"ПРАЗДНИК" БЛОКАДЫ

 «Праздник» Блокады
Как раз к очередным торжествам блокадной даты запретили фильм
«Праздник», про блокадный Ленинград...
Про медленное умерщвление голодом целого города мы знаем много, и не
только из кино, но из из семейных историй (мои, по крайней мере, с
официальной картиной очень расходятся.) Кого-то шокировал и оскорбил
фильм, меня заставил посмотреть его именно запрет.
Вы можете себе представить, что в блокадную зиму в Елисеевском
продавались копченые колбасы, шоколад и фрукты?
А все было именно так. Нет, не в кино, в реальности. С Невского
витрины были, конечно, забиты, простым ленинградцам полагались 125
блокадных грамм, а со двора входил «спецконтингент», с книжечками.
Читайте, как Елисеевский ломился от продуктов в Блокаду, пока еще не
заблокировали в РФ: http://novayagazeta.spb.ru/articles/8396/
Интервью блокадницы: https://www.sensusnovus.ru/analytics/2011/12/22/12255..
В умирающем Ленинграде всю Блокаду работала кондитерская фабрика,
продолжая изготовление шоколада и конфет, по так называемому
«литерному пайку». https://scisne.net/a-958
« До середины ноября 1941 года хлеб на столах там лежал свободно,
ненормированно. Потом его начали растаскивать. Ввели карточки - на
завтрак, обед и ужин - дополнительно к тем, что были у всех
ленинградцев. Обычный завтрак, например, - каша пшенная или гречневая,
сахар, чай, булочка или пирожок. Обед всегда был из трех блюд. Если
человек не отдавал свою обычную продовольственную карточку
родственникам, то к гарниру получал мясное блюдо. А так обычная пища -
сухая картошка, вермишель, лапша, горох.
А в правительственной столовой, где работала мама, было абсолютно все,
без ограничений, как в Кремле. Фрукты, овощи, икра, пирожные. Молоко,
яйца и сметану доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском
районе около Мельничного Ручья. Пекарня выпекала разные торты и
булочки. Сдоба была такая мягкая - согнешь батон, а он сам разгибался.
Все хранилось в кладовой.
Конечно, нам от щедрот тоже перепадало. До войны у нас дома было
вообще все - и икра, и шоколад, и конфеты. В войну, конечно, стало
хуже, но все же мама приносила из столовой мясо, рыбу, масло,
картошку.
Некоторые руководители города делали маникюр. Жданов, кстати, делал.
Потом там даже парикмахерская открылась. Вообще, в Смольном было все -
и электричество, и вода, и отопление, и канализация.» Bоспоминания
Геннадия Алексеевича Петрова: http://www.spb.aif.ru/archive/1796961
Вот в фильме “Праздник” и показан Новый год у такого спецконтингента.
(А кому-то выдавали не куриц, а утку! И домработницу забрали – кошмар.
Хорошо хоть личный шофер остался).
"В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди
представителей райкомов, горкома, обкома ВКПб.
17 декабря 1941 года Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану
отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов,
председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям
исполкомов райсоветов". https://regnum.ru/news/polit/1617782.html
Запись от 9 декабря 1941 года из дневника инструктора отдела кадров
горкома ВКПб Николая Рибковского:
"С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны
или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед -
первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я
скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью,
а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной
капустой". https://regnum.ru/news/polit/1617782.html
"Начальники из штаба армии дали мне два адреса с посылками родным, в
каждой палка колбасы и по банке сгущенки. Это из блокадного города."
Д. Гранин
Так что не фильмом надо возмущаться.
Неправдоподобен в фильме лишь социальный статус героев: ученые как раз
получали свои пайки в шарашках. Туполевское спецКБ, например, смотрело
на парад своих детищ через решетки! Видимо, авторы, надеясь на
прохождение фильма в прокат, испугались сделать героя партсекретарем
или НКВДшником.
Или хотели ассоциаций с «Собачьим сердцем»: если уж профессору
Преображенскому, омолаживающим власть, полагается охранная грамота,
просторная квартира, прислуга и колбаса в голодном разоренном городе,
то что изменилось? Мы же знаем, к чему ведет человеческое отношение к
шариковым. Народ же или прислуга, или Шариков, или Швондер, - все же
любят этот фильм, но себя почему-то ассоциирует исключительно с
профессором. Почему на этот раз что-то изменилось? Думаю, не потому,
что профессор оперные арии не поет — семейная история ставит нас в
число умирающих, тех самых, ненужных.
О том, что «элита» даже не понимала, какой голод в городе говорит
обсуждение кинохроники. Падающий от истощения блокадник вызывает
недоумение: «Неизвестно, почему он шатается, может быть пьяный».
«…Насчет покойников. Куда их везут? Причем их очень много показано.
Впечатление удручающее. /.../ Промышленность, энтузиазм города совсем
не показаны». (https://seance.ru/blog/chtenie/leningrad-v-borbe/ )
В самую лютую пору блокады в адрес обкома ленинградских профсоюзов
пришел телеграфный запрос из Куйбышева, куда эвакуировалось советское
правительство: «Сообщите результаты лыжного кросса и количество
участников». Такая картина жизни города сложилась по отчетам из
Ленинграда!
«Директор Пушкинского Дома не спускался вниз. Его семья
эвакуировалась, он переехал жить в Институт и то и дело требовал к
себе в кабинет то тарелку супа, то порцию каши. В конце концов он
захворал желудком, расспрашивал у меня о признаках язвы и попросил
вызвать доктора. Доктор пришел из университетской поликлиники, вошел в
комнату, где он лежал с раздутым животом, потянул носом отвратительный
воздух в комнате и поморщился; уходя, доктор возмущался и бранился:
голодающий врач был вызван к пережравшемуся директору!» (Д.Лихачев.
Воспоминания)
Не знавшие голода работники НКВД оправдывали свои пайки. Перед носом
наступавших немцев в городе не прекращались аресты, казни и высылки
десятков тысяч людей. Вместо организованной эвакуации населения, из
города до самого закрытия блокадного кольца уходили составы с
заключёнными. (Например, “немецкое и финское население в количестве 96
000 человек”)
«Несмотря на отсутствие света, воды, радио, газет, государственная
власть «наблюдала». Был арестован Г. А. Гуковский. Под арестом его
заставили что-то подписать1, а потом посадили Б. И. Коплана, А. И.
Никифорова. Арестовали и В. М. Жирмунского.
Коплан умер в тюрьме от голода. Дома умерла его жена — дочь А. А.
Шахматова. А. И. Никифорова выпустили, но он был так истощен, что умер
вскоре дома (а был он богатырь, русский молодец кровь с молоком,
купался всегда зимой в проруби против Биржи на Стрелке)». (Д.Лихачев.
Воспоминания)
...И. Меттер рассказывал, как актрисе театра Балтийского флота член
Военного совета Ленинградского фронта А. А. Кузнецов в знак своего
благоволения передал «специально выпеченный на кондитерской фабрике
им. Самойловой шоколадный торт» (Яров С. "Блокадная этика.
Представления о морали в Ленинграде в 1941-1942 гг.". Центрполиграф,
2013. - 603 с.)
Не было никакого единого советского народа: был правящий класс —
номенклатура, и тягловое сословие — человеческий ресурс, который
нещадно бросали в топку (строек, войны, голода).
Чем так зацепил фильм (с художественной точки зрения не выдающийся) —
гротескной, но правдой о том, что они считают нормальным и правильным
жрать в голодном городе!
«Из состава аппарата райкома, Пленума райкома и из секретарей
первичных организаций никто не умер. Нам удалось отстоять людей», –
вспоминал первый секретарь Ленинского райкома ВКП(б) А. М. Григорьев с
гордостью — тысячи женщин и детей «отстаивать» никто не собирался.
Прекрасный монолог хозяйки, что они нужны, а на всех не хватит — его
можно смело ставить под фотографией любого нынешнего чиновника,
получающего миллионы в стране с нищим населением. Тот же принцип, та
же психология. То же деление людей на «нужных» и «ненужных». Знакомая
всем тема – привилегии власть имущих.
А про ромовые бабы в блокадном городе? - этому даже Гранин сначала не
поверил. Но все еще циничнее: «Фабрика изготавливала венские пирожные,
шоколад в течение всей блокады. Поставляла в Смольный. Смертности от
голода среди работников фабрики не было. Кушали в цехах. Выносить
запрещалось под страхом расстрела. 700 человек работников
благоденствовали. Сколько наслаждалось в Смольном, в Военном совете —
не знаю.” Д.Гранин
https://www.novayagazeta.ru/articles/2014/01/24/58065..
«Ему привозили свежие овощи, живых барашков и птицу»:
https://lenta.ru/articles/2018/12/02/leningrad/?utm_m..
Понятно, что версию о героическом подвиге вбивают в головы тех, кого
хотят при случае отправить в рай, а вот мысль, что даже война и
блокада не для всех, крамольна. Слишком уж актуальна параллель с
сегодняшним днем: больше 19 млн за чертой бедности и 1% принадлежат
70% национального достояния.
Когда после войны зачищали Ленинград, Георгий Маленков кричал в зал:
«Только врагам мог понадобиться миф о блокаде, чтобы принизить роль
великого вождя!».
Теперь для другого вождя снова понадобился миф о Блокаде. Но именно
миф, не правда.
Тогда громили созданный еще в Блокаду музей «Героическая оборона
Ленинграда» (с моделью булочной, выдававшей 125-граммовые хлебные
пайки для взрослых). Многие документы и уникальные экспонаты были
уничтожены. Да, во дворе музеи жгли принесенные блокадниками
документы! Некоторые, как дневники Тани Савичевой, чудом спасли
сотрудники музея.
Директор музея Лев Львович Раков был арестован и обвинён в «сборе
оружия с целью проведения террористических актов, когда Сталин приедет
в Ленинград». Речь шла о музейной коллекции трофейного германского
вооружения.
Теперь, когда архивы надежно закрыты, можно снова строить громадный
музей, героического мифа и мифического единства.

Мягко спали и сладко ели,
износили кучу тряпья,
но особенно надоели,
благодарности требуя.
Надо было, чтоб руки жали
и прочувствованно трясли.
– А за что?
– А не сажали.
– А сажать вы и не могли.
Все талоны свои отоварьте,
все кульки унесите к себе,
но давайте, давайте, давайте
не размазывать о судьбе,
о какой-то общей доле,
о какой-то доброй воле
и о том добре и зле,
что чинили вы на земле.
Б.Слуцкий