную процедуру и ужесточить наказания для бунтарей. Так председатель Верховного Суда Аарон Барак сказал, что прикрываясь якобы демократическими методами ненасильственного гражданского сопротивления противники Эксперимента подвергают опасности израильскую демократию. Он настоял на содержании демонстрантов под стражей до окончания следствия , то-есть много месяцев.  А судья верховного суда Илана Прокаччи подала пример другим, предписав длительное содержании под стражей  нескольких несовершеннолетних девочек от 13 до 15 лет.
По видимому, из-за безграничного доверия и уважения к главе правительства так же и пресса, и либералы-правозащитники, которые вряд ли догадывались о целях Эксперимента, однозначно приняли сторону премьер-министра. Они охраняли его от всякой критики «как этрог в суккот» (по выражению ведущего тележурналиста Амнона Абрамовича). У многих мыслящих людей вызывала недоумение крошечная сумма компенсаций и полное отсутствие практических приготовлений к переселению многих тысяч жителей  – несколько жалких караванов не могли вместить и десятой доли выселяемых. Не было видно и попыток обеспечить в дальнейшем их занятость, обучение детей и другие социальные нужды. Но премьер, вызвавшийся решить все трудности за счет своей репутации, твердил: «Смох элай» («Положитесь на меня» – распространенное ивритское выражение). Я знаю, что я делаю. Мы найдем решение для всех проблем».

Постепенно всеобщее недоумение по поводу объявленных для прикрытия целей Эксперимента было забыто, и массовое недоверие к реальности происходящего было преодолено.
Таким образом, прелюдия к Эксперименту, изображающая приход к власти демократически избранного диктатора, прошла без осложнений, и начался первый этап – «осада». При объявлении Гуш-Катифа закрытой военной зоной туда устремились тысячи людей. Некоторые делали это в организованном порядке и оказывались запертыми  в Кфар-Маймоне, как в 1946-1947 годах евреи в лагерях беженцев на Кипре. Другие действовали индивидуально, всеми правдами и неправдами, и зачастую добивались заветной цели и проникали в поселки, предназначенные к выселению. У верховных инстанций выпрашивались разрешения для «воссоединения семей» или в ход шли поддельные удостоверения личности. Одни ночами обходили армейские посты и патрули на дороге в Гуш-Катиф, другие пытались проскочить кавалерийским наскоком, как в игре «казаки-разбойники», третьи находили слабое звено в обороне противника и использовали его (так еврейский батальон английской армии в свое время помогал нелегальной еврейской репатриации).
Местные жители тут же укрывали проникших к ним «нелегалов», и выдавали их за своих. Так в 17-18 веках при турецком правлении, перебравшиеся в Палестину ашкеназы вынуждены были носить сефардские полосатые халаты, чтобы их не выявили местные власти. С тех пор эту одежду кроме музея вы можете увидеть только в ашкеназских ультрарелигиозных кварталах, где традиция не меняется веками, в то время как сефарды от этого времени сохранили только одежду главных раввинов – представителей общины перед властями турецкого султана. Например, рав Овадья Йосеф до сих пор носит платье и тюрбан сходные с теми, которые носили чиновники среднего звена при дворе турецкого султана.
Единственное, что не предпринималось из  исторического опыта проникновения в Палестину – это ночные высадки с моря. Слишком опасно, да и флот не могли привлечь в полном объеме к участию в Эксперименте – кто-то же должен был остаться взаправду охранять границы страны.
К концу этапа «осада» цифры такой «нелегальной алии» были вполне сравнимы с  историческими. Если в 1882-1903 годах первая алия, составившая 25 тысяч человек, практически удвоила еврейское население Эрец Исраэль, а вторая алия, продолжавшаяся до Первой Мировой войны более чем утроила его, доведя до 85 тысяч, то в ходе Эксперимента на каждого из 8-9 тысяч жителей Гуш-Катифа и Гуш-Эреза (северные поселки сектора Газы) приходилось примерно по два «просоченца» из «нелегальной алии».  Большую часть из них составляли подростки и молодые люди, для которых собственно и был предназначен этот образовательный Эксперимент, но и многие взрослые взяли отпуск на работе, чтобы участвовать в нем. В Гуш Катифе оказались даже некоторое количество иностранных граждан, таких как ищущие приключений американские евреи, хабадники или члены организации «Христиане за Израиль». Надо ли упоминать, что в Эксперименте, как и в реальной истории, немалую часть «просоченцев» составляли евреи - уроженцы России?
К началу второго этапа все школы, детсады и другие общественные здания поселков Гуш Катифа были битком набиты нелегальными переселенцами. Пожилым людям это могло напомнить эвакопункты времен Второй мировой войны, только почище и посытнее. Палатки стояли на берегу моря, в спортзалах и внутри недостроенных домов. В школах классы делились занавеской на жилье для 2-х – 3-х семей, одиночки спали вповалку в общем зале. Атмосфера скученности, согнанности со своих постоянных мест, дух временного общинного существования перед окончательным разрушением были воссозданы очень точно. Масса людей, не знающих чем заняться, постоянно находилась в напряжении и выходила на улицы ловить хоть какую-то информацию или обмениваться слухами. После ввода в Неве Дкалим армии, появилось что-то вроде  комендантского часа, после которого армейский патруль хватал людей прямо на улицах.
Местные власти посредничали между жителями «гетто» и армией и, с одной стороны, подавали жителям надежду, а с другой – выполняли все требования военных комендантов. Двухтысячелетнее галутное: «Главное – не раздражать их, ведь они нас намного сильнее» - звучало во всех вариантах, от откровенно христианского «подставим другую щеку, но не поднимем даже голоса на наших братьев-солдат», до мессианского - «будем смиренно молиться и Всевышний явит нам чудо!»
В различных поселках проигрывались самые разные сценарии. Где-то до самого конца верили в рациональность проводимой армией операции и доказывали солдатам свою полезность, объясняли, что жители «гетто» не враги, а трудолюбивые и законопослушные граждане государства, что они могут быть полезны режиму и согласны на любое ужесточение условий существования, даже на переселение, лишь бы не было «окончательного решения» о распылении общины. При этом все беспорядки и ответственность за хаос приписывалась приезжим «нелегалам» (так и евреи, уроженцы Германии, считали «остюде», приехавших из восточной Европы, ответственными за рост антисемитизма).
В других местах пламенные проповедники, напоминающие пророков времен разрушения Храма, твердили о собственной вине жертв готовящегося насилия, потому что те не поднялись до высот настоящей «ахават исраэль» - любви к народу Израиля и ко Всевышнему. В синагогах сотни ангельского вида молодых девушек под руководством благообразных раввинов истово молились об отмене «приговора свыше». Глядя на это эмоциональное зрелище легко было себе представить, что вот-вот здание охватит  пламя  от факелов крестоносцев, но никто и не помыслит избежать уготованной ему смертной участи, ведь альтернатива попасть в рабство еще страшнее. 
В местах, где преобладало взрослое население, можно было воочию наблюдать то, что Набоков воплотил в образе «танец с палачом». Лидеры поселенцев - седобородые раввины (являющиеся зачастую так же и офицерами запаса) обнимались с действующими офицерами в кипах, пришедшими их выселять. Этот стокгольмский синдром свойственен, конечно, не только евреям, знавшим на протяжении  собственной истории многих еврейских палачей, от эллинизаторов до Евсекции.  Сходный феномен наблюдался у всех народов, например, в российской истории у декабристов и царских держиморд, а затем у опальных коммунистов и их сталинских следователей.
Организаторы Эксперимента решили из гуманных соображений пренебречь такими историческими подробностями как голод и эпидемии – спутники любого осажденного гетто. Да на это и не хватило бы времени – такая концентрация сил для Эксперимента была возможна на срок не более одной-двух недель.  Зато и мысль о сопротивлении, которое могло бы затянуть Эксперимент, тщательно изгонялась самим руководством поселенцев.
В то время как жители выселяемых поселков изображали гонимое меньшинство, вся остальная страна так же принимала активное участие в Эксперименте. Наблюдая за изгоняемой зоной по телевизору, население демонстрировало весь спектр возможных реакций. Главной из них, как и в любой ситуации в любые времена, было безразличие. В телевизоре мелькали возмущенные парламентарии, массовые демонстрации, плачущие женщины и дети – обыватель старался отмахнуться от всех этих новостей.  «Ну что вы так серьезно к этому относитесь», - говорили сторонники власти, - «ведь их же не расстреливать будут! Ну, переселят куда-нибудь за государственный счет, я сам сколько раз менял квартиру». Помнится именно так объясняли свое спокойствие добропорядочные немецкие бюргеры: «Мы думали, что евреев переселяют куда-то в колонии на восток». Так же как психологи Франкфуртской школы в своих послевоенных исследованиях обнаружили, что психология американского обывателя мало чем отличается от психологии обывателя нацистской Германии, так и гордые сабры-израильтяне обнаружили полную неспособность соответствовать своим же высоким стандартам. Они проявляли полное непонимание ситуации, пассивность, конформизм, и оказались ничем не лучше тех галутных евреев, которым они кричали «мыло» в знак презрения к тому, как легко те дали нацистам переработать себя в этот продукт. Обыватель устал от Эксперимента уже в самом начале, он ворчал, что ему «надоело слушать все время про политику», что уж если власть решила провести этот проект, то жестоко с ее стороны информировать его, обывателя, обо всех неприятных подробностях. Когда обывателю становилось невмоготу, он успокаивал себя словами: «У нас же демократическое государство – у нас зря не сажают. В конце концов, это законное решение законно избранного правительства. Необходимо завершить его побыстрее и забыть об этом».
Элита, как всегда, оказалась ничем не лучше среднего обывателя. Профессора университетов ничтоже сумняшеся объясняли с кафедр, что государство имеет право для общей пользы нарушать элементарные права целой группы населения; что нельзя назвать этнической чисткой переселение граждан внутрь их собственного государства; что нарушение предвыборных обещаний – это постоянная практика всех демократических стран, и что избранный лидер олицетворяет истинную волю народа, даже если в какой-то момент большинство народа так не считает.
Параллельно с этим судьи (особенно в Верховном суде) придумывали очень остроумные причины, чтобы отклонить апелляции против выселения и в защиту элементарных прав выселяемых. Политические комментаторы объясняли, что массовые демонстрации и призывы к совести солдат и полицейских – это грубое нарушение демократических норм. Да и сами военные достаточно редко в явном виде отказывались выполнять приказ  и исправно принимали участие в Эксперименте. Несколько сот «отказников» получили относительно небольшие тюремные сроки, но остальных угроза прекращения армейской карьеры, утраты престижного места, чина, зарплаты и пенсии удержала от следования голосу совести.  
Принципиально не интересующиеся светскими делами и не смотрящие телевизор ультраортодоксы тоже невольно приняли участие в Эсперименте. Так же, как и во времена предвоенных предупреждений Жаботинского и Ури Цви Гринберга, они ворчали: «Нечего заниматься глупостями, надо только сидеть и учить Тору. Эта власть и это государство не наши, будем надеяться, что они ограничатся только этой группой населения. Но из-за этого что-то предпринимать, куда-то переезжать! Нет уж, увольте, скоро придет Машиах и все само решится чудесным путем».
С другой стороны, те люди, у которых еще сохранилась капля здравого смысла, сочувствовали выселяемым, даже если сами не попадали в преследуемую категорию «религиозных поселенцев». Но все они были предоставлены сами себе и не находили применения для своей энергии.  Наиболее активные из них посещали организованные Советом поселений абсолютно бесполезные демонстрации. Другие, ищущие более действенных и нетривиальных решений, довольно скоро оказались за решеткой. Арестом наказывалось любое неподчинение властям, даже создание неподцензурного интернет-сайта с призывом к гражданскому сопротивлению. На время были отброшены все ограничения судебно-процессуального порядка: дети, женщины, инвалиды - все без суда и следствия помещались в благоустроенные камеры тюрьмы Маасиягу.  
Чтобы полнее воссоздать атмосферу тоталитарных режимов 20 века премьер-министр, изображающий тирана, дал распоряжение силовым структурам арестовывать даже не за дела, а за намерение. Как когда-то конфисковывались радиоприемники и пишущие машинки, так сейчас изымали компьютеры и сотовые телефоны у организаторов демонстраций. В то же время СМИ по своей инициативе на все лады прославляли мудрость премьера, а сообщения о демонстрациях и арестах появлялись в газетах все реже и реже и все меньше беспокоили читателей. Гражданское общество и глазом не успело моргнуть как превратилось в равнодушных и испуганных одиночек.
К началу третьего этапа – «погром» - премьер становился все мрачнее и мрачнее. «Я конечно позаботился о том, чтобы подавить сопротивление своему плану, а так же о том, чтобы не было производственных аварий и что бы кто-то  по глупости не схватился за оружие. Да и не такие это люди – поселенцы, чтобы направлять его против своих братьев-евреев! Я опасался, что народ не даст мне довести сценарий до конца, но неужели же не будет вообще никакого сопротивления? Неужели вся страна выполнит эту прихоть тирана добровольно?»
«Народ у нас хороший и сознательный, грех жаловаться», - отвечал премьеру лидер бывшей оппозиции, а ныне его заместитель в правительстве Национального Единства. – «Всему виной, господин премьер-министр,  ваш громадный авторитет и ваши прошлые боевые заслуги. Вот если бы я вздумал проводить такую программу…». В этом месте он благоразумно умолк.
Третий этап прошел на редкость организованно и спокойно. Государство не пожалело на этот хеппенинг ни денег, ни сил. Все резервисты были призваны для несения военной службы, полиция срочно увеличила свой состав. Для создания соответствующей атмосферы участвующих в эксперименте полицейских одели в черную форму, напоминавшую форму СС. От задуманной первоначально формы римских легионеров пришлось отказаться – такого количества лат и шлемов не успели бы изготовить все театральные мастерские Израиля.
Те из солдат, у кого были слабые нервы, немного поплакали вытаскивая евреев из домов, но в основном поселенцы выходили сами и, хоть и переживали, но организованно садились в автобусы. Только в двух-трех местах молодежь предприняла меры, чтобы если не сорвать, то хотя бы затруднить изгнание. Поскольку происходящее было не настоящей войной, а представлением, то в ход со стороны «повстанцев» шли горящие покрышки и баночки с краской, а со стороны армии водометы и клетки. Но это, по крайней мере, обеспечило ту часть программы, которая относилась к слову «героизм» в названии «Музей Катастрофы и Героизма европейского еврейства».
Изгнанники были размещены в тесноте в караванах, ангарах и временно снятых гостиничных номерах. Кроме двух-трех угроз совершить самоубийство и нескольких случаев депрессии никаких других серьезных побочных эффектов не наблюдалось. Правда, случилось самосожжение протеста одной русской репатриантки, но оно, по-видимому, было вызвано тяжелыми условиями абсорбции. Эти «русские» все воспринимают слишком всерьез…
Когда все закончилось, организаторы были явно разочарованы тем, что общество так легко приняло все условия игры, даже не заметив какой громадный пласт исторического опыта за ним скрывается. Единственное, что отмечало большинство изгнанников – это тяжесть последних часов напряженного ожидания стука в дверь. (Вся советская диссидентская проза полна такими переживаниями).
Итак, после успешного окончания Эксперимента мнения его организаторов разделились. Некоторые предлагали громогласно объявить обществу, что представление окончено и поселенцы, получив компенсацию за моральный ущерб, могут возвращаться в свои дома. Другие настаивали на продолжении Эксперимента до конца, вплоть до разрушения домов и синагог, опасаясь, что иначе общество слишком быстро забудет преподанный урок. Спор разрешил премьер-министр: «Я не удовлетворен поведением наших граждан – они ничему не научились! Они даже готовы переизбрать меня на следующий срок. Поэтому я предлагаю незамедлительно продолжить Эксперимент в других городах и поселениях Самарии, нерелигиозных и с большим количеством изгоняемых. Если даже это не заставит их сменить власть – то я сам в знак протеста подам в отставку!». Перечить премьер-министру и генералу никто не захотел. А чуть позже, когда с ним случилось несчастье, никто из немногочисленных посвященных не захотел брать на себя ответственность и открывать истинную цель его эксперимента …
"Вести", 30.08.2007
  • Статьи о последствиях выселения евреев из Гуш Катифа и Северной Самарии
  • Статьи о плане Шарона выселения Гуш Катифа и Северной Самарии
  •