Маскарад «красного еврея»
Памяти моего отчима, учителя, воспитателя и единомышленника
Михаила Федоровича (Моисея Файвловича) Дейгена
(18 июня 1918 года, Проскуров – 10 ноября 1977, Киев),
к столетию со дня его рождения, посвящается
Свою книгу «Безродные патриоты» я посвятил памяти моего отчима М. Ф. Дейгена, спасшего меня от «безродного патриотизма». В 2003 году в журнале Advances in Physics («Достижения физики») вышла моя обзорная статья объемом в 70 страниц. В конце статьи было написано: «Автор приносит глубокую благодарность своему покойному учителю и отчиму М. Ф. Дейгену, чье вдохновляющее влияние также внесло вклад в эту работу». Я писал эти строки через 25 лет после смерти моего отчима.
В Российской Еврейской Энциклопедии, Москва, 1994, том 1, стр.419 значится: «Дейген Михаил Федорович (1918, Проскуров Подольской губернии – 1977, Киев), физик. Доктор физико-математических наук (1959). По окончании Киевского университета (1940) оставлен в аспирантуре. В 1941-1944 работал на одном из оборонных предприятий, затем продолжил научную работу в Киеве (пропущено то, что он несколько месяцев служил в армии. – А. Г.). В 1947-1960 работал в институте физики АН УССР. Профессор Киевского университета. В 1960 создал и возглавил отдел радиоспектроскопии в институте полупроводников АН УССР. Член-корреспондент АН УССР (1967) (далее следует краткий перечень направлений исследований. – А. Г.). Курировал все исследования по радиоспектроскопии на Украине. Был редактором «Украинского физического журнала» (был заместителем главного редактора. – А. Г.). Автор около 200 научных работ».
Сухой справочный перечень не может передать того, кем был М. Ф. Дейген. Блестящий ученый, великолепный организатор науки, выдающийся педагог, богатый идеями, он был человеком пронзительного ума, редкого таланта и обаяния. Он был одаренным рассказчиком, увлекательным собеседником, человеком разносторонних интересов. Все, что я рассказал до сих пор о моем отчиме, хорошо известно, и не раз говорилось и писалось его многочисленными коллегами, учениками, друзьями и знакомыми. Об этом они говорили его ученики 19 июня 2018 на конференции его памяти, организованной по случаю столетия со дня его рождения в Институте полупроводников Академии Наук Украины в Киеве.
«Тайная» жизнь М. Ф. не признается, не принимается и в некоторых случаях вызывает бурное несогласие и недоверие украинских коллег и учеников. Настоящий М. Ф. им не принадлежал. Его критический ум, его оппозиция режиму были известны узкому кругу людей. В его богатом внутреннем мире бурлили еврейские подводные течения. Он жил в сложном ритме высокопоставленного ученого и гордого еврея, патриота Израиля. Он остро переживал все, что было связано со сложными судьбами еврейского народа. Он нес в себе проскуровскую трагедию, самый большой еврейский погром, совершенный петлюровцами, и противостоял тем, кто хотел ее повторить. Он уцелел в проскуровском погроме, одолел зоологических антисемитов своего времени и оказался в элите тогдашнего украинского общества.
М. Ф. всегда противился моим увлечениям философией, психологией и историей, ибо считал, что этим я обкрадываю себя как физика. Он повлиял на мое становление гораздо больше тех, с кем я был связан кровными узами. Когда родился мой сын, он мне сказал: «Здоровый народ, здоровая личность воспитываются на своей земле. Самоопределение вытекает из самоуважения. Здесь мы безоружны. Там у нас есть оружие». Я репатриировался в Израиль через два года после его смерти.
М. Ф. увлек меня в физику, научил думать, бороться и открыл мне трагический и волнующий мир еврейства. Я думаю, что он бы с интересом прочел книги «Безродные патриоты» и «Коренные чужаки», отрывок из которой помещается здесь в день столетия со дня его рождения.
Подробнее о М. Ф. Дейгене можно прочесть в моем очерке в «МЗ» (на сегодня этот очерк прочитали более 50 тысяч человек).
* * *
За 75 лет жизни этот человек сыграл множество ролей, которых хватило бы на несколько жизней.
Он был социалистом, революционером, мятежником, приговоренным к смертной казни через повешение, эмигрантом в течение почти 20 лет, богачом-банкиром, либералом, государственным деятелем и монархистом. Он был самым значительным политиком Германии еврейского происхождения в XIX веке. Пресс-секретарь канцлера объединенной Германии Бисмарка Мориц Буш назвал его «красным евреем». «Красный еврей» был, вероятно, самым богатым революционером в истории. Спектр его занятий был необозримо широк, а деятельность насыщена попытками преобразовать его страну и забыть свой народ. Он обладал огромными способностями и стал одним из первых государственных деятелей объединенной Германии, но доказал себе и другим, что остался аутсайдером в обществе, полноправным членом которого стремился быть.
Людвиг Бамбергер родился в Майнце в 1823 году, в богатой еврейской семье банкиров-космополитов, имевшей связи и интересы общеевропейского значения. Майнц находился под влиянием французских реформ, предоставивших евреям равные права в период оккупации Наполеоном. Долгие годы после поражения Наполеона и официального аннулирования эмансипации евреи Майнца пользовались многими гражданскими правами, невзирая на волну погромов «хеп-хеп», прокатившуюся по германским государствам в 1819 году. В католической школе, в которой учился Людвиг, не было разделения между евреями и католиками. «Краской стыда покрывались лица наших студентов-юристов, - пишет Бамбергер в воспоминаниях, - когда мы сравнивали единство, стройность и ясность Наполеоновского кодекса с противоречивыми и лишенными всякого смысла местными законами, простирающими свое действие то на один лишь Сольмс, то на Штакенберг, то на Люен, то, наконец, на Каценельбоген». У Бамбергера явно чувствуется ностальгия по французским законам, намного более разумным и справедливым не только в еврейском вопросе.
В университете Гейдельберга Бамбергер, студент юриспруденции и философии, был популярен, имел республиканские взгляды и находился под влиянием трудов французских социалистов-утопистов Сен-Симона и Фурье и анархиста Прудона. Из-за его равнодушия к религии о нем говорили, что он «не сын синагоги, а сын эмансипации». Эмансипация евреев, достижениями которой пользовалась небольшая община Майнца, была мечтой евреев в других германских государствах. Бамбергер считал Германию отсталой страной, он был франкофилом и видел свет для евреев с французской стороны.
25 февраля 1848 года в Гейдельберг поступили известия о новой французской революции. Король Луи-Филипп был свергнут с престола. Бамбергер отреагировал: «Одним ударом родился новый мир». В Германию, как и ожидал социалист Бамбергер, приход «нового мира» задерживался, и новоиспеченный доктор Гейдельбергского университета, не имевший права как еврей работать по специальности, решил приблизить зарю социализма. Он не протестовал против угнетения евреев, обрекавшего его на неопределенное профессиональное будущее, а растворил еврейское унижение в море социалистической борьбы на благо всех немцев.
В начале июня 1849 года Бамбергер уволился из газеты «Майнцер Цайтунг» («газета Майнца») и возглавил отряд республиканских повстанцев, которые с оружием в руках воевали против правительственных войск в деревнях Бадена. «Вся ли Германия восстанет?» - с волнением вопрошал Бамбергер. Он быстро получил отрицательный ответ. Восстание было коротким, трагическим и бесполезным. Бамбергер и его разгромленные сторонники отступили к Карлсруэ и там рассеялись. 22 июня 1849 года Бамбергер пересек швейцарскую границу. Вместе с тремястами повстанцами он был осужден заочно за участие в вооруженном мятеже и измену родине и приговорен к смертной казни через повешение.
На этом революционном приключении социалистическая деятельность Бамбергера прекратилась. Наступил капиталистический этап его жизни. Луи Бишофсхайм, парижский дядя потерпевшего поражение революционера, осуждавший взгляды и действия племянника, назначил Бамбергера стажером в лондонском отделении своего банка. Там Бамбергер познакомился с Карлом Марксом. Их сблизили не идеи основоположника научного коммунизма, не «Коммунистический манифест», а нужда Маркса в деньгах и его постоянное попрошайничество.
Картина нужды Маркса в деньгах и его выпрашивания ссуд, которых он не возвращал, видна из его лондонской переписки с Ф. Энгельсом, находившимся в Манчестере. В письме от 10 марта 1853 года Маркс пишет: «Что касается Дана, то он принял к оплате мой вексель. «Славный» Бамбергер (коммунист Маркс, разумеется, не любит капиталиста Бамбергера, поэтому заключает славный с долей издевки в кавычки. – А. Г.) дал мне первоначально под него 5 фунтов стерлингов, затем заставил меня две недели подряд бегать в Сити и обратно и заплатил остальное только на той неделе, после того, как моя хозяйка стала «выть» (буквально) целыми днями». 8 июля того же года в письме к Энгельсу Маркс добавляет к классовой ненависти к Бамбергеру антисемитское отношение: «Уезжая в Манчестер, я занял 2 фунта стерлингов у еврейчика Бамбергера. Теперь этот субъект шлет мне грубые письма с требованием возврата, даже с угрозами. Но мы еще посмотрим». Можно не сомневаться, что Маркс добился успеха: долг «еврейчику» он не отдал.
Антисемитский тон по отношению к лондонским кредиторам звучит у Маркса и в других письмах того времени. 18 августа 1853 года он пишет Энгельсу об унизительном выпрашивании денег у еврея: «Шпильман отделывается от меня каждый раз одной и той же фразой на своем гнусавом еврейском говоре: «Kaine Nootiz da» (искаженный немецкий. – Маркс специально передразнивает собеседника – «Там нет разрешения», в том смысле, что пока нет решения о предоставлении ему ссуды). Когда еврей Ахилл Фульд был избран членом французского парламента, Маркс назвал его «биржевым евреем». Маркс относился к евреям как классу эксплуататоров.
Прошло 9 лет после публикации Марксом статьи «К еврейскому вопросу», но его классовый подход к еврейству не изменился: «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги. Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег – следовательно, от практического, реального еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени. <…> Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства. <…> Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека… <…> Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства».
В том же году Бамбергер был назначен управляющим отделения банка Бишофсхайма в Антверпене. Бельгийское правительство отказалось выдать его Германии, где он был осужден по следующим статьям: 1) оскорбление национального собрания (2 года заключения в крепости); 2) участие в организации повстанческого движения (8 лет заключения в крепости); 3) оскорбление армии (4 месяца заключения); 4) мятеж (смертная казнь). Через два года после начала английской службы дядя переводит Бамбергера на работу служащим банка в Амстердаме. Женитьба на Анне Бельмонт еще больше укрепила положение Бамбергера в банковском деле благодаря связям и влиянию дяди его жены, нью-йоркского банкира Огюста Бельмона (Августа Бельмонта).
В 1856 году Бамбергер назначают директором нового банка в Париже «Paris et Pays Bas» («Париж и Нидерланды»), основанного его дядей. Супруги Бамбергер поселились на элегантной Вандомской площади. Директору банка Бамбергеру всего 33 года. Это был высокий, худощавый, немного насмешливый, элегантный господин, проявлявший интерес к искусствам и обладавший удивительным талантом зарабатывать деньги на покупке и продаже акций в условиях подверженного постоянной лихорадке биржевого рынка. Ему удавалось почти каждый год удваивать свой капитал. При режиме Наполеона III Бамбергера вначале считали опасным революционером. Парижская полиция даже установила за ним слежку. Но вскоре власти Франции поняли то, что намного раньше понял Карл Маркс: Бамбергер – настоящий капиталист, а его социалистический авантюризм давно в прошлом.
Примерно к 40 годам Бамбергер уже не должен был работать для заработка на жизнь. Он стал богачом и жил на проценты от своего капитала и доходы от акций. Он также занял высокое положение в литературе и искусстве французской столицы, подружившись с Эрнестом Ренаном, Эмилем Золя, братьями Гонкур, Жорж Санд, Адольфом Кремье, Альфонсом де Ламартином и И. С. Тургеневым. На вершине банковской карьеры Бамбергер «удостоился» антисемитской атаки своего должника Карла Маркса за «служение биржевой синагоге Парижа».
В Париже Бамбергер писал и печатал статьи во французской прессе, но продолжал думать о немецких делах. «Я никогда не думал погружаться в жизнь за границей» - писал он. Бамбергер стал активистом «Клуба немецкой гимнастики» в Париже. Этот клуб был организацией немецких эмигрантов, преимущественно либералов и республиканцев. Однако в клубе чувствовался националистический дух, возможно, подогреваемый отдаленностью от родины и невозможностью на нее возвратиться. Члены клуба даже пели германский патриотический гимн «Германия превыше всего», который Бамбергер позже именовал «антисемитской Марсельезой». Он с иронией и горечью вспоминал членство в клубе, говоря о себе как о «старом и одиноком еврее», чувствовавшим себя отчужденно среди настоящих немцев на чужой земле. Живя во Франции, Бамбергер, несмотря на свое франкофильство, мечтал о возвращении в Германию и участии в ее общественной жизни. В 1863 году была объявлена амнистия революционеров. Когда в Гессе-Дармштадте помиловали мятежников, Бамбергер уволился из парижского банка и в 1866 году вернулся в Майнц.
С 1864 года мировоззрение Бамбергера стало меняться. Республиканец стал «реалистом». Он решил, что республика не может быть приемлемой формой правления. Германию необходимо сначала объединить под эгидой Пруссии. В 1866 году после победы Пруссии над Австрией был создан блок северогерманских государств, объявивший об эмансипации евреев. Бамбергер, бывший социалист и революционер, изменил свой образ жизни и мыслей и присоединился к национально-либеральной партии. Бывший банкир стал участвовать в политической жизни Германии, находившейся на пути к объединению.
Израильский публицист и историк Амос Эйлон в книге «Немецкий реквием» пишет: «Политика, очевидно, была его подлинной религией. Бамбергер был немцем в общественной жизни и евреем в частной. Он продолжал говорить о евреях и немцах в этнических терминах: евреи – «наши люди», немцы – «они». Немцы его удивляли, а иногда пугали. Он не мог понять их лирическую покорность, <…> эту особенную немецкую черту». Немецкий историк Теодор Моммзен называл Бамбергера «бо́льшим немцем, чем кто-либо другой». Бамбергер критиковал немецкую покорность, недостаток гражданского мужества у немцев и пьянство. При этом и еврейские черты вызывали его недовольство. Он так охарактеризовал типичные черты евреев: «Настойчивость, бестактность, жадность, бесцеремонность, тщеславие, отсутствие понятия о чести, духовное убожество и раболепие».
Бамбергер восхищался тем, что евреи, по его словам, «германизируются» не только в Германии, но и за ее пределами - в Восточной Европе. По его утверждению, евреи говорят по-немецки больше, чем другие народы. Так как «язык – это дух», между евреями и немцами существует духовная близость. Участник Франкфуртской школы, философ и писатель, еврей Вальтер Беньямин писал в 1917 году: «Немец и еврей, как два брата, стоящие друг перед другом». Франц Кафка верил, что у евреев и немцев «есть много общего: они амбициозные, способные, трудолюбивые и сильно ненавидимые другими народами. Они изгои».
Под руководством Бамбергера в Майнце прошла избирательная кампания во Франкфуртский парламент. Несмотря на обвинения в адрес Бамбергера в измене социализму и республиканству, он был избран в парламент. Военный успех Пруссии в 1866 году еще больше укрепил Бамбергера в необходимости объединения мелких германских государств под властью прусской династии Гогенцоллернов. Он стал прусским патриотом и монархистом. Его соратники, бывшие эмигранты были потрясены революцией во взглядах Бамбергера.
Во время Франко-прусской войны 1870-1871 годов Бамбергер был прикомандирован к личному штабу канцлера Отто фон Бисмарка как специалист по Франции. Он говорил о «гениальной личности великого канцлера» и заявлял: «Прусский министр, несмотря на свои юнкерские тенденции, работает во славу прогресса. И торжество идеи объединения Германии явится победой цивилизации и демократии». Свои монархические взгляды Бамбергер оправдывал стремлением к демократии. Из дневников Бамбергера следует его амбивалентное отношение к Бисмарку и развязанной им войне с Францией, со страной, к которой он испытывал горячую симпатию. Бамбергер был потрясен приказами Бисмарка о жестоких артиллерийских обстрелах осажденного и голодающего Парижа. Бисмарк чувствовал противоречивое отношение к нему со стороны Бамбергера и называл его «человеком двойной лояльности».
В 1871 году Бамбергер был избран от Майнца в первый германский рейхстаг и стал наряду с другим евреем, Эдуардом Ласкером, одним из лидеров национально-либеральной партии. Благодаря поддержке Ласкера в 1876 году был принят закон о праве выхода евреев из еврейской общины без перемены религии. Этот закон открыл дорогу к ассимиляции евреев. В официальном справочнике немецкого парламента значилось, что Бамбергер воздержался от заявления о своей религиозной принадлежности. Он был единственным еврейским депутатом, не признавшим своего происхождения. Пока длился период либеральной политики правительства Бисмарка, национально-либеральная партия, включая Бамбергера и Ласкера, поддерживала канцлера. В 1878 году был принят закон против социалистов, и Бамбергер перешел в ряды оппозиции, обвинив Бисмарка в измене национально-либеральной партии. Увидев, что он не имеет большинства, он вышел из рядов национально-либеральной партии и создал новую партию «Либеральный союз», которая повела борьбу с Бисмарком.
Нападки Бамбергера на главу правительства приобрели личный характер. Он произнес в рейхстаге речь, в которой потребовал переход Германии к парламентаризму. Он снова изменил свои взгляды: из монархиста превратился в республиканца. Большая часть критических статей Бамбергера была посвящена экономическим и финансовым вопросам. Он оказывал большое влияние на финансовое и экономическое законодательство, особенно в поддержке сохранения золотого стандарта. Он был убежденным защитником свободной торговли и президентом ассоциациии, основанной им для осуществления этого идеала. Бамбергер стал (вместе с Адельбертом Дельбрюком) одним из создателей «Дойче Банк» («Немецкого банка»).
Бамбергер не понял, что единая Германия станет единой и в антисемитизме. Он вдруг обнаружил статьи В. Марра и Е. Дюринга о новой разновидности юдофобии – расовой ненависти. Леон Поляков в книге «История антисемитизма» описывает обстановку в Германии в период зарождения расовой юдофобии: «В 1880-1881 годах Берлин превратился в театр насилия, тем более, что активный вклад в эту деятельность вносили и совершенно далекие от христианства подстрекатели, в том числе Бернгард Ферстер, зять Ницше, или молодой учитель Эрнст Энрици. Организованные банды нападали на евреев на улицах, выгоняли их из кафе, били стекла в принадлежащих евреям магазинах. В провинции начались поджоги синагог. Этот антисемитизм, который можно назвать абсолютным или расовым, в Германии попал в особо благоприятные для себя условия, поскольку, как мы уже видели, расовый подход к истории укоренился здесь гораздо глубже, чем в других местах».
Разгул новой разновидности антисемитизма в Германии вызвал интерес и беспокойство евреев России. Одесский писатель Моисей-Лейб Лилиенблюм (1843 – 1910), палестинофил, стоял в оппозиции к еврейскому движению Просвещения в России. События в Германии показали ему крушение эмансипации евреев и в Европе: «Мы помним, что, когда три года назад (написано в 1882 году. – А. Г.) выступил Марр (сочинение Вильгельма Марра «Победа еврейства над немецким духом» - первая книга по расовому антисемитизму - появилось в 1879 году. – А. Г.) со своей антисемитской теорией, мы все смеялись над ним, с презрением смотрели на его уловки, называя их «анахронизм», и говорили, что они появились с опозданием на четыре столетия. Но не прошло и четырех лет, как антисемитское движение охватило всю Европу. Охватило с такой силой, что потрясло мир петициями, погромами, поджогами, конгрессами, парламентскими речами и так далее. А что будет дальше?»
За 17 лет до появления первых работ по расовому антисемитизму Моисей Гесс, учитель коммунизма Маркса и Энгельса, «красный ребе» опубликовал книгу «Рим и Иерусалим» (1862), первый труд по сионизму. Гесс писал «К еврейским же национальным устремлениям немец, помимо того, питает расовую антипатию, от которой у нас не могут освободиться даже наиболее благородные натуры и возвышенные умы. Тот самый немец, чья «чисто человеческая природа» не может скрыть отвращения к сочинениям, защищающим еврейскую национальность, печатает без всякого отвращения сочинения против еврейства, истинный мотив которых по понятным причинам прямо противоположен «чисто человеческой природе», ибо это прирожденный расовый антагонизм».
Среди книг Л. Бамбергера –
политическая биография Бисмарка
Фридрих Ницше лучше Бамбергера понимал реакцию немцев на пытающихся подняться евреев. Через 6-7 лет после начала публикаций по расовой юдофобии, в книге «По ту сторону добра и зла» (1886) Ницше диагностировал состояние немецкого антисемитизма: «Я еще не встречал ни одного немца, который относился бы благосклонно к евреям; и как бы решительно ни отрекались от истинного антисемитизма все осторожные и политические люди, все же эта осторожность и политика направлены не против рода самого чувства, а только против его опасной чрезмерности, в особенности же против неблаговоспитанного и позорного выражения этого чрезмерного чувства, - на сей счет не следует обманываться. Что в Германии слишком много евреев, что немецкому желудку, немецкой крови трудно (и еще долго будет трудно) справиться хотя бы только с этим количеством «еврея», - как справились с ним итальянец, француз и англичанин вследствие своего более энергичного пищеварения - это ясно подсказывает общий инстинкт, к которому надо бы прислушиваться, которому надо следовать».
В 1879 году историк Генрих фон Трейчке в антисемитской статье «Наши надежды» написал: «Евреи – наше несчастье». В 1880 году Бамбергер опубликовал статью «Германия и еврейство», в которой подверг критике взгляды фон Трейчке: «Эссе фон Трейчке, чье заключение адресовано еврейскому вопросу, направлено против либерализма» и далее - «Атака против евреев – это только дымовая завеса, отвлекающая внимание от сегодняшней большой кампании против либерализма». Для Бамбергера главными врагами были противники либералов. Он продолжал не замечать значение укрепления новой идейной базы антисемитизма в объединенной Германии. В том же году Бамбергер описал политически организованный в обществе антисемитизм как результат «неосознанных эмоций». Это было бегство от действительности. Он отмечал еврейскую «необычайную жажду учиться» и «очевидную поспешность» получить то, что евреям так долго запрещалось, и заключал: «Несомненно, что оживление ненависти по отношению к ним тесно связано с этими факторами».
Редкое по силе стремление евреев к знаниям и следующая из этого ученость вызвали, по мнению немецкого историка Гетца Али, чудовищную по размаху зависть немцев. Историк Холокоста Али, написавший книгу «Почему немцы? Почему евреи? Зависть, расовая ненависть и предыстория Холокоста» (английский перевод – 2014), ставит зависть на первое место в числе причин уничтожения евреев немцами в период Второй мировой войны. Большие успехи евреев в экономике, более высокий доход, их быстрый социальный рост породили колоссальную зависть немцев к пришельцам, иноверцам и чуждым выскочкам. В основе немецкой зависти лежал огромный комплекс национальной неполноценности. У немцев была «передовая» религия, собственный язык, великая философия, прекрасная музыка, уважение к порядку. И вот, немецкий порядок, Ordnung, был нарушен опережавшими их чужаками, невеждами и иноверцами, не так давно селившимися в гетто, одевавшимися в нелепые одежды и не умевшими читать по-немецки. Это были выскочившие вопреки немецкому порядку истории parvenu.
Габриэль Риссер заметил чувство зависти немцев к евреям: «Человек, который должен конкурировать с евреями в своем деле, верит, что с ним обойдутся несправедливо. <…> Здесь зависть, которая в иных обстоятельствах скрывала бы свое уродливое лицо от пристального постороннего взгляда, проявляется открыто и бесстыдно». Еще в 1831 году Риссер писал: «Сегодняшние истинные евреененавистники завидуют богатому человеку из-за его богатства, работающему человеку – из-за его трудолюбия, нищему – из-за его лохмотьев. Это не риторическое преувеличение. Имеются евреененавистники, не стесняющиеся жаловаться, что бедные евреи значительно лучше их обеспечены благодаря великодушию их единоверцев». Бамбергер любил вспоминать отрывок из последней главы книги Макиавелли «Государь», где автор советует итальянцам защитить от варваров свои северные границы. Вместо того, чтобы беспокоиться по поводу нашествия варваров извне, Германия, по мнению Бамбергера, должна справиться с задачей по отражению «варваров внутри нашей родины». Тогда – считает Бамбергер – «Мы будем иметь право сказать: мы один народ и одна земля». Но жизненная энергия новых внутренних «варваров» была направлена против евреев, против присоединения евреев к Германии. В течение десятков лет Германия была под влиянием варваров, а с 1933 по 1945 год находилась под их полным контролем.
У немцев и евреев были разные комплексы неполноценности: евреи хотели уравняться в правах с немцами, немцы хотели самоутвердиться также путем возвышения над евреями, чужестранцами, иноверцами, людьми ниоткуда. Бамбергер, видимо, осознавал это, так как писал: «Неполная эмансипация германской нации сама по себе объясняет препятствия, с которыми еврейская эмансипация должна бороться».
Из-за травм Тридцатилетней войны и наполеоновских захватов немцы нуждались в самоутверждении. Они победили австрийцев и французов, они объединили свои разрозненные земли, но они не могли одолеть в честном единоборстве недавно вынырнувших ниоткуда евреев. Им понадобились меры «урегулирования» «несправедливой еврейской оккупации» Германии. Нарушение немецкого порядка, неистощимая тяга евреев к знаниям, их научные, финансовые и культурные успехи разожгли немецкую зависть до невиданных в истории размеров антиеврейских мероприятий, обернувшихся Холокостом. Расовый антисемитизм, дошедший до пика, был горючим для костров ненависти к евреям.
В рейхстаге Бамбергер никогда не выступал против антисемитов, так как «не мог являться представителем собственных интересов». Однако его речь на могиле Ласкера (1884) свидетельствовала о его переживаниях по поводу антисемитской вакханалии: «Среди всего, что давило нашего дорогого покойника, нельзя обойти молчанием своеобразного явления, которое обнаружилось за последние несколько лет в Германии и которое для удовлетворения потребностей фанатиков изобрело новый вид фанатизма – расовый, так как наше время не выносит фанатизма религиозного. Покойному это причиняло, быть может, самые сильные страдания, но ошибочно было бы думать, что он особенно огорчался из-за себя или близких по крови; нет, эти безобразные явления потому отзывались болью в его сердце, что он их считал пятном на германском знамени и видел в этом унижение Германии перед собой и перед всем светом».
По Бамбергеру, антисемитизм – «безобразное явление» прежде всего ввиду его позорных последствий для знамени Германии, а не из-за страданий евреев. Слепота поражала его даже тогда, когда на евреев надвинулась страшная расовая опасность. В 1892 году он прекратил политическую и общественную деятельность. Бамбергер умер в Берлине в 1899 году. В год смерти он завершил работу над мемуарами. Немецкий историк Гетц Али пишет: «Тон мемуаров был усталый. Это были воспоминания человека, который, невзирая на бытность его депутатом рейхстага, лично страдал от нового вида немецкой враждебности по отношению к евреям». На закате жизни Бамбергер ощутил, что заря либерализма в Германии не взошла. Это была страна полуфеодального империализма, полуабсолютистская империя, где евреи все еще стремились к эмансипации, которую Бамбергер ошибочно считал успешно осуществившейся накануне начала наступления эры расовой юдофобии.
Библиография
Авинери Ш. Основные направления в еврейской политической мысли. Библиотека Алия, 1983.
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. 28-й том. Государственное издательство политической литературы, Москва, 1962.
Ницше Ф. Сочинения. В двух томах. Издательство «Мысль», Москва, 1990.
Поляков Л. История антисемитизма. Эпоха знаний. Издательство «Гешарим», Москва, Иерусалим. 1998.
Elon A. The Pity of it all. A History of Jews in Germany. Henry Holt and Company, New York, 2002.
Götz A. Why the Germans? Why the Jews? Picador, New York, 2014.
* * *
Новая книга профессора Александра Гордона «Коренные чужаки» состоит из 20 историко-биографических эссе о выдающихся европейских евреях в период эмансипации после выхода народа из гетто и местечек, об их жизни, судьбе, мыслях, надеждах, мечтаниях, иллюзиях, триумфе, разочарованиях, победах и поражениях. Среди героев много известных евреев Российской империи и СССР.
«Коренные чужаки» являются продолжением книги «Безродные патриоты», ее вторым томом. В ней размышления о тяжести несения национального бремени, о дилеммах в выборе еврейских и нееврейских путей в мировоззрении, творчестве и жизни замечательных евреев, об их психологической двойственности в отношении к своему народу и к нациям и странам, в которых они жили.
Примеры замечательных людей, фигурирующих в книге: поэт Г. Гейне, композитор Ф. Мендельсон, философ Г. Коген, бизнесмен А. Баллин, революционер, финансист и политик Л. Бамбергер, писатели Я. Вассерман, А. Цвейг, Ж.-Р. Блок, Э. Эрвин Киш, М. Залка, Л. Первомайский, С. Голованивский, революционеры Л. Троцкий, М. Урицкий, К. Радек и Д. Богров (убийца премьер-министра России П. А. Столыпина), поэт Л. Каннегисер (убийца Урицкого), физик Н. Бор, основоположники сексуальной революции Д. Лукач и В. Райх, поэт Б. Пастернак, отделенный от его отца, с которым он был «в связке» в «Безродных патриотах», поэты и композиторы-песенники, авторы советских песен. Описываются связи новых героев со старыми – М. Мендельсоном, З. Фрейдом и В. Ратенау. Элементы старых очерков, связанные с ними, подверглись значительной переработке.
Новая книга отличается от предшественницы и большей литературностью, больше похожа на литературно-исторические портреты, «драмы революции», ибо герои книги замешаны в нескольких революциях: социалистической, коммунистической, европейской, мировой, сексуальной и неомарксистской.
Комментариев нет:
Отправить комментарий