Откровения нового сенатора

05.01.2019 Аналитика

Митт Ромни написал статью в Washington Post и мгновенно стал героем либерального сопротивления. 

Photo copyright: Gage Skidmore. CC BY-SA 2.0

Первого января президентом Бразилии стал южноамериканский Трамп Жаир Болсонару, во время инаугурационной речи пообещавший изжить на корню социализм и построить прекрасное капиталистическое будущее, в результате чего лозунг “Make America Great Again” расширился на обе Америки и теперь звучит “Make the Americas Great Again”. Биби прибыл на инаугурацию, чем подтвердил популярную в народе теорию о создании альянса Бразилия-Израиль-США.

Бывший кандидат в президенты от Республиканской Партии Митт Ромни, успешно повторивший подвиг Джона Маккейна и подаривший Америке вторые четыре года Барака Обамы, в прошлом году решил вернуться в большую политику, но испугался выставить свою кандидатуру в Сенат от штата Массачусетс, где он жил много-много лет и даже был его губернатором с 2003 по 2007 год, потому что ему пришлось бы бороться с главной американской Покахонтас Элизабет Уоррен, и, вспомнив о своем мормонском происхождении, срочно поменял место жительства на штат Юту, которая еще не знает о существовании Демократической партии, и достаточно легко стал сенатором от этого штата, заменив ушедшего на пенсию Орина Хатча. Видимо, где-то в середине этой фразы надо было поставить точку, но звезды были против.

Митт Ромни, широко известный своей невертрампостью, нередко переходящей в антитрампость, в особенно тяжелые минуты вспоминал, что Трамп – тоже человек, и иногда пытался, правда, безуспешно, скрыть свою Маккейно-Флейковскую сущность и просил у него денег или поддержки во время избирательной кампании и даже настойчиво предлагал Трампу свою кандидатуру на пост Госсекретаря. Сущность свою ему скрыть все-таки не удалось, потому что Митт, не дождавшись третьего января, когда он официально станет сенатором, решил написать статью в Washington Post, в которой высказал свою, никому особенно не интересную, точку зрения на увольнение министра обороны Мэттиса и начальника администрации Джона Келли и заодно сказал, что характер у Трампа совершенно непрезидентский. Митт, мгновенно ставший героем либерального сопротивления, сразу пошел раздавать интервью CNN и примкнувшей к нему MSNBC, строя из себя человека высоких моральных принципов, немного обеспокоенного тем, что Трамп, проводя, в сущности, неплохую политику, не лишен отдельных недостатков, несовместимых с высоким званием президента.

Митт, правда, с некоторым удивлением обнаружил, что Республиканская партия перестала быть партией Митта Ромни и стала партией Дональда Джей Трампа, потому что его заявление поддержал только сенатор из Аризоны Джеф Флейк, доживающий в Сенате последние часы. То ли Washington Post поторопился, то ли Митт забыл, что он сенатором станет только третьего января, но теперь ему предстоит испытать немало неприятных минут, когда сенаторы будут распределять новичков по различным комитетам и комиссиям, и злые языки уже считают, что ни в одну мало-мальски престижную комиссию его не возьмут. Митт решил, что все забыли, как он в 2012 году с обожанием смотрел на Обаму и во время дебатов изо всех сил избегал любых острых тем. Кое-кто припомнил ему историю с его собакой, которую он, путешествуя на машине в Канаду, вез в клетке на крыше своего автомобиля, и у собаки из-за такого стресса случился понос, поэтому Ромни остановился на заправке, окатил собаку водой из шланга и водрузил обратно на крышу машины.

Трамп не смог пройти мимо выходки Ромни, правда, был довольно сдержан, заявив, что он ожидал от Ромни какой-нибудь гадости, но не так сразу, и надеется, что Ромни, несмотря на свою невертрампость, будет “team player”, но если не получится, то и ладно, “справимся как-нибудь без него”.

Трамп второго января встречался с лидерами Конгресса, но о конце shutdown правительства договориться с ними пока не смог, потому что крокодил Шумер и Пелоси упорно не хотели давать денег на Великую Мексиканскую Стену, а Шумер, по рассказам очевидцев, вел себя, в отличие от Трампа, примерно в соответствии со статьей Митта Ромни, то есть, не по-президентски, все время брызгая слюнями, всех перебивая, отказываясь от любых компромиссных предложений и не предлагая взамен никаких альтернатив. Трамп, увидев, что лидеры Конгресса пока еще не выучили, как управлять государством, отправил их подумать над своим поведением до пятницы.

Третьего января приступает к работе Конгресс нового созыва, и в первый день все будут заняты выбором спикера и распределением конгрессменов по комиссиям, поэтому ничего интересного не ожидается, хотя демократы уже успели заявить, что они придумали план, как профинансировать правительство и не дать Трампу денег на Стену, и даже собрались за этот план голосовать в первый же день своей работы, но вряд ли у изнуренных тяжелым голосованием за Нэнси Пелоси конгрессменов останутся на это силы.

Несостоявшаяся соперница Митта Ромни по выборам в Сенат Элизабет Уоррен, не так давно нашедшая у себя одну тысяча двадцать четвертую крови индейцев племени Чероки, объявила тридцать первого декабря о желании участвовать в президентских выборах, тут же отправившись, как это принято в таких случаях, в штат Айова. Пунктом ее назначения оказался город Storm Lake, и народ, взглянув на карту Айовы, внезапно разглядел, что этот город находится в графстве Buena Vista, которое, как это ни кажется странным, граничит с графством Чероки с одной стороны и графством Покахонтас с другой.

Организаторы нашумевших сразу после инаугурации Трампа женских маршей обнаружили, что их в последнее время преследуют неудачи, потому что в Калифорнии предстоящий марш был отменен из-за того, что в нем собрались участвовать преимущественно белые женщины, а среди устроителей этого движения начались разброд и шатания из-за обвинений в антисемитизме, потому что они очень любят известного антисемита и отца радикальной организации “Нация Ислама” Луиса Фаррахана, изжили из своих рядов госпожу Врубель, до сих пор считающую, что причиной ее отставки было ее еврейское происхождение, несмотря на уверения в том, что с ней просто не сошлись характерами, и устроили дискуссию о том, являются ли евреи угнетенным меньшинством или белыми националистами.