12 марта 2018, 23:04
Затяжка крепким Табаком…
Великий был артист: не комик и не трагик, не положительный и не отрицательный, не «большой» и не «маленький»; сложный — но не мутный.
Смерть Олега Павловича Табакова воспринимается как трагедия (безусловно!) — но трагедия оптимистическая.
Во-первых, человек прожил долгую жизнь и осуществил все свои мечты. По крайней мере, так невозможно не думать. Немыслимо нам, не принадлежащим к театральному миру, представить, что у Табакова могли быть какие-то несбывшиеся мечты. И осуществил — абсолютно заслуженно, исполнив мечты множества зрителей.
Во-вторых, вполне резонно говорят, что у гениального актера отрицательный герой показывает лучшее или хотя бы симпатичное. А с положительного спадает глянец, приближая его к реальности. Вот что точно было у Табакова, вот где ему немного было равных.
Ну вот кто, собственно, такой Шелленберг? Не по служебным обязанностям, а по человеческой сути. Интеллектуал в банде мерзавцев. Бывает… Интеллигент, очень выгодно и дорого (да не надолго) свою интеллигентность продавший — не за одни лишь материальные блага, но и за генеральские погоны, что у интеллигентов редко бывают. За обаяние зла.
И уж коль никому в этот день не миновать мысли о том, что «Шелленберг совсем ненадолго пережил Мюллера», невозможно отвертеться от мысли: Мюллер — тоже обаяние зла. Но — другое. Уже всеми сказано-пересказано, что Мюллер Леонида Броневого — единственный персонаж «Мгновений» (впрочем, он не персонаж, а отрицательный герой в центре действия), кто вообще никак, ни с какого боку не похож на свой прототип. Да, игра Броневого выше любых похвал. Но все-таки остается вопрос: а что, обязательно надо было так облагораживать того, кто по уши в крови — в нашей крови, в значительной мере? Что-то двусмысленное от этого остается.
А Табаков Шелленберга — приукрасил, можно сказать, весьма. Но! Во-первых, за свои похождения получил Шелленберг всего шесть лет тюрьмы — может, у него и руки-то не в крови, ну хоть с учетом века-волкодава? Или все же доказать не удалось? А во-вторых, Табаков приукрасил похожего. Лишенного табаковского обаяния, а все-таки похожего. Это другая ситуация. Как раз недавно по радио (не в связи с Табаковым, а в связи с войной) в очередной раз обсуждали немногочисленные фотографии Шелленберга — и отмечали, что какой-то он весь унылый, и форма-то не нем мешком висит. Возможно, снимки сделаны до знакомства с Коко Шанель, а может быть, и Коко не помогла. И хоть сделал Шелленберг карьеру головокружительную, а не тянет он на образ из цветаевского «О, молодые генералы»…
А Табаков — тянет. Вероятно, многие из безответственно проникшихся обаянием Третьего Рейха жалели, что так редко появляется Шелленберг в генеральском мундире. Но в тех кратеньких эпизодиках это нечто! И в принципе, возможен даже и такой, пусть и странный для кого-то вопрос: кто больше «растлил» чистых советских юношей — Мюллер, Шелленберг ли, а может быть, даже Штирлиц? И все неправда в этом фильме, одно в нем правда: обаяние зла! Оно есть. С ним надо что-то делать каждому из нас, но уж точно не цензурой.
Ну вот кто такой академик Крамов из «Открытой книги?» Да худшего вида жулик: не только плагиатор научный, но и доносчик сталинских времен. Но — не Лысенко, ни с какого боку не Лысенко. Такая злая лапочка.
Ну кто такой король Тринадцатый Луи? Игра Табакова вроде однозначно отвечает: да глуповатый он! Не на своем месте человек, совсем не на своем! А вот — не Брежнев Леонид Ильич, чья знаменитая инсультная речь так счастливо перемежалась сериями «ДʼАртаньяна и трех мушкетеров». Нет у короля ума, так хоть элегантность имеется. Хоть что-то имеется.
Подростком помню, как в преддверии выхода фильма Табаков то ли по телевизору, то ли по радио так элегантно оправдывался, что подошел он к этим съемкам в таком возрасте, когда приходится выбирать роль короля, а не мушкетера. Всего-то за сорок было. Табаков мог бы блестяще сыграть не только любого из мушкетеров, но и Брежнева — лучше все-таки «раннего», претендовавшего на какой-то лоск.
И «маленькие люди» с табаковским лицом прекрасно получались — только не совсем «маленькие», а с маленькими претензиями. Как, например, отец Олега Комаровского из «Розыгрыша», которому сын бросает упрек, что тот все проиграл на трубе, пока другие карьеру делали. Или начальник героя Янковского в «Полетах во сне и наяву». Он и начальник, и маленький одновременно, сколько нюансов.
У позднего Табакова не забуду пьесу «Копенгаген» в МХТ — про Нильса Бора в табаковском исполнении и Вернера Гейзенберга в исполнении Бориса Плотникова, постаревшего быковского Сотникова. Интеллигентская драма, мало того, что половина текста — про физику, так еще и все герои в сером и все декорации серые! А как смотрелось, как «аукалось», дважды ходил (хотя не физик).
...
Великий был артист, что говорить. Не комик и не трагик, не положительный и не отрицательный, не «большой» и не «маленький». Сложный — но не мутный. Сложный человек, интересный всегда.
Сам Табаков в жизни был человеком, очевидно, очень сильным. Не волком и не волкодавом — скорее «котом. В его биографии был и инфаркт в 29 лет (этого тоже «даром не дают»). И машина «Волга», которая в восприятии его сына Антона «была всегда».
Кусочек воспоминаний Антона Табакова вывешен на «Снобе», очень любопытно. «Мне кажется, что машина у нас была всегда, — вспоминает Антон. — И хотя папа менял автомобили достаточно регулярно, это всегда была «Волга» с неизменным номером 00-58 и всегда грязно-белого цвета. Белая — потому что таков был ее природный окрас, грязная же — поскольку я ленился ее мыть».
Завидно, черт побери! Несмотря на грязно-белое. В 2010 году Табаков в интервью малоизвестному сайту «Крестьянин» весьма много о себе, между прочим, сказал. Например: «Мама хотела, чтобы я стал врачом-гинекологом. В то время труд этих врачей очень высоко оплачивался. Но я не стал. Этой мой вклад в советскую медицину».
Или: «Говорить про себя «Я счастлив!» может только дурак. Счастье — это, по сути дела, секунды или несколько секунд». И еще: «Не надо бояться быть глупым, смешным, нелепым. Человек так устроен, что в нем масса интересного, но это часто остается за кругом нашего внимания».
Примем это благодарно к сведению. В последние годы в демократическом лагере Табакова осуждали за сотрудничество с властями, за «Крымнаш», за то, что был доверенным лицом Путина. Но вот что поучительно: самый свирепый судия современных конформистов, Виктор Шендерович, на своего учителя руку не поднял. Шендерович не только простил Табакова за «конформизм, который был всегда во имя чего-то», но и оплакал, причем на «Свободе». Что демократам к сему добавить?
Игру Олега Табакова хотелось бы оценить по-симоновски, как «затяжку крепким табаком». И может быть, современный политкорректный мир простит это стоящим у его гроба.
Леонид Смир730
нов
Комментариев нет:
Отправить комментарий