Ядерное эскимо от Владимира Путина
3 часа(-ов) назад
Президент РФ расшифровал свое Послание. Расшифровку изучают Андрей Колесников, Александр Гольц, Александр Генис
Владимиру Путину, видимо, показалось, что его Послание могут неправильно понять. Поэтому он объяснился с прессой по ключевым моментам, в частности, связанным с применением ядерного оружия. Эти объяснения в прямом эфире изучают аналитик Фонда Карнеги Андрей Колесников, военный эксперт Александр Гольц, писатель Александр Генис (США).
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы начинаем обсуждать то, что случилось после послания. После послания Владимир Путин решил еще раз объяснить, что же он послал российскому народу. Для этого он пригласил к себе главных редакторов на встречу, на закрытую встречу, которую к полной неожиданности для них для всех приоткрыли народу. Мы сейчас будем обсуждать, что же такое приоткрылось. С нами Андрей Колесников, аналитик Фонда Карнеги. С нами на связи Александр Гольц, военный аналитик. Понаоткрывал Владимир Путин именно по ядерной тематике, не сказать чтобы много чего, но хотя бы попытался объяснить свою позицию. Потому что кое-кого, видно, он напугал из главных редакторов. При этом с них взяли слово, что эта встреча закрытая, они ничего про нее в своих средствах массовой информации не напишут. Как это все закольцевать? Как можно выходить через прессу к народу и просить у прессы не рассказывать про это общение?
Андрей Колесников: Есть уверенность в том, что их просили в режиме не для записи это делать?
Елена Рыковцева: Уверенность у нас есть такая, потому что мы сегодня звонили участникам встречи, и они говорили с нами по телефону только об открытой части. Два собеседника, два главных редактора, даже немножко удивлялись, что открыли первые 18 минут, потому что договаривались вообще ничего не открывать. Открываются 18 минут, для них это оказывается некоторым сюрпризом. Говорить, что было дальше, после 18 минут, они категорически не хотят. То есть Кремль может себе позволить открыть то, что было закрытым, а главные редакторы не могут позволить себе открыть то, что было закрытым.
Андрей Колесников: Не для записи, такое бывает – это формат, когда вы можете использовать эту информацию каким-либо образом, не указывая источник. Правда, у нас здесь источник один. Как правило, после таких встреч главные редактора, по моему опыту многолетнему, просто рассказывают коллективу бэкграунд, что происходило, что можно иметь в виду при написании статей, не ссылаясь на то, что там был президент. Я думаю, открыли ровно потому, что говорились вещи, которые что-то такое объясняли в позиции Путина по одному из важных вопросов, связанных с внешней политикой. Внешняя политика у нас сейчас сводится исключительно к ракетостроению военному. Эти все разговоры про подлетное время, во-первых, президент показывает, насколько он образованный в этой сфере, насколько компетентен в этой сфере. В то же самое время возникает впечатление, что все мы готовимся к войне, она вот-вот начнется, мы раньше всех запустим какую-то ракету, раньше всех она попадет во врага. То, что мы будем уничтожены все равно через несколько секунд, об этом не упоминается. Раньше было сказано, что мы попадем в рай, тем же самым президентом. Вообще эта риторика, представить себе даже во времена Советского Союза, во времена холодной войны, во времена ядерного равновесия, такие разговоры, никто себе позволить этого не мог. Когда разговор про ядерную войну, уходит, с одной стороны, страх: ядерная война, мы всех победим, а с другой стороны, этот страх, наоборот, возникает: раз мы все время об этом говорим, значит, мы готовы воевать с НАТО. Данные Левада-центра показывают, что когда людей просят оценить вероятность войны с НАТО или с кем-то еще, люди говорят – да, она вероятна. Эта кривая ползет вверх.
Елена Рыковцева: Как ни парадоксально, он собрал главных редакторов для того, чтобы посредством их успокоить народ, что ничего страшного, когда я говорю о ядерном оружии, это, наоборот, для того, чтобы вы не переживали, что мы ослабли. Нет, мы сильные. Это все для успокоения народа, для успокоения его нервов. Давайте посмотрим сюжет, о чем же шла открытая часть разговора Владимира Путина с главными редакторами.
Елена Рыковцева: Дальше три точки ставятся, запись обрывается, дальше секретный закрытый режим. У многих возник вопрос, наполнены ли были тарелки, которые стояли перед Путиным, перед главными редакторами, я спрашивала одного из них, он сказал, что наполнены, не то что уж очень густо, но наполнили, даже сам Путин что-то поклевал. Пригожина не было. Вот это все, что удалось из них вытащить, больше ничего, никакой информации мы не получили по части этой встречи. Успокоил вас Владимир Путин?
Андрей Колесников: По-моему, он насмерть напугал всех. Столько радости в его словах, что у нас есть это потрясающее оружие. Он же начал этим заниматься в декабре прошлого года, когда он сказал, что комплекс "Авангард" – это подарок не только армии, но и российскому народу фактически на Новый год, это огромное достижение. Теперь у нас есть "Циркон", теперь у нас есть беспилотная подводная лодка, мы всех победим с нечеловеческой силой, хотя сами и погибнем. Я не понимаю этой радости. Сравнение со "Спутником" не очень корректное, потому что "Спутник" все-таки мирная штука, запускался он на волне оттепели. Никто не воспринимал "Спутник" в Советском Союзе в военном контексте. Это была радость, что мы кого-то обыгрываем в космической гонке, но это была мирная радость, это не была гонка вооружений, ровно как и полет Гагарина вызывал всеобщую радость. Возможно, это был последний эпизод единства людей, народа и правительства, когда люди вышли на улицу, люди разных взглядов, когда полетел Гагарин. Сейчас мы грозим всему миру "Авангардами", "Цирконами" и прочими странными названиями.
Елена Рыковцева: Я тоже с некоторым удивлением прочитала ответ про "Спутник", потому что действительно вдруг превратить его в ракетоноситель – это все удивились.
Андрей Колесников: Все с точки зрения безопасности. Давайте, может быть, перестанем этой безопасностью заниматься и суверенитетом бесконечным – чем больше суверенитета, тем лучше. Нет, тем хуже, тем меньше движения капитала и товаров.
Елена Рыковцева: С нами на связи Александр Генис. Александр, скажите, пожалуйста, чего он хотел, с вашей аналитической точки зрения, успокоить или напугать? Мы так и не поняли.
Александр Генис: Во всяком случае, из Америки это выглядит как ритуальные заклинания. Все эти обращения к народу, послания Путина, собственно говоря, скопированы из американской политической жизни. Каждый год американский президент заявляет, произносит обращение о положении страны. В новой России очень многое заимствовано из американской политической жизни, но это не настоящее заимствование, а это, я бы сказал, карго-культ, когда в Микронезии делают аэродром из кокосовых веток и таким образом привлекают туда самолеты. То есть если мы сделаем все, как в Америке, только не из настоящей демократии и политики, а из каких-то березовых веток, то получится как на Западе. На самом деле все это обращение не имеет никакого смысла, потому что в Америке, когда президент обращается к Парламенту, к Конгрессу, вслед за ним идет выступление оппозиции. То есть на самом деле только тогда появляется смысл во всей этой процедуре, когда оспаривает президента оппозиция, тогда уже Конгресс, люди, избиратели решают, кто из них прав. Что надо было бы сделать, чтобы обращение Путина имело хоть какой-нибудь смысл, кроме ритуального? Сразу после обращения Путина по телевизору выступает Навальный с критикой того, что он услышал, а после этого корреспонденты оппозиционные и какие угодно задают любые вопросы, вот тогда все встало бы на свои места. Именно об этом сегодня написано в "Нью-Йорк таймс", где очень прохладно отнеслись к этому выступлению, никакого особого интереса оно не вызвало, потому что все эти новые угрозы – это старые угрозы. Еще Хрущев колотил ботинком по столу ООН, похоже на то же самое. Но что интересно по-настоящему, заметили американские обозреватели, что Путин, критикуя Америку, мягко говоря, угрожал Америке, Путин считает, как он назвал, европейские страны сателлитами американскими, которые ничего не значат, – это точно так же, как говорил Хрущев, что главное – это обогнать Америку, Францию и Англию мы уже давно обогнали. То же самое и здесь. Что же Путин не сказал, гораздо важнее. Он ни разу не критиковал Трампа лично, он говорил о том, что есть какие-то силы в Вашингтоне, тайные силы, опять какой-нибудь масонский заговор, который хочет обижать Россию, но Трампа он не критиковал. Это, конечно, очень насторожило американцев, потому что сейчас в данный момент, буквально в ближайшее время будет опубликован доклад Мюллера о вмешательстве России в выборы Трампа. Готовясь к этому, Путин исключил из своих упоминаний президента Америки. Вот это то, что заинтересовало американцев во всем этом обращении.
Елена Рыковцева: Неужели их не заинтересовало то, что центр принятия решений тоже будет атакован, не только страны, из которых исходит это?
Александр Генис: Ничего нового в этом нет – это риторика холодной войны. Она опирается на одну важную истину – гарантия взаимного уничтожения. Никакое новое оружие не поможет избежать наказания. Поэтому весь смысл ядерного вооружения заключается в том, чтобы каким-то образом уравновесить силы. Сейчас и у Америки, и у России есть в тысячу раз больше ядерных бомб, чем нужно для того, чтобы уничтожить человечество. Какие еще нужны гарантии для того, чтобы этого не произошло? Поэтому все эти разговоры об оружии, они предназначены для внутреннего потребления, где можно этим, наверное, гордиться. Например, Путин сказал, что мы никому не угрожаем, мы не агрессивная страна. Несколько дней назад Порошенко с трибуны ООН сказал, что в Донбассе 496 русских танков стоят. Это угроза или не угроза? Кого он собирается обманывать? Он собирается обманывать людей, которым не доступна свободная информация. Поэтому, когда речь идет об интернете – это меня волнует больше всего, когда он говорит, что да, нужно посмотреть. На что посмотреть? Интернет – это последняя свобода, которая есть у российских граждан. Конечно, им можно пользоваться по-разному, но то, что они пытаются каким-то образом ограничить интернет, – вот это самое опасное из всего, что я слышал. Эта угроза меня волнует больше ракет.
Елена Рыковцева: Александр, все-таки что вы услышали в том, что он сказал, нового? Какую цель преследовал Владимир Путин, когда заставлял считать нас махи, следить за траекториями ракет, сравнивая их с мороженым? Что он хотел донести до нас или, может быть, до Америки? На кого был рассчитан пассаж для журналистов?
Александр Гольц: Прежде всего сигнал был в адрес Вашингтона. Это первый раз, когда российская власть открыто и прямо сообщила, что она готовит ядерную атаку против Соединенных Штатов Америки. Это было четко и ясно сказано впервые. Я не рискну назвать этих людей журналистами, но руководители российских СМИ попытались уточнить, какие центры принятия решений имеются в виду, и Владимир Владимирович, отдадим ему должное, совершенно честно и прямо сказал, что это Вашингтон. Эти замечательные ракеты "Циркон" будут размещены на наших кораблях, которые будут находиться вне исключительно экономической зоны США, 400 миль. Для этого потребовалось несколько изменить заранее объявленные до того тактико-технические данные ракеты "Циркон". Раньше говорили, что она летает на 400 километров, а Путин сказал, что она уже летает на тысячу километров. Чтобы наши замечательные корабли, вооруженные этой замечательной ракетой, могли атаковать Соединенные Штаты, не входя в экономическую зону Соединенных Штатов.
Елена Рыковцева: Снова и снова встает вопрос: если рядовой российский избиратель понял это точно так же, как понял военный аналитик, что это прямая угроза Соединенным Штатам, что Россия готовится к тому, что удар может быть нанесен, его это успокоит, обрадует или взволнует?
Андрей Колесников: Социология показывает, что люди считают, что вероятность войны увеличивается, страхи войны существуют, значит, это не шибко успокаивает людей, значит, это наоборот их пугает. Торговля угрозами – это один из важнейших секторов торговли российской. Эти угрозы покупались довольно долгое время. Сейчас это сделано, это на самом деле банально, в том числе ради того, чтобы еще раз прощупать, возможно ли поднять рейтинг Путина, рейтинг одобрения, рейтинг доверия, электоральный рейтинг за счет демонстрации новых угроз со стороны Запада и наших возможных ответов, демонстрации мускулов. Думаю, что как это не работало в последние месяцы 2018 года, как это не работало в январе-феврале, рейтинг одобрения держался три месяца прошлого года на отметке 66 докрымской, сейчас он держится два месяца подряд 64. Посмотрим, поднимется ли рейтинг Путина после послания. Я думаю, что нет. Я думаю, что второе тестирование воды – это совершенно гигантские социалистические, если не коммунистические по смыслу обещания населению раздать деньги на все, это тоже попытка посмотреть, перевозбудит ли это население в том смысле, что оно начнет снова одобрять деятельность в тех масштабах, которые были свойственны посткрымской эпохе, то есть 80 плюс или хотя бы 70 плюс. Думаю, что нет, думаю, что это тоже не сработает. Это плато, на которое опустился рейтинг, оно надолго. В лучшем случае оно будет сказать немножко вверх-вниз, а может быть, испытает еще большую эрозию.
Елена Рыковцева: Сергей из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Я вообще никогда не волновался насчет ядерных атак, что будет нападение, война ядерная. Нормально все было между Россией и Америкой. Мне кажется, Путин сеет страх среди американцев рядовых, россиян пытается успокоить, какой-то рейтинг чтобы в внешнеполитическом моменте повысить.
Елена Рыковцева: Мы посмотрим, как отвечали москвичи на этот вопрос сегодня на улице.
Опрос прохожих в Москве
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СКОРО, ЗВУК И ВИДЕО УЖЕ ЗДЕСЬ
Комментариев нет:
Отправить комментарий