Два Холокоста: нацистский и советский
Михаил Гефтер — историк, философ, безродный космополит, диссидент
Семен КИПЕРМАН
"Гефтер был одновременно историком и философом, а по масштабности идей, мыслителем, обладающим в чем-то даром политического предвидения". Е.С.Илюхина, российский историк.
Историк М.Я.Гефтер — один из создателей и редакторов "Всемирной истории". Мое первое заочное знакомство с ним состоялось в 60-е годы минувшего века, когда я приобрел его книгу "Историческая наука и некоторые проблемы современности" (1969). В дальнейшем возникший у меня интерес к жизни и деятельности Гефтера я восполнял из выходивших в свет его книг, а также многих источников, приведенных в Интернете — воспоминаний коллег-историков, политологов, друзей.
Михаил Яковлевич Гефтер родился в Симферополе в семье служащих 24 августа 1918 года. Школу окончил с золотой медалью. К истории проявлял интерес в школьные годы. Студентом исторического факультета Московского государственного университета стал в предвоенные годы (1936-1941 гг.). Активный комсомолец, студент Гефтер за успехи в учебе получал Сталинскую стипендию. Принимал участие в дискуссиях на собраниях, в ходе которых решались не только судьбы студентов, но и профессоров. Он сумел себя проявить как оратор, обладавший даром красноречия в сочетании с логикой рассуждений и убедительностью приводимых аргументов.
Окончил в 1941 году университет с отличием. Это совпало с началом Великой Отечественной войны.
Первые военные месяцы Гефтер возглавлял студенческий батальон МГУ, который занимался строительством оборонительных сооружений. В октябре 1941 г. Гефтер добровольцем ушел в Красную Армию. Был дважды ранен, награжден орденом Славы и боевыми медалями. После тяжелого второго ранения и контузии в сентябре 1943 г. был демобилизован.
Годы аспирантуры Гефтера (1948-1950 гг.) в Институте истории Академии наук СССР совпали со временем, связанным с гонением на тех "космополитов", сторонником которых он "признается" спустя десятилетия в иной обстановке. В 1951 году он стал сотрудником этого института. В 1953 году он защитил кандидатскую диссертацию "Царизм и монополии в топливной промышленности России накануне Первой мировой войны". По теме диссертации им был опубликован ряд работ.
Примечательный факт приводит близко знавший Михаила Яковлевича, доктор исторических наук Я.С.Драбкин. В это время судьба свела Гефтера с известным историком международных отношений А.С.Ерусалимским, который разглядел его талант и возможности, написал в своем завещании знаменательные слова: "Берегите Гефтера".
Развитие событий покажет, что, к сожалению, руководители "исторического фронта" России пренебрегли этим советом.
В Институте истории АН СССР Гефтера привлекли к работе по созданию советской энциклопедии "Всемирной истории". В работе участвовали академики и профессора, и включение в главную редакцию молодого ученого явилось признанием его работоспособности, кругозора и незаурядности дара мыслителя. Он считал, что всемирность истории сама по себе исторична, что мировая история не только общий процесс развития человечества, но и результат этого развития. Он написал много статей и разделов в коллективных трудах.
* * *
В 1964 году в Институте истории АН СССР был создан сектор "по разработке вопросов методологии". Его руководителем был назначен Гефтер, которого в представлении академик Е.Жуков охарактеризовал "как высоко одаренного историка, много работавшего в области методологических проблем исторической науки".
В 1966 году Гефтер сформировал общий методологический сектор, в рамках которого работал не только его личный семинар, но и семинары других сотрудников.
В "Советской исторической энциклопедии" была опубликована статья Гефтера "Методология истории". До 1970 года он опубликовал более 100 работ, основными темами изысканий которых были: экономическая история России, освободительное движение, русская освободительная мысль и др.
В 1969 г. вышла в свет книга Гефтера "Историческая наука и некоторые проблемы современности", предлагавшая "новое прочтение" классиков марксизма. В ней автор, в частности, написал, что "о Ленине нельзя писать как о великом человеке." "Автор представил неортодоксальный портрет В.И.Ленина, описал недоговоренности, противоречия и неясности в ленинских взглядах; вождь оказался не носителем высшей истины, а обычным человеком, мучительно искавшим ответы на "проклятые вопросы русской истории".
Гефтер решительно не принимал точку зрения официальной истории СССР, которая выглядела как триумфальный путь от победы к победе под руководством Ленина, а после его смерти — партии. Он рассматривал революцию 1917 г., столкнувшую "Февраль с Октябрем", как трагический процесс. Он был одним из советских историков, кто четко высказался против положения о зрелом капитализме в России перед Первой мировой войной.
Он, в частности, указывал на большое упрощение считать, что "капитализм полностью созревает в недрах феодального общества до начала буржуазных революций". По его мнению, капитализм в царской России не дозрел для социализма, но перезрел для чисто буржуазной революции. Партия не была творцом истории, история "сама творилась". Поэтому для понимания всего советского периода следует, полагал он, изучать историю русского капитализма.
Россия в начале ХХ в., представляла собой клубок противоречий.
В настоящее же время российское общество преодолевает синдром начала 1990-х годов, когда отмечалось бесспорно отрицательное место революции, ее значение для последующего развития России. Акад. РАН А.Чубарьян говорит, что историки переосмысливают "100 лет Великой российской революции во имя консолидации". Но еще раньше именно Гефтер указывал на эту необходимость. В этом плане интересны положения, высказанные в беседе Е. Рыковцевой с историком и писателем Леонидом Млечиным. См. "Новости. недели". "Время новостей". 19 и 26 января 2017 г.).
Жизнь сорвала романтические покровы с Октябрьской революции (октябрьского переворота). Она предстала вооруженной великими идеями и одновременно забрызганной кровью. Провозглашаемые политические лозунги о свободе, равенстве и демократии осуществлялись параллельно с насилием и диктатурой.
После выхода в свет книги Гефтера сектор методологии был закрыт по указанию отдела науки ЦК КПСС с формулировкой "по идеологическому несоответствию". Гефтера перестали печатать и фактически лишили возможности заниматься исследовательской и научно-организационной работой. Ему ничего не оставалось, как продолжать интенсивно работать "в стол", умножая число рукописей неопубликованных книг.
Полагаю, что многим историкам книга Гефтера действительно послужила ориентиром в "новом прочтении" теоретического наследия Ленина, развенчании мифа о простом и гениальном вожде.
Проштудировав книгу Гефтера, а также ознакомившись со статьями многих авторов, которые делились своим видением личности "самого человечного человека", после приезда в Израиль я опубликовал в 1994 году статью "Ленин, которого мы не знали".
Несмотря на вмешательство отдела науки ЦК КПСС и критику, "роковая" книга Гефтера нашла благоприятный отклик в стране и за рубежом — в ГДР вышла положительная рецензия. Статья Гефтера "Страница из истории марксизма ХХ века" под названием "Из истории ленинской мысли" была перепечатана в "Новом мире", в журналах Франции, Италии.
В 1976 г., когда ему запретили работать в Институте истории АН и публиковаться, Гефтер досрочно ушел на пенсию. Но на этом его активная деятельность не кончилась — он стал вести семинары на дому по проблемам философии истории. Среди тем, сюжетов и персонажей — декабристы, Чаадаев, Пушкин, пути народников к террору, Витте, биография Ленина, мировые революции и Октябрьская 1917-го как особый феномен, Сталин и сталинизм, Бухарин, Хрущев, Сахаров, ХХ век в мировой истории и др.
Изучающие наследие Гефтера приходят к выводу, что он был не просто историком, как принято говорить, он явился философом истории.
Многие идеи Гефтера восходят к творчеству П.Я.Чаадаева — первого русского философа как частного мыслителя. Этим можно объяснить его постоянные ссылки на Чаадаева. Однако его многочисленные статьи и эссе о философии истории, о крупнейших мыслителях, писателях, историках, политических деятелях России до 1987 г. не публиковались.
Гефтер считал, что важнее всего "доработаться до вопроса, установить диалог с минувшим" и с "живыми мёртвыми" всех эпох и народов, без которых человек не сумеет отыскать выхода из множащихся катаклизмов, тупиков и кризисов отечественных и мировых.
Один из исследователей его творчества писал:
"… каждое появление его очередной книги пробуждало интерес к освещаемой теме".
Так было, когда вышла в свет в 1989 году его книга публицистики и исторических эссе "Из тех и этих лет", к которой я неоднократно обращался, работая над этой статьей.
* * *
Если обожествление Ленина завершилось после его смерти, то обожествление Сталина происходило при его жизни. Только смерть кремлевского горца позволила советским людям осознать значение его жизни. Помню появившиеся в 50-е годы стихи Бориса Слуцкого "Бог", в котором он констатирует:
Мы все ходили под богом,У бога под самым боком.Он жил не в небесной дали,Его иногда видалиЖивого на мавзолее.
Тогда же Александр Твардовский очень точно определил положение вождя в советской государственной системе:
И было просто привычно,Что он сквозь трубочный дымокВсе в мире видел самоличноИ всем заведовал как бог…
Сегодня мы видим, насколько были оправданы опасения историка Гефтера, пытавшегося определить возможность выхода из сталинского мира в нетоталитарный.
"Сталинизм, — отмечал Гефтер, — одно из самых страшных своею загадочностью явлений ХХ века. Он отвечает на вопрос, что сближало Гитлера и Сталина и их режимы. При всей разнородности их происхождения и коллизий при них пережитых нами, сближало их самое страшное в истории людей — покушение на жизнь. Гитлеру для умерщвления миллионов, вычеркивания из бытия народов, требовалась техника, усовершенствования, индустрия ХХ столетия… А Сталину (внутри России) лишь технология революции, переведенная в социальную прагматику…"
* * *
В серии книжных публикаций "Весь Гефтер" (2000 г.) имеется раздел: "Лики отечественной Голгофы". В нем автор ставит вопрос: сколько же людей надо было уничтожить дабы первый набросок иной жизни вошел в повседневность? Предварительно укажем, что в феврале 1934 года состоялся ХVII съезд ВКП(б), ознаменовавший торжество тоталитарной системы в СССР. Съезд подвел первые итоги строительства социализма в одной отдельно взятой стране, а партия окончательно признала Сталина своим единственным вождем. Это грандиозное мероприятие получило название "Съезд победителей".
Из отмеченных Гефтером последующих событий мы узнаем об убийстве в декабре 1934 года Кирова, предрешившее все последующее — появление Конституции 1936 года, террор 1937-го… Партийный форум 1934 года вошел в историю как "Съезд расстрелянных". Из 1966 делегатов съезда 1108 человек были через несколько лет арестованы и расстреляны как враги народа.
Ныне живущие люди старшего поколения помнят предвоенные 1939-1940 годы. Гефтер пишет:
"Еще в разгаре была советско-финская война, из сердца поэта вырвались строки-предвестие нового горя".
Приводятся строки Анны Ахматовой, датированные январем 1940 года.
С Новым годом! С новым годом!Вот он пляшет, озорник,Над Балтийским дымным моремКривоног, горбат и дик.И какой он жребий вынулТем, кого застенок минул?Вышел в поле умирать…
Приведенные строки пока безадресны и оттого страшны способностью вломиться в любой дом. "Кривоног, горбат и дик" этот год, раздвигавший пределы убийства, начавшейся перекройки карты Европы и планов расчленения Мира. Много людей тогда мало задумывались о духовной близости двух тиранов, породившей тесное сотрудничество двух режимов — нацистского и советского. Гефтер показывает, что Сталин и Гитлер во многом похожи, как похожи все тираны во всем мире.
Статья Гефтера "Сталин умер вчера" (1987), вызвавшая большой общественный интерес, убеждает, что возможность победы над Сталиным, который остался по сей день "внутри" многих живущих людей старшего поколения, это не только Оттепель 60-х и перестройка 90-х годов с поисками некой альтернативы. "Смерть злодея", подчеркивал Гефтер, предусматривает перестройку не как повторение прошлого. Неопровержимым фактом является то, что к моменту Второй мировой войны число преступлений, совершенных советским режимом, значительно превосходило число преступлений, совершенных нацистским режимом. Только геноцид "еврейской расы" в годы войны сравнял в этом отношении Германию и СССР.
М.Гефтер был одним из немногих известных историков, выступивших в феврале 1966 г. в защиту автора книги "1941, 22 июня" А.М.Некрича, подвергшегося критике партийных верхов и видных военных деятелей за то, что автор попытался показать вину Сталина в неподготовленности СССР к войне против Германии в 1941-45 гг. Но ведь на ХХ съезде КПСС Н.С.Хрущев признал, что к моменту войны не имелось достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию. Разве не знали об этом сталинские маршалы и генералы, не испытывали на себе?!
С 1970 года Гефтер участвовал в правозащитном и диссидентском движении. Он был одним из инициаторов и авторов самиздатского Московского журнала "Поиск", сотрудничал и с самиздатской "Памятью".
Когда последовали обыски, допросы, аресты друзей и отправление их в лагеря и ссылки, он решительно осуждал действия властей и содействовал их освобождению. В знак протеста против репрессий вышел из КПСС, членом которой он стал на фронте в 1943 г.
Автор книги "Гений места" Петр Вайль пишет:
"…если речь идет не только о Понимании, но и о Постижении смысла истории, то здесь не обойтись без "вчуствования" в душу — дух эпохи, и тогда историку-мыслителю, способному к сопереживанию всем рискам своего Времени, действительно будет больно".
Ни по отношению к Сталину, ни к Холокосту Гефтер не чувствовал себя Жертвой, требующей справедливого Суда истории. Он искал то основание, которое позволило ему задавать вопросы там, где у других были только ответы, с позиции аутсайдера.
В 1978 году Гефтер в письме американскому историку Стивену Коэну писал о себе:
"… я не диссидент в привычном смысле, я, если угодно, аутсайдер или, по вашей терминологии, еретик. Я не знаю ответов заранее и пробиваюсь к вопросам, всегда готовый сделать посильное, чтобы помочь в этом им, более молодым".
* * *
С 1987 года при Горбачеве Гефтер получил возможность вновь печататься и работать. Его статьи, эссе, беседы, опубликованные в периодической печати, становились предметом широких дискуссий. Совместно с учеными Ю.Н.Афанасьевым и А.Н.Сахаровым он учредил общественно-политический клуб "Московский комсомолец".
С 1988 г. Гефтер — член общества "Мемориал". В начале 1993 г. уже при Ельцине он был введён в состав Президентского совета в качестве советника президента России. Но в октябре того же года, осудив расстрел здания Верховного Совета в Москве, Гефтер вышел из Президентского совета.
Е.И.Высочина сотрудничала с Гефтерем много лет. После его смерти, став душеприказчицей большей части его творческого наследства, она делала все возможное для выхода его в свет. Она отмечает его особое внимание к изучению темы Шоа.
"Холокост для таких, как я, — говорил Гефтер, — это еще и биография".
Его мать и брат были убиты в 1941 г. в оккупированном немецкими войсками Симферополе при массовом уничтожении евреев.
В 1991 году к Гефтеру обратились с просьбой принять участие в работе центра "Холокост", первым президентом которого он стал. Свои чувства Михаил Яковлевич образно выразил:
Шесть миллионов евреев —расстрелянных, удушенных в газовках.Шесть миллионов —и каждый в отдельности.Это память против забвения,Это убеждение:Нет геноцида против "кого-то".Геноцид всегда против всех.Вот что значит Холокост.
Этими словами Михаил Яковлевич Гефтер наметил в России научный путь исследования одного из самых трагических и зловещих событий ХХ века, о котором в СССР до начала перестройки официально умалчивали и запрещали любую публикацию. Гефтер ввел Холокост в широкий историко-философский контекст, проанализировал взаимосвязь всех социальных проявлений несовместимости с древнейших времен до наших дней.
Возвращаясь памятью к фактам геноцида (от Кишиневского погрома 1903 г., массового погрома армян 1915 г. к нацистскому "окончательному решению", его "сталинскому" варианту 1930-1950-х гг. и др.), М.Гефтер обосновал необходимость изучения Холокоста "как триединства гибели, сопротивления и спасения", будучи уверенным, что только в "целостности этот урок, не исчерпанный по сей день, что подтверждается многим из того, что происходило "после Второй мировой войны и происходит ныне, вызывая ужас и отвращение и вместе с тем пробуждая силу зрелого отпора".
Он был убежден, что в идейной программе российского Центра "Холокост" первостепенным должно быть стремление к движению навстречу друг другу людей разных наций, вер и языков. Исходя из анализа причин и следствий войн и локальных конфликтов ХХ в., опираясь на страшный опыт нацистского и советского Холокоста, историк Гефтер делал заключение:
"…годы размышлений убедили меня в том, что впереди — либо гибель от взаимной несовместимости, либо переход к другой жизни, смыслом и содержанием которой будет создание различий", что означает формирование новых свойств, присущих человеку, и новой среды — "Мира миров".
В деятельности Центра "Холокост" Гефтер стремился культивировать дух открытого диалога по различными точками зрения по самым острым вопросам. Он выступал не просто за терпимость к несовпадениям, но решительно настаивал на формировании принципиально новых установок.
"Нет геноцида против кого-то, геноцид всегда против всех" — этот постулат он предлагал признать основополагающим в межнациональных отношениях. Кредо первого президента стало девизом и одним из основных принципов всех направлений работы Центра "Холокост".
КЕЭ (краткая еврейская энциклопедия) содержит биографическую справку о М.Я.Гефтере, в которой, в частности, говорится, что он всю жизнь был далек от еврейства и только в конце 80-х — начале 90-х гг. стал задумываться над проблемами еврейской истории, антисемитизма и Катастрофы. Конечно, как русский историк он рассматривал антисемитизм в связи с русской историей, русской культурой:
"Больно признать: еврейский вопрос — русский вдвойне".
Он понимал антисемитизм очень расширенно — как чистки, преследования различных народов.
М.Гефтер считал себя космополитом. Вот что говорит по этому поводу его сын Валентин:
"Отец всю жизнь сохранял верность известной формуле Марка Блока: "Я считаю себя евреем перед лицом антисемитизма".
В декабре минувшего года в ходе "Гефтеровских чтений" была издана история Холокоста в Симферополе, в которую включены многочисленные архивные документы. Особый интерес представляет впервые публикуемое свидетельство об участии Гефтера в установке памятного камня на месте казни евреев в 1944 г.
Здесь следует отметить, что в преодолении немалых мытарств, выпавших на долю Гефтера после войны, пострадавшего от идеологических гонений в том числе, связанных с годами гонений против "космополитов", в приверженности к которым он "признался " спустя десятилетия, его жизненной опорой была Лёля (Рахиль) Горелик — ближайший друг и единомышленник, мать двух его сыновей, которым, по словам сына Валентина Гефтера, отец давал "пример отношения ко многим проблемам".
15 февраля 1995 года М.Я.Гефтер ушёл из жизни.
Видный политтехнолог Глеб Павловский считает себя учеником Михаила Яковлевича.
"Вся моя политика, — подчеркивает он, — из Гефтера".
Гефтер являлся практически единственным в России политическим философом. Интеллектуальная среда отказывалась принять его предмет к рассмотрению. Со временем, нехотя, все же приняла. Ведь известно, что со сложной исторической реальностью, с её деятелями необходимо считаться. И если мы хотим знать не мифическую, а подлинную историю, её следует заново рассмотреть, вникнуть в суть происходившего.
* * *
После его смерти прошло более двадцати лет. И, разумеется, выявились новые темы, проблемы, возникли новые вопросы.
В апреле 2011 года Г. Павловским был открыт новый мемориальный интернет-сайт "ГЕФТЕР", посвященный его учителю и философу. Это своеобразный архив вещей, которые остались за "кадром". 2015 год был превращен в год Гефтера, в течение которого Михаилу Яковлевичу была посвящена работа по разбору писем, записок, эссе. В 2011 г. его наследство явилось темой диссертации Е.С.Илюхиной: "М.Я.Гефтер: историк, диссидент".
В нашей статье сделана попытка на основе ряда работ М.Я.Гефтера, многих сообщений историков обозначить основные направления его историко-философской и диссидентской деятельности.
Человеку свойственно пролистывать календарь в обратном порядке, находя самого себя в событиях и в судьбах предшественников, в их страданиях и в состоянии дарованного благополучия. Поэтому приведенные выдержки из его работ поданы как бы в вопросительном виде и служат своего рода советом сегодняшнему читателю не только искать новые ответы на доставшиеся нам в наследство нерешенные вопросы к прошлому, но и новые вопросы к прошлому-будущему.
1 комментарий:
Очень скучная статья, хотя и правильная. Как можно быть таким нудным?
ОтветитьУдалить