ТЕНЬ ДОЛЖНА ЗНАТЬ СВОЁ МЕСТО

Aleks Tarn

32 мин. · 

Не я разбил витрину

Когда в предыдущем обсуждении заговорили о коллективной ответственности народов за совершенные ими en masse проступки, можно было предположить, что рано или поздно последует вопрос «а сами-то вы кто?». Он и прозвучал – поначалу в общей, нейтральной форме: «…признаёте ли вы коллективную ответственность еврейского народа за какие-либо деяния, действительно совершённые "лицами еврейской национальности"?» (Broni Kaganovich). При этом уважаемый автор отмечал, что «о фальшивках, типа "протоколов" и т.д. речи не идёт», но ни единым намеком не выдавал, какие именно преступные деяния он имеет в виду.

На это невинное лукавство я тоже ответил лукавством, совершенно, впрочем, оправданным. Когда следователь спрашивает вас: «вы в чем-нибудь виноваты?», глупо отвечать: «это не я разбил витрину». Вот спроси о витрине, тогда и поговорим.

Смысл моего «невинного» ответа на «невинный» вопрос сводился к тому, что в период галута нельзя говорить о предполагаемой коллективной ответственности еврейского народа – прежде всего, из-за его рассеянного состояния. Чудовищные наветы и обвинения в отравлении колодцев, осквернении святынь и убийстве христ-младенцев адресовались обычно лишь к евреям той или иной общины, города, земли – в то время как прочие до поры до времени пребывали в относительной безвинности. Поэтому единственная коллективная вина евреев как народа (то есть, опять же, en masse), которая приходит мне на ум, это преступная депортация тысяч соплеменников из Гуш Катифа, провернутая Шароном при позорном молчании подавляющего большинства израильтян.

Так я ответил, отчетливо при этом сознавая, какое продолжение последует. Шахматист из меня неважный, но на один ход вперед могут просчитать даже такие слабые любители, как ваш покорный слуга. И, конечно, не прошло и часа, как откликнулись сразу несколько друзей – кто удивленно, а кто и возмущенно. И, конечно, речь шла о той самой разбитой витрине, которая и имелась в виду изначально.

«Коллективная ответственность еврейского народа безусловно существует, – написала уважаемая Nathalia Zirka. – Это изобретение величайшей утопии – коммунизма и ужасающие последствия этого изобретения...»

«Я все ждала, когда кто-то поднимет вопрос о коллективной ответственности евреев за всякие измы, – вторила ей не менее уважаемая Tzippora Ravkin. – Как нам следует её искупать?» 

«Меня тоже ответ несколько удивил, – признавался автор исходного комментария Broni Kaganovich. – Мне бы хотелось узнать ваше мнение и ваш ответ на наиболее распространённые обвинения, которые можно услышать от жителей постсоветского пространства: евреи приняли самое действенное участие в коммунистическом терроре…»

Что ж, эта точка зрения действительно чрезвычайно распространена и культивируется отнюдь не только на постсоветском пространстве, но примерно повсюду, где люди сталкиваются с универсальными гуманистическими теориями и кровавыми последствиями их применения на практике. Уж больно много евреев среди вождей и теоретиков коммунизма, анархизма, большевизма, синдикализма и прочих изводов социалистической чумы. А если учесть, что социалистическая классовая риторика активно использовалась немецким национал-социализмом и итальянским фашизмом, то ситуация и вовсе становится устрашающей.

Но дело не ограничивается бросающимся в глаза высоким процентом еврее-содержания этих отвратительных общественных явлений. Ах, если бы только так… Чудовище социализма поднято из ада и заброшено в мир специфически еврейским образом мысли, еврейским мировосприятием.

Отвечая в том же обсуждении на вопрос о культурной основе еврейства, я отметил важную характеристическую особенность еврейского взгляда на мир. Она связана с пониманием природы мироустройства, с дилеммой единого и множественного. Обычно человеческому сознанию трудно смириться с тезисом о единстве мира, поскольку визуально мы наблюдаем нечто противоположное, то есть множество предметов и явлений. Отсюда и встроенная в сознание склонность к язычеству, к многобожию, к относительности, к примату случайности. Зато из согласия с неочевидным постулатом единства мира следуют сразу несколько важных выводов: детерминизм бытия, последовательность истории, связность мировых процессов.

Евреям – благодаря основополагающей идее иудаизма – посчастливилось принять за основу именно постулат Единства (Единый всепроникающий и вездесущий Б-г заставляет относиться к миру как к единому куску, единому организму). Поэтому еврейская голова видит связи между явлениями четче и яснее других голов (точнее сказать, адепты Единого настроены на поиск связей там, где адепты Множественного видят лишь торжество слепой случайности и заняты высчитыванием вероятностей).

Связи между явлениями, людьми, процессами – в этом евреи явно сильнее других. И неспроста: вбитый в их головы взгляд на мир дает им заведомое преимущество. Секрет всех еврейских успехов лишь в этом, а вовсе не в каких-то особых талантах. Грубо говоря, мы начинаем забег на стометровку не с линии старта, как все остальные, а с первой трети дистанции. Неудивительно, что даже наших посредственных бегунов могут догнать лишь истинные гении.

С учетом этой особенности понятно, что еврей повсюду ищет универсальность, всеобщность. Теория, созданная еврейской головой, непременно объемлет весь мир, не размениваясь на частности. Социалистическая утопия гоя трактует обычно справедливое устройство небольшой коммуны, округа, острова, страны. Социалистическая утопия еврея глобальна – она претендует как минимум на всю планету, а с обнаружением жизни в соседних галактиках – и на весь космос. Ведь если мир един, то и законы универсальны, то есть действуют повсюду. Теория Маркса всесильна, потому что она верна. Точка.

Так что же – выходит, мы со своей непрошенной универсальностью и вправду виновны в том, что втянули мир в множество преступных авантюр? Нет. Витрину разбили не мы. Наш краеугольный камень всеобщности предназначен для фундаментов, а не для битья стекол. В вышеупомянутом определении кровавых теорий, помимо слова «универсальные» присутствует еще и слово «гуманистические». Первое – от нас. Второе – от лукавого.

Это второе часто путают с понятием «гуманный», то есть «добросердечный, мягкий, милостивый». Но значение слова «гуманистический» в принципе иное. В центр системы приоритетов гуманизм ставит Человека, его разум, его благо. Фашизм – не гуманная, но безусловно гуманистическая идеология, поскольку в ее понимании благо человека вообще требует очистку человечества от дегенератов, инвалидов, больных и прочего генетического мусора. Большевизм, уничтожая буржуев, безусловно следует гуманистическим принципам, ибо в его понимании войти в светлое будущее могут лишь люди правильного классового происхождения.

Насколько гуманизм (то есть возвеличивание Человека) согласуется с еврейским взглядом на вещи? А никак не согласуется. Напротив, дабы возвести на престол Человеческий Разум, гуманизм смещает с высшей ступени ценностных приоритетов ту Единственную принципиально непознаваемую Сущность, которая только и может там находиться. Евреи-гуманисты, таким образом, не более чем отступники, сектанты, принципиальные враги главного еврейского постулата. Они не порождение еврейского народа, а его отрыжка, отброс, экскременты.

Кстати, первой гуманистической идеологией, основанной евреями, был отнюдь не социализм. Мессианская секта, молившаяся кресту с распятым на нем Человеком, тоже была еврейской. Значит ли это, что евреи должны каяться и в преступлениях христианства? Те, кто употребляют термин «иудео-христианский», либо лукавят, либо не знают, о чем говорят. Можно ли не просто совместить – поставить рядом два этих принципиально несовместных подхода: концепцию Единого и многоступенчатую иерархию, включающую Распятого, его мамашу, его апостолов, его угодников, его великомучеников, а также щепки, гвозди, плащаницы, чудотворные иконы и прочий ярмарочный балаган?

Да, где-то там затесался в толпе и бог-отец, низведенный до положения статиста. И это – в лучшем случае; гностические изводы, где постоянно прорывается на поверхность принципиально языческая суть этой религии, отменяют папашу вовсе, провозглашая его «демиургом», кое-как состряпавшим, а затем нагло пачкавшим этот мир до спасительного прихода Человека-Спасителя. Можно ли обвинять еврейский народ en masse в многовековых преступлениях фанатов христианского лже-мессии на том лишь основании, что эту религию создала и продвинула в мир кучка еврейских сектантов? Конечно, нет.

Принципиальную несовместимость евреев с гуманистическими религиями и идеологиями можно отследить прежде всего по отношению к нам со стороны этих религий и идеологий. Христиане безжалостно гнали и убивали нас в течение многих веков; основоположник марксизма был убежденным антисемитом; Гитлер провозгласил своей главной целью наше физическое истребление; Сталин не постеснялся увенчать Катастрофу «делом врачей» и планами завершить начатое своим немецким двойником; нынешние леваки открыто стремятся к уничтожению Израиля. И после этого у кого-то еще поворачивается язык возложить на еврейский народ ответственность за преступления этих подонков?

Эти обвинения еще можно было бы принять, если бы идейная основа гуманистических теорий хоть как-то соответствовала идейной основе еврейства. Однако, как показано выше, эти основы не только не соответствуют, но прямо противоречат друг другу. Люди с еврейскими носами и фамилиями, под угрозой смерти крестившие своих бывших соплеменников, составлявшие ядро испанских «интербригад», комиссарившие на полях Гражданской войны, делавшие карьеру в коридорах Лубянки, а ныне в немалых количествах заседающие в центральных комитетах соц- и ком-партий и остервенело топчущие бело-голубой флаг на проарабских демонстрациях – не евреи.

Собственно, товарищ Троцкий так и сказал просителям-соплеменникам: «Я не еврей». Сказал истинную правду: он действительно не был евреем. Со своей точки зрения, он был борцом за светлое пролетарское будущее – борцом без национальности. С точки зрения соплеменников он был отбросом. При чем же тут еврейство?

Никакие это не евреи, друзья, и потому еврейский народ en masse не несет за этих ублюдков никакой ответственности – даже косвенной. Они отреклись от нас, мы отреклись от них. Это сектанты, оборотни, мешумады, укравшие наши инструменты (универсальность) и превратившие их прежде всего в оружие против нас (гуманизм). Преступные гуманистические идеологии – не еврейство, а тень еврейства. И тень должна знать свое место.