Я РОС ВО ДВОРЦЕ

  Юрий Слезкин, в своем замечательном фолианте: "Дом правительства" - справедливо пишет, что большевики сделали большую ошибку, разрешив детям знакомиться с классической литературой. В итоге, многие из них были воспитаны правдой и добротой таланта, а не бездарной и злой идеологией. Мне повезло вдвойне. Меня воспитали книги и жизнь во дворце.

 Не знаю, кого, в первую очередь, благодарить за это: сам город, династию Романовых, советскую власть, родителей за то, что родили они меня в Ленинграде или сам Эрмитаж, но так получилось, что в третьем классе мне выдали пропуск в этот дворец, как другу музея: нехитрую такую картонку. С десяти лет я и начал туда ходить. По Литейному проспекту, к набережной, а там вдоль Невы до Эрмитажа - всего минут пятнадцать пешком. Комнатку нашу в коммуналке, сырую, холодную, без солнца, с окнами во двор-колодец, никогда не жаловал. Вот после школы, вместо того, чтобы таскать дрова из подвала с крысами на третий этаж, и растапливать  печь, обитую рифленым железом, уходил жить во дворце.

 Говорят, теперь там непродышно - от толп китайцев и прочих гостей Петербурга, а тогда, в годы моего детства, Эрмитаж был пуст совершенно: пуст, огромен и прекрасен. Я относился к нему, как к своей собственности и часами бродил по залам. Устав, делал уроки, расположившись на мягких креслах. Домой спешил, только к приходу мамы с работы. Отец тогда еще тянул в Забайкалье армейскую лямку. К редким экскурсоводам, как помню, не подходил, стеснителен был без меры, с шедеврами Эрмитажа знакомился просто, как с окнами в неведомый мир. Мне кажется, я и сегодня смогу рассказать, где, в каком зале, находилась та или иная живопись. Те залы были похожи на разные классы. И в каждом давали уроки гении: Леонардо да Винчи, Рембрандт, Эль Греко, Снайдерс, Веласкес, Рубенс, Рафаэль...Позже, открылись мне уроки свободы на третьем этаже: Ван Гог, Гоген, Пикассо, Матисс... Помню, каким наслаждением была одна возможность коснуться пальцем мрамора скульптур...

  Три года ходил в Эрмитаж по два, три раза в неделю, потом все реже и реже. Моё детство во дворце пришло к концу, но вырос я, все-таки, и научился чему-то, именно там. А потому  стены дома, где живет моё семейство в Израиле, украшены отличной живописью. Дворцовое воспитание - ничего не поделаешь.