ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Отличный рассказ настоящего друга моей юности. Судьбы и выбор этой судьбы разлучили нас. И теперь уже ничего не вернешь. Как же много глупостей мы совершаем в этой жизни.

Роман Фурман.

                     Первый день эпохи возрождения

   -----------------------------------------------------------------------

   Журнал "Химия и жизнь".

  

   -----------------------------------------------------------------------

   - Пора...

   - Вы что-то сказали? Вы мне?

   - Не вам. Вообще... Говорю, пора...

   - Давно пора. Чего они тянут.

   - Сверяют со списками. Все должно сойтись.

   - Нас тут не так уж и много. Развели канцелярщину. Чушь...

   - Порядок есть порядок.

   - Все равно, что-нибудь да напутают. Кого-то наверняка забудут.

   - Во всяком случае, не должны. Это приказ Администрации - забрать  всех

до единого. Всех...

   - Значит, это последней? А если не хватит мест?

   - Они могут в  сто  раз  больше,  в  тысячу.  Разве  не  видите,  какая

громадина. Дух захватывает.

   - Неужели-таки всех?!  А  если  кто-то  не  успеет?  Или  просто  решит

остаться? Что тогда?

   - Остаться? Здесь? Зачем?!

   - Мало ли что. Захочет - и все.

   - Стало быть, он сумасшедший. Вот вы же не хотите? Или хотите?

   - Я?! Что я здесь забыл, в этом проклятом пекле?

   - То-то. Все так рассуждают. Никто  не  хочет  пропадать  в  этом  аду.

Ничего, скоро мы уже будем _там_ и сможем забыть все, отдохнуть.  А  потом

начнем жить...

   - Вот теперь действительно начинают. Видите, впустили первую группу.

   - Прямо не верится... Через пару часов очередь дойдет и до нас.

   - А я почему-то боюсь. Не знаете, это опасно? Что говорят?

   - Не знаю. Лично меня это не волнует.  Лишь  бы  вырваться  отсюда.  На любых условиях. Терять уже нечего...

   - Но все-таки, что они с нами сделают? Что мы почувствуем?

   - Я же говорю вам, не  знаю.  Засушат,  заморозят,  растворят  -  какая разница!

   - Бррр!.. Ну и юмор у вас. Я же серьезно.

   - Да что вы пристаете  с  пустяками.  Спросите  у  них  самих,  а  меня оставьте в покое. Вон ходят двое - Капитан и первый помощник. Они вам  все расскажут. Ну, сбегайте.

   - Вы что, смеетесь? Я и так еле на ногах держусь, не то  что  они...  А кто из них Капитан? Коренастый?

   - Да. Он уже сделал двенадцать рейсов. А  первый  помощник,  я  слышал, впервые здесь. Новичок. Он даже родился _там_.

   - Эх, везет людям.

   - Это верно, кому как повезет. Его  родители  попали  в  первые  рейсы.

Вас-то еще и на свете не было.

   - Меня? Возможно. Кстати, я в своем роде знаменитость.

   - Вы? Вот уж не сказал бы, глядя на вас. Ну и чем же?

   - Моложе меня никого здесь нет, хотя мне уже сорок  два.  Я  последний, кому позволено было родиться. Последний,  понимаете.  Потом  Администрация приняла решение - больше ни единой души.

   - Ну и правильно. Надо было еще раньше. Иначе бы они еще и через десять лет не увезли всех отсюда. Все-таки мы живем в самую гнусную эпоху.  Эпоху бегства от самих себя.

   - Это вы в точку попали. Гнуснее и не  придумаешь...  Еще  одну  группу впустили. Дело движется. Медленно, но верно.

   - Моя очередь движется уже  четырнадцать  лет.  Так  что  я  привык.  К движению...

   - Что же вы раньше не записались?

   - Раньше... Все мы жертвы, как  говорится,  стадного  чувства.  Сначала никто не хотел, первых отправляли в принудительном порядке. Конечно,  были добровольцы, но они не в счет. Масса, толпа... Глупцы, и я такой же... Мне

уже пятьдесят девять. Кто знает, сколько еще осталось.  Но  хоть  год-два, хоть сколько-нибудь пожить по-человечески, а не так, как  мы  сейчас.  Или умереть, все равно...

   - Нет-нет, я не  согласен  умирать.  Жизнь  -  это  чудо,  даже  здесь. Величайшее чудо, которое еще осталось у человека.

   - Хм, да вы философ! Поэт! Стишки сочиняете?

   - Оставьте... Лучше посмотрите, что это там виднеется.

   - Где?

   - Почти у горизонта. Непривычный зеленый  цвет.  Правее  тех  барханов,

видите?

   - Ну и что? Камень, наверное. Какая разница. Подвиньтесь, теперь  можно стать под навесом. Пожалуй, они стали работать быстрее.

   - Странно, очень странно.

   - Вы о чем?

   - Да вот это зеленое.  Вчера,  кажется,  там  ничего  не  было.  Вы  не заметили?

   - Мне все равно. Считайте, это мираж.

   - Я бы не сказал.

   - Тогда сбегайте и узнайте. Потом расскажете всем нам.

   - Мне что, больше всех нужно? Просто к слову...

   - Вот она, типичная философия потребителя.

   - Будто вы не потребитель. Созидатель нашелся. Именно такие, как вы,  и довели до всего этого кошмара!

   - Слушайте, мне  надоели  ваши  праздные  разговоры.  Давайте  помолчим лучше, чем попусту молоть языком.

   - Пожалуйста. Только, по-моему, вы начали первый. Да, вы. Вы сказали...

   - Что я сказал? Какой вы все-таки нудный.

   - Ну, знаете ли... Я попрошу вас выбирать выражения!

   - Да идите вы...

   - Что-что?!

   - ...!

   - ...!!

   И они замолчали.

   Да и о чем говорить?.. Через час-другой их, да и всю эту вереницу людей в прозрачных оболочках, ожидает глубокий сон едва  ли  не  по  ту  сторону бытия  -  долгосрочная  теплохимическая  консервация  организма.  И  какая

разница - что они думают друг о друге и обо всем остальном.

   Каждые семь  минут  горстка  пассажиров  входила  в  камеру  шлюзования огромного  космического  корабля.   Там   они   принимали   снотворное   и располагались в пластиковых капсулах. Дальнейшее от них уже не зависело. И

они засыпали с надеждой, что через шесть лет - световых лет - они вернутся к жизни, но уже _там_, на четвертой планете звезды Бертольда.

   Эта планета, которую переселенцы назвали Младшей Землей, М-Землей, а  в разговорной речи Эм-землей, имела вполне  приемлемые  условия  для  жизни,

почти такие же, какие были на  покинутой  Земле  в  мезозойскую  эру.  Так Человек, Венец Творения, выбрался, наконец, из своей  земной  колыбели,  и

зашагал по этажам мироздания с видом победителя,  бесцеремонно  заглядывая

во все его комнаты, обшаривая закоулки и опустошая кладовые. Ибо  что  ему еще оставалось делать? Только побеждать. И пожинать плоды своих побед...

   А пока последние люди покидали Землю. Очередь уже сократилась на  треть - вереница странных фигур  в  прозрачных  оболочках  под  палящими  лучами

солнца  на  стартовой  площадке.  Люди  уезжали  без  багажа  и  в  камере шлюзования  оставляли  все,  что  было  на  них,  вплоть   до   контактных линз-очков. Одна старушка пыталась  пронести  под  своей  оболочкой  кота. Через минуту рука робота вышвырнула кота прочь. Обреченный зверь,  корчась

на  раскаленном  песке  в  разреженном  воздухе,  прекратил  свое   жалкое существование на глазах у безучастной толпы, словно напоминая, что  отсюда

надо убираться, и поскорей.

   Двое из экипажа проверяли по спискам каждую группу, а Капитан с  первым помощником неторопливо прохаживались по территории городка. В  полете  все члены экипажа тоже погружались в сон, но  лишь  после  того,  как  корабль

ложился на курс, и в консервацию  вводил  их  сам  Капитан.  Он  оставался последним бодрствующим существом на борту, - роботы не в счет.

   На все четыре стороны открывался один  и  тот  же  унылый  вид:  зыбкие гребни барханов под ослепительным  небом,  бесформенные  каменные  торосы, полуразвалившиеся строения из металла и пластика. Ничто здесь не  радовало

глаз, на всем были печать и дыхание смерти. Голая и обезвоженная,  готовая испустить последний дух, последний  живой  крик.  Земля  стала  пройденным этапом для того, кто ее топтал и, как казалось ему, благоустраивал...

   И только одно привлекало внимание - зеленое  пятнышко  близ  горизонта. Что это? Почему зеленое? Капитану захотелось узнать, и жестом он предложил

помощнику следовать за собой.

   - Куда мы идем, Капитан?

   - Идем... У нас еще есть немного времени. Ты ведь сам попросился в этот рейс, не так ли?

   - Да. Я хотел все увидеть своими глазами.

   - Вот и смотри. Запоминай.

   - Что же тут интересного? Один песок и камень.

   - Именно. Вся штука в том, что мы идем по океанскому дну.

   - Вы шутите.

   - Увы. Это ложе бывшего Атлантического океана. Слыхал?  Вот  это  он  и есть.

   - Да ну?

   - Мало того. Где-то под этой толщей песков покоится древнейший  материк

- Атлантида. Считается, что здесь родилась цивилизация.

   - Тогда это просто  забавно.  Последний  уходит  оттуда,  где  появился первый...

   - Тебе этого не понять. Твоя родина не здесь, а уже _там_.

   - Моя родина - весь мир, Космос.

   - Ошибаешься. Твоя родина там, где ты сделал первые шаги, где жили твои отец и мать. И куда бы ты ни умчался, она всегда с тобой...

   - Эмоции, мой Капитан. Мы с вами мужчины.

   - Да, конечно...

   - Ну, а вы-то?

   - Что - я?

   - Вы-то свою родину покидаете навсегда. Что у вас от нее останется?

   - Память. И сожаление.

   - Сожаление, о чем? Об этой пустыне?

   - О том, что мы сделали. Как умудрились обратить все в прах.

   - Простите,  но  вы  идеалист!  Разве  у  вас  был  другой  выход?  Все закономерно, любишь кататься - люби и саночки возить.

   - Не знаю, - сказал Капитан. - Возможно, и был выход.  Но  все  это,  к сожалению, за пределами жизни одного человека и даже целого  поколения.  А

мы и теперь не научились думать о потомках...

   - Уж не хотите ли вы сказать, что такое же будущее ожидает нас там,  на Эм-земле?

   - Кто знает, кто знает...

   - Что же нам делать?

   - Я знаю лишь то, чего вам не надо делать.

   - Ну входите же, чего застряли?

   - Идите вы первый, я боюсь...

   - Да не тряситесь вы так, вас не убьют. Раздевайтесь, черт  подери,  да поживее. Иначе этот робот за вас возьмется. Тогда не обрадуетесь.

   - А ч-что он со мной сделает?

   - То же, что и с другими,  кто  не  хочет  выполнять  приказ.  Разденет догола своими железными ручками и засунет в капсулу.

   - Да? Уж лучше я сам...

   - То-то. И веселей, веселей!

   - Но все-таки, знаете... Когда я смотрю на эти соты с бывшими людьми...Честное слово, мне кажется, что я в крематории.

   - А вы не лишены чувства юмора!

   - Напрасно издеваетесь. Ох, напрасно. Сейчас вас самого испекут в  этой трубочке, как пирог с начинкой. Обман все это!.. От нас избавляются, мы  -

лишние, никому не нужны!

   - Нервишки у вас того... Стыдно.

   - Стыдно, говорите? А я не хочу умирать! Слышите! Вот это все - смерть!

   - Успокойтесь вы, хлюпик! Мне-то все  равно,  можете  оставаться.  Ваше дело.

   - Да, остаться... Жить в оболочке, одному, как угодно... Но жить! А  вы все будете покойниками, все...

   - Ну вот что! Убирайтесь отсюда, живите. Только не  действуйте  нам  на нервы! Не омрачайте этих торжественных долгожданных минут!

   - И уйду, немедленно.  А  вы  оставайтесь...  Скажите  этому  дурацкому роботу, пусть уберет руки.

   - Эй, отпусти этого психа. Только я скажу ему на  прощанье  пару  слов, объясню кое-что. Так вот, знайте, любезный: через шесть часов Земля  будет взорвана. Весь шарик - вдребезги, в пыль! Ясно? Ну и вы,  стало  быть,  за компанию.

   - Откуда вы взяли?

   - А вы не знали? А что вы вообще  знаете?  Вот,  читайте,  висит  перед носом. Или вам прочесть? "К сведению переселенцев"... Так, где это  место, ага... "В научно-прикладных целях..."

   - Где, здесь?.. "Не представляет больше практической ценности...  Будет аннигилирована..." Просто глазам не верю. Как это? Почему?

   - Так вы уже не уходите? Решили с нами? Умничка.

   - Перестаньте. Будто вас это не касается!

   - Именно: не касается! Плевать!.. Заберусь в капсулу - и  баиньки.  Без сновидений. Повезет  -  проснусь,  стану  новым,  свободным  человеком  на прекрасной планете. А здесь пусть все провалится в тартарары... В клочья!

   - А мне, представьте, жаль.

   - Э, бросьте.  Лучше  берите  таблетку,  жуйте.  Теперь  забирайтесь  в капсулу. Вот так, рядом, сюда. Ногами вперед.

   - Ногами вперед...

   - Хорошо-о! А вам не тесно? Вы меня слышите?

   - Слышу. Прощайте.

   - Э, нет. Всего лишь "до свиданья". Надо быть оптимистом... Кстати, как вас зовут?

   - Не все ли равно.  На  этой  братской  могиле  имен  не  пишут.  Номер структурной схемы, и все...

   - Ну, ну, не падайте духом. Обойдется... Вас уже клонит ко сну?

   - Да.

   - Согласитесь, так привольно мы уже давно не спали. Без этих  проклятых оболочек, голышом, в приятной атмосфере... Эх, и житуха  теперь  настанет!

Знаете, что я сделаю первым делом? Приму ванну. Прохладную. Даже  ледяную.

Буду лежать в ней неделю, месяц... Остывать от этой проклятой жары.  Потом

завалюсь где-нибудь на травке. Вы хоть  помните,  что  это  такое?  А?  Не

слышит. Уже спит. Интересно, а сосед справа? Тоже  спит.  Все  спят,  один

я... Гм! Странно. Почему на меня не действует? Эй, робот,  я  не  засыпаю!

Подожди, не включай. Дай еще таблетку. Да подожди, тебе говорят!  Слышишь,

железная твоя душа! Подожди, не вклю...

   - Извините, Капитан, но мне это кажется бессмысленным.

   - Что именно?

   - Наш поход. Ваши поиски. Ничего интересного мы там не найдем.

   - Ты устал? Плохо себя чувствуешь?

   - Нет. Но я привык тратить силы и время более рационально. А там просто ничего нет. Ничего такого, что вы надеетесь увидеть.

   - Возможно, но я должен убедиться.

   - Да в чем? Что жизнь здесь нереальна? Это очевидно. Разве вы  сами  не видите?

   - Ты можешь вернуться. Иди.

   - Нет, я не оставлю вас одного. Мало ли что...