Элла Грайфер: Нужна ли нам правда?
И вот, взглянув, в зеркало Холокоста, не искривленное легендами и оправданиями, Ванагайте увидела там народ свой таким, что… ну, в общем, можно понять, почему он — народ — такой образ себя принять никак не желает. Потому что хочет жить, а не умереть.
«Плохой конец заранее отброшен!
Он должен, должен, должен быть хорошим!»
Б. Брехт
История Руты Ванагайте — героическая, трагическая, безысходная — заставила меня задуматься. Ну хорошо, реакция официальной Литвы на ее выступления и книгу мне не нравится, это ясно, но… а какой бы я хотела реакции? Такой как в Германии?
Я имею в виду не возмещения пострадавшим — против подобных компромиссов, хотя, конечно, в меньшем масштабе, похоже не возражала бы и Литва — но ведь Ванагайте-то не об этом. Ванагайте — об «образе себя», какой есть у каждого человека и каждого народа, о самооценке, которая в конечном итоге должна, обязана быть положительной (то, что Мелихов называет «Грёзой», Виктор Франкл предпочитает в этой связи говорить о «смысле жизни», а Рахель Торпусман уточняет: «Смысл жизни в том, чтобы наполнять жизнь смыслом»). И вот, взглянув, в зеркало Холокоста, не искривленное легендами и оправданиями, Ванагайте увидела там народ свой таким, что… ну, в общем, можно понять, почему он — народ — такой образ себя принять никак не желает. Потому что хочет жить, а не умереть.
…Слышу, уже слышу ваши возражения: А как же Германия? Это ли не идеальный пример для подражания? Не в смысле возмещений (хотя они, конечно, не лишние), а вот именно в смысле «покаяния», согласия принять «образ себя», соответствующий правде о Холокосте…
Понимаю, что очень многим евреям хотелось бы верить, что это в самом деле так. Также как во время самого Холокоста хотелось верить, что гуманная европейская цивилизация не допустит массового уничтожения невинных законопослушных граждан, а сразу после него в Израиле — что были возможности сопротивления, просто их плохо искали…
Многолетнее общение с немцами открыло мне простую истину: все они, за редким исключением, к нацизму (и Холокосту) относятся отрицательно, но еще более редким исключением является попытка понять, как же могло на самом деле произойти то, что произошло. Инстинктивно нащупали они способ, попросту не включать эти события в «образ себя», отделить, отгородить, представить чем-то вроде несчастного случая, за который, конечно, приходится нести ответственность, но это еще не причина для самоубийства.
Единственным, что дозволялось осознавать про нацизм, оказался вот именно Холокост, причины коего, ввиду строгого табуирования всех прочих обстоятельств, оказались сведены к немецко-еврейским отношениям. Так возникла прекрасно описанная Тувией Тененбомом немецкая одержимость евреями — от преклонения до ненависти и обратно. (Не простят немцы евреям Освенцима!) Ожидание от нас кролика из шляпы, нездоровый интерес к синагоге и даже клейзмерам, эпидемия обгиюриваний — реальных или вымышленных — на моей памяти было уже два громких разоблачения самозванцев, что и гиюра-то не прошли, но клялись и божились, что «чувствуют себя евреями», аналогичный случай описан в романе Гюнтера Грасса «Траектория краба». Вы как хотите, но у меня лично такое покаяние восторга не вызывает.
Нет, есть, конечно, отдельные нетипичные, не делающие погоды… Тот же Брехт, что все понял и описал еще ДО ТОГО. Все, что произошло потом, легко вычитать в «Добром человеке из Сезуана», в «Что тот солдат — что этот», в «Легенде о Хорсте Весселе». Но Брехт — сторонний наблюдатель, он все видел, но видел не изнутри, сам он не пережил ни очарования, ни разочарования нацизма. Куда интереснее свидетельство Генриха Бёлля, предъявляющего нацизму свой личный счет: он верил, и он был обманут.
Нет, это не привычные отговорки «наивных» граждан, что обманули-де их ловкие пропагандисты. Бёлль делает шаг, на какой в немецкой культуре решаются немногие и по сей день: Нас обманули, потому что мы хотели быть обманутыми. Хотели верить в возможность выиграть войну «на энтузиазме», в свое «правильное» происхождение, в «народное единство» на фоне всеобщего стукачества… Это было причиной, остальное — следствия, которые Бёлль не рассматривает, разве что упоминает вкратце. В частности, лично я очень ему благодарна за то, что ничуть не одержим он евреями…
Трагедия произошла в тот момент, когда человек во имя Грёзы сознательно предпочел правде ложь… Грёза оказалась соблазном, и потому Бёлль к ней безжалостен. В романе «Биллиард в половине десятого» она прямо противопоставляется ценности человеческой жизни: из идейных соображений предает Отто Фёммель родного брата, мать Марианны накидывает ей, малышке, на шею петлю; американский офицер из уважения к культурному наследию извиняется перед старым немецким архитектором за уничтоженную бомбами церковь 12-го века, не подозревая, что в той бомбежке погибла невестка старика, которую он любил как родную дочь, оставив ему двух сироток-внучат.
Положительные герои романа либо сознательно отвергают Грёзу, взрывая (или отказываясь восстанавливать) аббатство, воплощающее продолжение культурной традиции народа (три поколения Фёммелей), либо изначально непричастны к ней (семейство Шрелла, мальчик Гуго).
Позицию Бёлля я понимаю и даже эмоционально очень ему сочувствую, сознавая, с какой болью и кровью отрывал он от себя Грёзу, с которой родился и вырос, но… результаты одобрить все-таки не могу.
Целые поколения немцев с подачи (невольной!) Бёлля и его единомышленников демонстративно выражают презрение к собственной культуре, конвертируя это презрение в… новую Грёзу, как минимум, не менее иллюзорную. Теперь они себя уважают за… образцово-показательное покаяние.
Их уже снова обманывают, потому что они хотят быть обманутыми. Хотят верить в возможность мира без войн, в «вину белого человека», в светлое будущее мультикультурализма. Причем, новая эрзац-Грёза не только не лучше, а как бы еще не хуже прежней. Хуже для самих немцев, ибо обесценивает и отвергает великий труд самосовершенствования, равнения на лучших, на порядочных и умелых, чем издавна славилась Германия.
Хуже и для нас, евреев, ибо традиционная юдофобия оказывается той самой соломкой, которую подстилают в месте (в) падения в зависимость от уверенно самоутверждающейся культуры пришельцев-мусульман. Если вчера они обвиняли евреев в «расовой чуждости», то сегодня — в «чуждом расизме» — тех же щей да пожиже влей…
Итак, немецкий опыт, по-моему, трудно считать удачным, что далеко не всегда заметно тем, кто «не в теме». Тем, кто либо вполне удовлетворяется красивыми словами и увлечением клейзмерами, либо, как Тувия Тененбом, ищет признаки «покаяния» там, где их быть не может, да и не должно, например, упрекает немцев, поселившихся после войны в Дахау ради дешевизны жилья. Как, в самом деле, можно жить рядом с таким местом?..
О Господи! Мне бы ваши заботы, господин учитель… Вы же на посттоталитарной территории не жили никогда. Вы двадцать лет не ждали квартиру в Бутове, не заливало ваш квартал пульпой из размытого Бабьего Яра, не сплавлялись на байдарках по северным рекам, по которым каждую весну кости плывут, и даже на круизном лайнере не катались по каналу «Москва-Волга».
По точному определению Ю. Кима:
Солженицын, кстати, не сразу понял, что натворил, а поняв, кинулся, совершенно по немецкому сценарию, оправдываться и переводить стрелки: Да, конечно, мы это сделали, но… ведь по сути-то, на глубине нашей широкой души, нам это чуждо. Не от нас это происходит, нам навязали, нас соблазнили…
Подозреваю (хотя проверить, конечно, не могу), что не в последнюю очередь именно этот перепуг вдохновил его на «200 лет вместе». Страх не перед репрессиями, которых вне России ожидать, вроде, неоткуда, но перед травмой, нанесенной подрывом Грёзы собственной психике и психике потенциальных читателей. …Впрочем, оправдания, судя по реакции патриотических личностей, не помогли.
Призыв ко «всенародному покаянию», ни в одном народе отклика пока что не встречал, если, конечно, не принимать за исторический факт сюжет библейской Книги пророка Ионы. Не соглашаются на него и литовцы, воспринимающие поступок Ванагайте как покушение на их «образ себя», да еще, по крестьянской привычке (а народ они по психологии своей именно крестьянский), не одобряют вынесение сора из избы…
Так, может, вообще не стоит подставлять людям «прямое зеркало»? Ничего кроме вреда не приносят попытки, навязать им правду, которую они воспринимают как опасность для своей Грёзы?
…Вот тут-то, сдается мне, и зарыто то самое четвероногое…
Немного есть на свете народов, расправляющихся с собственной историей так круто как еврейский ТАНАХ, регистрируя не только моменты, которые авторы считали нормой, а люди современной западной культуры — патологией (типа жертвоприношения Исаака), но и множество явлений, что и тогда считались отрицательными: продажа Иосифа в Египет, пляски вокруг золотого тельца, трусость Барака перед войной с Сисарой, историю Давида и Бат-Шевы (Вирсавии), социальную несправедливость и т.д., и т.п. Причиной потери Страны и Храма мудрецы Талмуда единодушно сочли «напрасную ненависть» в народе.
Национальную Грёзу это не задевает, поскольку она вкратце формулируется: «Мы — избранные», что в переводе означает вовсе не «Мы — хорошие» или «Требуем привилегий», но: «Наше существование как народа имеет смысл».
Есть у нас в истории, чем гордиться, есть — чего стыдиться… ну, в общем, как у всех. Но ни то, ни другое не является основанием для оправдания или осуждения нашего существования как такового, ибо в первом оно не нуждается, а второго не объясняет.
Мы принимаем себя такими как есть, т.е. грешными. И как данность принимаем тот факт, что за грехи и ошибки надо платить катастрофами и невзгодами. В каждом несчастье приучены мы искать прежде всего свою вину и только потом уже чужую. Не потому, что мы всех виноватее, а потому что за чужие грехи чужим и расплачиваться, нам до них дела нет.
Современные ассимилированные евреи от этой традиции в значительной мере отошли, не случайно их так возмущает призыв религиозных собратьев, разобраться со своей долей ответственности за Холокост. Нет, не в смысле согласия с лживыми наветами юдофобов, но в смысле обнаружения наших ошибок и иллюзий, извлечения опыта на будущее.
Их Грёза, любимый «образ себя» есть очень модный в наше время статус «жертвы», дающий право на моральное превосходство. То, что за последние два тысячелетия мы действительно чаще других оказывались в этом статусе, есть факт, но можно ли считать его ОПРАВДАНИЕМ нашего существования? Да и нуждается ли оно в оправдании? С какого перепугу должны мы свои права доказывать авторством Библии или открытием теории относительности, если не сомневается никто в правах племени Мумбо-юмбо, что и читать-то не умеет?
Увы, прогрессивные «мудрецы» по умолчанию переняли мнение юдофобов, будто существование наше не разумеется само собой, но нуждается в обоснованиях, оправданиях, особых предназначениях и общечеловеческих миссиях. Какой же я еврей, если нет у меня как профессиональной жертвы морального права, открывать заблудшему человечеству путь к всеобщему братству? В чем тогда смысл еврейского моего бытия?
…А ведь моральное превосходство «жертвы» есть точно такая же иллюзия как «невинность» литовцев. Пускай за ней в данном случае скрывается не массовое убийство чужих, но чем дальше — тем явственнее проступает предательство своих: Израиль не вписывается в образ «жертвы» — Израиль должен быть разрушен. Нас обманывают, потому что мы хотим быть обманутыми.
И тем не менее, история еврейского народа подтверждает: сохранение Грёзы возможно и без отторжения правды. Если только… не собственным совершенством гордиться, а просто без комплексов учиться на собственном опыте. Только так можно избежать опасности, о которой предупреждал Генрих Бёлль: в погоне за иллюзорной Грёзой проглядеть реальную пропасть. И, может быть, первым шагом на этом пути станет (не только для литовцев) отчаянное прозрение Руты Ванагайте.
«Плохой конец заранее отброшен!Он должен, должен, должен быть хорошим!»
Б. Брехт
История Руты Ванагайте — героическая, трагическая, безысходная — заставила меня задуматься. Ну хорошо, реакция официальной Литвы на ее выступления и книгу мне не нравится, это ясно, но… а какой бы я хотела реакции? Такой как в Германии?
Я имею в виду не возмещения пострадавшим — против подобных компромиссов, хотя, конечно, в меньшем масштабе, похоже не возражала бы и Литва — но ведь Ванагайте-то не об этом. Ванагайте — об «образе себя», какой есть у каждого человека и каждого народа, о самооценке, которая в конечном итоге должна, обязана быть положительной (то, что Мелихов называет «Грёзой», Виктор Франкл предпочитает в этой связи говорить о «смысле жизни», а Рахель Торпусман уточняет: «Смысл жизни в том, чтобы наполнять жизнь смыслом»). И вот, взглянув, в зеркало Холокоста, не искривленное легендами и оправданиями, Ванагайте увидела там народ свой таким, что… ну, в общем, можно понять, почему он — народ — такой образ себя принять никак не желает. Потому что хочет жить, а не умереть.
…Слышу, уже слышу ваши возражения: А как же Германия? Это ли не идеальный пример для подражания? Не в смысле возмещений (хотя они, конечно, не лишние), а вот именно в смысле «покаяния», согласия принять «образ себя», соответствующий правде о Холокосте…
Понимаю, что очень многим евреям хотелось бы верить, что это в самом деле так. Также как во время самого Холокоста хотелось верить, что гуманная европейская цивилизация не допустит массового уничтожения невинных законопослушных граждан, а сразу после него в Израиле — что были возможности сопротивления, просто их плохо искали…
Многолетнее общение с немцами открыло мне простую истину: все они, за редким исключением, к нацизму (и Холокосту) относятся отрицательно, но еще более редким исключением является попытка понять, как же могло на самом деле произойти то, что произошло. Инстинктивно нащупали они способ, попросту не включать эти события в «образ себя», отделить, отгородить, представить чем-то вроде несчастного случая, за который, конечно, приходится нести ответственность, но это еще не причина для самоубийства.
Единственным, что дозволялось осознавать про нацизм, оказался вот именно Холокост, причины коего, ввиду строгого табуирования всех прочих обстоятельств, оказались сведены к немецко-еврейским отношениям. Так возникла прекрасно описанная Тувией Тененбомом немецкая одержимость евреями — от преклонения до ненависти и обратно. (Не простят немцы евреям Освенцима!) Ожидание от нас кролика из шляпы, нездоровый интерес к синагоге и даже клейзмерам, эпидемия обгиюриваний — реальных или вымышленных — на моей памяти было уже два громких разоблачения самозванцев, что и гиюра-то не прошли, но клялись и божились, что «чувствуют себя евреями», аналогичный случай описан в романе Гюнтера Грасса «Траектория краба». Вы как хотите, но у меня лично такое покаяние восторга не вызывает.
Нет, есть, конечно, отдельные нетипичные, не делающие погоды… Тот же Брехт, что все понял и описал еще ДО ТОГО. Все, что произошло потом, легко вычитать в «Добром человеке из Сезуана», в «Что тот солдат — что этот», в «Легенде о Хорсте Весселе». Но Брехт — сторонний наблюдатель, он все видел, но видел не изнутри, сам он не пережил ни очарования, ни разочарования нацизма. Куда интереснее свидетельство Генриха Бёлля, предъявляющего нацизму свой личный счет: он верил, и он был обманут.
Нет, это не привычные отговорки «наивных» граждан, что обманули-де их ловкие пропагандисты. Бёлль делает шаг, на какой в немецкой культуре решаются немногие и по сей день: Нас обманули, потому что мы хотели быть обманутыми. Хотели верить в возможность выиграть войну «на энтузиазме», в свое «правильное» происхождение, в «народное единство» на фоне всеобщего стукачества… Это было причиной, остальное — следствия, которые Бёлль не рассматривает, разве что упоминает вкратце. В частности, лично я очень ему благодарна за то, что ничуть не одержим он евреями…
Трагедия произошла в тот момент, когда человек во имя Грёзы сознательно предпочел правде ложь… Грёза оказалась соблазном, и потому Бёлль к ней безжалостен. В романе «Биллиард в половине десятого» она прямо противопоставляется ценности человеческой жизни: из идейных соображений предает Отто Фёммель родного брата, мать Марианны накидывает ей, малышке, на шею петлю; американский офицер из уважения к культурному наследию извиняется перед старым немецким архитектором за уничтоженную бомбами церковь 12-го века, не подозревая, что в той бомбежке погибла невестка старика, которую он любил как родную дочь, оставив ему двух сироток-внучат.
Положительные герои романа либо сознательно отвергают Грёзу, взрывая (или отказываясь восстанавливать) аббатство, воплощающее продолжение культурной традиции народа (три поколения Фёммелей), либо изначально непричастны к ней (семейство Шрелла, мальчик Гуго).
Позицию Бёлля я понимаю и даже эмоционально очень ему сочувствую, сознавая, с какой болью и кровью отрывал он от себя Грёзу, с которой родился и вырос, но… результаты одобрить все-таки не могу.
Целые поколения немцев с подачи (невольной!) Бёлля и его единомышленников демонстративно выражают презрение к собственной культуре, конвертируя это презрение в… новую Грёзу, как минимум, не менее иллюзорную. Теперь они себя уважают за… образцово-показательное покаяние.
Их уже снова обманывают, потому что они хотят быть обманутыми. Хотят верить в возможность мира без войн, в «вину белого человека», в светлое будущее мультикультурализма. Причем, новая эрзац-Грёза не только не лучше, а как бы еще не хуже прежней. Хуже для самих немцев, ибо обесценивает и отвергает великий труд самосовершенствования, равнения на лучших, на порядочных и умелых, чем издавна славилась Германия.
Хуже и для нас, евреев, ибо традиционная юдофобия оказывается той самой соломкой, которую подстилают в месте (в) падения в зависимость от уверенно самоутверждающейся культуры пришельцев-мусульман. Если вчера они обвиняли евреев в «расовой чуждости», то сегодня — в «чуждом расизме» — тех же щей да пожиже влей…
Итак, немецкий опыт, по-моему, трудно считать удачным, что далеко не всегда заметно тем, кто «не в теме». Тем, кто либо вполне удовлетворяется красивыми словами и увлечением клейзмерами, либо, как Тувия Тененбом, ищет признаки «покаяния» там, где их быть не может, да и не должно, например, упрекает немцев, поселившихся после войны в Дахау ради дешевизны жилья. Как, в самом деле, можно жить рядом с таким местом?..
О Господи! Мне бы ваши заботы, господин учитель… Вы же на посттоталитарной территории не жили никогда. Вы двадцать лет не ждали квартиру в Бутове, не заливало ваш квартал пульпой из размытого Бабьего Яра, не сплавлялись на байдарках по северным рекам, по которым каждую весну кости плывут, и даже на круизном лайнере не катались по каналу «Москва-Волга».
По точному определению Ю. Кима:
В любом из здешних мест,Генрих Бёлль это про Германию понимал, понимали (без всякого удовольствия) его читатели в Германии. Зато читателям в России как-то даже в голову не приходило, что это и про них. Что каждый из нас вполне мог бы, подобно герою «Глазами клоуна», припомнить прошлое своих заботливых родственников и милых соседей — примерно с теми же результатами. Величайшая заслуга Солженицына (вот ведь — в нужное время в нужном месте!), что в этот факт, как кутенка в лужу, носом ткнул нас «Архипелаг».
Куда ни обернешься —
Ставь свечу и крест,
И ты не ошибешься.
Солженицын, кстати, не сразу понял, что натворил, а поняв, кинулся, совершенно по немецкому сценарию, оправдываться и переводить стрелки: Да, конечно, мы это сделали, но… ведь по сути-то, на глубине нашей широкой души, нам это чуждо. Не от нас это происходит, нам навязали, нас соблазнили…
Подозреваю (хотя проверить, конечно, не могу), что не в последнюю очередь именно этот перепуг вдохновил его на «200 лет вместе». Страх не перед репрессиями, которых вне России ожидать, вроде, неоткуда, но перед травмой, нанесенной подрывом Грёзы собственной психике и психике потенциальных читателей. …Впрочем, оправдания, судя по реакции патриотических личностей, не помогли.
Призыв ко «всенародному покаянию», ни в одном народе отклика пока что не встречал, если, конечно, не принимать за исторический факт сюжет библейской Книги пророка Ионы. Не соглашаются на него и литовцы, воспринимающие поступок Ванагайте как покушение на их «образ себя», да еще, по крестьянской привычке (а народ они по психологии своей именно крестьянский), не одобряют вынесение сора из избы…
Так, может, вообще не стоит подставлять людям «прямое зеркало»? Ничего кроме вреда не приносят попытки, навязать им правду, которую они воспринимают как опасность для своей Грёзы?
…Вот тут-то, сдается мне, и зарыто то самое четвероногое…
Немного есть на свете народов, расправляющихся с собственной историей так круто как еврейский ТАНАХ, регистрируя не только моменты, которые авторы считали нормой, а люди современной западной культуры — патологией (типа жертвоприношения Исаака), но и множество явлений, что и тогда считались отрицательными: продажа Иосифа в Египет, пляски вокруг золотого тельца, трусость Барака перед войной с Сисарой, историю Давида и Бат-Шевы (Вирсавии), социальную несправедливость и т.д., и т.п. Причиной потери Страны и Храма мудрецы Талмуда единодушно сочли «напрасную ненависть» в народе.
Национальную Грёзу это не задевает, поскольку она вкратце формулируется: «Мы — избранные», что в переводе означает вовсе не «Мы — хорошие» или «Требуем привилегий», но: «Наше существование как народа имеет смысл».
Есть у нас в истории, чем гордиться, есть — чего стыдиться… ну, в общем, как у всех. Но ни то, ни другое не является основанием для оправдания или осуждения нашего существования как такового, ибо в первом оно не нуждается, а второго не объясняет.
Мы принимаем себя такими как есть, т.е. грешными. И как данность принимаем тот факт, что за грехи и ошибки надо платить катастрофами и невзгодами. В каждом несчастье приучены мы искать прежде всего свою вину и только потом уже чужую. Не потому, что мы всех виноватее, а потому что за чужие грехи чужим и расплачиваться, нам до них дела нет.
Современные ассимилированные евреи от этой традиции в значительной мере отошли, не случайно их так возмущает призыв религиозных собратьев, разобраться со своей долей ответственности за Холокост. Нет, не в смысле согласия с лживыми наветами юдофобов, но в смысле обнаружения наших ошибок и иллюзий, извлечения опыта на будущее.
Их Грёза, любимый «образ себя» есть очень модный в наше время статус «жертвы», дающий право на моральное превосходство. То, что за последние два тысячелетия мы действительно чаще других оказывались в этом статусе, есть факт, но можно ли считать его ОПРАВДАНИЕМ нашего существования? Да и нуждается ли оно в оправдании? С какого перепугу должны мы свои права доказывать авторством Библии или открытием теории относительности, если не сомневается никто в правах племени Мумбо-юмбо, что и читать-то не умеет?
Увы, прогрессивные «мудрецы» по умолчанию переняли мнение юдофобов, будто существование наше не разумеется само собой, но нуждается в обоснованиях, оправданиях, особых предназначениях и общечеловеческих миссиях. Какой же я еврей, если нет у меня как профессиональной жертвы морального права, открывать заблудшему человечеству путь к всеобщему братству? В чем тогда смысл еврейского моего бытия?
…А ведь моральное превосходство «жертвы» есть точно такая же иллюзия как «невинность» литовцев. Пускай за ней в данном случае скрывается не массовое убийство чужих, но чем дальше — тем явственнее проступает предательство своих: Израиль не вписывается в образ «жертвы» — Израиль должен быть разрушен. Нас обманывают, потому что мы хотим быть обманутыми.
И тем не менее, история еврейского народа подтверждает: сохранение Грёзы возможно и без отторжения правды. Если только… не собственным совершенством гордиться, а просто без комплексов учиться на собственном опыте. Только так можно избежать опасности, о которой предупреждал Генрих Бёлль: в погоне за иллюзорной Грёзой проглядеть реальную пропасть. И, может быть, первым шагом на этом пути станет (не только для литовцев) отчаянное прозрение Руты Ванагайте.
TWITTER • FACEBOOK • DELICIOU
==============/
Мне кажется, сентенции типа: «Нас обманули, потому что мы хотели быть обманутыми», есть выражение грезы что можно предвидеть будущее и гарантировать себе не быть обманутым в своих ожиданиях как разрешатся проблемы сегодняшнего дня. В погоне, за какой иллюзорной Грезой евреи проглядели реальную пропасть? Германия 20-30-40-х годов и почти вся западная Европа (Англия – особая статья) погрузились в убийственный антисемитизм. Но до последствий Первой мировой войны, да еще и до середины 30-х, был ли Холокост реальной пропастью? Был ли он той правдой, которой определялась Европа в эти годы и которую евреи отторгали, хотя и видели ее? Эх, наш реализм задним числом! А существование Израиля тогда было уже Правдой, которой евреи пренебрегли? Да и Германия Гете, Гейне, Бетховена, правовое государство, вхождение евреев во все сферы культурной жизни страны, не было ли реальностью, или только грезой будущего рая в Германии? Да, уже были в ее истории пожары и сейсмические толчки. Нам говорят: Cохранение Грёзы возможно и без отторжения правды Как измерить соотношение Грезы и реальности? Противопоставлять реальность грезе, особенно в истории евреев, полагать, что знаешь правду, которая освободит тебя от чрезмерного влияния грезы, есть греза, не менее иллюзорная, чем та, о которой говорит Элла. И более того, мне видится в словах Эллы, извиняюсь за резкость, презрение к тем евреям, которые погибли в реальности Холокоста, из-за якобы желания «быть обманутыми». Хотеть жить и работать с грезой достойной и совместной жизни, не значит быть хотеть обманутыми, даже если и обманулся. История и жизнь была и есть многогранна, настоящее беременно будущим, но каким будет ребенок не известно (достаточно часто не тем, каким грезился родителям и всякая мать имеет грезу, потому многие и решаются забеременеть). Сводить трагедию к самообману есть оправдание преступников, кто якобы знали реальность и были господами истории. А не было ли у них грезы, из-за которой они проигнорировали реальность. Через трагедию, евреи победили! (См. вопли Гитлера об этом в конце его завещания). А если нет, то разговор о самообмане оборачивается презрением к жертвам, пожертвовавшим не только своей жизнью, но и жизнью детей, ради Грезы, игнорируя правду, которая якобы была им открыта при их жизни. Игорь Ю. откликнулся: «Вот сейчас лежи, смотри в потолок и думай: а не о нас ли речь?», скорее надо было бы сделать вывод: «Вот сейчас лежи и принимай цикуту или прими правду антисемитов». Что с ней делать еврею? Противопоставлять себя миру, вооружившись так, чтобы мир узнал «правду евреев», отказавшихся от Грезы, чтобы евреи жили бесконечной реальностью войны. И это будет правдой истории? Будущего? Дана ли «правда» как глыба гранита среди песка грез? Но такое представление о ней, есть иллюзия. И потому фраза: «Нас обманули, потому что мы хотели быть обманутыми», есть только красивая фраза.
Евреи-либералы очень хотят именно «французскую модель демократии» (источник Прав Человека, мед. страховки и прочей соц. защиты это Гуманное Правительство а не Гуманное Общество) и они упорно игнорируют, что слишком часто — в самые тяжёлые периоды истории такого правительства или просто нет рядом или его приоритеты очень далеки от гуманизма к евреям.
А литовцы-националисты игнорируют то, что войну против коммунистов нужно было стремиться вести как финны: СОЗДАВАЯ единство своего народа уничтожением коммунистов в Финляндии и защитой тех евреев и прочих меньшинств, которые были лояльны к национальному капиталистическому государству финского народа.
P.S.: зато я белый и ооооочень пушистый: я верю в себя, в свой еврейский народ, в Бога и в Его Тору — письменную и общую с Ним устную.
Мне очень кажется, что я НЕ обманываю себя, воспринимая случайности как «гашгаха пратит ве-клалит» (Божественное Провидение, индивидуальное и общее). Но даже если я и ошибаюсь, то всё равно это очень помогает мне СТРЕМИТЬСЯ взять на себя личную ответственность по максимуму своих сил и этим создать более лучшую жизнь для себя и своих близких.
Хотя это же так легко ощутить, вспоминая, Пушкина «ах обмануть меня не трудно…», Беранже «честь безумцу. который навеет…». Этой пуповиной мы связаны с историей Родины, а как порвешь? Подобное ощущение привито в значительной степени литераторами.
PS Я многое узнаю об истории еврейского народа, слушая лекции Леонида Мациха. Все письменное наследие (Тора. мидраши, беседы и толкования мудрецов…) и традиции — пока еще не вполне оценимый вклад в мироощущение различных народов.
…А ведь моральное превосходство «жертвы» есть точно такая же иллюзия как «невинность» литовцев. Пускай за ней в данном случае скрывается не массовое убийство чужих, но чем дальше — тем явственнее проступает предательство своих: Израиль не вписывается в образ «жертвы» — Израиль должен быть разрушен.
Если только… не собственным совершенством гордиться, а просто без комплексов учиться на собственном опыте»
======================
Я наверное должен устыдиться за свою примитивность, но я, «простой израильский инженер» не понял:
«А кто хочет разрушить Израиль»?
Имела Элла ввиду иранских аятолл?
Почему то кажется, что не их.
А кого имела ввиду уважаемая Элла под «своими», стремящимися разрушить Израиль?
Всё намного проще, прозаичнее и… и замечательней.
Израиль – это немного запоздалое дитя европейского национально-освободительного движения, которое получило сильнейшее распространение в конце позапрошлого-начале прошлого веков в той, такой нелюбимой уважаемой Эллой Европе.
И не зародись в конце позапрошлого века ПОЛИТИЧЕСКИЙ сионизм, не будь в начале прошлого века молодых евреев, решивших построить СОВРЕМЕННОЕ ЕВРЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО, вот тогда существование нашего народа, потерявшего в своей численности из-за ассимиляции больше, чем из-за всех погромов и даже Шоа, действительно стало бы под вопросом.
И уважаемый Игорь, Вы можете ночью спать спокойно. А днём требуйте от ваших власть предержащих поставлять нам оружие и накладывать вето в Совбезе. Что они прекрасно и делают.
И сегодняшний Израиль – это нормальная страна Западного мира, но находящаяся в ненормальных условиях – «Вилла в джунглях», как точно определил Эхуд Барак.
И волнует израильтян самые обычные вещи – цены в магазинах, ближайшие выборы, конкурс Евровидения, очередной проигрыш футболистов…
И не надо, Элла, стучаться в открытые двери — давно уже научился Израиль на собственном – в смысле на еврейском опыте. И поэтому отмечают в Израиле День памяти катастрофы и ГЕРОИЗМА, поэтому пролетели самолёты наших ВВС на Овенцимом.
А что касается «ор легоим», то по замечательному совпадению именно сегодня в Мастерской опубликована статья Михаила Ривкина: Недельный раздел Мишпатим. Правда пока её прочитало в два раза меньше, чем эту статью.
участвовать в «окончательном решении мусульманского вопроса» или пойти на эшафот вместе со всей семьей за то, что разрешил мусульманке перепеленать своего ребенка на твоем крыльце
Действительно, ужасно было бы… если бы это было так. Но беда-то вся в том, что сравнивается то, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО происходило с евреями, с тем, что с мусульманами никто и не пытается делать. Самые решительные предлагают им придать начальное ускорение коленом под зад, но большинство с этим не согласно… Не важно, ведь уничтожение начинается с отрицательного отношения, так кто же нам запретит любое отрицательное отношение уже сразу к уничтожению приравнять? Учитесь, студенты!
========
Совсем НЕ любое: сейчас в американских и канадских университетах продвигают Теорию Интерсекциональности и прочие «научные» идеологии. У евреев там есть «двойная белая привилегия», то есть именно у евреев там есть самая большая ГЕНЕТИЧЕСКАЯ вина перед «прогрессивным человечеством» и «мирным палестинским народом».
И это только теория «необходимости отрицательного отношения», практика гораздо интересней.