Этот загадочный Амос Оз


0
ЭТОТ ЗАГАДОЧНЫЙ АМОС ОЗ
После смерти писателя наряду с восторженными статьями о его жизни и творчестве в израильских СМИ появилось и немало отповедей авторам этих статей

Петр ЛЮКИМСОН
Кальман Либскинд, Арэль Сегал и еще целый ряд видных журналистов, не скрывающих своих правых взглядов, выразили возмущение тем, что их коллеги попытались представить взгляды писателя едва ли не отражающими общенациональный консенсус, чего и в самом деле никогда не было. По словам Либскинда, было бы куда честнее написать, что политические взгляды и мировоззрение Оза разделял лишь узкий круг левых радикалов, и он был еще дальше от народа, чем в свое время знаменитые декабристы.
Но в том-то и дело, что Амос Оз, как любой великий писатель (а с тем, что Оз в самом деле был великим писателем, ни Либскинд, ни Сегал не спорят), был чрезвычайно сложной и неоднозначной личностью, в которой нередко сочетались, казалось бы, совершенно несовместимые вещи.
К примеру, все обратили внимание на то, что Амос Оз завещал похоронить себя без проведения религиозного обряда. Но вскоре после кончины писателя на сайте «Харедим10» появилось письмо посланника движения ХАБАД в украинском городе Ровно рава Шнеура-Залмана Шнеурсона, в котором тот рассказал, что в последние годы очень близко сдружился с Амосом Озом. Вплоть до того, что они перезванивались едва ли не каждую неделю, вели долгие разговоры, которые Оз всегда заканчивал словами «Будешь в Израиле – заходи в гости. Бутылка водки лежит в морозильнике, и я с удовольствием ее с тобой разопью!» И рав Шнеурсон, оказываясь в Израиле, непременно заглядывал в гости к писателю, и их разговор о Боге, об иудаизме, о смысле жизни и о многом другом всегда затягивался на многие часы.
Дружба писателя и раввина началась с того, что в 2014 году горсовет Ровно и движение ХАБАД решили привести в порядок и установить памятную табличку на доме семьи Мусман – том самом доме, где родилась и выросла мать писателя Фаня, и в котором разворачивается действие «Рассказа о любви и тьме». После перевода романа на русский язык дом стал местом паломничества поклонников творчества Амоса Оза со всего мира, и потому решение мэрии Ровно было вполне естественным.
Оз был необычайно тронут этим жестом ХАБАДа и украинских властей, и его дочь Фаня, названная в честь бабушки, приехала в Ровно на церемонию открытия мемориальной доски, познакомилась с равом Шнеурсоном, рассказала о нем отцу, и писатель пригласил раввина в гости. Правда, перед встречей Оз отправил Шнеурсону письмо с отрывком из своей книги «Привет фанатикам!»: «Посылаю тебе этот текст отнюдь не для того, чтобы в чем-то переубедить. Но известно, что в Иерусалиме не садятся с человеком за стол прежде, чем с ним не познакомятся. Мне важно, чтобы ты знал, кто я», — написал Оз.
Рав Шнеурсон ответил, что ему прекрасно известно, с кем предстоит встретиться, и сразу по приезду в Израиль он поспешил в гости к писателю. Тот начал разговор с вопроса, не является ли рав Шнеур-Залман близким родственником его учительницы – поэтессы Зельды. Услышав утвердительный ответ, Оз просиял, принялся вспоминать школьные годы… С этого, собственно, и началось из знакомство.
Очень скоро стало понятно, что взгляды Оза и Шнеурсона совершенно различны, но вместе с тем их объединяет ровно столько же, сколько и разделяет. Во всяком случае, писатель умел слушать своего собеседника и, будучи с ним категорически не согласен, возражать так, что у того не только не возникало к нему никакой враждебности, но, напротив, рождалась симпатия. Постепенно знакомство из вежливости переросло в близкую дружбу: Амос Оз и его супруга Нили стали делиться с равом Шнеурсоном личными проблемами, много рассказывали о том, что происходит в жизни их дочери и внука, и р. Шнеурсон одним из первых узнал, что у писателя обнаружили рак.
Оз живо интересовался делами раввина, движением ХАБАД, тем, что происходит с евреями Украины, сделал несколько щедрых пожертвований на проекты, призванные усилить национальное самосознание у еврейской молодежи в этой стране. Во время одной из встреч он с необычайным артистизмом прочел своему гостю сатирическое стихотворение Натана Альтермана о том, как правительство СССР пыталось противостоять работе ХАБАДа среди советских евреев. «Он читал с таким чувством, что мне показалось, что великий Альтерман сидит за столом вместе с нами», — признается рав Шнеурсон.
К сорокалетию своего друга-ультраортодокса Амос Оз направил необычайно трогательное поздравление, которое, разумеется, бережно хранится в семье Шнеурсонов. Сам рав Шнеурсон тоже старался не появляться в доме Озов без подарка. Однажды он подарил им роскошное издание книги «Тания» (основополагающего труда по хасидизму, автором которого является создатель ХАБАДа рабби Шнеур-Залман. – Прим. ред.), подчеркнув, что ни в коем случае не собирается с помощью этого подарка «возвращать к ответу» своего старшего друга. В другой раз, когда Амос Оз был уже болен, раввин привез ему в подарок шофар и протрубил в него в квартире писателя.
В символическом письме к Амосу Озу, написанном после его кончины, рав Шнеурсон утверждает, что тот отнюдь не был атеистом, во всяком случае, в последние годы жизни. Скорее, утверждает Шнеурсон, один из крупнейших мастеров слова нашего времени искал свою дорогу к Богу и диалог с Ним, ибо по самой своей натуре всегда и во всем любил следовать собственным путем, не полагаясь на авторитеты. Но именно в последние месяцы жизни он все больше интересовался иудаизмом, признавая его духовную мощь и многовековую мудрость.
«Дорогой Амос!
Да будет благословенна твоя память! Будь там добрым заступником для твоей жены Нили, которую ты так любил и с которой вместе прошел по жизни, дочерей Пнии и Гилы, сына Даниэля и внуков, которых обожал.
Да будут мои слова свечой для возвышения души Амоса, сына Иегуды-Арье».
Такими словами завершил р. Шнеурсон письмо, приоткрывшее личность великого писателя с той стороны, о которой не знали до сих пор ни его горячие сторонники, ни не менее горячие оппоненты.