Письмо Бориса Джонсона Терезе Мэй об отставке: полный текст
PA
Письмо Бориса Джонсона премьеру-министру
Дорогая Тереза,
Прошло более двух лет с тех пор, как британский народ проголосовал за то, чтобы выйти из Европейского союза, получив однозначное и категорическое обещание, что если он это сделает, то вернет себе контроль над своей демократией.
Людям сказали, что они смогут управлять своей иммиграционной политикой, вернуть в страну деньги Великобритании, которые сейчас расходуются ЕС, и, прежде всего, что они смогут принимать законы самостоятельно и в интересах народа этой страны.
"Брексит" должен нести новые возможности и надежду. Он должен был дать шанс вести дела по-другому, стать более гибкими и динамичными, максимально использовать преимущества Великобритании как открытой, смотрящей в мир глобальной экономики. Эта мечта умирает, задыхаясь в ненужной неуверенности в своих силах.
Мы оттягиваем крайне важные решения, включая подготовку к возможному отсутствию соглашения с ЕС, о чем я говорил в своем письме вам в ноябре прошлого года. В результате мы, как представляется, движемся к "полубрекситу", при котором большая часть экономики будет по-прежнему замкнута на систему ЕС, но без контроля Великобритании над этой системой.
Все выглядит так, что уже наша исходная позиция на переговорах предлагает принять, что на практике мы не сможем издавать свои законы самостоятельно. В самом деле, мы явно отступили назад даже по сравнению с последним заседанием в Чекерсе [загородной резиденции премьер-министра - ред.] в феврале, когда я описывал свое разочарование, когда, в бытность мэром Лондона, я пытался защитить велосипедистов от огромных грузовиков.
Мы хотели сделать окна кабины ниже, чтобы улучшить видимость; и даже несмотря на то, что такие конструкции уже имелись на рынке, и несмотря на огромное количество смертельных случаев, в основном среди женщин-велосипедисток, нам сказали, что нам нужно ждать, пока ЕС издаст законы по этому вопросу.
Таким образом, на предыдущем заседании в Чекерсе мы разработали сложную процедуру отклонения от правил ЕС. Но сейчас даже это, похоже, снято с повестки дня, и на самом деле у Великобритании нет сколько-нибудь простого права законодательной инициативы.
Тем не менее, если "брексит" что-то значит, то уж точно он должен давать министрам и парламенту возможность действовать иначе ради защиты людей. Если страна не может принять закон, чтобы спасти жизни женщин-велосипедисток, когда это предложение поддерживается на всех уровнях власти Великобритании, я не понимаю, как эту страну можно считать независимой.
Британское правительство десятилетия потратило на споры по поводу тех или иных директив ЕС на том основании, что это они слишком обременительны или непродуманы. А сейчас мы находимся в смешном положении, заявляя, что мы должны принимать огромное количество именно таких законов ЕС, не меняя их ни на йоту, потому что это важно для нашего экономического благополучия - и при этом у нас больше нет возможности влиять на эти законы в процессе их написания.
В этом отношении мы поистине движемся к статусу колонии, и многим людям будет непросто найти хоть какие-то экономические или политические выгоды от этого положения.
Ясно также, что, отдав контроль над нашим сводом правил для товаров и сельского хозяйства (и еще многого другого), мы значительно осложним себе задачу заключения соглашений о свободе торговли.
И есть еще одно дополнительное препятствие - как объяснить необходимость нереалистичного и нереализуемого таможенного режима, подобного которому в мире не существует.
Больше всего тревожит то, что такова наша собственная исходная переговорная позиция. Это мы сами так видим конечный результат переговоров для Соединенного Королевства. Другая сторона еще даже не сделала свое встречное предложение.
Мы как будто бросаем свой авангард в бой под гордо реющим белым флагом. Глядя на документ в пятницу, я и в самом деле беспокоился о том, что за этим могут последовать новые уступки в отношении иммиграции или что в конечном итоге нам придется фактически платить за доступ доступ к единому рынку.
Но в пятницу я признал, что мои аргументы не находят понимания у большинства членов правительства, и поздравил вас с тем, что вы хотя бы добились консенсуса в кабинете министров относительно направления движения. Тогда я сказал, что теперь правительство должно спеть свою песню. На выходных я пытался разучить слова этой песни, но, вот беда, они застряли у меня в горле.
Мы [министры] должны нести коллективную ответственность [за решения правительства]. Поскольку совесть не позволяет мне отстаивать эти предложения, я с горечью пришел к выводу, что должен уйти.
Я горжусь тем, что я служил министром иностранных дел в вашем правительстве. Сейчас, когда я ухожу, я хотел бы, прежде всего, поблагодарить терпеливых сотрудников лондонской полиции, которые охраняли меня и мою семью все это время, порой в самых сложных условиях.
Я горжусь выдающимися сотрудниками и сотрудницами нашей дипломатической службы. За последние несколько месяцев они показали, сколько друзей у нашей страны по всему миру, когда 28 правительств приняли решение о высылке российских шпионов в знак беспрецедентного протеста против покушения на Скрипалей.
[Британские дипломаты] организовали очень успешный саммит Содружества и обеспечили рекордную международную поддержку 12-летней кампании нашего правительства за качественное образование для всех девочек и многое другое.
Сейчас, когда я покидаю министерство иностранных дел, у него в распоряжении имеется самая большая и однозначно самая эффективная дипломатическая сеть по сравнению с любой страной в Европе - континентом, который мы никогда не покинем.
Борис Джонсон, член парламента.
Комментариев нет:
Отправить комментарий