МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ БРАТЬЕВ КОЭН

Александра Свиридова

Маленькие трагедии братьев Коэн

16 ноября 2018 года на экраны выходит новый фильм братьев Коэн «Баллада Ба́стера Скра́ггса» ( The Ballad of Buster Scruggs). Поставлен братьями Коэн по собственному сценарию. Они же продюсеры фильма. Главные роли в фильме исполняют Тим Блейк Нельсон, Лиам Нисон, Джеймс Франко, Зои Казан, Тайн Дейли и Том Уэйтс.

Прекрасная дотошная экранизация придуманной книги, где принцип организации материала прост, как на заре кинематографа: в кадре книга, открываем, читаем... И все оживает. А закончилась история – переворачиваем страницу книги и читаем следующую. Шесть короткометражек. Блистательных. Дорогущих – с использованием всех возможных ухищрений, которые способны обслужить достойное воплощение замысла. От дрессировщиков, которые поработали не только с собаками, но с оленями и птицами, - до дронов, с которых сняты пустыни в районе Невады и Санта Фе.

Я не знаю, какого витамина не хватает местным критикам, которые называют ленту «убойной комедией», - чтобы увидеть о чем на самом деле фильм. Шесть серий из жизни Америки – той, настоящей, канувшей, о которой никто ничего не знает, но говорят, что были какие-то бедные люди, которые ползли на эту богатую землю, сбивались в стаи, чтобы сообща захватить и обжить неведомый им Запад. Ударение поставлю на слове «обжить». Жить собирались все, кто ехал сюда. И жить лучше, чем жили там, откуда приехали. Белые европейцы, бежавшие от чумы-холеры-голода-холода-нищеты-тюрьмы-несчастной любви – подставьте любое нужное вам слово. 

В легендах о начальном этапе, когда еще не было никаких государственных законов, как и самого государства с расчерченной на пятьдесят клочков картой, без законов-конституции-трех ветвей власти и многопартийности, - были другие причудливые законы. Мы ничего не знаем о них. Кроме преданий и легенд. Законы устанавливали внутри сообщества либо вожак стаи, либо группа вожаков. По этим законам стаи жили и убивали друг друга – как внутри стаи, так и снаружи – когда стая с одним пером в шляпе назначала врагом стаю с двумя перьями. Обыватель знает всё это из киносказок, которые договорились называть вестернами. У вестернов сложилась своя традиция и судя по ним, зритель знает, что такое хорошо, а что такое плохо, кто есть друг-враг-предатель и верный человек. Ну, и непременный атрибут вестерна – стрелялка. Кому какая выпадет – ружьё, пистолет, пушка. И живут все герои по совести. Каждый – по своей. Но никто не хочет быть бессовестным. Это делает вестерн учебником морали. И общего у всех героев только библия или смутные представления о ней – о боге-отце, сыне, каком-то святом духе и каких-то заповедях. То есть – наличествуют два Джи – G – God и Gun. До третьего G - government – еще жить и жить. Но в вестерне всегда, когда буксует сюжет, появляется шериф. И не суть – продажный, трусливый и служащий бандитам, или прекрасный и благородный, как герой Гарри Купера, навек создавший образ благородного рыцаря. С этой триадой кино прекрасно жирует до дня сегодняшнего: двое ссорятся, пока не входит третий...

Братья Коэны спустились ниже нотного стана и взяли такое нижнее ДО, которое никто прежде не рискнул тронуть. У них в кадре вестерн, возведенный в степень. Он выглядит пародией на классический вестерн тем, как вылизан каждый кадр, как пошиты пыльные башмаки и плащи. Все, что прежде в черно белом кино проносилось вдали на лошадях и захватывало погоней, - сегодня предлагает рассмотреть себя в лупу – до каждой пуговки и шпоры на сапоге. До птицы, ухающей в спину скачущей лошади. Зачем? Не могу с уверенностью сказать. Фильм словно протирает линзу – всё видно отчетливо: чистоту пейзажа, чистоту лиц героев, чистоту их помыслов. Любых – даже нечистых. Никакой интриги.

Шесть главок одной книги по-разному описывают историю обживания Америки. «Баллада Бастера Скраггса» - от первого лица – где некий Бастер-певец хвастливо рассказывает, какой он меткий стрелок. В главе «Под Алгодонесом» незадачливый грабитель банков проживает свой сюжет. «Талон на питание» - невероятно грустная тяжкая история двух гастролеров – когда один таскает на себе инвалида, демонстрируя его увечье, как чудо. И тем зарабатывают, пока зарабатывают. «Весь Голд-Каньон» - моносюжет с легендарным Томом Уэйтцем, который играет старателя,умеющего искать и находить золотые жилы. «Баба, которая наелась» - о женщине, которая едва не стала женой. Последняя глава - «Останки», - подводит итог всем предыдущим, но выглядит самомтоятельным сюжетом о том, как в одной карете едет группа мужчин и одна женщина, которая весьма мало любезна с каждым из них. 

Важная подробность состоит в том, что все играют малограмотных, дремучих, первобытных людей. Одичавших в диком краю. Но на роль даже второстепенного персонажа, проходящего на третьем плане, званы были только профессионалы и не из дешевых. И это заметно.

Повторю: в кадре нетронутая Америка и первопоселенцы, не тронутые ни большим умом, ни высокими задачами. Задачи у всех предельно простые: выжить. Найти воду, чтобы попить, придумать, из чего бы сварить похлебку, чтобы поесть, поуютнее устроиться на ночлег, позаботившись, чтобы тебя не задрали волки или не прибили по ошибке приняв за врага, мимо идущие такие же. Кабаки, где дают выпивку и маленький сарай с надписью «Банк» посреди нигде – единственные признаки цивилизации. Ну и колеса у повозок кочующих поселенцев...

Смотреть фильм следует непременно. Не только потому, что он безупречно сделан, а потому что он приглашает думать. Герои в кадре думают о жизни, но зритель в зале становится свидетелем того, что ни один из героев не выжил. И дело не в том, что они все умерли. А в том, что отношение к самой смерти в этой первобытной Америке еще не оформлено. Герои не знают, что они умирают. А когда предполагают, что это всё – конец – едва успевают огорчиться.То есть – фильм предлагает увидеть не эстетизацию случайной смерти, а непробужденное сознание живых чистых людей. Смерть даже когда осознается ими, она не есть небытие. Про небытие еще никто им не рассказал. То, что они убивают, когда стреляют, и убивают живого невсегда, и это драматично – осознают Коэны - создатели фильма, зрители, но никак не герои и персонажи. Это невероятное по потрясению зрелище: вернуться в тот период цивилизации, когда смерть не занимает в сознании то место, которое занимает сегодня. И видеть, как она с позиций на побегушках, прошла во главу стола и стала тамадой.

Один персонаж возникает в конце, который знает, о чем речь – чистый бес. И это как ответ в конце задачника, брошенная зрителю кость, поддавок, но не все успевают его поймать. Бес очень близок пушкинскому – тому, к которому обращаются «Мне скучно,бес!» и который с ленцой голосом Коленьки Кочегарова, царстиве ему небесное, - отвечает у Михаила Швейцера, мир его памяти: «Что делать, Фауст!»

Бес везет пассажиров в карете, которую мы легко опознаем, как катафалк. С той только разницей, что пасажиры сидят в карете рядком, а не лежат в деревянных ящиках. Они бледноваты и еще препираются, ссорятся, но когда говорит Бес – замолкают. Равно как и зритель на фестивальном просмотре перестает хихикать.

- Есть всего два вида людей, - говорит молодой мужчина с острой бородкой пассажирам черной кареты. – Живые или мертвые. Я отвлекаю людей своими историями, а люди слушают, раскрыв рот, потому что им кажется, что это я про них рассказываю, а про себя послушать всякий любит...

Это прямой авторский текст – авторы обращаются к зрителю, призывая очнуться. И карета подъезжает к прекрасной усадьбе, шагнув на ступени которой каждому становится ясно, что обратного пути нет.

«Мне скучно, бес!»...

Что делать, Коэн....

Коэнам было скучно. И они нашли, что делать и сделали этот фильм. 

Вестерн, как жанр, открывается с неожиданной стороны и оказывается, что дело не в том, что это стрелялка, а в том, что после того как пуля застряла промеж бровей, - ты выбываешь из отряда участников стрелялки. Это не обесценивание жизни, а неосознавание смерти. Которое чревато имееннно тем, что жизнь не имеет никакой цены. В каждой новелле смерть и огромная открытая пропасть в человеческом сознании снята впервые с дрона и пугает именно тем, что на такое расстояние мост не перебросить и одним страхом смерти не поднять цену жизни, а потому – хорошо бы поискать какой другой вариант ценить каждую минуту, в которую ты жив, едешь медленно на лошадке или ослике, и оборачиваешься, когда слышишь, как филин ухает тебе вслед. И что с того, что жарко-холодно-голодно и ночевать под открытым небом неуютно? Важно, что ты живой.

Напомню – братья Джо́эл Дэ́вид Ко́эн и И́тан Дже́сси Ко́эн - американские режиссёры, продюсеры и сценаристы. Известны такими работами, как «Старикам тут не место», «Фарго», «Большой Лебовски», «Бартон Финк», «Перекресток Миллера» и «Человек, которого не было». Обладателями четырёх премий «Оскар». Три за «Старикам тут не место» (адаптированный сценарий, режиссура и лучший фильм). Один - за оригинальный сценарий к фильму «Фарго».Приз за режиссуру на фестивале в Сан-Себастьяне — «Перекрёсток Миллера». Награды Канн: «Золотая пальмовая ветвь» за фильм «Бартон Финк»; «Гран-при» за фильм «Внутри Льюина Дэвиса»; Звание «Лучший режиссёр» за ленты «Бартон Финк», «Фарго», «Человек, которого не было». Британская киноакадемия: премия имени Дэвида Лина за достижения в режиссуре («Фарго») и «Лучший режиссёр» («Старикам тут не место»). Гран-при фестиваля Сандэнс в категории «Драматический фильм» («Просто кровь»). Братья Коэн занимают второе место в списке лучших сценаристов всех времен, который составил американских портал Vulture.

Среднему американцу они известны тем, что в школьные годы Джоэл и Итан заработали стрижкой газонов на кинокамеру формата Super-8 и сначала переснимали фильмы с экрана теелевизора, а потом сняли свой любительский короткометражный фильм «Лесорубы Севера», где во всех ролях были заняты их друзья по району. Братья поочерёдно закончили St. Louis Park High School, потом гуманитарный колледж в городе Грейт-Баррингтон, штат Массачусетс. После его окончания Джоэл поступил в Нью-Йоркский университет на курс кино. Снял получасовой чёрно-белый фильм Soundings и после окончания Джоэла нанял ассистентом режиссёр и оператор Барри Зонненфельд, который однажды опрометчиво поделился воспооминанием: «Без сомнения, это худший ассистент, с которым я когда-либо работал». Итан Коэн учился на философском факультете Принстонского университета, где получил степень бакалавра за работу «Два взгляда на позднюю философию Витгенштейна». И то, что ему хорошо известна философия Витгенштейна, заметно. И знаменитое дерзкое замечание философа вполне можно поставить эпиграфом нового фильма: «То, что бытие Бога может быть доказано естественными причинами, является догматом римско-католической церкви. И вот именно этот догмат делает для меня невозможным быть католиком. Если бы я думал о Боге как о другом существе, подобном мне самому, вне меня, только бесконечно более могущественном, тогда бы я своей непосредственной задачей считал вызвать его на поединок».