К РАЗБОРКАМ В ПИСАТЕЛЬСКОМ ЦЕХЕ

Наум Коржавин (Мандель) был хорошим поэтом и, несмотря на это, прожил долго, так как известно, что хорошие поэты долго не живут. Очень не люблю разборки в писательском, поэтическом цехе. Критиков и так хватает. Есть что-то недоброе и подозрительное в толкотне на Парнасе. Повторяю, я не собираюсь анализировать поэтическое творчество усопшего, большого поэта. Нет у меня на это никакого права. Хотелось бы только напомнить об обширной статье Коржавина, в которой он сделал попытку свергнуть Иосифа Бродского с престола гениальности. Наум отдал должное отдельным, талантливым стихам Иосифа, но славу его счел незаслуженной. 
  У Наума Коржавина не задалась (материально) жизнь в США. Основная причина - слабое знание английского языка. "Донести" себя до местного населения он не смог. Коржавин, по сути, только телом был вынужден квартировать на Западе. Душой он, по-прежнему, был в России, и при первой возможности стал туда ездить, издаваться, выступать, давать интервью и т.д. Иосиф Бродский стал писать прозу на совершенном английском языке, преподавать в университете, сделал успешную попытку понять и прирасти к Западу. В итоге, и не только по праву выдающегося поэтического мастерства, - Нобелевская премия. Бродского звали в новую Россию. Он не счел нужным посетить любимый Питер. Думается, он в нее, новую, не поверил. Возможно, как писал Лес Мюррей: "Боялся услышать слово "ж.д", и получить смертельный инфаркт". Страшился ли этого, путешествующий из США в Россию и обратно, Наум Мандель, - неизвестно. Известно, что он защитил себя от этого "страшного греха", крестившись в православном храме (1991 г.), и оставил завещание: похоронить свой прах под крестом в России, понимая, что этому праху уже не нужны будут благополучные США. Над могилой Бродского в Венеции простой памятник без креста и звезды Давида. Думаю, что гений Иосифа Бродского еще и в цельности его личности. В неразрывности тела и души. Он был Бродским, великим мастером слова - в психушках, тюрьме, в ссылке, в центре Петербурга, в США и Венеции... Он сознавал себя евреем и, вопреки лживым домыслам, никогда не думал о крещении, хотя и отдал дань иудео-христианской культуре. Он прожил свои короткие 55 лет в цельности и поисках предела мастерства. Думаю, именно этого не понимал и не мог понять православный христианин Наум Моисеевич Мандель (Коржавин).