Бег по кругу на Ближнем Востоке
Нефть, вода, исламизм и антисионизм в потоке перемен
Как обычно, Ближний Восток бурлит. Как обычно, большинство событий – негативные. По пунктам:
Нефть уступает воде статус ключевой жидкости: нефть и газ по-прежнему обеспечивают почти 60 процентов мировой энергии, но эта цифра снижается, в результате чего болезненный эффект ощущают даже богатые производители нефти («государства Советa сотрудничества Персидского залива рассматривают возможности введения новых налогов, поскольку доходы на нефть остаются низкими»). Напротив, напряженность из-за воды превращается в основной источник международной напряженности (например, Турция против Сирии, Эфиопия против Египта) и в движущую силу внутренних конфликтов (например, сирийское восстание 2011 года). Нехватка воды также является потенциальной причиной массовой миграции. Бывший министр сельского хозяйства Ирана прогнозирует, что эта проблема может привести к эмиграции до 70 процентов населения страны, то есть 57 миллионов иранцев.
Анархия сменяет тиранию: конечно, некоторые тирании еще остаются, особенно в Турции и Иране, но анархия стала серьезным проклятием региона, охватывая целые страны (Ливия, Йемен, Сирия) и территории (например, Синай). Хотя анархия, как правило, менее опасна для внешнего мира, неопределенность делает ее еще более непереносимой для населения, чем тирания. Как заметил один коранист тринадцатого века, «год тирании султана приносит меньше вреда, чем момент анархии народа».
Провал усилий арабской молодежи по улучшению ситуации. В 1970 году во многих арабоговорящих странах началась эпоха правления коррумпированных автократов. Начиная с Туниса в декабре 2010 года, усилия по свержению старого порядка потрясли многие правительства, но принесли мало позитивных последствий. В некоторых случаях (Ливия, Йемен, Сирия) они привели к гражданским войнам. В других (Египет) они привели к власти более молодого автократа. Недавние восстания в Алжире, Судане, Ираке и Ливане еще не завершены, но, скорее всего, они тоже плохо кончатся.
Упадок исламизма. После достижения пика примерно в 2012 году радикальная попытка строгого и полного применения исламского права утратила свои позиции на Ближнем Востоке. Это объясняется несколькими факторами: страхом перед фанатиками с дикими глазами, таких как Боко Харам, Шабааб, ИГИЛ и Талибан; печальным опытом мусульманских народов, вкусивших прелесть жизни под властью исламистов (например, Египет в 2012-13 годах); и внутренние расколы исламистов (например, в Сирии) на конкурирующие и враждебные фракции. Что может последовать после исламизма, пока еще неясно, но после столетия неудач с ним и с другими экстремистскими идеологиями (включая фашизм и коммунизм) может наступить эра анти-идеологии.
Страна, наиболее сеющая вражду – Иран, а не Израиль: в течение десятилетий проблема еврейского государства властвовала и разделяла политикой на Ближнем Востоке. Теперь это место занял Иран. Исламская республика доминирует в четырех арабских столицах (Багдад, Дамаск, Бейрут и Сана), проявляет агрессию в других местах и распространяет свою радикальную версию ислама. Правительства, некогда считавшие Израиль своим заклятым врагом, особенно Саудовская Аравия, теперь работают вместе с ним различными способами – открыто и скрыто. Дополнительное примечание: глобальное левое движение унаследовало старый ядовитый антисионизм от арабских стран. Теперь Израиль имеет лучшие отношения с Саудовской Аравией, чем с Испанией или со Швецией.
Иран и Турция подхватили антисионизм у арабских государств: эра войн арабских стран против Израиля длилась 25 лет, с 1948 до 73, и закончилась 46 лет назад, когда политики сочли этот конфликт слишком дорогим и рискованным. Вместо этого они оставили вооруженный конфликт негосударственным субъектам, таким как палестинцы. Стремясь перехватить момент, правители Ирана Хомейни и Турции Эрдоган превратили противодействие Израилю в центральную тему своих выступлений. До сих пор они в основном ограничивают свою агрессию словами, однако это может внезапно измениться.
Американцы выступают против чрезмерной вовлеченности: войны, начатые Джорджем Бушем почти одновременно в Афганистане и Ираке, вызвали долгосрочную обратную реакцию, поскольку многие американцы считают их чрезмерно затянувшимися, дорогостоящими и авантюрными. Барак Обама и Дональд Трамп ответили характерными для каждого из них способами (один был настроен по отношению к Соединенным Штатам критически, другой – националистически), стремясь сократить военные обязательства США в регионе. В Сирии, отступление Обамы от его собственной красной черты в 2012 году и вывод войск Трампом в 2019 году символизируют этот отход.
Россия шумит, Китай строит: Владимир Путин, кажется, успевает повсюду – совершает коммерческие сделки, продает оружие, посылает войска, созывает конференции, но это – лишь пиротехника ослабевающей державы. Между тем Китай под властью Си Цзиньпина без громких слов строит свою экономическую инфраструктуру, сеть политических альянсов и военную мощь в регионе, которая может оказаться полезной в случае, когда Пекин решит проявить свою волю. Пекин, а не Москва, представляет большую угрозу.
Среди этих многочисленных и затяжных проблем одна новость является безусловно хорошей: упадок исламизма.
Даниэль Пайпс
Подлинник (оригинал) статьи на английском языке: Middle Eastern Gyrations
Перевод с английского: И. Эйдельнант
Комментариев нет:
Отправить комментарий