Пожелает ли Запад оставаться ресурсом российского самодержавия

Враждовать или мириться? Над этим вопросом Россия и Запад бились весь уходящий год и не пришли к окончательным решениям. Между тем отношения с Западом для российской системы стали экзистенциальным вопросом: перекрытие финансового и технологического ресурса, который поставляет России либеральная демократия, поставило кремлевское самодержавие на грань выживания. Более того, маргинализация России после "освобождения Крыма" ломает державный статус, который является хребтом национального единовластия. Россия, чтобы оставаться Державой, должна вернуться к диалогу с западными партнерами.

В свою очередь, Россия впервые стала фактором внутренней политики для западных государств, главным образом для США. Теперь отношение разных политических сил к России оказывает влияние на исход борьбы за власть в Вашингтоне, и это соответствующим образом будет проецироваться на внешнюю политику западного мира.

Конечно, Запад не желает ни холодной, а тем более "горячей войны" с Россией, Запад не решается изолировать Москву, опасаясь усиления ее агрессивности. Но как сдерживать взбалмошного игрока и одновременно говорить с ним – непонятно. Недавно опубликованная статья бывшего вице-президента США Джозефа Байдена и выступление одного из лидеров германской социал-демократии Зигмара Габриэля демонстрируют два западных подхода к России. Байден призывает к возмездию за российскую "атаку против американской демократии". Его предложение создать в Вашингтоне комиссию по расследованию российского вмешательства во внутренние дела США (по подобию той комиссии, которая расследовала террористические акты 11 сентября 2001 года) грозит на долгие времена превратить Россию во врага Америки. Габриель, напротив, призывает Германию перейти к "прагматически-реалистической внешней политике", предлагает отказаться от "правового идеализма". Это означает, как объясняет Ральф Фюкс, директор-соучредитель немецкого Центра либеральной современности, что "критерием германской внешней политики должны стать не демократия и права человека", а сохранение "хороших отношений с Китаем, Россией и Ираном". Заявление Габриеля, утверждает Фюкс, означает "стремление свернуть санкции против России и вернуться к партнерским отношениям с Кремлем". В случае формирования правящей коалиции германских христианских демократов и СДПГ, при таких настроениях среди социал-демократов, канцлеру Меркель будет сложно удерживать санкционное единство Европейского союза в отношении России.

В каком направлении идет осмысление отношений России и Запада внутри российского истеблишмента? Путин отказался от наращивания напряженности и вот уже несколько лет пытается откорректировать последствия своего "крымского похода", подорвавшего механизм существования России за счет Запада. Российский президент сегодня призывает "перевернуть страницу" в отношениях с Западом. Сергей Лавров, в свою очередь, твердит: "Мы не стремимся к конфронтации ни с США, ни с Евросоюзом, ни с НАТО. Наоборот, Россия открыта для самого широкого взаимодействия с западными партнерами". Наша задача, объясняет Лавров, – "модернизация с использованием европейских достижений", но без "радикального слома традиций". Словом, Кремль пытается возвратиться к сотрудничеству с либеральной демократией, но не теряя лица и желательно при выполнении Западом хотя бы некоторых своих пожеланий. Несущаяся из "зомбоящика" антизападная истерика ориентирована на внутреннюю аудиторию. А вот на экспорт Кремль предлагает новую сделку с либеральной демократией.

Все дело, однако, в том, что любая сделка – это обмен уступками. Понятно, чего Москва ожидает от Запада: снятия санкций и возвращения к обмену ресурсами – мы вам газ и возможность обслуживать наши экономическое интересы, вы нам кредиты, технологии и гарантию беспроблемной интеграции нашей элиты в ваше общество. И чтобы больше никакого повторения "казуса Керимова", которым так расстроила российскую элиту Франция. Для Запада эти условия уже неприемлемы. Западному истеблишменту для сохранения своего лица необходим уход России из Украины; остальное может стать предметом торга. Однако все дело в том, что Кремль может уйти из Украины только победителем! Такова логика самовластья, а вовсе не каприза Путина.

Сегодня "сирийский гамбит" Путина предоставляет ему видимость победы (эдакий эрзац победы, коль скоро другие основания для торжества отсутствуют), которая так необходима как доказательство силы обессилившей российской власти. Сирийская "победа" является для Кремля предоплатой для возврата к диалогу с Западом. Этот диалог должен позволить развязать "украинский узел", который является основным камнем преткновения для восстановления кровоснабжения российской системы за счет Запада.

Чувствуется, однако, что российская власть не уверена, каков должен быть баланс "кулака" (то есть демонстрации силы) и "объятий" в отношениях с Западом. Этот баланс зависит от того, как в России понимают состояние Запада. Судя по всему, некоторые считают, что Россия снова "на коне", а Запад оказался "проигрывающим в стратегическом соревновании". Вот что думает Сергей Караганов: "Россия оседлала волну истории, которая пришла к финишу пятисотлетнего господства Запада и побежала впереди". Хмм… Западные санкции в отношении России – это что? Доказательство проигрыша Запада? Какая забавная логика! Вячеслав Никонов с упоением рисует грандиозную картину возвращения России в первый эшелон, предлагая начать строить "концерт" великих держав и мечтая о "доверительном партнерстве" с США. Европа пребывает в замешательстве, и кого-то среди европейцев можно соблазнить возможностью выступить на "концерте". Но США консолидируются на идее "Россия токсична", так что заставит Вашингтон вернуться к "доверительности" в отношениях с Москвой?

Если Кремль прислушается к победным тромбонам, да еще поверит в готовность Запада к попустительству, то дела плохи. В таком случае у российской правящей команды может вновь возникнуть искушение прощупать, есть ли у Запада мускулы. Тем более что у Кремля возникла проблема с новой идеей легитимации. Путин уже перепробовал несколько ролей: Стабилизатора, Модернизатора, Военного Лидера. Теперь пытается освоить роль Миротворца, предлагающего миру выход из новой холодной войны. Но для того, чтобы эта роль не подорвала самодержавие, ему отчаянно нужно отступление Запада!

Если Запад не готов дать Кремлю возможность ощутить победу, можно попытаться принудить западных лидеров к этому угрозой побить в их окнах стекла. Российская тактика принуждения к любви была вплоть до нынешнего времени вполне успешной. В кремлевском "инструментарии" еще остались средства принуждения: и обещание перевести российскую экономику на "военные рельсы"; и угроза выйти из Договора по РСМД. Этого в принципе достаточно для того, чтобы у западной элиты затряслись поджилки. Если дело пойдет в этом направлении, то Россия вновь превратится в осажденный лагерь – даже вопреки желанию элиты, которая предпочла бы устроиться в другом, враждебном лагере. Не забудем, однако, чем завершилось предыдущее лагерное противостояние – крахом СССР.

Если же Запад спустит все на тормозах, то значит, мир вернется к "большой сделке" последнего двадцатилетия: Запад предоставит России ресурсы, а Россия Западу – газ и коррупцию. Это будет сценарий не краха, а медленного загнивания; правда, вместе с Западом, что может кому-то доставить удовольствие.

Ох да! Мы забыли в этом контексте про президентские выборы. Впрочем, сегодня интрига, которая определит траекторию России, отнюдь не в выборах. Интрига в том, пожелает ли Запад оставаться ресурсом российского самодержавия. И неважно, кто это самодержавие будет в Кремле олицетворять.​

Лилия Шевцова