Раиса Синицына. Фото из личного архива
С Раисой Борисовной Синицыной я знакома с собственного рождения: она была в одной компании с моими родителями. Врач, блокадница, инвалид Второй мировой войны, с начала 1990-х она живет в Холоне. Недавно Раисе Синицыной исполнилось 94 года, у нее уже трое правнуков, но эта неутомимая женщина по-прежнему занимается общественной работой. Интервью "Вестям" она дает в присутствии внучки Лили.
- Предлагаю промчаться по вашей "доизраильской" биографии.
- Родилась в 1924-м году в Баку. Через двенадцать лет родители переехали в Ленинград. В 1941-м я перешла в десятый класс, мама ушла на войну. Я сама до конца войны служила в войсках обороны Ленинграда санитаркой. Дважды была ранена при артобстрелах. После войны училась, пятьдесят лет проработала педиатром… Слушай, чего о прошлом говорить?
- А и правда. В настоящем у вас есть мечта?
- Долго жить. Меня спрашивают: "Ты, конечно, хочешь увидеть, как твой любимый правнук Андрей вырастет, пойдет в армию?" Нет, у меня осталось еще множество непрочитанных книг, не прослушанной музыки, не просмотренных спектаклей…
Очень расстраивают уходы близких. Недавно похоронила ближайшего друга, председателя городского комитета Союза инвалидов войны. Ему стало плохо, положили в больницу. Я поехала. В самом конце длинного коридора, в темном углу лежит мой друг. Обнял меня, бедный, подходит медсестра, по-русски спрашивает, кто я такая. Отвечаю: "Кто я? А знаете ли вы, кто у вас лежит? Глава городского комитета Союза инвалидов войны!" Ну и забегали.
Первое вмешательство внучки:
"Ни мама, ни я о бабушкином визите в больницу не знали. Она самостоятельно приехала туда, всех поставила на место - больного вернули в палату. Но из больницы он уже не вышел… Бабушкино главное детище – клуб инвалидов. Когда помещение клуба обветшало и никому до этого не было дела, она взяла правнука в качестве переводчика и пошла в приемную мэра Холона Моти Сассона. Андрей вернулся расстроенный: хотел помочь, но бабушка вдруг вспомнила иврит. И буквально выбила ремонт!"
- Рая, вы страшитесь смерти?
- Понимаю, что специально для меня бессмертия не изобрели. Хочу быть похороненной в Нес-Ционе: внучка и правнуки там живут, хоть раз в год навестят. Хотя… Через двадцать лет после маминой смерти я поехала на ее могилу в Днепропетровске. Так волновалась!.. А около могилы ничего не почувствовала. Мама – в душе, может, смотрит сверху, а в земле ничего нет.
Я уже приготовила письмо директору кладбища в Нес-Ционе. А почему раньше люди имели собственные склепы, а мне нельзя при жизни позаботиться о могиле?
Что касается страха смерти… Есть много вещей, которые я обязана успеть сделать. Нужно разобрать фотографии, хоть на обороте написать, кто там. Никто не знает о переходе от жизни к смерти. Вероятно, он не очень легкий, я об этом просто никогда не думаю. Но на этой земле не хочу оставить незавершенные дела.
Я активна, в курсе новостей Израиля и бывшего Союза, где я все-таки прожила шестьдесят восемь лет. Вся моя жизнь разделена: раннее детство – Азербайджан; школа, война, институт, становление, замужество, рождение дочери – Ленинград; Украина и Израиль.
- Вы начали трудовую деятельность в смутное время: борьба с космополитизмом, "дело врачей" …
- Я в апреле 1949-го года родила
единственную дочь, в конце июня окончила Ленинградский педиатрический медицинский институт, а первого сентября того же года вышла на работу. Мой диплом подписан ректором, профессором Юлией Ароновной Менделевой, которая 30 августа того же 1949-го в ходе кампании по борьбе с космополитизмом была арестована и вскоре осуждена по так называемому "ленинградскому делу". В течение семи лет она находилась в лагерях, а реабилитирована только в 1957-м году…
Мою маму – главврача, коммунистку, инвалида ВОВ, в 1951 году уволили (без права на работу) и ночью забрали в психиатрическую больницу. По Ленинграду прокатилась страшная волна репрессий, даже страшно вспоминать… В течение двух дней институт по "делу врачей" был очищен: всех евреев – студентов, аспирантов, педагогов – выгнали. Я чудом вовремя проскочила.
Раиса Борисовна Синицына с внучкой. Фото из личного архива
- Вновь перемещаемся во времени и пространстве. Помню, по теленовостям освещали ваш визит в Санкт-Петербург.
- Я ездила в 2014-м на 70-летие снятия блокады. Нас было три израильтянина - инвалида ВОВ, участника войны в Ленинграде: Иткес, Духовный и я.
- Как отметили день рождения? 94 года - серьезный возраст...
- Думали, будем вдвоем: я и дочь Аллочка. Семья внучки именно в это время ежегодно ездит на Голаны. Но в этом году накануне моего дня рождения правнук сломал локоть.
Второе вмешательство внучки:
"Бабушка сказала: "Как я рада! Справим мой день рождения все вместе!". Деликатностью повышенной бабуля не страдает. "Бедненький мальчик!" или "Как вы будете без годового отпуска?" - ничего подобного. "Вы придете ко МНЕ и мы будем праздновать МОЙ день рождения. Приготовьте и принесите мне это, это и это". Недавно они с мамой приезжали к нам в Нес-Циону в гости. Бабуля предупредила, что не пьет. Был у нас вкусный шоколадный ликер, мой муж налил ей полстакана. Она кричала, что ни за что, и все чудесно выпила. В конце, когда бабушку нужно уже везти домой, она говорит: "А чего бы нам не потанцевать?" И – в пляс. Захотелось – сплясала."
- Раиса Борисовна, вы счастливы?
- Конечно! Через год после переезда в Израиль я купила абонемент в филармонию. Двадцать шесть лет посещаю все концерты. Ни одного хорошего спектакля не пропустила. Весь Виктюк, начиная со "Служанок", сопрано Турецкого, Спиваков… Могу себе отказать во всем, кроме того, что люблю: книги, музыку, спектакли, цветы, хороший французский сыр. Люблю жизнь!
Очередное вмешательство внучки:
"Говорит: "Салатики кушайте сами. Вот здоровая еда – пожалуйста, получайте удовольствие. А мне дайте все остальное". Во время какого-то праздника говорю, что не хочу опять делать мясо, приготовлю лучше рыбу. Бабушка соглашается. Радостно сообщаю маме, мама удивляется, что бабушка отказалась от мяса и согласилась на рыбу. Бабушка уточняет: "Хочу и мясо, и рыбу!"
Давно, когда она молодухой была лет восьмидесяти четырех, позвонила, сказала, что вопреки обыкновению собирается нас днем навестить. Оказалось, ее молодой человек восьмидесяти лет пригласил на обед. Когда бабушку приглашают на обед, она идет обедать. Она приготовилась хорошо поесть, она хорошо поела. А молодой человек решил, что продолжение будет в спальне, но бабушка пришла именно на обед!.. И сбежала ко мне.
Мы с мамой сидим на диетах, бабуля же носит белые короткие шорты. До сих пор не красит волосы и из косметики пользуется только красной губной помадой. Никогда от нее не слышала: "Вот в наше время…", а я уже так детям говорю.
Ходили мы с ней на выступление всемирно известного скрипача Джошуа Белла. Я пошла после концерта диск покупать, а бабушка захотела ему что-то сказать. Говорю, что он не знает русского, она – английского. И вдруг вижу, как она идет в толпу, которая расступается перед ней, как Красное море. А музыкант встает и целует бабушку… И она воспринимает это как должное. Вот это – моя бабуля!"
Постскриптум:
Я имела честь быть приглашенной на празднование 90-летия Раисы Синицыной. Тост произнес зять Артур, муж внучки: "Есть хорошее слово "обуян" (захвачен). Я обуян любовью к Лиле,обуян уважением к теще Алле и обуян гордостью за бабушку!" На юбилее Рая на высоких каблуках, позвякивая длинными серьгами, знакомила гостей. Заговорила о моей маме: "Замечательный адвокат, она рассказывала мне, как в 1947-м году защищала, как ни было сложно, полицая". После спича подхожу к виновнице: "Раечка, мама в 1947-м никого еще не могла защищать: училась в Киевском университете". - "Но полицая защищала?" - "Да, но в 1987-м". –"Подумаешь – ошиблась на сорок лет"
Комментариев нет:
Отправить комментарий