Родовые муки

23.04.2018 Аналитика

Явление Трампа стало стартовым сигналом для сотен, если не тысяч, враждебных пришельцев. Внешне они всё те же, кухонные, – но изнутри, разрывая мягкие ткани живота, уже лезет наружу паучий слизистый монстр левого либерала.

Ну ладно. Я могу понять упертого американского леволиберала, озабоченного проблемой равенства значимых черных жизней с радужными кондомами ЛГБТ и зелеными от глобального потепления феминистками. У этих существ одно упоминание имени Дональда Трампа вызывает обильное слюноотделение, как колбаса у собаки Павлова. Столь же ясны мне мотивы силиконовых гуманисток из Голливуда. Такие уж там правила игры: раньше роли давали только через оханье и кряканье на продюсерском диване, а сейчас в промежутке между охом и кряком надо еще и восклицать «Фак!.. Трамп!.. Фак!.. Трамп!..» Иначе Оскара не получить, вот и приходится соответствовать.

Понятна и аллергия на Трампа, от которой вот уже второй год покрываются коростой лица израильских леваков: нашу местную сволочь непременно тошнит от всего, что хорошо и полезно Стране. Определенное понимание вызывают у меня даже чувства русскоязычной еврейской активистки республиканской партии из Чикаго (есть и такие), которая в период праймериз затратила столько энергии на пропаганду в пользу соперника Трампа сенатора Теда Круза, что так до сих пор и не вышла из предвыборного режима очернения конкурента.

Чего я никак не могу взять в толк, так это причину ненависти, которую испытывает к нынешнему американскому президенту часть людей из интеллигентной русскоязычной диаспоры. Вот какая-нибудь экс-московская беллетристка, проживающая не то в Эльзасе, не то в Тюрингии – ей-то, казалось бы, что? Ну каким боком касается ее этот Трамп? Это мне важно (а вышеупомянутым аллергикам противно), чтобы в Иерусалиме было американское посольство, а в СБ ООН – американское вето. Это я радуюсь (а аллергики огорчаются), когда из официального документа Госдепа исчезает выражение «оккупированные территории». Но какое до всего до этого дело русскоязычной беллетристке из Эльзаса?

Хорошо, год назад она объясняла свои чувства подозрением (вернее, убеждением), что Трамп пребывает в жилетном кармашке у Путина и действует по указке Кремля. А поскольку русскоязычная диаспора (Израиль я в это понятие не включаю) из Мамараши уехала лишь физически, но продолжает пребывать там всем своим ментальным телом, то и Трамп от одной этой гипотетической связи становился заведомо прокаженной персоной. Но это – год назад. Сейчас, после весьма чувствительных санкций и вмешательства США в Сирии, после явных усилий по изоляции России, после фактического возобновления гонки вооружений, после угроз, которые трудно игнорировать, – сейчас, после всех этих мер, на которые предыдущие администрации не осмеливались даже намеком – как можно по-прежнему педалировать тему жилетного кармашка?

Больше всего меня поражает даже не столько отсутствие внятного объяснения причин их ненависти, сколько сила и глубина чувства. У людей действительно болит. Стоит затронуть тему «рыжего идиота», как они немедленно начинают материться и кричать – так кричат только от реальной боли. Только реальная боль может заставить этих бедняг публично терять человеческий облик. Некий экс-советский писатель, тоже, кстати, германский житель, гневно исключил меня из «списка рукопожатных» за выражение симпатии к действиям Трампа. Думаю, я не один такой – с подобным явлением наверняка сталкивались и вы.

Давайте допустим, что они правы. Что речь действительно идет об идиоте, клоуне, мерзавце и друге путена. Ну так что? Разве эти же несчастные пускаются в пляску умалишенных всякий раз, когда на их жизненном пути встает «идиот, клоун, мерзавец и друг путена»? Нет, ни в коей мере. Вообще-то, вышеупомянутых беллетристку и писателя трудно вывести из себя; как правило, они с элегантным сарказмом парируют выпады оппонентов и принципиально придерживаются спокойно-иронического стиля, не без основания полагая его наиболее действенным. Но вот прозвучало имя Трампа, и всё – пиши пропало: нет уже ни иронии, ни сарказма, ни стиля – а есть лишь выпученные глаза, дрожащая челюсть, брызги слюны и убогая пустопорожняя брань, подобающая разве что тупым завсегдатаям футбольных форумов.

Почему? Что им Гекуба? Что им Гекуба и Гекубина Троя в их благополучной, хотя и дубовой Тюрингии? Ну, не нравится им некий чужеземный политик, и ладно – мало ли кто кому что не нравится, дело вкуса. Подумаешь, дерьма-пирога, как говорили во дворе моего детства. Но откуда, скажите, берется такой из ряда вон выходящий раж, такая пенная белоглазая ярость? Почему им так больно – настолько, что несчастные впадают в неконтролируемые конвульсии?

Вот в чем вопрос, друзья. И, признаюсь честно, у меня нет на него уверенного ответа. Есть лишь гипотеза, которую я и собираюсь предложить к обсуждению. Им действительно больно, но это не пытка и не увечье – это родовые муки. Ребята просто рожают новую для самих себя сущность, трансформируясь в печально известный космо-биологический тип «лево-либералис-вульгарис».

Смотрите.

По выезду из Мамараши они еще долго оставались теми же, кем были до пересечения границы: известным до последней черточки типом кухонного интеллигента, поддающего с друзьями разной степени скучности в сопровождении известных до последнего слога разговоров «о том о сём». То есть в новом ПМЖ они по-прежнему говорили о том же «том» и о том же «сём», причем, с теми же самыми приехавшими туда же друзьями, изрядно, впрочем, погрустневшими из-за возраста и протестующей печени. Говорили по-прежнему на кухне, хотя из кухонных окон виднелось уже не Медведково, а Тюрингия или Квинс.

Изменения, однако, накапливались, хотя и исподволь. Наивно полагать, что важные европейские и американские дискурсы вовсе пролетали мимо их принципиально советских (вариант: постсоветских) ушей: кое-что таки запутывалось в ушном мху и таким образом проникало в моск. А когда слово «моск» происходит от слова «москва», возможны разные варианты проходимости тех или иных речей. Случалось, что в закосневший от кухонного времяпрепровождения организм проникал именно вирус левой подлости. Проникал и незаметно принимался расти – сначала в виде крохотного зародыша, затем в качестве плода и, наконец, придя в полную боеготовность, то есть обзаведясь карламарксовой бородой и хокинг-докинговым азартом, застывал в ожидании стартового сигнала.

Вы, конечно, видели фантастические фильмы о нашествии пришельцев? Помните, как их неизменно отвратительные зародыши висят где-то в заброшенных амбарах, готовые к исполнению команд своего главштаба? Как они, получив эту команду, вдруг начинают разом вылупляться из гадостной слизи на страх и погибель всему человечеству?

О! Перед нами тот самый случай.

Явление Трампа стало таким же стартовым сигналом для сотен, если не тысяч, враждебных пришельцев. Внешне они всё те же, кухонные, – но изнутри, разрывая мягкие ткани живота, уже лезет наружу паучий слизистый монстр левого либерала. При этом им очень больно – а как же иначе? Чудовище, говорящее теперь их устами, пугает и их самих, ставших не столько родителями, столько ходячими инкубаторами чужой агрессивной пакости. Им больно, им страшно, и от этого они вопят еще громче, еще яростней, пытаясь воплем заглушить ужас происходящего с ними перерождения.

Алекс Тарн

FB