27.06.2018 10:33 Фото:9 Канал
Их принц и наша беспринципность
Принц Уильям, посещающий нас в эти дни, высветил с высоты Своего Высочества нашу самую характерную проблему. Точнее, парадокс нашей безграмотности. Вы удивитесь, но народ Книги, отличавшийся даже в дремучее средневековье поголовной грамотностью, а сегодня стабильно выдающий на-гора нобелевских лауреатов, тем не менее, довольно-таки невежественен в одной области. Во всем, что касается своих национальных прав. И способности потребовать уважать эти самые права.
Еще задолго до приезда принц благородно уведомил нас, что столицу нашего государства он таковой не считает, и августейшей волей отправил ее на "оккупированные палестинские земли". (Так после раздела нашей земли его королевством именуют Иудею и Самарию, цинично отобранные у нас в угоду арабам).
Поведение вызывающее, учитывая, что у нас есть что сказать британцам и за что их не любить. Только за все эти разделы нашей земли, оставившие нас с 12% от изначальной площади. За беспрепятственное впускание сюда арабских трудовых мигрантов в период мандата, создавшее пресловутый "палестинский народ". И за одновременное запрещение еврейской алии, после 1939-го года запершее европейское еврейство в нацистской ловушке. Про развернутые обратно в Европу и просто потопленные корабли с беженцами мы, надеюсь, помним.
Но, как и тогда, при разделе, т. е. распиле нашей страны, так и сейчас, мы утерлись, смирились и не совсем даже поняли - а что, собственно, произошло. А нужно хорошо понимать, как мы к этому пришли.
Галутный еврей всегда прекрасно помнил, что его среда обитания совсем не есть ПМЖ, а только временная остановка перед возвращением в далекую, но свою Эрец-Исраэль. Про которую, будучи человеком хоть и грамотным, но забитым и религиозным, он еженедельно читал в Торе и трижды на день вспоминал в молитвах.
Имея Эрец-Исраэль постоянно в центре национальных координат, он жил одной ногой в будущем, которое могло наступить хоть прямо сейчас. Вспоминая кульминацию Песаха, наш народ сотни лет когнитивно жил и спал одетый и обутый, ожидая знака встать и идти за огненным столпом домой, в свою землю. Перед нами всегда была ясная, географически и духовно четко обозначенная цель.
Появление же на арене сионизма несколько нарушило и усложнило привычную перспективу. С одной стороны оказалось, что можно эту вожделенную мечту реализовать наконец практически, как всегда и хотелось. Прямо сейчас. Особенно когда не было выбора: черносотенцы, казаки и другие доброжелатели указали крупнейшей диаспоре – российскому еврейству – на полную бесперспективность дальнейшего совместного проживания.
И когда большинство по привычке устремилось в новый галут за океан, некоторые романтики рискнули срезать исторический путь и пройти сразу в национальные дамки. Так, благодаря перестаравшимся погромщикам в Кишиневе и Одессе, а затем унылым французским антисемитам, и возник сионизм. Приведший таки значительную часть еврейства на вожделенную родину. Домой.
Но, с другой стороны, по дороге сионизм впитал в себя пары с идеологической кухни Европы, взбудораженной призраком коммунизма и страдавшей социализмом разной степени тяжести. Впитал также благодаря тому, что многие пророки новой Веры в светлое будущее были евреи – превратившие узконациональную тоску по лучшей доле в теорию всемирного спасения и ублажения. И все это попало в кровообращение сионизма, и сильно разбавило традиционную узконациональную концепцию Возрождения.
Так вместо Третьего Храма идеалом стал Первый Гистадрут. За первые 20 лет израильской государственности выросло первое поколение израильтян, с одной стороны оторванных от ВСЕХ национально-исторических корней, каковые корни физически остались после 1949 г. в Старом Городе Иерусалима, в Хевроне и Шило и вообще целиком в Иудее и Самарии.
С другой стороны, не имея под собой национальных корней, это поколение активно росло на Первомае, портретах Сталина и киббуцно-колохозной аграрной романтике. Принимая план раздела в 1947-ом, Бен-Гурион еще говорил, что это временное решение и мы еще вернем себе отобранную часть страны. Но следующее поколение уже обрубило канаты и поплыло по течению вдаль от неведомой им Страны. Приводя в соответствие со своим отдалением от берегов всю систему "просвещения" следующей вахты.
Одновременно это была эпоха первой "большой алии". Главным событием этой эпохи стало не освоение Негева или автомат "узи", а перемалывание в идеологической мясорубке мапайного Минпроса отсталого клерикально-романтического сионизма восточных евреев, мечтавших о возрождении Царства Сиона.
Сион был не наш, а царство уже было, другое. И вот тогда-то и возник конфликт между вековой традицией и строительством Нового Светлого Будущего – конфликт готовности отказаться от части своей земли, со всем ее ненужным историческим содержимым, ради эскапистской идеи Нового Израиля.
Именно этим и пользуются сегодня все, кому не лень решить еврейский вопрос оптом, раз уж мы очень удобно собрались все в одном месте. А мы, лишенные исторической памяти, и с расстроенным национальным компасом, не можем и не хотим заподозрить неладное. И старательно выражая "добрую волю", всерьез обсуждаем тот или иной новый "раздел" земли, якобы ведущий нас к спокойствию и нирване.
И когда никому не интересный принц откровенно и нагло делит нашу столицу "на нашу и не нашу", никто не ставит его на место. Его визит – банальная провокация, и так на нее и нужно реагировать. И возвращаться к защите наших интересов и достоинства, и к продолжению воплощения старой мечты – воссоединения всего народа и всей его земли. Это единственная цель нашего пребывания здесь, а все остальное – только или средство или помеха на пути к ее достижению.
И мы не можем дать сбить себя с пути к ней. Нет у нас половинчатых решений и "компромиссов", как нет у нас полстолицы. Только целиком. Или ничего не получится.
Еще задолго до приезда принц благородно уведомил нас, что столицу нашего государства он таковой не считает, и августейшей волей отправил ее на "оккупированные палестинские земли". (Так после раздела нашей земли его королевством именуют Иудею и Самарию, цинично отобранные у нас в угоду арабам).
Поведение вызывающее, учитывая, что у нас есть что сказать британцам и за что их не любить. Только за все эти разделы нашей земли, оставившие нас с 12% от изначальной площади. За беспрепятственное впускание сюда арабских трудовых мигрантов в период мандата, создавшее пресловутый "палестинский народ". И за одновременное запрещение еврейской алии, после 1939-го года запершее европейское еврейство в нацистской ловушке. Про развернутые обратно в Европу и просто потопленные корабли с беженцами мы, надеюсь, помним.
Но, как и тогда, при разделе, т. е. распиле нашей страны, так и сейчас, мы утерлись, смирились и не совсем даже поняли - а что, собственно, произошло. А нужно хорошо понимать, как мы к этому пришли.
Галутный еврей всегда прекрасно помнил, что его среда обитания совсем не есть ПМЖ, а только временная остановка перед возвращением в далекую, но свою Эрец-Исраэль. Про которую, будучи человеком хоть и грамотным, но забитым и религиозным, он еженедельно читал в Торе и трижды на день вспоминал в молитвах.
Имея Эрец-Исраэль постоянно в центре национальных координат, он жил одной ногой в будущем, которое могло наступить хоть прямо сейчас. Вспоминая кульминацию Песаха, наш народ сотни лет когнитивно жил и спал одетый и обутый, ожидая знака встать и идти за огненным столпом домой, в свою землю. Перед нами всегда была ясная, географически и духовно четко обозначенная цель.
Появление же на арене сионизма несколько нарушило и усложнило привычную перспективу. С одной стороны оказалось, что можно эту вожделенную мечту реализовать наконец практически, как всегда и хотелось. Прямо сейчас. Особенно когда не было выбора: черносотенцы, казаки и другие доброжелатели указали крупнейшей диаспоре – российскому еврейству – на полную бесперспективность дальнейшего совместного проживания.
И когда большинство по привычке устремилось в новый галут за океан, некоторые романтики рискнули срезать исторический путь и пройти сразу в национальные дамки. Так, благодаря перестаравшимся погромщикам в Кишиневе и Одессе, а затем унылым французским антисемитам, и возник сионизм. Приведший таки значительную часть еврейства на вожделенную родину. Домой.
Но, с другой стороны, по дороге сионизм впитал в себя пары с идеологической кухни Европы, взбудораженной призраком коммунизма и страдавшей социализмом разной степени тяжести. Впитал также благодаря тому, что многие пророки новой Веры в светлое будущее были евреи – превратившие узконациональную тоску по лучшей доле в теорию всемирного спасения и ублажения. И все это попало в кровообращение сионизма, и сильно разбавило традиционную узконациональную концепцию Возрождения.
Так вместо Третьего Храма идеалом стал Первый Гистадрут. За первые 20 лет израильской государственности выросло первое поколение израильтян, с одной стороны оторванных от ВСЕХ национально-исторических корней, каковые корни физически остались после 1949 г. в Старом Городе Иерусалима, в Хевроне и Шило и вообще целиком в Иудее и Самарии.
С другой стороны, не имея под собой национальных корней, это поколение активно росло на Первомае, портретах Сталина и киббуцно-колохозной аграрной романтике. Принимая план раздела в 1947-ом, Бен-Гурион еще говорил, что это временное решение и мы еще вернем себе отобранную часть страны. Но следующее поколение уже обрубило канаты и поплыло по течению вдаль от неведомой им Страны. Приводя в соответствие со своим отдалением от берегов всю систему "просвещения" следующей вахты.
Одновременно это была эпоха первой "большой алии". Главным событием этой эпохи стало не освоение Негева или автомат "узи", а перемалывание в идеологической мясорубке мапайного Минпроса отсталого клерикально-романтического сионизма восточных евреев, мечтавших о возрождении Царства Сиона.
Сион был не наш, а царство уже было, другое. И вот тогда-то и возник конфликт между вековой традицией и строительством Нового Светлого Будущего – конфликт готовности отказаться от части своей земли, со всем ее ненужным историческим содержимым, ради эскапистской идеи Нового Израиля.
Именно этим и пользуются сегодня все, кому не лень решить еврейский вопрос оптом, раз уж мы очень удобно собрались все в одном месте. А мы, лишенные исторической памяти, и с расстроенным национальным компасом, не можем и не хотим заподозрить неладное. И старательно выражая "добрую волю", всерьез обсуждаем тот или иной новый "раздел" земли, якобы ведущий нас к спокойствию и нирване.
И когда никому не интересный принц откровенно и нагло делит нашу столицу "на нашу и не нашу", никто не ставит его на место. Его визит – банальная провокация, и так на нее и нужно реагировать. И возвращаться к защите наших интересов и достоинства, и к продолжению воплощения старой мечты – воссоединения всего народа и всей его земли. Это единственная цель нашего пребывания здесь, а все остальное – только или средство или помеха на пути к ее достижению.
И мы не можем дать сбить себя с пути к ней. Нет у нас половинчатых решений и "компромиссов", как нет у нас полстолицы. Только целиком. Или ничего не получится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий