Самоубийство на Масаде: факт или легенда?
После продолжительной осады Х легионом положение сикариев, засевших в горной крепости Масада, стало безнадежным. И тогда еврейские повстанцы во главе с Элазаром бен Яиром решили покончить с собой, чтобы не погибнуть от рук врагов, или не оказаться в плену и не стать рабами. Это коллективное самоубийство тысячи с лишним еврейских мятежников стало одним из самых известных событий национальной истории. Однако было ли это на самом деле?
Единственным источником, сообщающим как о происходившем на Масадестал еврейский историк Иосиф Флавий, автор «Иудейской войны». Если бы Иосиф не написал этой книги, или если бы она до нас не нашла, никто бы и не вспомнил о коллективном самоубийстве на пустынном плато.
Флавий так же является единственным источником сведений о многих других событиях. Практически все, что мы знаем о правлении Ирода Великого, или о борьбе еврейских партий во время Великого восстания, мы знаем именно из его книг. Соответственно, возникает вопрос: насколько Флавий достоверен?
Современному читателю вопрос может показаться странным. Очевидно, что Флавий не стал бы высасывать «факты» из пальца; «Иудейская война» – историческое сочинение, а не роман, не так ли? Между тем, этот вопрос правомерен относительно любого современного историка, не говоря уже об античных. Иосиф мог быть историком, однако в те времена историки далеко не всегда ограничивались изложением известных им голых фактов. Античные авторы, к примеру, могли – возможно, совершенно искренне – утверждать, что причиной поражения или победы были боги. Или привести такую версию событий, какая устраивала власть имущих.
Достоверность изложенного Флавием подвергается сомнению, в том числе, в силу обширности его сочинений, а так же большого временного расстояния, отделяющего нас от описываемых их событий. Поэтому, говоря о нем, правильнее будет сосредоточится на одном-двух из описываемых событий, и попытаться понять, можем ли мы убедиться в их достоверности.
Впрочем, сначала давайте разберемся, кем был наш Йосиф.
Иосиф был вторым сыном Матитьягу, священника из знатной семьи. Он родился в Иерусалиме в 37 году н.э. Когда в 66 году началось Великое восстание, иерусалимская аристократия назначила его военным правителем Галилеи, чтобы он принял меры против неминуемого римского наступления.
В апреле 67 года три римских легиона под командованием полководца и будущего императора Веспасиана высадились в Птолемиаде (Акко), и начали шаг за шагом разрушать оборону, созданную Иосифом. К июню римляне заняли большую часть Галилеи и осадили крепость Йодфат (Йотапату). Первое время гарнизон под командованиям Иосифа отражал все приступы, однако через 47 дней римлянам удалось сделать пролом в стене. Йодфат был разрушен, жители перебиты. Согласно Иосифу, 40 тысяч человек пали от рук римлян, еще 1200 взяты в плен и проданы в рабство. Эти цифры, безусловно, сильно преувеличены: город был слишком мал, чтобы вместить столько жителей.
Как утверждал Иосиф, когда Йодфат пал, он, вместе с 40 другими евреями, спрятался в пещере. По словам будущего историка, он предлагал сдаться, однако другие высказались в пользу коллективного самоубийства. Поскольку иудаизм запрещает накладывать на себя руку, они бросили жребий, в каком порядке убивать друг друга:
И в этом тяжелом положении Иосифа не покинуло его благоразумие: в надежде на милость Божию он решил рискнуть своей жизнью и сказал: «Раз решено умереть, так давайте предоставим жребию решить, кто кого должен убивать. Тот, на кого падет жребий, умрет от рук ближайшего за ним, и таким образом мы все по очереди примем смерть один от другого и избегнем необходимости сами убивать себя; будет, конечно, несправедливо, если после того, как другие уже умрут, один раздумает и останется в живых». Этим предложением он вновь возвратил себе их доверие; уговорив других, он сам также участвовал с ними в жребии. Каждый, на которого пал жребий, по очереди добровольно дал себя заколоть другому, последовавшему за ним товарищу, так как вскоре за тем должен был умереть также и полководец, а смерть вместе с Иосифом казалась им лучше жизни. По счастливой ли случайности, а быть может по божественному предопределению, остался последним именно Иосиф еще с одним.
Иудейская война, 3:8:7
Двое выживших предпочли сдаться. Когда его привели к Веспасиану, Иосиф умилостивил полководца, сказав, что ему было откровение, что Веспасиану суждено стать императором. Это спасло ему жизнь. Когда через два с половиной года это пророчество исполнилось, и Сенат провозгласил Веспасиана императором, Иосиф, бывший до этого пленником, получил свободу.
В 70 году будущий историк находился в римском лагере, и видел, как Храм погиб в огне. По его словам, это произошло «в десятый день месяца Лооса», т.е. 10 ава. Это противоречит еврейской традиции, согласно которой Храм сгорел 9 ава. Устранить это противоречие довольно трудно.
Возможно, Иосиф сдвинул трагедию на один день, чтобы получилось, что она произошла в тот же день, когда был разрушен I Храм, что, по словам пророка Иеремии, произошло 10 ава: «В пятый месяц, в десятый день месяца,- это был девятнадцатый год царя Навуходоносора, царя Вавилонского,- пришел Навузардан, начальник телохранителей, предстоявший пред царем Вавилонским, в Иерусалим и сжег дом Господень, и дом царя, и все домa в Иерусалиме, и все домa большие сжег огнем» (52:12-13). В самом деле, описание предыдущего дня выглядит весьма нелогично: осаждающиеся ни с того ни с сего предаются отдыху, защитники же, вопреки обычаю, не пытаются контратаковать. Впрочем, так же не исключено, что это мудрецы, из каких-то теологических соображений, перенесли дату разрушения Храма на день раньше.
Как бы то ни было, после того, как восстание, в основном, было подавлено, и последним очагом сопротивления оставалась Масада, Иосиф в 71 году отбыл из Иудеи в Рим в свите полководца Тита, сына и будущего преемника Веспасиана. Там он стал римским гражданином и знаменитым историком.
Судя по всему, Масада пала только через три года после того, как Иосиф отбыл в Рим. По словам Флавия, это произошло «в 15-й день Ксантика» (весенний месяц македонского календаря; по еврейскому календарю 15 нисана), однако историк не пишет, в каком год. Поэтому единственное, что помогает установить предположительную дату этой трагедии, является порядок событий, приведенный в книге. Флавий рассказывает о падении Масады после событий 71 и 72 года. Следовательно, можно предположить, что крепость пала в 73.
С другой стороны, в нашем распоряжении есть другой важный источник – две латинские надписи описывающих деятельность Луция Флавия Сильва Нония Басса – римского легата, осаждавшего Масаду. Они так же не датированы, однако свидетельствуют, что весной 73 года Сильва был занят другими вещами. Поэтому можно предположить, что Масада пала в 74 году. В любом случае, слова Флавия не являются свидетельством очевидца.
Разумеется, это не означает, что историк все выдумал. Скорее всего, он опирался на слова очевидцев: римских легионеров, осаждавших Масаду, или уцелевших евреев, оказавшихся в Риме в качестве рабов. К сожалению, Флавий не сообщает, как он узнал об описываемых им событиях.
Однако даже если предположить, что у историка были какие-то источники, схожесть рассказов об окончании осады Йодфата и Масады бросается в глаза. Более того, Флавий приводит речь Элазара бен Яира, самого храброго из повстанцев:
Уже давно, храбрые мужи, мы приняли решение не подчиняться ни римлянам, ни кому-либо другому, кроме только Бога, ибо Он Один истинный и справедливый Царь над людьми. Теперь же настал час, призывающий нас исполнить наделе наше решение. Да не посрамим себя мы, которые не хотели переносить рабство еще прежде, когда оно не угрожало никакими опасностями, не предадим же себя теперь добровольно и рабству, и самым страшным мучениям, которые нас ожидают, если мы живыми попадем во власть римлян! Ибо мы первые восстали против них и воюем последними. Я смотрю на это, как на милость Божию, что он даровал нам возможность умереть прекрасной смертью и свободными людьми, чего не суждено другим, неожиданно попавшимся в плен. Мы же знаем наверно—завтра мы в руках врагов; но мы свободны выбрать славную смерть вместе со всеми, которые нам дороги. Этому не могут препятствовать враги, хотя бы они очень хотели живыми нас изловить.
Иудейская война, 7:8:6
Очевидно, что эту речь придумал сам Флавий – поскольку, по его собственным словам, все, кто ее слышал, совершили самоубийство. Следовательно, историк вполне позволял себе домысливать. Ничего удивительного в этом нет, для античных историков это было нормой. Фукидид, к примеру, честно признавался:
Что до речей (как произнесенных перед войной, так и во время ее), то в точности запомнить и воспроизвести их смысл было невозможно — ни тех, которые мне пришлось самому слышать, ни тех, о которых мне передавали другие. Но то, что, по-моему, каждый оратор мог бы сказать самого подходящего по данному вопросу (причем я, насколько возможно ближе, придерживаюсь общего смысла действительно произнесенных речей), это я и заставил их говорить в моей истории.
История, 1:22
Сюжет о воинах, которые, оказавшись в безнадежной ситуации, предпочли смерть плену, появляется у античных историков многократно. Профессор Шая Коэн в свое время насчитал 16 подобных примеров. Поэтому нетрудно представить, что Флавий заимствовал этот сюжет у кого-либо из своих коллег, чтобы сделать сикариев более благородными в глазах римлян. В конце концов, именно в этом заключалась главная цель его книги.
Словом, весьма возможно, что коллективное самоубийство на Масаде было придумано Флавие. По крайней мере, некоторые детали, приведенные в его книге, не подтверждаются результатами раскопок на Масаде.
Разумеется, даже если Флавию нельзя доверять во всем, это не означает, что все сказанное им является выдумкой. Просто, как и к другим античным текстам, к его книгам нужно относиться критически: что-то, безусловно, является выдумкок, но многое, скорее всего, вполне достоверно.
Возьмем, к примеру, Иоанна из Гискалы, о котором мы знаем только от Флавия. Возможно, утверждение, что «он был хитрейшим и подлейшим из всех детей сатаны, которые прославились своими подлыми делами» (2:21:1) не совсем объективно – в конце концов, Иоанн и Иосиф были заклятыми врагами. Однако можно верить Флавию, что такой человек действительно был, и что он возглавлял мятеж против Рима, и что его поддерживал иерусалимский Синедрион. Ибо в противном случае зачем нужно было Флавию его придумывать, и тем более – сообщать, что Синедрион поддерживал его противника.
"Я-ТОРА"
"Я-ТОРА"
Комментариев нет:
Отправить комментарий