РАЗГОВОР С АБСОЛЮТНЫМ ЗЛОМ

 Все советские писатели (или почти все) мечтали поговорить с "вождем народов" - в те годы высшей силой над гражданами СССР. Некоторым, таким как Борис Пастернак, это удалось. Правда, частично, урезанно: не о "жизни и смерти". Некоторые, как Исаак Бабель, тоже мечтали об этом разговоре. Можно сказать, напрашивались: "Сталин кует свою речь, как кованы его немногочисленные слова, какой полны  они мускулатуры. Как сказал одноглазый Грач о другом герое: "Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь." - Из речи Бабеля на 1-ом съезде писателей. Автор "Одесских рассказов" невольно сравнил своего любимого героя с усатым упырём. Вполне возможно, ему очень хотелось, чтобы Сталин ему лично, в разговоре, "сказал еще что-нибудь" крайне важное для понимания страшного времени, в котором жила тогда Россия. Заманчива природа абсолютного зла, с тщетной надеждой, что оно не так уж абсолютно.. Вместо разговора Сталин, в 1940, году убил Исаака Бабеля. В том же году умер в своей постели Михаил Булгаков, тоже, надо думать, мечтавший о разговоре с "кремлевским диктатором", может быть, и пьесу свою  он написал о юности вождя, как предложение к этому разговору. Личной беседы между писателем и палачом не произошло, но гений Михаила Афанасьевича посвятил не состоявшемуся диалогу целый роман. Уже на первых страницах "Мастера и Маргариты" читаем: "  ... тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи".  Кто-то, сегодня, полагает, что Булгаков искал компромисс со злом, даже пытался найти ему оправдание. Мол, "он вечно хочет зла и вечно совершает благо". Здесь, в повторении слов Гете, ищут чуть ли не построение коммунизма (светлого будущего) кровавыми руками дьявола. Кстати, идею мессианского рая восславил в романе и Булгаков, с помощью своего любимого героя - Га-Ноцри: "... всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть".  Как там у пророка Исайи: "Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их..." . Надо сказать, что в рассказе о современной ему Москве Булгаков оригинален и гениален, чего не скажешь о "евангельских" главах романа, но это понятно. В одном случае автор, подобно Воланду, был свидетелем происшедшего, тогда как в другом - он вынужден осмысливать первоисточники. 

 Но вернусь к затронутой теме. Большому писателю всегда казалось, что одной возможностью разговора со злой силой, он сможет, если не унять хоть как-то силу эту, то хоть сделать попытку понять ее, осмыслить.  Вполне возможно, в те годы и Булгакову, и Бабелю, и другим талантливым писателям той поры, казалось, что конечность земной жизни дьяволов в образе человека, дает надежду на закат зла. Они, увы, ошибались: сожгли Гитлера, сожгли "в печке" мумию Сталина, но идеи классового, расового, религиозного фашизма живы и даже деятельны. И здесь настораживает полное отсутствие гениев пера, способных, хотя бы, на разговор с этим злом, на попытку понять его природу. Разговор, как форму защиты души человеческой. Утешает, правда, то, что и дьяволы по плоти как-то заметно убавились в силе и росте. С такими и диалог, наверно, скучен и не нужен.
 Нам здесь, в Израиле, тоже кажется, что необходим разговор, диалог, компромисс с абсолютным злом, т.н. "мирный процесс". Мы все еще надеемся, что враги наши всё поймут, одумаются, возможно, и мы поймем их. Увы, то, что пригодно в "изящной словесности" напрочь противопоказано в государственном строительстве.