Общее место в российской публичной дискуссии на протяжении многих лет — аргумент о том, что граждане у нас инфантильные и незрелые. Мол, ничего-то они делать не хотят, а только отнять, поделить и получить с государства. Что проблема в народе: праздном, ленивом, склонном к разного рода халяве, и лишь тогда как-то протестующим, когда халяву пытаются отнять.
Не готов еще наш народ, мол, к демократии и тем более к политике и выборам. Вот был бы народ самостоятельным и самодостаточным, работал еще больше, а просил поменьше — и демократия бы построилась, и экономика взлетела. А пока они все «паечку» требуют.
На этом представлении построено множество патерналистских теорий. Мол, граждане так и остались в советской парадигме, где государство им вечно должно: проведет за ручку от детского сада по месту жительства до могильной ямы по распределению. Где ответственность за свою жизнь можно полностью переложить на плечи распределяющей номенклатуры.
Это представление так же далеко от реальности, как и сама картина советского безответственного благоденствия.
С формальной точки зрения, все было ровно так: государство нянчило, учило, кормило, лечило, давало работу, обеспечивало жильем, санаторием, пенсией и кладбищем. Но чтобы в это верить — нужно ни дня в описываемом мире не прожить.
Реальность плановой экономики, создающей бесконечные дисбалансы спроса и предложения на все (от трусов сатиновых до квадратных метров), заставляла каждого гражданина выживать самостоятельно, становясь немножко предпринимателем, выстраивая сложные схемы по превращению стройматериалов с работы в санаторную путевку или место ребенку в хорошей школе.
Советское государство в жизнь человека не приходило с пособием по безработице, оно шло с уголовной статьей за тунеядство.
Оно не приходило с поддержкой и льготой для домашней швейной артели, исправляющей государственные же дисбалансы, оно шло еще с одной статьей — за незаконную предпринимательскую деятельность.
Так, год за годом, из-за несостоятельности государства под флагом развитого социализма и повальной общности было создано общество индивидуального выживания — начиная с простой еды, которую проще было вырастить первобытным методом на вынужденно разрешенных «шести сотках», чем отыскать в овощном отделе государственного продмага.
Нет, советское государство государство, в котором вырос и к типу которого привык советский человек, во многих своих чертах пережившее сам строй, — это не производное от общества. То, что мы сегодня принимаем за патернализм, социальную и политическую пассивность «нашего народа» — это парадоксальным образом явление прямо противоположное.
"Новая газета"
Комментариев нет:
Отправить комментарий